Рыжая Охотница

– Дорогие Рэя и Муя, я так рада, что познакомилась с вами. Но пора домой. Если не против, завтра снова приду. Я так хочу подружиться с вами, – сказала Шейла.

– Конечно, приходи! Обязательно приходи, будем тебя ждать. Такая честь и радость дружить с человеком из рода Самалуки. Благодарю, что спасла Мую, – прощебетала Рэя.

Лисички подошли к Шейле – на прощание она их погладила. Какие нежные шубки у этих красавиц.

– Завтра принесу с собой еще целебного отвара и сделаю новую повязку, – пообещала рыжая девушка, едва касаясь лапки Муи.

Домой Шейла не шла, а летела. Порхала, как те волшебные бабочки. Сердце колотилось, в ушах стоял звон, в голове по кругу проносились слова, сказанные лисицами: «Ты особенная… из рода Самалуки… умеешь разговаривать с животными… Кила была защитницей Леса…»

Как такое возможно? Только бы не оказалось галлюцинациями, ну, пожалуйста. Рыжая девушка чуть ли не вприпрыжку неслась домой и не могла нарадоваться чудесному дню.

«Какая жизнь удивительная и волшебная, – думала Шейла. – Сегодня лучший день в моей жизни. Не то что вчера…»

Воспоминания о Лэкисе больно кольнули в грудь.

«Если бы он только знал, какая я особенная, он тут же обратил бы внимание. Да у меня бы отбоя не было от мальчишек. Хотя, зачем мне другие парни. Лучше Лэкиса нет в наших землях», – мысли одна за другой таранили нежное сердце девочки. Слезы стали беспощадно подступать, но Шейла смогла себя успокоить.

– Нет, сегодня слишком прекрасный день для страданий. Придет время, когда он полюбит меня, и мы будем вместе. Я верю в это. Я так решила.

Что-то изменилось внутри рыжей девушки. Она определенно стала более уверенной. Кровь рода Самалуки забурлила в венах, и от этого стало даже жарко.

Домой она пришла вспотевшая, взбудораженная и невероятно голодная. Стрелой залетела в дом, пронеслась мимо брата, даже не заметив его. Схватила со стола кусок хлеба, затолкнула в рот и запила квасом, который стоял здесь уже второй день. И который, видимо, немного скис, потому что Шейла скривилась, как от кислой ягоды. В этот момент она повернулась и заметила Адиса, который бесшумно наблюдал за ней. Шейла предстала во всей красе: взъерошенная, с набитыми щеками, с перекошенным от скисшего кваса лицом.

– Самое главное, что живая. А это все можно будет подправить, – со смехом сказал Адис, обведя в воздухе пальцем лицо сестры. – Справилась с миссией вернуть бабочку? Успела?

– Ага, успела, – с трудом произнесла Шейла набитым ртом и, немного прожевав, спросила: «А в Запредельном Лесу есть цветы, вызывающие галлюцинации?»

– Не знаю, этот Лес мало изучен. Что за странные вопросы?

– Наша Кила ничего не упоминала никогда? Ни словечка? Ни шепоточка?

– Шейла, что происходит? Ты что-то трогала или ела в Лесу?

– Ну не то чтобы трогала…

– Шейла!!!

– Я просто понюхала один цветок…

– И?

– И началось нечто странное, но невероятно интересное и волшебное, – и Шейла рассказала абсолютно все, что с ней произошло в Лесу.

Глава 3

Первое испытание

– Это определенно были галлюцинации, – строго вынес вердикт Адис, когда сестра закончила рассказ. – Какие говорящие лисы, какие Самалуки! Шейла! По-моему, тебе дали слишком много свободы, и пора бы заняться делом, помогая родителям по хозяйству, а не шастать по Запредельному Лесу, нюхать непонятные цветы и разговаривать с непонятными животными.

Шейла была поражена. Брат не поверил. Впервые в жизни не поверил. А вдруг это все было неправдой, вдруг это привиделось? Как только об этом подумала, в груди что-то сжалось: она почувствовала глубокий протест в ответ на эти сомнения. Тело явно подсказывало, что брат ошибается. Шейла с облегчением выдохнула и уверенно устремилась на улицу.

– Ну и пусть не верит. Я знаю, что это было на самом деле. Я верю себе!

Это были странные ощущения непоколебимости и решимости. Новые чувства, новая сила внутри. Шейла не могла объяснить, но она выбрала быть особенной, выбрала быть одной из рода Самалуки, чтобы это ни значило. И теперь никто был не в силах переубедить. Даже любимый брат.

Около часа рыжая девчушка гуляла вдоль реки, которая протекала недалеко от дома. Одно из любимых мест, которое успокаивало и придавало сил. Голубые воды переоделись в темно-синие оттенки, а это значило, что наступили сумерки. Шейла бродила по берегу, оставляя следы на песке, и перебирала события, которые сегодня приключились. Затем села на берег реки, запустив руки в песок, который еще не успел остыть от летнего солнца. До чего же тепло и приятно. Она пальцами рисовала по песку, и это успокаивало.

Вернувшись домой, Шейла демонстративно молча и не глядя прошла мимо брата. Она все еще злилась и не хотела с ним вообще о чем-то говорить. Адис же, напротив, был доволен и пребывал в хорошем расположении духа. За столом во время ужина все время задевал сестру разными способами. То просил передать соль, то хлеб, то спрашивал о планах на выходные дни. Издевался, в общем. Шейла старалась не вестись на провокации и лишь изредка неосознанно хмурила брови. Поев, пробкой вылетела из дома. Брат последовал за ней. Нашел ее во дворе, сидящей под деревом.

– Шейла, не дуйся, – начал Адис. – Скажи, ты все еще уверена в том, что произошедшее с тобой – правда?

Она молчала, а гордый и упрямый вид говорил сам за себя.

– Ну что ж, раз так, значит – пришла пора передать послание нашей Килы. Да, ты из рода Самалуки. Как и наша бабушка.

После этих слов Шейла округлила глаза и стала разгораться от злости, как искра от костра.

– Ты издеваешься надо мной? Адис, ты же говорил, что это все чушь! – Шейла была вне себя от ярости. Что за игры? Он же прекрасно понимает, как для нее это важно.

– Прости, но я должен был убедиться в серьезности твоих намерений. И первое испытание ты прошла на отлично. Ты доверилась себе и не отступила. Горжусь тобой, сестра, – Адис говорил искренне и спокойно, без насмешек.

Это немного смягчило гнев Шейлы, но сидеть на месте уже не могла. Она вскочила на ноги и принялась наматывать круги вокруг дуба, под которым только что сидела.

– Но почему ты сразу мне об этом не сказал? И я не про сегодня, я про вообще. И что значит «пришла пора передать послание от Килы»? – Шейла не унималась, в голове возникали тысячи вопросов.

– Я расскажу все, что знаю. Но при условии, что ты успокоишься и перестанешь ногами протаптывать ров вокруг моего любимого дерева, – Адис пытался разрядить обстановку.

Шейла остановилась и сделала несколько глубоких вдохов, мысленно сосчитав до десяти. Любимая техника бабушки Килы, которую та прозвала «мантра баобаба». Кила обожала подобные штуки и всегда придумывала смешные названия, дабы легче запоминалось. В ее копилке было немало техник на управление внутренним состоянием. Учитывая бурный темперамент Килы, они не раз спасали человечество от вулканического гнева. Наблюдая за сестрой, Адис не мог не любоваться тем, как она ловко распознает состояния и корректирует их.

– Чакра баобаба? – Адис всегда нарочно коверкал названия. При всей серьезности у него было потрясающее чувство юмора.

– Мантра! Мантра баобаба! – прошипела Шейла. Она никому не позволяла издеваться над названиями этих техник, и каждый раз поправляла. Хотя иногда названия, придуманные Адисом, нравились больше.

– Все! Готова слушать, не испепелив тебя грозным взглядом, – твердо и спокойно сказала Шейла.

Она села обратно под дуб, от которого веяло силой и мощью, а Адис расположился на пеньке в метре от нее.

– Эта история началась давным-давно, много сотен лет назад, когда люди не были такими злыми и разрозненными, как сейчас. Все народы жили в мире и согласии друг с другом. В те времена существовало всего четыре клана людей или рода. Род Самалуки, род Канитари, род Улугачи и род Мифистари.

– Какие красивые и необычные названия, – еле слышно проговорила Шейла, забыв о своем гневе.

– История каждого рода не менее прекрасна, – продолжал Адис. – Всякий из них начинался с великой праматери. Их имена увековечены в древних свитках: Самайя, Канийя, Улуйя и Мифийя. В честь них и названы были кланы. Все кланы имели свои уникальные способности. Самалуки умели разговаривать с миром животных. У Канитари была способность исцелять все живое. Улугачи умели говорить с людьми, даже если между ними было огромное расстояние. А Мифистари умели управлять стихиями и почти всеми природными явлениями.

– Говорить друг с другом на расстоянии? Это как? – Шейла прервала рассказ брата.

– Ну, допустим, ты ушла в Лес, а мне непременно нужно что-то передать. Ты гуляешь на полянке, собираешь цветочки, тут перед тобой начинает вибрировать пространство. И будто бы из воздуха возникает мой образ, и я говорю, чтобы ты бросала свои цветочки и начинала собирать ягоды, потому что мама хочет испечь пирог.

– Какой хороший пример, – засмеялась Шейла. – Если бы ты был из рода Улугачи, то дергал бы каждые пять минут, ведь так, братец?

– Не исключено, – заулыбался Адис. – Абсолютно каждый человек обладал способностями своего клана. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, смотря кто сколько тренировался и совершенствовался. Но задатки были у всех. Среди каждого клана были житейники, мастера и советники. Житейники – это те люди, которые владели способностями в малой степени. В основном применяли их в обычной жизни, в будни. Мастера – это люди, которые в совершенстве владели своими способностями. А советники описывали разные техники в свитках и передавали эти знания потомкам. Сами они также владели этими способностями, но в небольшой степени.

– А кланы общались между собой, то есть помогали друг другу способностями? – поинтересовалась Шейла.

– Да. Как я и упомянул в начале, они дружили и сосуществовали в полной гармонии, – Адис продолжал свой рассказ. – Но однажды, по непонятным до сих пор причинам, один клан не помог другому клану. Из-за чего случилась трагедия, и многие люди погибли. С того момента и начались обиды, непонимания и разделения.

– Но что могло такого случиться. И почему тот клан не помог? – недоумевала Шейла. – Должна же быть веская причина.

– Сложно сказать. В древних свитках ничего об этом не упоминается. Что тоже странно. Ведь советники описывали все важные события мира. Поэтому остается только догадываться, что же произошло на самом деле, – Адис вздохнул и продолжил:

– Это разделение печально отразилось на дальнейшем будущем всех кланов. Люди со способностями перестали рождаться практически совсем. И сейчас появляются только единицы. Их теперь называют избранными. Ты одна из них. Как и бабушка Кила.

– А кем была наша Кила? Житейником, мастером или советником? – встрепенулась сестра.

– Сомневаюсь, что остались подобные ранги, – улыбнулся Адис. – Вы рождаетесь – это сейчас главное.

– Почему главное?

– Потому что на земле есть еще люди, которые мечтают возродить величие всех кланов и жить, как предки, в мире и согласии.

– А как это можно сделать?

– Что? Возродить кланы?

– Ну да. Это передается по наследству?

– Если бы передавалось по наследству, было бы проще. Никто не знает, каким образом человек в наше время получает способности. Просто с ними рождается.

– А как человек может узнать, что он один из рода? Если бы наша Кила не была таковой, полагаю, мне неоткуда было узнать о себе. Хотя лисицы мне и поведали часть истории, но я могла и не пойти никогда в этот Лес.

– Тебе просто повезло, – весело ответил Адис и подмигнул.

– А у тебя нет таких способностей? – спросила Шейла.

– Нет, я проверял, и много раз, – спокойно сказал брат. – Я обычный человек. Но зато у меня избранная сестра, которая избранно выводит меня из себя, – Адис заулыбался. – И, похоже, этого достаточно.

– Адис! Когда это я тебя выводила? Ты всегда получаешь то, что заслуживаешь, – Шейла засмеялась. Она умела поддержать шутки брата.

– Не рассказывал об этом, потому что бабушка Кила попросила. Сказала, чтобы дождался твоего импульса. Она знала, что рано или поздно ты столкнешься с этим волшебным миром, что кровь Самалуки взыграет в тебе, и ты уже не сможешь жить как прежде, – сказал Адис.

– Кила была права, – улыбнулась Шейла, – жить инач уже как минимум неинтересно. А что за знак на щеке, по которому лисички узнали принадлежность к роду Самалуки? Все избранные имеют подобные метки?

– Да. Каждый клан имеет свой символ. В те времена каждый человек рождался с таким метками, на разных частях тела. По символу можно было определить, к какому клану он принадлежит, – сказал Адис и палкой начертил на земле какой-то иероглиф. – Вот этот – знак клана Самалуки. Как на твоей щеке.

– Вот это да! А у нашей Килы, получается, тоже был такой знак? А где?

– На лопатке, но только у тебя веснушки рисуют этот знак, а у нее – родинки.

– Как интересно! – Шейла была в полном восторге от разговора. – Так и что теперь делать? Кто я? Я ведь не просто так родилась избранной? Чем могу быть полезной миру? Что делать-то?

– А сама что думаешь? Чувствуй, сестра. Твои способности – тебе решать. Тут никто не советчик, – Адис говорил совершенно серьезно. – Только не торопись, живи обычной жизнью и наблюдай.

– Но почему я раньше не слышала ничего подобного? Люди вообще знают свою историю, свое прошлое? – не унималась рыжая девочка.

– Сейчас такое время, что мало кто знает свои корни. А если и слышат какие-либо упоминания, то не верят и считают вымыслом. Но раз вы еще рождаетесь, то верю, что все можно возродить, – выдохнул брат. Они оба замолчали. Каждый погрузился в свои мысли и надежды.

– Ты поддержишь в любом моем решении, Адис? – спросила Шейла.

– Да, я верю в тебя. Хоть иногда твои поступки и кажутся импульсивными, но в них вся ты, в них ты раскрываешь свою суть и приходишь к правде. Поэтому оставайся верной себе, чтобы ни случилось, где бы ни оказалась, в какую бы передрягу ни попала. Я всегда приду на помощь и буду рядом, – голос Адиса был уверенным и нерушимым.

– Сейчас я уверена в одном: буду ходить в Запредельный Лес, буду дружить с Рэей и Муей, познавать те места и развивать способности, – спокойно произнесла она. – А дальше видно будет.

– Ни разу не удивлен, – с улыбкой ответил брат.

– Что, никаких наставлений не будет? Наказов, запретов? – Шейла была удивлена покорности брата.

– Для этого есть родители, которые, кстати говоря, прекрасно осведомлены о твоей избранности, – хитро проговорил брат.

– Как? Они знают?

– И всегда знали. Бабушка Кила никогда не скрывала, кто она. В нашей семье верят в избранных и в то, что когда-нибудь они изменят мир к лучшему.

– Разве один человек может что-то поменять в целом мире?

– Путь начинается с одного шага. Поэтому – да, я считаю, один человек может разжечь сердца остальных.

– Минутка философии от брата, – засмеялась Шейла. – Где ты нахватался таких выражений?

– Нетрудно догадаться.

– Да, бабушка Кила была необыкновенной личностью. Мне ее очень не хватает.

Они ударились в воспоминания о Киле, много смеялись и никак не могли наговориться. У обоих было ощущение, что в этом разговоре они стали еще ближе. Все было сказано, тайн не осталось, и будто даже воздух стал другого вкуса.

После был разговор с родителями. Все четверо сели за стол, и каждый по очереди говорил, что давно хотел сказать. Необыкновенная откровенность этого вечера навсегда засияла радостью в сердцах этой удивительно дружной семьи. Родители поддержали желание Шейлы ходить в Запредельный Лес и развивать способности. Сказали, что этот Лес не представляет никакой опасности, хотя сами всегда запрещали к нему приближаться. На то была причина: это была проверка для Шейлы. Сможет ли она ослушаться родителей и последовать внутреннему зову хотя бы из любопытства. Так и случилось. Только ею двигало не любопытство, а любовь. Про чувства к Лэкису она тоже рассказала в тот вечер. Мама была растрогана первой влюбленностью дочери и немного всплакнула, сопереживая. Отец же захотел убить негодяя, который разбил сердце дочурки. И неважно, что сам Лэкис был даже не в курсе происходящей любовной драмы.

Разошлись почти под утро, уставшие, но довольные. Каждый был счастлив по-своему. Родители были рады, что Шейла наконец-то обнаружила свои способности. Они искренне верили, что дочь не просто избранная, а уникальная. Хотя все любящие родители так думают о своих детях. Но именно отец, когда впервые взял на руки только что родившуюся Шейлу, произнес: «Эта девочка изменит мир».

Адис был доволен, что недоговоренность осталась позади. Он верил, что с поддержкой семьи сестра сможет быстро достичь мастерства. Шейла была счастлива оттого, что самые близкие люди смогли понять. И теперь не придется сочинять хитрости, чтобы заниматься тем, что она выбрала. А что касается будущего рода Самалуки, Шейла позволила некую дерзость поверить в то, что что-нибудь обязательно придумает. И возродит этот великий клан. С этими мыслями она провалилась в глубокий сон, в котором приснилась бабушка Кила. Впервые в жизни. Кила держала ее за руки и повторяла: «Шейла, открой кулон. Открой кулон. Открой кулон». Голос был встревоженный, а тон почти приказной. Рыжая девушка проснулась с тревогой в сердце. Что-то здесь не так.

– Нужно во чтобы то ни стало открыть этот кулон и наконец узнать, что там, – Шейла на мгновение задумалась и стала собираться. Захватив с собой порцию целительного зелья, чтобы сделать перевязку Муе, она направилась в Запредельный Лес.

Глава 4

Изумительное исцеление

– Дай свою лапку, я тебя полечу, – сказала Шейла.

Она пришла на то самое место, где познакомилась с лисичками. Рэя и Муя уже ждали, предчувствуя приход.

– Знаешь, очень хорошее зелье, лапка совсем не болит, – радостно ответила Муя.

– Да, странно, но она с самого утра носится, будто вчера и не попадала ни в какой капкан, – подтвердила Рэя.

Шейла сняла повязку и не поверила своим глазам. Лапа выглядела абсолютно здоровой, даже шрама не было.

– Не может быть! Раны не заживают так быстро, – недоумевала она.

– Говорю же вам, зелье волшебное, не иначе, – Муя была переполнена благодарностью за столь скорое и изумительное исцеление.

– Хм, спрошу у Адиса, что за жидкость такая сказочная, – еле слышно проговорила Шейла.

– А теперь пойдем, познакомим тебя с нашей мамой, – предложила Рэя. – Она мечтает увидеть внучку Килы.

Они шли по Лесу, бегали, играли в догонялки, в прятки, много смеялись и шутили. Шейла не могла нарадоваться этой зарождающейся дружбе. Лисички были невероятно открытые, добрые и обаятельные. И как она раньше без них жила. Девушка уже научилась их различать, хотя вчера они показались одинаковыми, как близнецы. Рэя проявляла инициативу во всем, была необычайно активной, очень уверенной. Муя была немного мягче характером. Наивность и живость обезоруживали, а природная дипломатичность очаровывала.

– А какая ваша мама? Расскажите немного про нее, – попросила Шейла.

– Мама очень мудрая, – начала Рэя. – К ней постоянно приходят за советом. Она справедливая и никогда не занимает чью-то сторону в спорах. А еще много знает про ваш род Самалуки и про другие тоже. Они с твоей бабушкой Килой часами говорили на эти темы.

– Мы пришли, – звонко воскликнула Муя, показывая мордочкой в сторону большущего дерева.

Под ним сидела красивая взрослая лиса. Ее взгляд и стать были благородными и даже царскими. От нее исходила энергия надежности, стойкости и благоразумия. Шейла захотела даже поклониться, чтобы выразить свое восхищение и уважение. Она чуть нагнулась вперед, приложив руку к груди.

– Добро пожаловать в наш Лес, дорогая Шейла, истинная внучка защитницы Килы, – уверенным голосом поприветствовала её лиса. – Меня зовут Крэн.

– Очень приятно с Вами познакомиться, Крэн, – ответила Шейла.

– Давай на «ты». Хочу выразить огромную благодарность за спасение моей дочери. Мы в долгу перед тобой, – сказала Крэн.

– Мама, смотри, я абсолютно здорова, – Муя подбежала к матери и показала ей лапу. – Целительное зелье Шейлы творит чудеса.

– Но как? Это невозможно! – Крэн даже замерла на мгновенье, пытаясь собраться с мыслями. – Ни одно зелье не может вылечить рану за несколько часов без единого следа. На такое способны только… Канитари… а ты ведь из рода Самалуки, – она уставилась на щеку Шейлы, убеждаясь, что права. Вот же знак Самалуки из веснушек.

– Хочешь сказать, это я исцелила Мую, а не целительная жидкость? – Шейла была удивлена не менее всех присутствующих здесь.

– Остается только проверить, – ответила Крэн, вскочила на лапы и прижалась к земле. Лиса стала принюхиваться и прислушиваться, словно готовилась наброситься на кого-то. Медленно ползла по земле, оскалив острые клыки. Все случилось в считанные секунды. Резкий бросок, шорох в кустах, крик птицы, и вот уже Крэн несет в зубах свою жертву. Она аккуратно положила трепыхающуюся сороку в ноги Шейлы и сказала:

– Лечи. Немного повредила крыло, но она выживет в любом случае. Лечи.

Шейла быстро включилась в происходящее. Она не знала, что конкретно делать, но села на землю и аккуратно взяла в руки птицу. Вдруг снова услышала голос Килы, будто та стояла рядом и шептала на ухо: «Доверься своим рукам. Они сделают то, что нужно».

Шейла переложила сороку на колени и руками обхватила сломанное крыло. Она чувствовала жар, исходящий из ладоней, чувствовала боль птицы. Чувствовала, будто мир затих, и существуют только она и птица. И это самое важное, что сейчас происходит. Шейла настолько погрузилась в эти ощущения, что не заметила, как Рэя несколько раз окликнула:

– Шейла, выпускай птицу. Она уже исцелилась.

Шейла вытянула руки перед собой, сорока расправила крылья и перелетела на ветку дерева.

– Впервые встречаю представителя из рода Канитари, – произнесла сорока. – Благодарю тебя, рыжая девочка.

– Но что это значит, Крэн? – не понимала Шейла.

– Это значит, что ты уникальная и, возможно, единственная в своем роде. В тебе течет кровь Самайи и Канийи. И не удивлюсь, если ты принадлежишь всем четырем кланам, – задумчиво, но спокойно произнесла Крэн. – В древних свитках было упоминание о рождении великого среди кланов, но все считали, что должен родиться великий среди одного какого-нибудь рода. Но чтобы все четыре праматери объединились в одном человеке, такого никто не мог предположить. Ты изменишь мир.

Шейла не знала, как реагировать. Еще вчера утром она была обычной девочкой, у которой была только единственная цель – влюбить в себя Лэкиса, а уже вечером они всей семьей сидели за столом и обсуждали ее способности. Девушка была бесконечно рада, что жизнь приобрела смысл. Но быть великой среди всех кланов – это не в планы не входило. Это же такая ответственность.

– А как узнать, есть ли во мне остальные способности?

– Не попробуешь – не узнаешь. Будем и дальше ставить опыты.

После этих слов сорока с криком «батюшки» встрепенулась и умчалась прочь подальше от таких опытов. Шейла и лисички захихикали.

– Да уж, неудобно получилось, – сказала Муя.

– А почему на моем теле только знак Самалуки? – спросила Шейла.

– Уверена, что остальные проявятся со временем. Как только начнешь их раскрывать и совершенствовать, они не заставят долго ждать, – ответила Крэн.

– А почему способность исцеления только сейчас проявилась, а не с детства?

– Возможно, ты впервые испытала сильное эмоциональное потрясение, и это запустило процессы в теле.

В этот момент сердце Шейлы слегка кольнуло в груди. Она опустила голову и с грустью выдохнула. Вспомнила Вечерний Костер, Лэкиса, острую боль, слезы. Это действительно оказалось потрясением. Даже большим, чем, когда она узнала о способностях и о своей избранности. Даже сейчас, раскрывая новые дары, она очень рада и счастлива, но то потрясение было самым громким в жизни.

– Любовь – это не всегда испытание. Когда нам больно, это, скорее, не про любовь. Любовь не ранит, а исцеляет, – произнесла Крэн, будто прочитав мысли Шейлы.

– Это слишком сложно и запутано, – попыталась объяснить Шейла.

– Все, что сложно – ложно, все, что просто – для роста! Подумай над моими словами, – мудро изрекла Крэн и обратилась к дочерям. – Рэя, Муя, попросите у белок орехи. Шейле нужно восстановить силы после исцеления. Она устала.

Лисички умчались в гущу Леса, а Шейла легла под дерево. Она почувствовала себя немного уставшей. Широко зевнув, на секунду решила закрыть глаза и не заметила, как уснула. Снова приснилась бабушка Кила. Только на этот раз она трясла за плечи и почти кричала: «Открой кулон, Шейла! Срочно открой кулон!»

Резко проснувшись, Шейла вскочила на ноги.

– Крэн, как открыть кулон? – спросила она. – Второй раз подряд снится один и тот же сон. Кила хочет, чтобы я срочно открыла кулон. Не знаю, что там. Но во сне Кила была очень встревожена. Боюсь, как бы в третьем сне она не сорвала себе голос, накричав на меня еще громче.