скачать книгу бесплатно
– Идти в клуб ты боишься, но и меня одну туда отпустить не можешь, так?
Я молча кивнула.
– Дилемма, как ни крути! Вот, пусть судьба и решит за тебя этот вопрос. Тупо подбросим монетку. Выпадет «орел» – идешь, «решка» – заляжешь в норке и не отсвечиваешь, лады?
– Я подумаю…
– Да что тут думать! Рабочий же вариант! Ладно… У тебя – сутки. Суббота – послезавтра.
– То есть ты ни за что не откажешься от идеи пойти в то мутное место?
– Смирись.
– И собралась ты туда только для того, чтобы навредить Мише, так?
– Не навредить, а выудить его на чистую воду! Меня решили утопить, а я что?! Лапки сложу – и на дно?! Так, по-твоему?
– Ты преувеличиваешь, Маш. Миша не будет тебе…
– Не будет гадить? Ты плохо его знаешь! Будет. Он уже это делает!
– Не думаю… Просто подстраховался, заметив твое внимание. Оно у тебя бывает знаешь какое… цепкое, – нашлась я со словом, – И только если поймет, что ты сама ему вредишь… По-настоящему, вредишь, Маш, понимаешь… Вот тогда и…
– Оооо! – прервали меня, – Лед тронулся, господа присяжные заседатели! Нуб начал прозревать!
– Что?
– Говорю, в правила игры, наконец, вникать начала. Ну слава богу, блаженная ты моя! Ну-ка поведай мне: что, в твоем понимании, он сделает, если поймет, что я ему врежу, а?
– Он будет вынужден защищаться… Сама же говоришь, что «пасешь» его. А он терпеть не может слежки. Даже его сестра себе такого не позволяет, Маш.
– А что, у нее тоже есть основания следить за братцем? Тоже хочет вывести его на чистую воду, да?
– Не важно…
– Как это не важно! Если даже у родственников к нему подозрения имеются! И что: позволить ему творить беззаконие?!
– Не кричи, пожалуйста. Ночь уже… И почему сразу беззаконие?
– А как это ещё называется? – на тон ниже спросила она.
– Что называется, Маш? Мы же ничего не знаем. Ты вот уверена, что он его творит, а где доказательства? У тебя их нет…
– Так за ними мы в тот клуб и идем! И знай: хоть с тобой, хоть без тебя, а я туда просочусь! Чего бы мне это не стоило! Альтернативы у меня нет! Варианта всего два: или я его «потоплю», или – он меня, ясно?
– Вот ты настырная…
– У меня просто чуйка. Вот смотри: если, как ты говоришь, он ни к чему незаконному не причастен, то что делал тот пакет в бардачке его машины, ммм? Ну, тот, в который я вляпалась. И зачем он с моим «залетом» видос состряпал, а?
– Не знаю, но странно, да… Особенно, если ему скрывать нечего…
– Воот! И у тебя подозрения возникли. А почему? А потому что у честного человека такой хрени в машине вообще быть не должно! Ни в машине, ни дома – нигде, понимаешь?! А у Новикова – есть! И неизвестно еще что у него дома припрятано! В общем, во всем этом разобраться надо. И все завязано на том клубе, поняла?
– Поняла… Кстати, о порошке. Ты сказала, что тогда испачкала им руки.
– Ну, да… Все пальцы вымарала…
– Как ты потом себя чувствовала?
– Чё? Консилиум забацать собралась? – усмехнулась моя плутишка и взглянула на меня с подозрением.
– Не волнуйся. Думаю обойтись собственными силами, – заявила я, почувствовав неладное в водных, которые она мне тогда предоставила. – Так, каково самочувствие-то было?
– Да нормально мне было! Обошлось… Правда, пальчики свои любименькие тогда чуть в порошок не стерла. Всю упаковку салфеток на них извела. А потом ещё полчаса с мылом намывала!
– И материал на анализ взяла, так? Не ври, что не взяла, Маш. Ты ж спишь и видишь, чтобы Мише насолить. А тут такой удобный повод, да?
– Ну взяла и чё? – не стала спорить подруга, взглянув на меня с недовольством.
– И каким результат вышел?
– Вот дотошная ты, Катька!
– И терпеливая. Я все еще жду ответа, Маш.
– Крахмал с вкраплениями этой хрени. Вещество было разбодяжено, поняла? Обычная практика у такого рода дельцов.
– Если с вкраплениями, то значит веществ в том пакете было незначительное количество. Это крахмал разбодяжили, Маш, а не наоборот.
– Эх, ты и вывернула! Адвокатом у этого дьявола заделалась, да?!
– Не злись, пожалуйста. И не переводи стрелки на меня.
– К чему ты это вообще? Причем здесь экспертиза?
– Разобраться хочу. Что-то тут не так. На подставу похоже, понимаешь?
– На врагов Новиковских намекаешь?
– Думаешь, у него их нет?
– Да предостаточно! С таким-то гнилым характером. Только нафига им товар портить, когда можно самого курёнка тихо «пришить» – и концы в воду? Нафига так тупо себя же топить?
– Не понимаю…
– Ну, смотри: цепочка поставок хорошо известна в узких кругах, и выяснить, кто за кем стоит – раз плюнуть.
– Не знаю… Возможно, ему тот пакет … как-то скрытно передали. Без свидетелей, например. Или как-то еще?
– Как еще?
– Не знаю… А может, сам шеф передал? Или как у них там такой человек называется?
– Типа сам главарь решил подставить душку—Новикова? Ну ты и фантазерка!
– Почему сразу фантазерка? Ведь такой вариант возможен, правда?
– Ты расклада в банде совсем не сечёшь! Где главарь, а где его пешка!
– Что это значит?
– Не по рангу главарю о пешку мараться, ясно!
– И откуда у тебя такие познания, скажи, пожалуйста? – поинтересовалась я, задумчиво глядя на подругу.
– В кино видала! Опять ты этого чёрта защищаешь!
– Не думаю, что Миша этим занимается, Маш. Это же наказуемо, так?
– Ну срок немалый светит, да…
– Миша – не дурак и не может этого не понимать…
– Да все, кто этим промышляют, – не дураки, Маш. Дуракам дело не доверят. Короче, всё это в клубе и выяснится!
– Думаешь, там точка у них… или… как там это называется?
– Не уверена, но очень похоже. Проверить надо. Все пути туда ведут, понимаешь? Я же справки сейчас по Новикову навожу. С какого бока не копну – постоянно этот клуб всплывает.
– Странно…
– Да не то слово!
– Давай оставим этот клуб, Маш, ладно? Хоть ненадолго… Меня сейчас больше всего интересует, почему о результате той экспертизы смывов с твоих пальцев я узнаю только сейчас? Почему ты не сказала мне сразу? Там, в лесу?
– Потому что ты трусиха! И сразу бы отказалась мне помочь. Короче, считай, сделала я это для пущего драматического эффекта, ясно!
– В общем, так, Маш: если ты хочешь, чтобы я участвовала в твоих… эммм…
– Приключеньках, – услужливо подсказала она.
– Да. Участвовать в них я буду только при одном условии: ты не будешь использовать меня в темную. Я должна знать всё, Маш. Сразу и в подробностях. И без этого твоего «драматического эффекта». Ясно?
– Не вопрос – всё решаемо!
– И ещё: если у тебя есть результат экспертизы того порошка, то Мишин компромат на тебя превращается в пустышку, понимаешь? В правовом смысле, я имею в виду.
– «В правовом смысле», – передразнила меня Машка. И выдала: – а как я докажу, что на том видосике именно тот порошок, на который экспертиза сделана, а?
На это с ответом я не нашлась.
– То-то же! Тоже мне юрист-консультант выискался! Ладно, замётано: буду сообщать тебе всё как на духу. Сразу, как узнаю. Всё! Мозг уже дымится! Хорошо, что завтра ко второй!
– Мне – к третьей.
– Тебе ваще лафа! Всё! Спать пора!
– Ну, наконец-то… Спокойной ночи.
– Взаимно, – откликнулась Марья и отвернулась к стенке. Видимо, чтоб совсем ничего от сна не отвлекало.
Глава 45 Неразбериха
Веки горячило непонятное тепло. Я потерла их спросонья и повернулась на бок, с головой накрывшись одеялом. Вместе с чириканьем воробьев за окном в мой приятный сон ворвалось утро, а кадр очередного «кино» из «сериала» о детстве – его раннего, абсолютно счастливого периода, которым мозг снова баловал меня, казалось, всю ночь напролет, – вдруг завис на мгновеньеи стал рассыпаться на мельчайшие пазлы. Их, похожих на мелкие крошки, бойко выдувало из памяти непонятно откуда взявшимся сквозняком. Он мигом унес прочь разрозненные «кусочки» моего счастливого прошлого, освободив место ворвавшимся в уши звукам и ощущениям из неспокойного настоящего.
Шустрая ватага воробьев за окном расчирикалась не на шутку, видимо, вступив в бой за очередную вкусняшку, припрятанную под мохнатым слоем выпавшего за ночь снега. Вкусняшками этими ежедневно щедро снабжал скворечник, прикрепленный к стволу «моего» дерева, наш дворник – добрый улыбчивый дядька с объемной метлой. Ею он каждое утро заботливо укутывал снегом «пятачок» вокруг этого самого дерева. Резкий и воинственный щебет пернатых забияк не притуплял ни трехкамерный стеклопакет на окнах, ни толстое пуховое одеяло, под которым я спряталась. К тому же под ним стало жарко. Я выбралась из своего глухого окопа и лениво приоткрыла глаза. Стоило разлепить веки, как взору предстала стена, у которой и был расположен мой диван и с которой за полгода проживания в этой комнате я практически сроднилась. Оклеенная приятными глазу обоями пастельных тонов, в это утро она была сплошь усыпана солнечными зайчиками. Яркие игривые лучики декабрьского солнца без проблем «залетали» в окно, ведь Маша уже успела раздвинуть шторы, и во всю скакали по стенам, по нашему с ней полированному столу у окнаи даже по моей подушке, успев достаточно ее прогреть.
С детства не жалуюперегретую подушку, поэтому всегда стремлюсь оставить окно на ночь чуть приоткрытым, чтоб слегка «сифонило»и охлаждало подушку, вместе с вечно разметавшейся по ней копной моих буйных волос. Дома, в спальне с этим проблем не возникает, но здесь Маша вечно ворчит, если через окно «сифонит», поэтому норовит захлопнуть его поплотнее, потому как, по ее мнению, «мы совсем не пингвины, а райские птички», «которым критически нужно тепло».
Вот и приходится частенько парить затылок, к примеру, как прошлой ночью. Косу на ночь я заплетаю своеобразно – вплетаю в нее только нижнюю треть длины волос. Если плести от затылка, то «ствол» ее выходит плотным и толстым, что очень мешает спать: лежишь с вечно вспотевшим затылком, словно на дополнительной, «приклеенной» к нему подушке. Полина, наша помощница по хозяйству, еще в детстве предложила этот своеобразный способ заплетать косу, «чтобы по утру просыпаться бабочкой, а не гусеницей в коконе», как она тогда говорила.
– Маааш, зачем ты шторы распахнула? – капризно пробурчала я, – И так ведь жарко, как в парной… Опять вчера окно замуровала, что ли? И когда успела…
Ответа на мое ворчание не последовало. Я осмотрелась по сторонам повнимательнее и поняла, что нахожусь в комнате в полнейшем одиночестве. Подругаявно ушла на занятия«догрызать гранит науки»: постель ее была убрана, а на письменном столе привычно виднелся листок бумаги.
– Успеюещё прочитать твое ЦУ, – проговорила я. Сладко потянулась под одеялом и привычно залюбовалась «своим» деревом за окном.
Воробьи угомонились, видимо склевав всё, что дядя Вася рассыпал на дощечке скворечника, прикрепленной под самым летком. Теперь они лишь время от времени сыто почирикивали и лениво перескакивали с ветки на ветку. Утро радовало. Холодное бледно-голубое небо было безоблачным,и яркое не по сезону солнце успело«протопить» стекло и избавить от наледи, которой оно было сплошь покрыто прошлым вечером.
Несмотря на то, что вечером засиделась с Машкиным допросом и так поздно легла спать, я чувствовала себя выспавшейся и бодрой. Улыбнувшись погожему утру, я резво выбралась из постели и направилась к записке, ожидавшей на столе моего внимания. В ней были коротко обозначены две «темки», как Марья обычно называла пункты своих ЦУ. В самом верху листа а4, по центру, значилось выведенное ее размашистым крупным почерком: «ПОСУДА!»; а ниже, чуть помельче: «Будь дома к 18.00! Не опаздывать! Мы с Викой ждать не любим!»
– Ясно, о мой Предводитель, – иронично усмехнулась я и направилась к грязным после позднего ужина тарелкам.
Вскоре посуда была вымыта и настало время принять душ. Я выбрала контрастный режим, ведь предстоял насыщенный день и дополнительный тонус совсем мне не помешает.
«Первое: раздобыть «свеженькую» МРТшку, – мысленно поставила я «крестик» в своем списке дел, – второе: выдержать разговор со Ждановым и его Комиссией; третье: сдать зачет. Или хотя бы договориться о времени сдачи».
Вздохнув, я на время прогнала мысли о въедливом преподавателе, неизвестно откуда свалившемся мне на голову, и, стоя под струями контрастного душа, сосредоточилась на том, как бы получить «свеженькую» МРТ моей бедовой головушки, ушибленной в полете с холма, возвышавшегося на базе отдыха «Империал». На этот злосчастный оледеневший холм неделю назад меня затащил Михаил.
День пролетел будто в одно мгновение. Как белка в колесе я носилась из одного учреждения в другое и в общагу вернулась только вечером. Марья была уже дома.
– Ну, где ты ходишь, Катя! – с упреком встретила она меня, – Опоздала на целый час! Ужин совсем остыл!
– Не беда, подогреем, – миролюбиво проговорила я, – А что у нас на ужин?
– Макароны под болоньезе, – ответила подруга, загрузив в микроволновку одну из двух тарелок с ужином и нажав на «пуск».
– О! Твои фирменные! Отлично!
