скачать книгу бесплатно
– Я послал за его матерью, ей решать! – огрызался седой вожак. – Она имеет право с сыном попрощаться.
Тут Регнуму возразить стало нечего, и он уселся за стол, схватил бутылку с чем-то алкогольным и хлебанул из горла сразу половину.
А до Керана только сейчас вдруг дошло, что стаю они всю перебили, альфа сбежала, и выяснить, что с его друзьями, стало не у кого. Единственный, кто мог хоть что-то знать, умирал в центре зала от стрелы. Его, Кера, стрелы…
Акита присела рядом с волчонком, зачем-то погладила густую черную шерсть. А потом, сжав зубы, дернула на себя стрелу. Оборотни понимали, что это может убить и так едва живого парня.
Тут в таверну вбежала уже довольно пожилая женщина. Она упала на колени, сдернула с головы платок и зарыдала, запричитала… Лапы волка слабо дернулись, как будто бы отталкивая ее от себя. Даже полуприкрытые веки вроде бы моргнули.
Да, Акита мало что понимала в целительстве. Но ей почему-то вдруг подумалось… ну вот чистокровный оборотень умер бы уже давно, а мальчишка – полукровка, вот и борется. Значит, если сделать ему переливание крови, заменить кровь оборотня на человеческую, то, может, и выживет?
Девушка нашла взглядом Регнума, как самого вменяемого в этой таверне, подсела к нему за столик и поделилась своими мыслями. Тот покрутил пустую бутылку по столу, хмыкнул.
– Шазим нас предал. Если старик оставит его у себя, то им всем придется уйти – я не потерплю предателя рядом со своей стаей. Тот, кто предал раз, предаст и второй.
– А может, учтет ошибки и никогда больше так не сделает, – возразила Акита, поглядывая в центр зала. Изо рта волка снова вытекла струйка крови. Надо было торопиться.
– Если он выживет, значит, уйдет. Но его смерть заберет с собой и его, – девушка мотнула головой на старика, мрачно лежащего в облике волка на полу рядом с умирающим. – И ее, – она кивнула на подвывающую женщину. – Может, не ради него, но ради кого-то из них…
– Ладно…
Регнум встал из-за стола, резко отодвинув его от себя. Прошелся по таверне, подсел за столик к троим людозверям, переговорил с ними, потом подозвал взмахом руки Акиту:
– Рассказывай!
Девушка еще раз объяснила, что надо сделать. Один из мужчин согласно кивнул:
– Может помочь. Только откуда кровь возьмем? Мать Шази лапы отбросит сразу… Ушастый своей кровью поделится?
Акита лишь пожала плечами и помотала головой. Она придумала, ей и отвечать. Незачем на Кера перекладывать, он и так устал. Вон сидит, голову рукой подпирает. Заснул бы уже давно, но следит внимательно взглядом за происходящим. Чтобы случись что – прийти на помощь… Вот и пусть следит.
В центр зала перенесли один из столов, на него уложили Акиту…
Керан, резко проснувшийся, протолкался и встал рядом. Говорить ничего не стал, хотя и хотелось отругать, запретить, сбежать прочь вместе с лисичкой… Но еще одно важное правило эльфийской общины – каждый должен творить свои ошибки. Или останови, или помоги, или не вмешивайся.
Кер считал, что останавливать он не вправе. Попросить – да. Только странно просить остановиться, когда девушка все решила уже, с ним не посоветовавшись. Обижаться – не время.
Вон лежит, взгляд испуганный, в него вцепилась, пальцы сжала. Лишь губы упрямо поджаты – не откажется. Не передумает.
Только вздрогнула, когда острая игла проткнула вену… и глаза закрыла. Но лекарь из людозверей, закончив возиться с телом волка на полу, попросил:
– Глаза открой, я должен видеть, когда надо остановиться. Ты же человек, а я людей никогда не лечил.
Под ноги Керану уже несколько минут текла кровь оборотня, плохая, пропитанная серебром. Много крови. А потом по тонкой трубочке потекла кровь из Акиты… тоже много крови. Очень много. По крайней мере, Керу казалось, что кровь все течет и течет, он даже порывался выдернуть иглу. Но лисичка лежала на столе, смотрела на него, сжимала его пальцы и даже пыталась улыбаться.
– Зачем? Зачем ты его спасаешь?! – не выдержал, спросил. Ведь не друг, даже не знакомый. Просто чужой глупый людозверь.
– Ради тебя и потому что могу, – прошептала Акита. А потом закрыла глаза… и лекарь сразу же выдернул иглу у нее из руки.
А потом Керан сидел на столе, поддерживал лисичку под голову и поил ее каким-то отваром, укрепляющим. И клятвенно обещал сам перебинтовать себе ноги, обязательно!
