скачать книгу бесплатно
– С эльфами развлекаться любишь, шалава? – зло поинтересовался за спиной тот самый парень, что вначале пытался пристать, но одумался. Пока Акита и Нинор обедали, он как раз допился до того, когда море по колено.
Девушка уже приготовилась плетью стегануть, но мужик со шрамом вступился, дал парню кулаком промеж глаз. Тут подскочили дружки парня, присоединились приятели мужика, и пошло веселье.
Но между делом, разрисовывая первое подвернувшееся под кулак лицо, шрамированный сказал Аките, где он видел спятившего эльфа.
– Сходи, может, не утопили еще… Только я б с таким связываться не стал.
Поблагодарив, хотя сквозь шум ее уже вряд ли расслышали, девушка выползла из харчевни на свежий воздух. Нинор просочился за ней следом.
– Ну что, пошли поглядим, что там за бешеный полукровка. Может, и правда твой брат. Тогда оба к своим пойдете – мне злобные психи в доме ни к чему.
***
Идти надо было через весь город, поэтому Акита сразу взяла Каурого у гостиницы, чтобы потом не возвращаться. Но вела коня под уздцы, потому что на узких улочках удобнее было идти, чем скакать. Низкие балконы вторых этажей соседних домов порой просто сталкивались друг с другом, так что иногда приходилось просачиваться чуть ли не боком.
Место, где держали рабов, с виду было совсем неприметным, сереньким таким каменным домишком. Прямо вот мимо бы прошла и не заметила, даже в мыслях бы не промелькнуло, что там можно незаконно приобрести себе послушную собственность. Считалось, что в стране рабства нет, просто кто-то один работает на кого-то другого без продыха, за еду и подстилку у двери. Нинор вон тоже может считаться рабом, хотя по документам, которые сегодня дядя Гош выдал Аките, мальчишка считался ее опекаемым. Как и Соль. Как и мама…
Нинора верхом на Кауром оставила, чтобы сторожили друг друга.
И конь под присмотром, и до эльфа чужие загребущие лапки не дотянутся. А хозяина загребущих лапок и лошадиным копытом можно приласкать, коли нужда возникнет.
Опять же, случись что, пусть и недалеко ускакать смогут, но быстро. И сразу орать дурниной, зовя на помощь стражу…
Подстраховалась на всякий случай, а то мало ли что в этом неприметном домике может случиться? Но не с дядей же Гошем его штурмовать? Работорговцы народ злопамятный, перебьют всех рабов, а сами разбегутся и будут зло помнить, пока не отомстят.
Нет, Акита была против торговли людьми, но в меру. Осуждала, но бороться с ветряными мельницами не хотела. Без этого забот хватает…
Так что постучала, вошла в грязный предбанник, огляделась, посмотрела на древнюю беззубую старуху, что из себя хозяйку пыталась состроить. Нет тут тех, кто рабов ловит, есть такая же рабыня, много о себе возомнившая. А случись что – спасать ее никто не станет, так и сгинет в подвалах у стражников.
– Знакомый сказал, что у вас эльф есть. Мне нравится с ними развлекаться, – и лицо состроила такое, как у одной выскочки из деревни само получается. Старуха вроде бы поверила, но на всякий случай прикинулась дурочкой.
– Какой-такой эльф, ми-и-илая, нетути у нас никаких эльфей! – прошамкала и смотрит хитро. Ждет.
– А знакомый сказал – есть, – упорно повторила Акита. – Велел слово вам сказать, – и девушка повторила чушь бесвязную, зазубренную быстро за шрамированным. Эта биллиберда служила знаком, что пришлый и верно от кого-то своего по наводке зашел. Во всех таких тайных местах этим способом пользовались – и для тайных игрищ, и для торговли незаконной, и много еще для чего.
– Ну раз слово знаешь, ща приведу гадость остроухую, – радость от того, что вот-вот избавится от не самого приятного товара, старухе удавалось скрывать едва-едва. Только в пляс не пустилась, но зато быстро поковыляла к спрятанной за коврами дыре и гаркнула в нее: – Эльфу выпинывайте, пришли за ним!..
Не прошло и полминуты, как в дыре показалась черноволосая макушка, острые уши и удивительной красоты мужское лицо. А потом и весь парень вылез… Ну как вылез – выпинали, животом по полу, острыми кольями подгоняя. Акита хоть и не эльфийка, но тоже востроглазая – разглядела.
Руки у парня оказались связаны за спиной, да так туго, что от запястьев все красное было и припухшее. «Может вообще пальцы омертвели?» – заволновалась девушка, но виду не показала. Как стояла вся из себя много возомнившая, так и продолжала рожу кривить.
– Идти-то сможет? – поинтересовалась с презрением в голосе у старухи, отсыпая ей монетки в подставленные ковшом ладони.
– Дык если недалече, то дойдет, – задумчиво прошамкала та, поглядывая парню на ноги.
Босые ступни все стертые, разодранные… «Где ж его пешком гоняли?» – опять заволновалась Акита, но пнула эльфа в спину:
– Иди давай!..
И даже оказавшись на крыльце, вдохнув грудью свежий воздух, не позволила себе расслабиться. Так и допинала до Каурого. Тут парень застыл как вкопанный, уставившись на Нинора. И мальчишка, как назло, тоже задеревенел. Пришлось балаган из одного актера отыгрывать, потому что Акита спиной чувствовала, что бабка в окно глядит, глаз не спускает. А вдруг передумает? Или решит чистенького эльфа себе захватить? Позовет тех, что в подвале с кольями сидят… Нет, пока далеко-далеко от этого страшного места не отъедут, расслабляться нельзя.
Пнула старшего, за ногу сдернула младшего, подзатыльник ему еще залепила, чтобы разум заработал:
– Перекидывай через коня, быстро! Не мне же с этой грязной мразью возиться?
Поежилась под злобным взглядом старшего, но глаз не отвела. Если дурак, то уже не вылечится, а если умный, то поймет, что она ему тут не девочка-ромашка. Ромашка в такой сральник у черта на куличках не полезла бы…
Нинор побелел, конечно, но перекинуть брата животом на седло силенок хватило. Потом догадался, Аките сесть помог, даже руки подставил, а потом Каурого под уздцы взял.
– Можешь мозгами шевелить иногда, – одобрительно процедила девушка, пока они медленно удалялись прочь от жуткого дома. Едва отъехали чуть подальше, девушка спрыгнула с коня и тоже пошла пешком, сбоку, придерживая ерзающую пузом по седлу не совсем законную собственность.
Ясно было, что таким ходом до деревни им брести и брести. Так что пришлось разворачиваться и топать к гостинице, просить в долг второго коня, до завтра. Хорошо Акиту там все знали, к тому же и залог небольшой помог – выдали им Гнедого. Старенький конь, но до деревни довезет, не развалится по дороге.
***
На Гнедого уселся Нинор, а спасенного эльфа Акита так и везла на Кауром, перекинув через седло и усевшись рядом. А чтобы не надо было постоянно поправлять и переживать, что скатится, девушка еще и веревками свой новый гемморой привязала. На ногах узел натянула, потом под брюхом у Каурого веревку протащила и напоследок у парня под мышками еще один узел сделала. Теперь если и начнет сползать, то не упадет, а только перекрутится вокруг коня. Удовольствия мало, конечно, но на полном скаку упасть в его состоянии тоже не очень завлекательно.
Эльф ругался сквозь зубы на эльфийском, иногда пытался поднять голову и высказаться Аките в лицо, но девушка лишь успокаивающе хлопала его по спине:
– Домой приедем, и отведешь душу, а пока не отвлекай, не до тебя…
На самом деле Акита даже не сомневалась, что первым отводить душу будет Соль, громко, зло, с кучей выражений, которые сама девушка старалась не употреблять. Потом мама… Мама при виде уже вполне половозрелого мужчины-эльфа вообще дар речи может потерять. Так что в дом гостя вести было нельзя, придется в сарае припрятывать, а уже завтра утром придумывать, как с ним поступить. Может, он до утра сбежит, а с ним все заботы и переживания…
Соль поджидал у ворот, всклокоченный, мрачный и злющий, словно Акита в первый раз домой из города к закату возвращалась. Увидев живую поклажу, ожидаемо разозлился и гневно засверкал глазищами. Но скандал устраивать не стал, наоборот, помог быстро стащить парня с коня и занести в сарай. Понимал, что на шум выйдет мать, увидит эльфа и… Нет, таких впечатлений родной матери никто из двоих не хотел, ни Акита, ни Соль.
– Лилу бы позвать, – шепотом попросила девушка. – Видишь, что у него с руками?
– До завтра не помрет, – зло прошипел Соль, привязывая эльфа к столбам, подпирающим крышу в сарае. И выпинал всех прочь, рыча и ругаясь с таким надрывом, что Акита решила не настаивать, а молча потащила Нинора за собой.
– Завтра приведем твоему брату целительницу…
– Слушай, я тебе сейчас одну вещь скажу, – эльфенок весь сжался, словно боялся, что Акита начнет на него кричать или того хуже. – Это не мой брат…
Девушка от души выматерилась, радуясь, что ее брат уже влетел в избу, демонстративно швырнув на стол ужин, залез на печь и повернулся к ним задом. Уши, правда, не заткнул, так что мог и прислушиваться. Поэтому молча поковырялась ложкой в тарелке, зыркнув на Нинора так, что тот сразу понял – надо съесть все, а не то или в штаны, или за шиворот сложат.
И только когда оказались в своей клети, схватила мальчишку за рубашку и тряханула:
– Мы же рисковали… ты понимаешь, как мы рисковали?! А это оказался не твой брат?!
– Это один из тех, кто с ним пропал! – попытался оправдаться эльфенок.
– Ты говорил, что они все эльфы, а этот – полукровка, сразу видно.
Нинор засмущался и уставился в окно, потом признался:
– Ты просто про этот заговор… я подумал, что тогда брата спасать не станешь, вот и сказал…
Акита искренне обиделась:
– Сам же говорил, что врать нехорошо. Или типа я тебе не своя? Рискую тут ради тебя, забочусь, переживаю, а раз ушами не вышла, значит, мне на уши можно лапшу вешать?!
Нинор еще больше засмущался, покраснел, ушами прядать стал, чисто Каурый…
Потом взял и укусил себя за палец. Девушка даже прервалась на полуслове, замерла, непонимающе глядя на эльфенка и обдумывая, заразно ли безумство? Может, старший на младшего надышал, и теперь младший тоже слегка не в себе?
Но тут Нинор начал творить и вовсе странное – взял и своим прокушенным пальцем у Акиты по губам провел, оставив влажную теплую полоску, которую сразу же захотелось слизнуть. На вкус эльфийская кровь ничем не отличалась от людской. А то Акита ранки себе не посасывала, чтобы кровь остановить? Такая же соленая, густая…
– Давай свой палец, – потребовал эльфенок от немного ошалевшей девушки. Нет, она почти сразу догадалась, зачем Нинору ее палец, и тихо про себя переживала, чтобы не откусил ненароком, бешеный остроухий кровосос!..
– Все, теперь мы с тобой одной крови, – объявил гордый мальчишка. – Ты моя семья, я твоя. Мне нельзя врать тебе, тебе нельзя врать мне.
– Хитрый какой, – усмехнулась Акита, а потом горестно вздохнула:
– Думаешь, этот убогий знает, где искать твоего брата?
– Надеюсь, – тоже печально вздохнул Нинор и потом сам первым предложил: – Давай спать? Глаза просто слипаются…
Глава 6
Девушка в искренность намерений Нинора не поверила, но хитрость оценила. Раз они теперь одна семья, значит, и брат эльфенка Аките не чужой. Придется искать, хочется ей или нет. Родню ж в беде бросать последнее дело, так вон даже эльфы не поступают, оказывается.
Нинор уснул почти сразу, наверное, и правда измотался, бедолага, изнервничался. А Аките не спалось. Стоило только задремать, как перед глазами возникал привязанный к столбу эльф и его злющий ненавидящий взгляд прямо пробирал до костей.
«Как бы сарай не поджег, бес остроухий», – запереживала девушка. Еще поерзала, теперь представляя картинки пожара, одну страшнее другой. Вздохнула. Выползла из-под теплого одеяла, прикрыла Нинора, который уже сразу лег в ее кровати, минуя попытку зарыться в шубы. Запихнула босые ноги в высокие сапоги, специально выставленные, чтобы в них по нужде выбегать ночью удобно было, и накинула сверху на ночную рубаху длинный теплый зипун.
Вот в таком виде и заявилась в сарай к эльфу. Краса неописанная.
Правда, привязанный к столбу спасенный тоже выглядел не очень завлекательно, только глазища черные сверкали зло, но при этом один был немного припухлый, и кожа вокруг него отливала легкой синевой, а волосы спадали на плечи давно немытыми жесткими снопами. На ступни вообще не глядеть бы… и губы все потрескались. Поили ли его там? Кормили ли?
Вот какое ее дело, сдавать надо дяде Гошу было или к своим завтра отвезти. Привязать обратно на Гнедого – и обратным ходом и коня, и эльфа. Всех с дома прочь…
Хотя Нинора уже жалко, тем более он же посевами заняться обещал.
Тут Акита вспыхнула, потому что от питья и еды мысли переметнулись к другим житейским надобностям. Сама-то она перед тем, как в сарай завалить, нужду справила, а этот… Но не ей же его?.. Даже если от столба отвяжет, то…
Сухие потрескавшиеся губы оскалились в наглой ухмылке, словно эльф бросал Аките вызов. И вся жалость мигом выветрилась у девушки из головы, осталось только дикое желание поскорее избавиться от этой по ошибке спасенной головной боли. Даже целительницу вызывать расхотелось. На Гнедого и к своим… Там пусть про судьбу брата Нинора кому надо рассказывает. Не ее это печаль-забота, даже после того как Нинор побратимом кровным стал. Все равно не ее… У нее тут куры, кролики, Бурая, Каурый, мама с Солем. Хватает ей головной боли!..
– Что, даже воды не дашь попить? – хриплый, словно сорванный голос резанул по натянутым, как тетива лука, нервам. Но Акита сдержалась, не вздрогнула под насмешливо-злым взглядом, вышла на улицу, добрела до бани, где в бочке с водой плавал ковшик, чтобы плескать на камни. С ковшиком дошла до колодца и зачерпнула холодной чистой воды из ведра, а потом вернулась в сарай.
Эльф, закрыв глаза, откинул голову назад и выглядел как-то… не слишком здоровым он выглядел. Может, все же начать с целительницы? Да только как она с ним справится? Это ж не Нинор, это чужой взрослый парень. Совсем чужой…
– Пей, – Акита подошла поближе, но не совсем вплотную. Хотя вроде бы чего бояться – руки связаны, сам к столбу привязан.
Но неожиданно девушка вдруг интуитивно осознала, что этот эльф так же опасен, как и люди, от которых его Акита спасла. Она-то думала, что это брат Нинора и тот с ним поговорит, все объяснит, а теперь что?
Только запоздала в этот раз интуиция, немножечко, но запоздала. Хотя радоваться надо, что вообще объявилась, потому что не дернись Акита в последний момент в сторону, получила бы ковшиком в лоб, а так лишь слегка по скуле смазало. Больно, и кожу ободрало, а еще злость проснулась, на себя больше всего, дуру. Только позлиться как следует не вышло, потому что остроухий возомнил себя бешеным кроликом. Жилистый такой, мускулистый кролик, который сначала связанные ноги умудрился от пола оторвать и по ковшу стукнуть, а за те мгновения, что Акита от возмущения рот открывала, в живот ее ударить, чтобы весь воздух из открытого рта и вышел…
Но девушка падать не захотела, хотя эльф на это рассчитывал, так что пришлось ему еще раз бить, для надежности, и сразу ногами к полу прижимать, чтобы не дергалась.
И уже приготовился шейные позвонки сломать… но тут Акита прочухалась и спокойно так поинтересовалась:
– А потом что делать собираешься?
– Ничего, – насмешливо фыркнул парень. – Просто одной человечкой меньше станет.
– Так и одним эльфом меньше станет, – девушка понимала, что надо говорить. Уверенно.
И что это они сами виноваты. Она… Не объяснила, что так странно спасают. Надо объяснить и отправить к своим, лучше всего прямо сейчас и отправить.
– Да и ладно… – излишне безразлично произнес остроухий, наигранно. Как плохой актер в балагане.
– Нинор думал, что ты его брат, – Акита решила сразу открыться. Чтобы потом уже торговаться за свою жизнь спокойно.
Эльф весь сморщился, словно кислый фрукт съел.
– Из красивого имени рабскую кличку сделала? А брат его всем нужен, не только человекам.
– Ты меня слушаешь или нет? Мы думали, что спасаем его брата, а спасли тебя. Брата Нинора я бы оставила, а ты мне не сдался… так что я бы тебя отпустила, после того как лекарка твои ноги залечила.
– Ври… Человеки всегда врут.
– А смысл мне врать? – поинтересовалась Акита. – Сам подумай, зачем ты мне нужен, на всю голову ушибленный? Кролей у меня и без тебя хватает, гораздо пушистее будут, чем ты.
– Человечкам моя голова ушибленная не нужна, они о другом всегда бредят.
– Ты себя в зеркале видел? Соблазнитель! И воняет от тебя, как от хряка старосты в жаркий день. И ноги у тебя в струпьях, и…
– Так и зачем ты меня к себе притащила? Увидела бы, что не Ольар, и оставила бы… подыхать, – вот если бы не заминка, может, и поверила бы Акита эльфу, такая убедительная злость звучала в его голосе. Но теперь девушка даже не сомневалась – подыхать эльф совсем не хочет.
– Так я ж не знала, как он выглядит. А Нинор только дома сказал, что ты не его брат. Просил о тебе позаботиться.
– И ты тут же кинулась каприз молодого раба выполнять? Как вы умудрились Амнинора из лесу выманить, ньяга гравеллен граулунг?!
– Сам ты… граулунг, – смысл ругательства Акита не поняла, но то, что «граулунг» – отдельное слово, уловила. – Нинор своего брата ищет, понятно? Поэтому и из лесу вышел…
– Чистокровный ради спасения полукровки решил переспать с человечкой? Что ж он тебя выбрал, ты ж деревенщина неотесанная, как ты ему брата спасешь?
– Тебя же спасла… идиота! – возмутилась девушка и неожиданно резким рывком приподняла давящие на грудь и шею чужие ноги, выкатилась подальше и только потом уселась, глядя на злюку, сверкающего глазами в ее сторону. – Завтра с утра в лес отвезу, пусть они тебя лечат.
Эльф лишь презрительно прищурился и губы надул… Акита про себя отметила, что красивый, гад, но только дурной по самые уши.
– Вот и сиди теперь до утра не пивши, придурок, – мстительно фыркнула девушка, отряхивая одежду. – А у Нинора – коса… Тебе ж глаз подбили, а не выбили. Хотя косу и одним глазом разглядеть можно, если глядеть вокруг, а не в своих обидах плескаться.
Развернулась и ушла, гордая и с прямой спиной.
А на крыльце дома уселась и расплакалась. Тихо-тихо, чтобы не разбудить никого. И щека горела, и шея болела, и внутри живота все ныло, а еще такой дурой себя чувствовала, прям хоть волком вой!..
***
