скачать книгу бесплатно
– Когда я бежал от вызова? – миролюбиво ответил он.
– Ну воспринимай как вызов, мне все равно, как ты будешь это для себя квалифицировать. Ну что: по рукам?
– По рукам.
– Эх, жаль разбить некому. Ладно…
– Пари заключено. Давай к делу – время не ждёт.
– Эк тебя зацепило?
– Не ерунди!
– Ладно, не буду. Итак, триггер и его причины… – начала она, разливая чай по чашкам, – Присаживайся к столу. В сложившейся ситуации… Сложной, чрезвычайно травмирующей…
– Когда она сложилась? – уточнил он, заняв место за столом.
– Точка отсчёта – 27 мая этого года. В этот день девочки решились пойти на вечеринку… И там столкнулись с вопиющим.
– Добавь конкретики.
– Как смогу, Холод, как смогу… Напомню: мои возможности в подаче этой самой конкретики ограничены. Должен понимать…
– Не тяни резину.
– Громова стала свидетелем насильственных действий по отношению к своей подруге, – поделилась она, также заняв прежнее место за столом. – Это ее одноклассница. Кстати, она до сих пор не оправилась от последствий. И физически, и психологически. Уже полгода проходит реабилитацию в одной из кли…
– Ближе к сути пари, Дана.
– Никогда ни к чему ее не принуждай. Не хватай за кисти рук. Не ограничивай ее движений, даже символически. Запомни: она должна чувствовать полную свободу. Поэтому никаких экспериментов со связыванием и тому подобным, Холод. В тот вечер кисти ее рук держали в жёстком захвате. Она сопротивлялась. Поэтому девочку связали и бросили на пол.
– Отказались беспредельничать?
– Дали время на «остыть» и смириться.
– Дальше.
– Перед глазами у нее находилось окно. За окном – дерево. Тот вечер выдался ненастным. Ненастным во всех смыслах… Шел сильный дождь. Он сопровождался шквальным ветром. Дерево за окном сильно раскачивалось. По листьям барабанил дождь. Она считала важным отвлечься от крика подруги и сосредоточиться…
– Где находилась подруга?
– В той же комнате… И терпела насилие.
– Она видела сам процесс.
– Нет. Только слышала крик подруги и смех одноклассников.
– Одноклассников? Их было несколько?
– Двое, – ответила Стриж и замолчала.
– Дальше, – напомнил о себе Громов.
– Дальше, – негромко откликнулась она и продолжила: – Катя старалась сосредоточиться на пути выхода из сложившийся ситуации. Она назвала ее капканом. Чтобы принять решение, как помочь подруге, девочка считала, что должна сосредоточиться. Мысли от стресса разбегались. Она лежала и не спускала глаз с дерева, точнее – с одного из листьев того дерева. Он был самым крупным, как она сказала, поэтому следить за ним было легче всего. Этот лист под дождём стал ее триггером. Ещё одним, наряду с дождем, и захватом рук, о котором я тебя уже предупредила. Она поставила себе цель найти выход из положения до того, как «измученный», как она его назвала, лист сорвёт порывом ветра и унесёт прочь. «Унесёт прочь» она ассоциировала с потерей сознания. Говорила, что изо всех сил боролась, чтобы остаться в состоянии логически мыслить. Очень боялась не успеть придумать способ позвать на помощь. Перед тем, как отключиться.
– Придумала?
– Да. Она борец, скажу я тебе.
– Какой способ?
– Спроси у неё. Я и так разболталась. Все, Орлов, сеанс окончен. Можешь быть свободен.
– Благодарю покорно… Нет, серьезно, спасибо, что уделила время.
– Пари, Орлов, па-ри. Проиграешь – пощады не жди. Ни от меня, ни от Громова.
– Я не проигрываю.
– Рассказала не потому, что вынудил, а потому, что она не справится без тебя, Кирилл.
– Занялась самооправданием? Задача фигурантки сейчас – сидеть тихо и не отсвечивать. В идеале: под колпаком у деда. Тогда все будет в ажуре.
– Фигурантки? Ты уже дважды назвал ее так. Ты что разрабатываешь ее что ли? И по какому же делу она у тебя проходит? – спросила она, но ответа не получила. – Ладно. Мне своих заморочек хватает… Но учти: Екатерина не будет «сидеть тихо». И из-под Громовского колпака уже выскользнула.
– Никогда не поздно вернуться.
– Темперамент не тот. Она настроена найти отца.
– Найти? То есть ты тоже уверена, что он жив?
– Вполне возможно. Громов явно что-то знает. Напрягся, когда я завела речь о Василии.
– Возможно, ты права, – не стал разубеждать Орлов. И добавил: – Так пусть деда потрясет. И безопасно и толк может выйти.
– Думаю, что попробует. Но перспектив не густо.
– Почему?
– В последнее время заметила, что дистанцию с ним держит. А это не добавляет им взаимопонимания.
– Причина?
– Всё та же: девочка уверена, что он что-то знает об отце, но скрывает от нее. Поэтому и недовольна.
– Ясно.
– А перетяни ее на свою сторону, Холод. Ты же тоже ищешь Василия.
– Не вижу смысла… Что это мне даст?
– Утрешь нос Громову. Чем не повод?
– Не думал над этим.
– Так подумай. Девочка тогда на мысль тебя натолкнула, натолкнет и сейчас!
– Не понял?
– Если ваш тогдашний договор с париком сработал, почему бы снова не сыграть в тандеме? Теперь делу Василия? План – проще пареной репы: она надавит на деда и принесет тебе инфу.
– Спорно. Она очень изменилась. Теперь работает только баш на баш…
– Так заинтересуй! Постой, ты недоволен что ли? Сам из того же теста!
– Из какого ещё теста, Дана?
– Тоже баш на баш работаешь. Вот неспроста ж по парику разоткровенничался, правда? Информацию выбить хотел и завлекал мнимой откровенностью.
– Почему мнимой? Вполне себе реальной. И это дало результат.
– Дало, – вздохнула Стриж. – А про этот твой баш на баш замечу: сам ее такому подходу и научил! Мороженое на то, чтобы держала язык за зубами, помнишь? Получается, сам научил, а теперь недоволен! И не спорь – вижу, что недоволен.
– Не понимаю ее сейчас. Раскусить не могу.
– А ты не кусай! Смени тактику: держи рядом и наблюдай. Ну что мне тебя учить…
– Верно. Не стоит.
– Воды с тех пор утекло немало, но девочка не так уж и изменилась. Громов правильно ее воспитал. Нет в ней гнили.
– Думаешь нет?
– Знаю! Поэтому и советую: понаблюдай и убедись. Тем более выбора у тебя всё равно нет, ведь на пари согласился! Ловко я тебя на крючок подсадила, а?!
Он взглянул на нее с подозрением, а она продолжила:
– Помнишь, как говорил: «Не родился еще тот, кто меня на крючок подсадит!» Молодой был, самоуверенный до чёртиков!
– Дана, Дана, – усмехнулся Орлов.
– И ведь не устоял перед ней. Как перед ее матерью когда-то?
– Не мели чепухи.
– Это факт, Кирилл. Неоспоримый.
– Понимаю, что берёшь на слабо. Но перебарщивать не стоит.
– Прости… Давить не собираюсь, но… Знаешь, Катя ведь очень избирательна… И не всегда идет на контакт… Но если уж пошла, то… пошла. Вот с тобой пошла. Раз про дождь рассказала. Цени это, Орлов.
Поймав на себе недовольный взгляд, Дана потупила свой и, задумавшись ненадолго, тихо проговорила:
– Только вот способен ли ты?.. Даже не знаю…
– Способен на что?
– Способен ли снова противостоять Громову. Пока ведь счет 1:0 в его пользу, скажу я тебе! – высказалась она и с вызовом взглянула ему в глаза.
– Продолжаешь провоцировать? И как твои пациенты тебя терпят?
– Они не терпят, Холод. Так же, как ты сейчас, они приходят ко мне с проблемой и находят ее решение. И бывает удивляются, что оно лежит на поверхности. Всего-то и нужно взглянуть на нее под другим углом.
– Я не на сеансе у тебя, Птица. Сам решу.
– А все мои пациенты всегда сами принимают решение, Кирилл. Я только помогаю им расставить акценты.
– Я тебе не пациент… Я партнер по пари, – усмехнулся он.
– Вот и помни об этом.
– И последнее на сегодня: почему она скрыла от тебя информацию по Стоцкой?
– По новой подруге? Тебе она не нравится, да?
– Не в моем вкусе.
– Да я не об этом. Тебя что-то в ней настораживает?
– Пока только то, что бойкая и крайне любопытная.
– Это не предосудительно.
– Такое ощущение, что всеми силами под кожу Громовой стремится проникнуть.
– Под кожу, говоришь… Я тебя услышала. Мне надо это обмозговать. По поводу того, что скрывает свою новую знакомую… Может, не хочет мешать мух с котлетами?
– Объяснись.
– Стоцкая – из ее новой жизни, тогда как мы с ней работаем над устранением последствий из старой, понимаешь. Предварительный вывод: не хочет вмешивать в наши сеансы свою новую жизнь.
– Будем думать, что в этом вопросе в ней проявилась скрытность Василия.
– Она знает, что начну «копать», ведь рассматриваю под лупой всех, кто ее окружает. О ком мне становится известно… Понять девочку можно. Она столько лет находилась под тотальным контролем деда. «Под колпаком у Мюллера», как она это называет. Наконец получила долгожданную свободу. Относительную, конечно, но все же свободу. И очень бережно ее охраняет… Мало кого допускает в свое личное пространство. Стоцкую вот допустила. Допустила и, видимо, сама хочет решить, правильно ли сделала. Не ошиблась ли снова. И, похоже, решать это она будет без посторонней помощи. Без моей в том числе. Хорошо это или плохо – пока неясно. Будем посмотреть.
– Как любит говорить Самед… – закончил за нее Орлов.
– Точно! Как он кстати? Ты поддерживаешь с ним связь, да?
