скачать книгу бесплатно
Мы поклонились учителю и друг другу, а после его команды: «Хадзимэ (начали)», приступили к рандори.
Но не успела я «проснуться», как получила резкий толчок в грудь и шмякнулась на татами. Поднялась, выполнила рэй (поклон) и, не успев опомниться, снова полетела на мат от аналогичного толчка. Моему удивлению не было предела! Моя айкидока впервые ослушалась учителя и выдала совсем не то, что он велел нам отработать.
– Ямэ (стоп, закончили) – услышали мы его грозный окрик и остановили рандоми. – Таня, разочаровываешь!
– Гомэн насай, сэнсэй, – смиренно проговорила Ефимова и почтительно ему поклонилась. (от автора: Прошу прощения).
Сергей Иванович подошел к нам. И снова я успела лишь глазом моргнуть, как одной рукой он обхватил меня за запястье и молниеносно выполнил прием. Настолько молниеносно, что я кубарем полетела на татами, и, только чудом сгруппировавшись, «притатамилась» со страховкой. Поднялась. Исполнила перед ним поклон, что было предписано правилами, расслышала краем уха: «Или так», – и снова полетела на мат, но уже кувырком назад через впереди стоящую ногу.
В этот раз легко подняться мне не удалось, но я все же сделала это и склонилась перед сэнсэем. Склонилась и ощутила, как он деликатно, но довольно крепко обхватил меня за плечи и потянул за них вверх, понуждая выпрямиться. Видимо, я несколько задержалась в поклоне.
– В порядке? – спросил он.
Подняв глаза, я застыла перед ним в полнейшем смятении. Как зомби при внезапно накрывшем апокалипсисе, совсем не понимая, как возможно то, что он стоит так близко, касается меня, держит за плечи, что безусловно ограничивает свободу моих действий, а чуть раньше обхватывал за запястья, сумел перехватить инициативу, став укэ (атакующим партнером); а я реагирую непривычно: совсем не так, как реагировала в оба предыдущих раза, когда он прикасался ко мне при рандори. Я стояла вполне себе спокойно, если не считать ног, чуть подрагивающих в коленях. Не наблюдалось ни свиста ветра в ушах, ни шума дождя; ни того несчастного дерева перед глазами, с которого ливень обычно беспощадно сбивал листья. В моей реакции на прикосновения, за последние полгода ставшей вполне привычной, явно что-то «сломалось». Механизм триггера дал сбой, и это позволило отнестись ко всем действиям сэнсэя вполне себе адекватно.
Я смотрела на по сути постороннего мне мужчину, на касания которого ещё недавно реагировала очень нездорово и крайне болезненно, – смотрела и недоумевала: чем вызван «сбой программы»? Почему «слетели патологические установки», как называла их Дана Стриж? Сказалась усталость? Или радость от получения «автоматов» смягчила мою нездоровую реакцию на прикосновения? А может… может я излечилась и больше не завишу от своего навязчивого «дождевого триггера»?
«Неужели и правда излечилась?» – раздумывала я. – Неужели мой «Империальский» провокационный эксперимент принес результат? – Я почувствовала, как мои губы сами собой растянулись в улыбке. Лишь на мгновение. И тут же разочарованно сомкнулись в ниточку, стоило признать очевидное: – Вряд ли мы с «доктором» Орловым снова встретимся … Он же так и не позвонил… Я даже поблагодарить его, видимо, не смо…»
– Екатерина! – ворвался в уши обеспокоенный голос Сергея Ивановича.
– Да, сэнсэй… Гомэн насай… (Прошу прощения)
– Как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке, – ответила я, все ещё ощущая обхват его ладоней на своих плечах. Видимо, он заметил, что ноги мои слегка подрагивают, и опасаясь, что я могу осесть на мат, все ещё поддерживал меня за плечи.
– Отлично. Перерыв десять минут. Потом продолжите, – распорядился он и убрал от меня руки. – Татьяна, без самодеятельности! – велел он моей айкидоке, – Или удалю.
Я рассеянно наблюдала, как широкая спина Сергея Ивановича удаляется к скамье у стены, и увидела, как учитель сел на нее и о чем-то задумался.
– Дана команда отдыхать, чего застыла? – донесся до меня напряженный голос Татьяны, – Смотреть на тебя больно.
– Почему больно?
– Выглядишь, будто вагоны всю ночь разгружала! Что, предок тебя на голодный паек посадил что ли?
– Нет… С чего ты взяла?
– С того и взяла! Объяснила же! Чего переспрашивать? Концентрация – на нуле!
– Все у меня в порядке, Тань.
– Ну раз в порядке, то кидай кости на ту скамью, – распорядилась она, вытянув руку перед собой, – И помедитируй! У меня на тебя планы.
– Какие планы?
– Прожарка еще не закончена, салака! Будет тебе наукой.
– Наукой в чем, Тань?
– Чтоб не филонила. Давай не болтай – делом займись! Часики тикают.
Я спорить не стала, молча кивнула и направилась к скамье у стены, на которую она указала.
Казалось, отведенное на отдых время пролетело за минутку. Я только и успела опуститься на прохладную деревянную поверхность и прикрыть глаза, ощутив за спиной твердую поверхность стены, как по залу разнеслась команда Сергея Ивановича:
– Перерыв окончен.
Я поднялась со своего места и поплелась на татами, словно на эшафот. Таня уже ждала меня там. Пару раз присев и размяв руки, она остановилась напротив меня и подмигнула. Я улыбнулась ей в ответ и тут же четкий приказ сэнсэя положил он начало моей экзекуции.
– Хадзимэ! – скомандовал он.
Мы с Таней исполнили друг другу поклоны и приступили к моим «татамным приключенькам». Вернее, она приступила для меня их организовывать, а я… Я была в состоянии лишь защищаться. Как могла. Вернее, насколько хватало сил. Получалось так себе. С переменным успехом, как сказала бы Марья.
«Она наверное уже сотню раз звонила…» – мысленно предположила я, пока летела на татами.
И понеслось: захват – бросок – попытка сгруппировать мышцы – страховка – подъем – поклон – и по новой.
Моя айкидока явно была в ударе.
«Что вывело ее из себя? Неужели то, что я пропустила занятия? Или тут есть что-то ещё?» – размышляла я, снова кубарем несясь на татами.
Группировка – падение со страховкой – подъем…
– Ямэ! – сладчайшей мелодией добрался до моих ушей строгий баритон сэнсэя.
Но не успела я возрадоваться по-настоящему, как услышала:
– Таня – укэ (нападающий партнер), Катя – нагэ (партнер, проводящий прием). Укеми (страховка – контролируемое падение при броске) ты достаточно отработала, Катя. Хочу увидеть твою контратаку. Коши-наге (бросок через поясницу) в твоем исполнении.
Я повернулась к учителю и выполнила рицу рэй (поклон стоя).
– Продолжите один на один, – подумав, дополнил он свое распоряжение.
Теперь мы обе исполнили рэй.
– Хадзимэ, – подал он сигнал к рандори.
И экзекуция продолжилась. Правда, мне всё же удалось провести коше-наги. Вернее, не совсем… скажем так, удалось сделать попытку его провести.
Сергей Иванович наблюдал за нашим противостоянием молча, но команды остановить рандори не давал. Даже когда, совсем выбившись из сил, я уже вовсю тупила и летала по татами чайкой, сбитой над бушующим морем Татьяниной агрессии, он просто молча качал голой. Я замечала это, поднимаясь на ватные ноги и упорно вставая в стойку. Как камикадзе – чтобы снова упасть. Я поднималась и падала настолько часто, что, казалось, тело стремительно превращается в желе. А в гудящей от напряжения голове постоянно всплывал вопрос: «Почему я так часто оказываюсь поверженной? Может потому, что забыла снять носки?»
Да, мне явно не хватало сцепления с полом. А моим мыслям – упорядоченности и концентрации на отражении Таниных атак.
«Пытку» мою снова завершила команда сэнсэя: «Ямэ!»
Этот, второй по счету приказ стал настоящим спасением – просто манной небесной, опустившейся на меня в виде блаженной тишины, полнейшего спокойствия и просто космической безмятежности. Растянувшись на татами выжатой, абсолютно бесформенной тряпочкой, я лежала и лениво размышляла о том, что пора бы уже подняться. Но сил для этого не находилось от слова совсем. Таня сразу же потеряла ко мне всякий интерес и направилась к скамье – самой отдаленной от той, на которой восседал недовольный тренер.
Полежав, как мне показалось, совсем чуть-чуть, я дождалась распоряжения учителя.
– Подойди, – велел он мне негромко.
Я поднялась с мата неуклюже, как столетняя старушка, и поплелась к тренеру. Подошла. Опустилась на скамью у стены. Устало откинулась разгоряченной, взмокшей от пота спиной на ее прохладную поверхность и прикрыла глаза.
– Что это было? – строго спросил Сергей Иванович. – Почему позволила себя раскатать? Почему не следила за дыханием?
Мой наставник был недоволен. Впервые за полгода нашего сотрудничества. И даже не старался этого скрыть.
– Простите, сэнсэй.
– Неужели ошибся, позволив тебе сдать на дан?
Я молчала. Мне нечего было ответить…
– Почему не перехватила инициативу во втором раунде? Твой противник допустил промах. Почему не воспользовалась?
Он засыпал меня вопросами, а я сидела и чувствовала, как подрагивают коленки. Я очень устала и мечтала лишь об одном: как можно быстрее закончить тренировку и оказаться в своей комнате. А там – забраться под одеяло и заснуть. До самого утра. Однако я понимала, что это невозможно. Маша предупредила, что придет Саша, а это значило, что мне надо было где-то взять силы, чтобы выслушать его. Человек ведь старался, добывал информацию об Орлове. Такую нужную мне информацию.
«Нужную ли? – мысленно задалась я вопросом. И тут же себе ответила: – Да! Очень! Вряд ли Орлов расскажет что-то сам. Если мы когда-нибудь встретимся…»
– Я жду ответа на свой вопрос. Хотя бы на один, – донесся до меня голос Сергея Ивановича.
– Тактическая ошибка. Простите…
– Верно формулируешь… А ведь провала можно было избежать! Почему
коши-нагене выполнила как надо? Это помогло бы уложить ее на лопатки. И поражение твое не было бы столь сокрушительным.
– Тогда она бы вылетела бы из зоны татами. Мы же на краю были…
– Татьяну это не остановило. Она выбросила тебя из зоны. Частично…
– Ее можно понять… Проиграть для нее – значит стать жертвой. А этого она никогда не допустит. Поэтому стремится победить любой ценой.
– Она допустила нарушение. И должна понять, что победа ее – пиррова. Это неблагоприятно отразится на очках.
– Не понижайте их ей, сэнсэй… Говорят, победителей не судят. Она сегодня победитель, как ни крути. Воспользовалась моей растерянностью и выиграла схватку. Обе схватки.
– Спорное утверждение. Я оспорю ее победу во втором раунде.
– Не надо, сэнсэй. Пожалуйста. Это разгневает ее еще больше. И неизвестно на ком сорвется… А если на сыне? Давайте не будем провоцировать. Спустила пар – и ладно. Я не в обиде. Сама виновата.
– Не стоит давать мне указаний, Катя. Промолчу сейчас – дам претендент. Другие в группе последуют ее примеру. А ты не лезь не в свое дело.
– Извините, Сергей Иванович.
– Лучше обдумай собственные промахи. Тебе следовало сконцентрироваться на броске и рассчитать угол ее падения.
– Упустила время, – объяснила я, вздохнув, – Задумалась…
– Заметил. На тренировке очищай голову от лишних мыслей. На татами концентрация должна быть на максимуме. Только так можно достигнуть успеха. За занятие ставлю неуд… У тебя что-то случилось?
– Нет. Всё в порядке.
– Тогда о чем постоянно раздумываешь?
– О лишнем, – вздохнула я.
– Ладно. Расспросами давить не буду. Иди домой. Тренировка окончена.
– Спасибо, – поблагодарила я тренера и, сделав над собой усилие, поднялась со скамейки. Ноги всё еще гудели, но уже не так сильно, и я чувствовала себя вполне терпимо для грядущего подвига: добраться до общаги.
А сейчас путь мой лежал в раздевалку. Я добрела до своего шкафчика и принялась стягивать с себя промокшее кимоно. Про себя я называла айкидоги именно так, хоть и звучало это не совсем верно.
«По-обывательски», – заявил сэнсэй, услышав, как я назвала костюм для тренировок на своей первой летней тренировке.
Вяло поразмыслив, стоит ли принять душ, я решила, что без него все же не обойтись. Поэтому прихватила запасное полотенце и направилась в душевую. Волосы мочить не стала, спрятав их под резиновую шапочку, поэтому с процедурой управилась быстро и минут через десять была снова у своего шкафчика. Натянула на себя футболку с джинсами, выудила из его недр свитер и направилась в холл спортивного комплекса. Вплыла в него на чуть ватных ногах и устало плюхнулась в одно из кресел. Прикрыла глаза, откинулась спиной на его спинку и задумалась:
«Как бы раздобыть сил, чтобы добрести до общаги? Посижу чуть-чуть… Надо бы кофе выпить…»
– Сидишь?
Я разлепила веки и уперлась усталым взглядом в Татьяну.
– Сижу… Тело ноет.
– Немудрено, – вздохнула она.
– Что случилось, Тань? Почему ты такая?
Она снова вздохнула и «приземлилась» в соседнее с моим кресло.
– Какая «такая»?
– Словно на пределе, – негромко предположила я.
– Вот умеешь ты слово подобрать. Прям в точку!
– Так что случилось? Не расскажешь?
– Представляешь, этот урод затребовал компенсацию моральную! Типа у него ущерб! Будто это я его в подворотне подловила, а не он меня!
– За перелом компенсацию?
– Ага, за свою битую культяпку. И моральные страдашки по этому поводу. А это, на секундочку, та культяпка, которой он по мне в той подворотне шарился! Эх… Мой адвокат мямлит, что у того есть все шансы срубить с меня бабла за эту чертову компенсацию! Вот скажи мне, где справедливость?! Нет ее в этом мире!
– На первый взгляд вроде нет. Получается, я сегодня за того урода пострадала, – заметила я и усмехнулась.
