Былины

Иван Годинович

Во стольном во городе во КиевеУ ласкова осударь князя ВладимираВечеренка была,На пиру у него сидели честные вдовы.Пригодился тут Иван Годинович,И проговорит емуСтольнокиевский Владимир-князь:«Гой еси, Иван ты Годинович!А зачем ты, Иванушка, не женишься?»Отвечает Иван сын Годинович:«Рад бы, осударь, женился, да негде взять;Где охота брать – за меня не дают,А где-то подают – ту я сам не беру».А проговорит ласковый Владимир-князь.«Гой еси, Иван сын Годинович!А садися ты, Иван, на ременчат стул,Пиши ерлыки скорописчаты».А садился тотчас Иван на ременчат стул,Написал ерлык скорописчатыйА о добром деле – о сватанье,К славному городу Чернигову,К Дмитрию, гостю богатому.Написал он ерлык скорописчатый,А Владимир-князь ему руку приложил:«А не ты, Иван, поедешь свататься,Сватаюсь я-де, Владимир-князь».А скоро-де Иван снаряжается,А скоря того поездку чинитКо <славному> городу Чернигову.Два девяноста-то мерных верстПереехал Иванушка в два часа.Стал он, Иван, на гостином дворе,Скочил он, Иван, со добра́ коня.Привязавши коня к дубову́ столбу,Походил во гридню во светлую,Спасову образу молится,Он Дмитрию-гостю кланяется,Положил ерлык скорописчатый на круглый стол.Дмитрий-гость распечатывает,<Распечатывает> и рассматривает,Просматривает и прочитывает:«Глупый Иван, неразумный Иван!Где ты, Иванушка, пе́рво был?Ноне Настасья просватана,Душа Дмитревна запорученаВ дальну землю Загорскую,За царя Афромея Афромеевича.За царя отдать – ей царицею слыть,Панове все поклонятся,Пановя и улановя,А немецких языков счету нет;За тебя, Иван, отдать – холопкой слыть,Избы мести, заходы скрести».Тут Иванушку за беду стало,Схватя ерлык, Иван да и вон побежал.Садился Иван на добра коня,Побежал он ко городу Киеву.Скоро Иван на двор прибежал,И приходит он во светлу гридню,Ко великому князю Владимиру,Спасову образу молится,А Владимиру-князю кланяется.Вельми он, Иван, закручинился,Стал его Владимир-князь спрашивати,А стал Иван рассказывати:«Был я у Митрия во дому,Положил ерлык на круглый стол,Дмитрий-гость не задерживал меня в том,Скоро ерлыки прочитывалИ говорил таковы слова:«Глупый ты-де Иван, неразумный Иван!Где ты, Иванушка, перво был?Ноне Настасья просватанаВ дальну землю Загорскую,За царя Афромея Афромеевича.За царя-де ее отдать – царицею слыть,Панове все поклонятся,Панове все и улановья,А немецких языков счету нет;За тебя-де, Иван, отдать – холопкой слыть,Избы мести да заходы скрести».Тут ему, князю, за беду стало,Рвет на главе черны кудри свои,Бросает их о кирпичет пол:«Гой еси, Иван Годинович!Возьми ты у меня, князя, сто человекРусских могучих богатырей,У княгини ты бери другое сто,У себя, Иван, третье сто,Поезжай ты о добром деле – о сватанье;Честью не даст, – ты и силою бери!»Скоро молодцы те собираются,А скоря того поездку чинят.Поехали к городу Чернигову;А и только переехали быстрого Непра —Выпала пороха снегу белого.По той по порохе, по белу́ снегу,И лежат три следа звериные:Перво́й след гнедого тура,А другой след лютого зверя,А трете́й след дикого вепря.Стал он, Иван, разъясачивати:Послал он за гнедым туром сто человекИ велел поймать его бережно,Без той раны кровавыя;И за лютым зверем послал другое стоИ велел изымать его бережно,Без той раны кровавыя;И за диким вепрем послал третье сто,А велел изымать его бережно,Без тоя раны кровавыя,И привесть их во стольный Киев-градКо великому князю Владимиру.А сам он, Иван, поехал единой во Чернигов-град,И будет Иван во Чернигове,А у Дмитрия, гостя богатого,Скачет Иван середи двора,Привязал коня к дубову столбу,Походил он во гридню светлую,К Дмитрию, гостю богатому;Спасову образу молится,Дмитрию-гостю не кланяется;Походил за занавесу белуюОн к душке Настасье Дмитревне.А тут у Дмитрия, гостя богатого,Сидят мурзы-улановья,По-нашему, сибирскому, – дружки слывут.Привезли они платьице цветное,Что на душку Настасью Дмитревну,Платья того на сто тысячей,От царя Афромея Афромеевича;А сам царь Афромей АфромеевичОн от Чернигова в трех верстах стоит,А силы с ним три тысячи.Молоды Иванушка ГодиновичОн из-за занавесу белогоДушку Настасью ДмитревнуВзял за руку за белую,Потащил он Настасью, лишь туфли звенят.Что взговорит ему Дмитрий-гость:«Гой еси ты, Иванушка Годинович!Суженое пересуживаешь,Ряженое переряживаешь;Можно тебе взять не гордостью, —Веселым пирком-свадебкой!»Только Иван слово выговорил:«Гой еси ты, славный Дмитрий-гость!Добром мы у тебя сваталися,А сватался Владимир-князь;Не мог ты честью мне отдать,Ноне беру – и не кланяюсь!»Вытащил ее середи двора,Посадил на добра коняИ сам метался в седелечко черкесское.Некому бежать во Чернигов-градЗа молодым Иванушком Годиновичем;Переехал он, Иван, девяносто верст,Поставил он, Иван, тут свой бел шатер,Развернул ковры сорочинские,Постлал потнички бумажные,Изволил он, Иван, с Настасьею опочив держать.Донеслась скоро вестка нерадошнаЦарю Афромею Афромеевичу;А приехали мурзы-улановья,Телячьим языком рассказывают:«Из славного-де города из КиеваПрибежал удал молодец,Увез твою противницу Настасью Дмитревну».Царь Афромей АфромеевичСкоро он вражбу чинил:Обвернется гнедым туром,Чистые поля туром перескакал,Темные лесы соболем пробежал,Быстрые реки соколом перлетал,Скоро он стал у бела́ шатра.А и тут царь Афромей АфромеевичЗакричал-заревел зычным голосом:«Той еси, Иванушка Годинович!А и ты суженое пересуживаешь,Ряженое переряживаешь;Почто увез ты Настасью Дмитревну?»А скоро Иван выходит из бела шатра,Говорил тут Иванушка Годинович:«Гой еси, царь Афромей Афромеевич!Станем мы с тобою боротися о большине,Что кому наша Настасья достанется».И схватилися они тут боротися;Что-де ему, царю, делатиСо молодым Иваном Годиновичем!Согнет он царя корчагою,Опустил он о сыру землю;Царь Афромей АфромеевичЛежит на земли, свету не видит.Молоды Иван ГодиновичОн ушел за кустик мочитися,Царь Афромей едва пропищал:«Думай ты, Настасья, не продумайся!За царем, за мною, быть – царицею слыть,Панове все поклонятся,Пановя все, улановя,А немецких языков счету нет;За Иваном быть – холопкой слыть,А избы мести, заходы скрести».Приходит Иван ко белу шатру,Напустился с ним опять боротися,Схватилися они руками боротися, —Душка Настасья ДмитревнаИзымала Ивана Годиновича за ноги,Тут его двое и осилили.Царь Афромей на грудях сидит,Говорит таково слово:«А и нет чингалища булатного,Нечем пороть груди белые».Только лишь царь слово выговорил:«Гой еси ты, Настасья Дмитревна!Подай чембур от добра коня».И связали Ивана руки белые,Привязали его ко сыру дубу.Царь Афромей в шатер пошел,Стал с Настасьею поигрывати,А назолу дает ему, молоду Ивану Годиновичу.По его было талану добра молодца,А и молода Ивана Годиновича,Первая высылка из Киева бежит —Ровно сто человек;Прибежали ко тому белу шатру,Будто зайца в кусте изъехали:Спиря скочил – тот поспиривает,Сема прибежал – тот посемывает;Которы молодцы они поглавнея,Срезали чомбуры шелко́вые,Молода Ивана Годиновича опростовали.Говорил тут Иванушка Годинович:«А и гой вы еси, дружина хоробрая!Их-то, царей, не бьют, не казнят,Не бьют, не казнят и не вешают!Повозите его ко городу ко Киеву,Ко великому князю Владимиру».А и тут три высылки все сбиралися,Нарядили царя в платье цве́тное,Повезли его до князя Владимира.И будут в городе Киеве,Рассказали тут удалы добры молодцыВеликому князю ВладимируПро царя Афромея Афромеевича.И Владимир-князь со княгинеюВстречает его честно, хвально и радошно,Посадил его за столы дубовые.Тут у князя стол пошелДля царя Афромея Афромеевича.Молоды Иванушка ГодиновичОстался он во белом шатре,Стал он, Иван, жену свою учить,Он душку Настасью Дмитревну:Он перво ученье-то – руку ей отсек,Сам приговаривает:«Эта мне рука не надобна, —Трепала она, рука, Афромея-царя»;А второе ученье – ноги ей отсек:«А и та-де нога мне не надобна, —Оплеталася со царем Афромеем неверныим»;А третье ученье – губы ей обрезалИ с носом прочь:«А и эти губы мне не надобны, —Целовали они царя неверного»;Четверто ученье – голову ей отсекИ с языком прочь:«Эта голова мне не надобна,И этот язык мне не надобен, —Говорил со царем неверныимИ сдавался на его слова прелестные!»Втапоры Иван ГодиновичПоехал ко стольному городу Киеву,Ко ласкову князю Владимиру.И будет в городе Киеве,Благодарит князя ВладимираЗа велику милость, что женил егоНа душке Настасье Дмитревне.Втапоры его князь спрашивал:«Где же твоя молодая жена?»Втапоры Иван о жене своей сказал,что хотела с Вахрамеем-царем в шатре его убить,за что ей поученье дал, голову срубил.Втапоры князь весел стал, что отпускал Вахрамея-царя,своего подданника, в его землю Загорскую.Только его увидели, что обвернется гнедым туром, поскакал далече во чисто поле к силе своей.

Михайло По́тык

А и старый казак он, Илья Муромец,А говорит Ильюша таково́ слово́:«Да ай же, мои братьица крестовые,Крестовые-то братьица назва́ные,А молодой Михайло По́тык сын Иванович,Молодой Добрынюшка Никитинич.А едь-ко ты, Добрыня, за синё морё,Кори-тко ты язы́ки там неверные,Прибавляй земельки святорусские.А ты-то едь еще, Михайлушка,Ко тыи ко ко́рбы ко темныи,Ко тыи ко грязи ко черныи,Кори ты там языки всё неверные,Прибавляй земельки святорусские.А я-то ведь, старик, да постарше вас,Поеду я во далечо ещё во чисто́ поле́,Корить-то я языки там неверные,Стану прибавлять земельки святорусские».Как тут-то молодцы да поразъехались.Добрынюшка уехал за сине море,Михайло, он уехал ко корбы ко темныи,А ко тыи ко грязи ко черныи,К царю он к Вахрамею к Вахрамееву.Ильюшенька уехал во чисто полеКорить-то там языки всё неверные,А прибавлять земельки святорусские.Приехал тут Михайло, сын Иванов он,А на тоё на далечо на чисто полё,Раздернул тут Михайлушка свой бел шатер,А бел шатер ещё белополо́тняный.Тут-то он, Михайлушка, раздумался:«Не честь-то мне хвала молодецкаяЕхать молодцу мне-ка томному,А томному молодцу мне, голодному;А лучше, молодец, я поем-попью».Как тут-то ведь Михайло сын ИвановичПоел, попил Михайлушка, покушал он,Сам он, молодец, тут да спать-то лег.Как у того царя Вахрамея ВахрамееваА была-жила там да любезна дочь,А тая-эта Марья – лебедь белая.Взимала она трубоньку подзорную,Выходит что на выходы высокие,А смотрит как во трубоньку подзорнуюВо далече она во чисто поле;Углядела-усмотрела во чистом поли:Стоит-то там шатер белополотняный,Стоит там шатер, еще сма́хнется,Стоит шатер там, еще разма́хнется,Стоит шатер, ещё ведь уж со́йдется,Стоит шатер, там еще разо́йдется.Как смотрит эта Марья – лебедь белая,А смотрит что она, ещё думу думает:«А это есте зде да русский богатырь же».Как бросила тут трубоньку подзорную,Приходит тут ко родному ко батюшку:«Да ай же ты, да мой родной батюшка,А царь ты, Вахрамей Вахрамеевич!А дал ты мне прощенья-благословленьицаЛетать-то мне по тихиим заводям,А по́ тым по зеленыим по за́тресьямА белой лебедью три́ году́.А там я налеталась, нагулялася,Еще ведь я наволеваласяПо тыим по тихиим по заводям,А по́ тым по зеленыим по за́тресьям.А нунчу ведь ты да позволь-ка мне,А дру́го ты мне-ка три году,Ходить-гулять-то во далечем мни во чистом поли,А красной мне гулять ещё девушкой».Как он опять на то ей ответ держит:«Да ах же ты, да Марья – лебедь белая,Ай же ты, да дочка та царская мудреная!Когда плавала по тихиим по заводям,По тым по зеленыим по затресьям,А белой ты лебедушкой три году,Ходи же ты, гуляй красной девушкойА друго-то ещё три да три году,А тожно тут я тебя заму́ж отдам».Как тут она ещё поворотилася,Батюшке она да поклонилася.Как батюшка да давает ей нянек-мамок тых,Ах тых ли, этих верных служаночек.Как тут она пошла, красна девушка,Во далече она во чисто полеСкорым-скоро, скоро да скорешенько;Не могут за ней там гнаться няньки ты,Не могут за ней гнаться служаночки.Как смотрит тут она, красна девушка,А няньки эты все да оставаются,Как говорит она тут таково́ слово́:«Да ай же вы, мои ли вы нянюшки!А вы назад теперь воротитесь-ко,Не нагоняться вам со мной, красной девушкой».Как нянюшки ведь ёй поклонилися,Назад оны обратно воротилися.Как этая тут Марья – лебедь белая,Выходит она ко белу шатру.Как у того шатра белополотнянаСтоит-то тут увидел ю добрый конь,Как начал ржать да еще копьём-то мятьВо матушку-ту во сыру землю,А стала мать-землюшка продрагивать.Как это сну богатырь пробуждается,На улицу он сам пометается,Выскака́л он в тонкиих белых чулочках без чоботов,В тонкой белой рубашке без пояса.Смотрит тут Михайло на вси стороны,А никого он не наглядел тут был.Как говорит коню таково слово:«Да эй ты, волчья сыть, травяной мешок!А что же ржешь ты да копьем-то мнешьА вот тую во матушку сыру землю.Тревожишь ты русийского богатыря?»Как взглянет на дру́гую шатра еще другу сторону,Ажно там-то ведь стоит красна девушка.Как тут-то он, Михайлушка, подскакивал,А хочет целовать, миловать-то ю,Как тут она ему воспрого́ворит:«Ай же ты, удалый добрый молодец!Не знаю я теби да ни имени,Не знаю я теби ни изотчины.А царь ли ты есте, ли царевич был,Король ли ты, да королевич есть?Только знаю, да ты русский-то богатырь здесь.А не целуй меня, красной девушки:А у меня уста были поганые,А есть-то ведь уж веры я не вашии,Не вашей-то ведь веры есть, поганая.А лучше-то возьми ты меня к себе еще,Ты возьми, сади на добра коня,А ты вези меня да во Киев-град,А проведи во веру во крещеную,А тожно ты возьми-тко меня за себя замуж».Как тут-то ведь Михайло сын Иванов был;Садил он-то к себе на добра коня,Повез-то ведь уж ю тут во Киев-град.А привозил Михайлушка во Киев-град,А проводил во веру во крещеную,А приняли оны тут златы венцы.Как клали оны заповедь великую:Который-то у их да наперед умрет,Тому идти во матушку сыру землю на три годуС тыим со телом со мертвыим.Ино оны ведь стали жить-то быть,Жить-то быть да семью сводить,Как стали-то они детей наживать.Да тут затым князь тот стольнокиевский,Как сделал он, заде́рнул свой почестный пирДля князей, бояр да для киевских,А для русийских всих могучиих богатырей.Как вси-то о́ны на́ пир собираются,А вси тут на пиру наедаются,А вси тут на пиру напиваются,Стали вси оны там пьянешеньки,А стали вси оны веселешеньки;Стало красно солнышко при вечере,Да почестный пир, братцы, при веселе.Как тут-то ведь не ясные соколыВо чистом поле ещё разлеталися,Так русийские могучие богатыриВ одно место съезжалисяА на тот-то на почестный пир.Ильюшенька приехал из чиста поля,Хвастает Ильюшенька, спроговорит:«А был-то я ещё во чистом поли,Корил-то я языки всё неверные,А прибавлял земельки святорусские».Как хвастает-то тут Добрынюшка:«А был-то я за славным за сини́м море́м,Корил там я языки всё неверные,А прибавлял земельки святорусские».Как ино что Михайлушке да чим будет повыхвастать?Сидит-то тут Михайло, думу думает:«Как я, у меня, у молодцаПолучена стольки есть молода жена.Безумный-от как хвастат молодой женой,А умный-от как хвастат старой матушкой».Как тут-то он, Михайлушка, повыдумал:«Как был-то я у корбы у темныи,А у тыи у грязи я у черныи,А у того царя я Вахрамея Вахрамеева.Корил-то я языкушки неверные,А прибавлял земельки святорусские.Еще-то́ я с царем там во дру́гиих,Играл-то я во доски там во шахматны,А в дороги тавле́и золоченые;Как я у его ещё там повыигралБессчетной-то еще-то золотой казны,А сорок-то телег я ордынскиих;Повез-то я казну да во Киев-град,Как отвозил я то на чисто поле,Как оси-ты тележные железны подломилися;Копал-то тут я погребы глубокие,Спустил казну во погребы глубокие».На ту пору еще, на то времячкоИз Киева тут дань попросиласяК царю тут к Вахрамею к Вахрамееву,За двенадцать лет, за прошлые годы, что за нунешний.Как князи тут-то киевски, все бо́яра,А тот ли этот князь стольнокиевскийКак говорит-промолвит таково слово:«Да ей же вы, бояра вы мои всё киевски,Русийски всё могучие богатыри!Когда нунь у Михайлушки казна ещё повыигранаС царя с Вахрамея Вахрамеева, —Да нунечку ещё да теперечкуИз Киева нунь дань поспросиласяЦарю тут Вахрамею Вахрамееву, —Пошлем-то мы его да туды-ка-ваОтдать назад бессчетна золота казна,А за двенадцать лет за прошлые годы,что за нунешний».Накинули тут службу великуюА на того Михайлу на ПотыкаВси князи тут, бояра киевски,Все российские могучие богатыри.Как тут-то ведь Михайло отряжается,Как тут-то он, Михайло, снаряжаетсяОпять назад ко корбы ко темныи,А ко тыи ко грязи ко черныи,К царю он к Вахрамею Вахрамееву.А ехал он туды да три месяца.Как приезжал он тут во царство то,К царю он к Вахрамею Вахрамееву;А заезжал на его да на ши́рок двор,А становил он добра коня ведь середь широка́ двораК тому столбу ко точеному,А привязал к кольцу к золоченому,Насыпал коню он пшены белояровой.Сам он шел тут по новым сеням,А заходил в палату во царскуюК царю он к Вахрамею Вахрамееву.Как скоро он, Михайлушка, доклад держал,Клонится Михайло на вси стороны,А клонится на четыре сторонушки,Царю да Вахрамею в особину:«Здравствуй, царь ты, Вахрамей Вахрамеевич!» —«Ах, здравствуй-ко, удалый добрый молодец!Не знаю я тебе да ни имени,Не знаю я тебе ни изотчины.А царь ли ты ведь есть, ли царевич зде,Ай король, ли ты королевич есть,Али с тиха Дону ты донской казак,Аль грозный есть посол ляховитскии,Аль старый казак ты Илья Муромец?»Как говорит Михайло таково слово:«Не царь-то ведь уж я, не царевич есть,А не король-то я, не королевич есть,Не из тиха Дону не донской казак,Не грозный я посол ляховитский был,Не старый я казак Илья Муромец, —А есть-то я из города из КиеваМолодой Михайло Потык сын Иванович». —«Зачим же ты, Михайло, заезжал сюда?» —«Зашел-то я сюда, заезжал к тебе,А царь ты, Вахрамей Вахрамеевич,А я слыхал – скажут, ты охвоч игратьДа в доски-ты шахматны,А в дороги тавлеи золоченыя,А я-то ведь ещё уж также бы.Поиграем-ка во доски мы шахматны,В дороги тавлеи золоченые.Да ах же ты, царь Вахрамей Вахрамеевич!Насыпь-ко ты да бессчетной золотой казныА сорок-то телег да ордынскиих».Как ино́ тут Михайлушка спроговорит:«Ах ты, царь же Вахрамей Вахрамеевич!А бью я о головке молодецкий:Как я теби буду служить да слугою верноюА сорок-то годов тебе с годичкомЗа сорок-то телег за ордынскиих».Как этот-то царь Вахрамей Вахрамеев былОхвоч играть во доски-ты шахматны,А в дороги тавлеи золоченыя,Всякого-то ведь он да по́играл,Как тут-то себе да ведь думает:А наб мне молодца да повыиграть.Как тут они наставили дощечку ту шахматну,Начали они по дощечке ходить-гулять.А тут Михайлушка ступень ступил – не до́ступил,А дру́гой как ступил, сам приза́ступил,А третий что ступил, его по́играл,А выиграл бессчетну золоту казну —А сорок-то телег тых ордынскиих.Говорит-промолвит таково слово:«Да ах ты, царь Вахрамей Вахрамеевич!Теперечку еще было нунечкуДань из города из Киева спросилася;Тебе-то ведь нунь она назад пойдет,Как эта бессчетна золота казна,А за двенадцать год – за прошлые что годы,что за нунешний,Назад то ведь тут дань поворотилася».Как тут-то ведь царю да Вахрамею ВахрамеевуА стало зарко есть, раззадорило,Стало жаль бессчетной золотой казны.Как говорит Михайле таково слово:«А молодой Михайло Потык сын Иванович!А поиграем ещё со мной ты другой-от раз.Насыплю я бессчетной золотой казны,А сорок я телег да ордынскиих,А ты-то мне служить да слугой будь верноюА сорок-то годов еще с годичком».Как бьет опять Михайлушка о своей головкемолодецкии.Наставили тут доску-то шахматну,Как начали они тут ходить-гулятьПо той дощечке по шахматной.Как тут Михайлушка ступень ступил – не доступил,А другой ступил, сам призаступил,А третий-то ступил, его и поиграл,Как выиграл бессчетной золотой казны —Сорок-то телег да ордынскиих.Как тут-то ведь царь Вахрамей Вахрамеевич,Воспроговорит опять он таково слово:«Молодой Михайле Потык сын Иванович!Сыграем-ко мы ещё остатний разВ тыи во дощечки во шахматные.Как я-то ведь уж, царь Вахрамей Вахрамеевич,Я бью с тобой, Михайло сын Иванович,А о тоем, о том велик залог:А буду я платить дань во Киев-град,А за тыих двенадцать лет – за прошлые что годы,что за нунешний,А сорок я телег да ордынскиих;А ты бей-ко головки молодецкии:Служить-то мне слугой да верною,А будь ты мне служить да до смерти-то».Как тут-то он, Михайлушка,А бьет-то он о головке молодецкии,Служить-то царю до смерти-то.Остатний раз наставили дощечку тут шахматну.А и тут Михайлушка ступень ступил – не доступил,А другой-то ступил, сам призаступил,А третий как ступил, его и поиграл,Выиграл бессчетну золоту казну:А дань платить во Киев-град великую.На ту пору было, на то времячкоА налетел тут голубь на окошечко,Садился-то тут голубь со голубкою,Начал по окошечку похаживать,А начал он затым выговариватьА тым, а тым языком человеческим:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Ты играешь, молодец, прохлаждаешься,А над собой незгодушки не ведаешь:Твоя-то есть ведь молода жена,А тая-то ведь Марья – лебедь белая, преставилась».Скочил тут как Михайло на резвы ноги,Хватил он эту доску тут шахматну,Как бросил эту доску о кирпичный мостА во палаты тут во царские.А терема вси тут пошаталися,Хрустальные оконницы посыпались,Да князи тут, бояра все мертвы лежат,А царь тот Вахрамей Вахрамеевич,А ходит-то ведь он раскорякою.Как сам он говорит таково слово:«А молодой Михайло Потык сын Иванович!Оставь ты мне бояр хоть на семена,Не стукай-ко доской ты во кирпичный мост».Как говорит Михайло таково слово:«Ах же ты царь, Вахрамей Вахрамеевич был!А скоро же ты вези-тко бессчетну золоту казнуВо стольнёй-от город да во Киев-град».Как скоро сам бежал на широкий двор,Как ино ведь седлает он своего добра коня,Седлат, сам приговариват:«Да ах же ты, мой-то ведь уж добрый конь!А нёс-то ты сюды меня три месяца,Неси-тко нунь домой меня во три часу́».Приправливал Михайлушка добра коня.Пошел он, поскакал его добрый коньРеки-то, озера перескакивать,А темный-от лес промеж ног пустил;Пришел он, прискакал да во Киев-град,Пришел он, прискакал ведь уж в три часу.Расседлывал коня тут, разуздывал,А насыпал пшены белояровой,А скоро сам бежал он на выходы высокие,Закричал Михайло во всю голову:«Да ай же мои братьица крестовые,Крестовые вы братьица, назва́ные,Ай старый казак ты, Илья Муромец,А молодой Добрынюшка Никитинич!А подьте-ко вы к брату крестовомуА на тую на думушку великую».Как тут-то ведь уж братьица справлялися,Тут-то оны удалы снаряжалися,Приходят оны к брату крестовому,К молоду Михайле да к Потыку:«Ай же брат крестовый, наш названыи!А ты чего же кричишь, нас тревожишь ты,Русийских могучих нас богатырёв?»Как он на то ведь им ответ держит:«Да ай же, мои братьица крестовые,Крестовые вы братьица, названые!Стройте вы колоду белоду́бову:Идти-то мне во матушку во сыру́ землю́А со тыим со телом со мертвыим,Идти-то мне туды да на три году, —Чтобы можно класть-то хлеба-соли, воды да туда-ка-ва,Чтобы было там мни на три году запасу-то».Как этыи тут братьица крестовыеСкорым-скоро, скоро да скорешенькоКак строили колоду белодубову.Как тот-этот Михайло сын Иванов был,Как скоро сам бежал он во кузницу,Сковал там он трои-ты клеща-ты,А трои прутья еще да железные,А трои еще прутья оловянные,А третьи напослед еще медные.Как заходил в колоду белодубовуА со тыим со телом со мертвыим.Как братьица крестовы тут названые,Да набили они обручи железныеНа тую колоду белодубову.А это тут ведь дело не деетсяА во тую во субботу во христовскую;Как тут это старый казак и да Илья МуромецМолодой Добрынюшка Никитинич,А братья что крестовые, названые,Копали погреб тут оны глубокии,Спустили их во матушку во сыру землю,Зарыли-то их в желты́ пески.Как там была змея подземельная,Ходила там змея по подзе́мелью.Приходит ко той колоде белодубовой;Как раз она, змея, тут да дернула,А обручи на колоде тут лопнули;Другой-то раз ещё она и дернула,А ряд-то она тесу тут сдернулаА со тыи колоды белодубовой.Как тут-то ведь Михайле не дойдет сидеть,А скоро как скочил он тут на ноги,Хватил-то он тут клещи железные.Как этая змея тут подземельная,Третий еще раз она дернула,Остатний-то ряд она сдернула.Как тут Михайло с женой споказалися,Да тут тая змея зрадова́лася:«А буду-то я нунчу сытая,Сытая змея, не голодная!Одно е́сте тело да мертвое,Друга жи́ва головка человеческа».Как скоро тут Михайло сын ИвановичЗахватил змею ю во клещи-то,Хватил он тут-то прутья железные,А почал бить поганую ю в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется;«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,А принесу я ти живу воду́ да в три году».Как бьет-то змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,А я принесу я-то живу воду да в два году». —«Да нет мне, окаянна, всё так долго ждать».Как бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,Принесу-то я тебе живу воду в один-то год».А расхлыстал он прутья-то железныеО тую змею о проклятую,Хватил он тут-то прутья оловянные,А бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,Принесу тебе живу воду я в полгоду». —«А нет мне, окаянна, всё так долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,А принесу живу воду в три месяца». —«А нет-то мне, поганая, всё долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,А принесу живу воду в два месяца». —«А нет-то мне, поганая, всё долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.А расхлыстал он прутья оловянные,Хватил-то он прутья да медные,А бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,А принесу я ти живу воду а в месяц-то». —«А нет мне, окаянна, всё так долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Как молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей-ко ты змеи, не кровавь меня,Принесу я ти живу воду в неделю-то». —«А нет мне, окаянна, всё так долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!А принесу я те живу воду в три-то дни». —«А нет, мне, окаянна, всё так долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Принесу я ти живу воду в два-то дни». —«А нет мне, окаянна, всё так долго ждать».А бьет-то он змею в одноконечную.Молится змея тут, поклоняется,А говорит змея да таково слово:«А принесу живу воду в один-то день». —«А нет, мне, окаянна, всё так долго ждать».Как бьет-то он змею в одноконечную.А молится змея тут, поклоняется:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Не бей больше змеи, не кровавь меня,Принесу я те живу воду в три часу».Как отпускал Михайло сын Иванов был,Как эту змею он поганую,Как взял в заклад себи змеенышов,Не пустил их со змеей со поганою.Полетела та змея по подземелью,Принесла она живу воду в три часу.Как скоро тут Михайло сын Иванов был,Взял он тут да ведь змееныша:Ступил-то он змеенышу на ногу,А как раздернул-то змееныша надвое,Приклал-то ведь по-старому в одно место́,Помазал-то живой водой змееныша,Как сросся-то змееныш, стал по-старому;А в другиих помазал – шевелился он,А в третьих-то сбрызнул – побежал-то как,Как говорит Михайло таково слово:«Ай же ты, змея да поганая!Клади же ты да заповедь великую,Чтобы те не ходить по подзе́мелью,А не съедать-то бы тел ти мертвыих».Как клала она заповедь, поганая, великую:А не ходить больше по подземелью,А не съедать бы тел да ведь мертвыих.Спустил-то он поганую, не ранил ли.Как скоро тут Михайло сын Иванов был,Сбрызнул эту Марью – лебедь белуюЖивой водой да ю да ведь этою,Как тут она еще да ведь вздрогнула;Как другой раз сбрызнул, она сидя села-то;А в третьих-то он сбрызнул, она повыстала;А дал воды-то в рот, она заговорила-то:«Ах молодой Михайло Потык сын Иванович!А долго-то я нунечу спала-то». —«Кабы не я, так ты ведь век бы спала-то,А ты ведь да Марья – лебедь белая».Как тут-то ведь Михайлушка раздумался,А как бы им повыйти со сырой земли.Как думал-то Михайлушка, удумал он,А закричал Михайло во всю голову.Как этое дело-то ведь деется,Выходит что народ тут от заутренки христосскияНа тую на буевку да на ту сырую землю.Как ино ведь народ еще приуслыхалисьА что это за чудо за диво есть,Мертвые в земле закричали все?Как этыи тут братьица крестовые,Старый казак да Илья Муромец,Молодой Добрынюшка Никитинич,В одно место оны сходилися,Сами тут оны ведь уж думу думают:«А видно, наш есть братец был крестовыи,А стало душно-то ему во матушке сырой земли,А со тыим со телом со мертвыим,А он кричит ведь там громким голосом».Как скоро взимали лопаты железные,Бежали тут оны да на яму ту,Разрыли как оны тут желты пески, —Ажно там оны да обы́ живы́.Как тут выходил Михайло из матушки сырой земли,Скоро он тут с братцами христоскался.Как начал тут Михайлушка жить да быть,Тут пошла ведь славушка великаяПо всёй орды, по всёй земли, по всёй да селенныи,Как есть-то есте Марья – лебедь белая,Лебедушка там белая, дочь царская,А царская там дочка мудреная,Мудрена она дочка, бессмертная.Как на эту на славушку великуюПриезжает тут этот прекрасный царь Иван ОкульевичА со своей со силою великоюА на тот-то да на Киев-град,Как на ту пору было, на то времячкоБогатырей тут дома не случилося,Стольки тут дома да случилсяМолодой Михайло Потык сын Иванович.Как тут-то ведь Михайлушка сряжается,А тут-то ведь Михайло снаряжаетсяВо далече еще во чисто полеА драться с той со силою великою.Подъехал тут Михайло сын Иванов был,Прибил он эту и силу всю в три часу,Воротился тут, Михайлушка, домой он во Киев-град,Да тут-то ведь, Михайлушка, он спать-то лег.Как спит он, молодец, прохлаждается,А над собой незгодушки не ведает.Опять-то приезжает тот прекрасный царьИван Окульевич,Больше того он со силой с войском был,А во тот-то, во тот да во Киев-град.А начал он тут Марьюшку подсватывать,А начал он тут Марью подговаривать:«Да ай же ты, да Марья – лебедь белая!А ты поди-ка, Марья, за меня заму́ж,А за царя ты за Ивана за Окульева».Как начал улещать ю, уговаривать:«А ты поди, поди за меня замуж,А будешь слыть за мной ты царицею,А за Михайлом будешь слыть не царицею,А будешь-станешь слыть портомойницаУ стольного у князя у Владимира».Как тут она еще да подумала:«А что-то мне-ка слыть портомойница?Лучше буде слыть мне царицеюА за тем за Иваном за Окульевым».Как ино тут она ещё на то укидалася,Позвалась, пошла за его замуж.Как спит-то тут Михайло прохлаждается,А ничего Михайлушка не ведает.А тут-то есть его молода жена,А тая-то ведь было любима́ семья,А еще она, Марья – лебедь белая,Замуж пошла за прекрасного царя-то за Окульева,Поехал тут-то царь в свою сторону.Как это сну богатырь пробуждается,Молодой Михайло Потык сын Иванович,Как тут-то его братьица приехали,Старый казак да Илья Муромец,А молодой Добрынюшка Никитинич.Как начал он у их тут доспрашивать,Начал он у их тут доведывать:«Да ай же мои братьица крестовые,Крестовые вы братьица названые!А где-то есть моя молода жена,А тая-то ведь Марья – лебедь белая?»Как тут ему оны воспроговорят:«Как слышали от князя от Владимира,Твоя-то там есте молода жена,Она была ведь нынечку замуж пошлаА за царя-то за Ивана за Окульева».Как он на то ведь им ответ держит:«Ай же мои братьица крестовые!Пойдемте мы, братьица, за им след с угоною».Говорят ему таково слово:«Да ай же ты, наш братец крестовый был!Не честь-то нам хвала, молодцам,А ехать за чужой женой ещё след с угоною.Кабы ехать нам-то ведь уж след тебя,Дак ехали бы мы след с угоною.А едь-ко ты один, добрый молодец,А едь-ко, ничего да не спрашивай;А застанешь ты ведь их на чистом поли,А отсеки ты там царю да головушку».Поехал тут Михайло след с угоною,Застал-то ведь уж их на чистом поли.Как этая тут Марья – лебедь белаяУвидала тут Михайлушка Потыка,Как тут скоро наливала пи́тей она,А питей наливала да сонныих.Подходит тут к Михайле да к Потыку:«Ах молод-то ты, Михайло Потык сын Иванович!Меня сило́м везет да прекрасный царь Иван Окульевич,Как выпей-ко ты чару зелена́ винаС тоски-досады со великии».Как тут этот Михайло сын Иванович,Выпивал он чару зелена вина,А по другой да тут душа горит;Другую-то он выпил, да ведь третью вслед.Напился тут, Михайло, он до́пьяна,Пал-то на матушку на сыру землю.Как этая тут Марья – лебедь белаяА говорит Ивану таково слово:«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!А отсеки Михайле ты головушку».Как говорит Иван тут таково слово:«Да ай же ты, да Марья – лебедь белая!Не честь-то мне хвала молодецкаяА сонного-то бить, что мне мертвого.А лучше он проспится, протверезится,Дак буду я бить-то его силою,Силою, я войском великим:А будет молодцу мне честь-хвала».Как тут она ещё да скорым-скоро,Приказала-то слугам она верныимА выкопать что яму глубокую.Как слуги ей тут да верные,Копали они яму глубокую,Взимала тут Михайлу под пазухи,Как бросила Михайла во сыру землю,А приказала-то зарыть его в песочки желтые.Как ино тут вперед оны поехали,Оставался тут Михайло на чистом поли.Как тут-то у Михайлы ведь добрый коньА побежал ко городу ко Киеву,А прибегал тут конь да во Киев-град,А начал он тут бегать да по Киеву.Увидали-то как братья тут крестовые,Молодой Добрынюшка НикитиничА старый казак тут Илья Муромец,Сами как говорят промежду́ собой:«А нет жива-то братца же крестового,Крестового-то братца, названого,Молода Михайлушки Потыка».Садились тут оны на добрых коней,Поехали они след с угоною.А едут тут оны по чисту поли,Михайлин еще конь наперед бежит.А прибегал на яму на глубокую,Как начал тут он ржать да копьем-то мятьВо матушку во ту во сыру землю.Как смотрят эти братьица крестовые:«А видно этта братец наш крестовый был,А молодой Михайло Потык сын Иванович»,Как тут-то ведь они да скорым-скороКопали эту яму глубокую.А он-то там проспался, прохмелился, протверезился,Скочил-то тут Михайло на резвы ноги,Как говорит Михайло таково слово:«Ай же мои братьица крестовые!А где-то есте Марья – лебедь белая?»Говорят тут братья таково слово:«А тая-та ведь Марья – лебедь белая,Она-то ведь уж нунечку замуж пошлаА за прекрасного царя да за Окульева». —«Поедемте мы, братьица, с угоною».Как говорят оны тут таково слово:«Не честь-то нам хвала молодецкаяА ехать нам за бабой след с угоною,А стыдно нам будет да похабно е.А едь-ко ты один, добрый молодец,Застанешь-то ведь их ты на чистом поли,А ничего больше ты не следуй-ко,А отсеки царю ты буйну голову,Возьми к себе ты Марью – лебедь белую».Как тут-то он, Михайлушка, справляется,Как скоро след с угоной снаряжается,Застал-то их опять на чистом поли,А у тых расстанок у крестовскиих,А у того креста Левани́дова.Увидала тая Марья – лебедь белаяМолода Михайлу тут Потыка,Как говорит она таково слово:«Ай же ты, прекрасный царь, Иван Окульев ты!А не отсек Михайле буйной го́ловы,А отсекет Михайло ти головушку».Как тут она опять скорым-скороА налила питей ещё сонныих,Подносит-то Михайлушке Потыку,Подносит, сама уговариват:«А как меженный день не может жив-то быть,Не может жив-то быть да без красного солнышка,А так я без тебя, молодой Михайло Потык сынИванович,А не могу-то я ни есть, ни пить,Ни есть, ни пить, не могу больше жива бытьА без тебя, молодой Михайло Потык сын Иванович!А выпей-ка с тоски, нунь с кручинушки,А выпей-ка ты чару зелена вина».Как тут-то ведь Михайлушка на то да укидается,А выпил-то он чару зелена вина,А выпил – по другой душа горит;А третью-то он выпил, сам пьян-то стал,А пал на матушку на сыру землю.Как тая-эта Марья – лебедь белаяА говорит-промолвит таково слово:«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!А отсеки Михайле буйну голову:Полно тут Михайле след гонятися».А говорит тут он таково слово:«Ай же ты, Марья – лебедь белая!А сонного-то бить, что мне мертвого.А пусть-ко он проспится, прохмелится, протверезится,А буду ведь я его бить войском-то,А рат-то я ведь силушкой великою».Она ему на то ответ держит:«Прибьет-то ведь силу-ту великую».Опять-то царь на то не слагается,А поезжат-то царь да вперед опять.Как этая тут Марья – лебедь белаяВзимала тут Михайлушку Потыка,Как бросила Михайлу через плечо,А бросила, сама выговаривать:«А где-то был удалый добрый молодец,А стань-то бел горючий камешек,А этот камешек пролежи да на верх земли три году,А через три году пройди-ка он скрозь матушку,скрозь сыру землю».Поехали оны тут вперед опять,А приезжали в эту землю Сарацинскую.Как познали тут братьица крестовые,Старый казак тут Илья МуромецА молодой Добрынюшка Никитинич,А не видать что братца есть крестового,Молода Михайлы Потыка Иванова,Сами тут говорят промежу собой:«А наб искать-то братца нам крестового,А молода Михайлу Потыка Иванова»,Как справились они тут кали́ками,Идут они путем да дорожкою.Выходит старичок со сторонушки:«А здравствуйте-тко, братцы, добры молодцы,А старыи казак ты Илья Муромец,А молодой Добрынюшка Никитинич!»А он-то их знает, да оны не знают, кто:«А здравствуй-ка ты еще, дедушка». —«А Бог вам на пути, добрым молодцам.А возьте-ка вы, братцы, во товарищи,Во товарищи вы возьте, в атаманы вы».Как тут-то оны ведь думу думают,Сами-то говорят промежу собой:«Какой-то есть товарищ ещё нам-то был,А где ему да гнаться за нами-то!..А рады мы ведь, дедушка, товарищу».Пошел рядом с нима́ тут дедушка,Пошел рядом, еще наперед-то их.А стали как оны оставляться бы,Едва-то старичка на виду его держат-то.Как тут пришли в землю Сарацинскую,К прекрасному к царю да к Ивану Окульеву,Ко тыи ко Марье Вахрамеевной,Как стали тут оны да рядом еще,Закричали тут оны во всю голову:«Ах же ты, да Марья – лебедь белая,Прекрасный ты царь Иван Окульев был!А дайте нам злату милостыню спасеную».Как тут-то в земли СарацинскииТеремы во царствии пошаталися,Хрустальные оконницы посыпалисьА от того от крику от каличьего.Как тут она в окошко по поясу бросалася,А этая-то Марья – лебедь белая,А смотреть-то калик что перехожиих.А смотрит, что сама воспрого́ворит:«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!А это не калики, есте русские бога́тыри:Старый казак Илья Муромец,А молодой Добрынюшка Никитич-он,А третий, я не знаю, какой-то е.Возьми калик к себи, ты корми, пои».Взимали тут калик да к себе оныА во тую палату во царскую,Кормили-то, поили калик оны досыта.А досыта кормили их да допьяна,А надали им злата тут, серебра,Насыпали-то им да по по́дсумку.Как тут оны пошли назад еще, добры молодцы,К стольному ко городу ко Киеву.А отошли от царства ровно три́ версты,Забыли они братца что крестового,А молода Михайлу Потыка Иванова.Как пошли они, затым вспомнили:«Зачим-то мы пошли, а не то сделали,Забыли-то мы братца-то крестового,Молода Михайлу Потыка Иванова».Как тут скоро назад ворочалися,Сами тут говорят таково слово:«Ай же ты, да Марья – лебедь белая!Куда девала ты да братца-то крестового,А молода Михайлушку Потыка?»Как тут она по поясу в окошко-то бросалася,Отвечат-то им таково слово:«А ваш-то есте братец крестовыи —Лежит он у расстанок у крестовскиих,А у того креста Леванидова,А белыим горючиим камешком».Как тут оны поклонились, воротилися,Как тут пошли путем да дорогою;Смотрят, ищут братца-то крестового,Проходят оны братца тут крестового;Как этая калика перехожаяА говорит тут им таково слово:«Ай же вы, да братья всё крестовые!Прошли да вы что братца есть крестового,А молода Михайлу Потыка Иванова».Как тут-то воротился старичок тот был,Приводит этих братьицев крестовыихК тому горючему ко камешку,Да говорит тут старичок таково слово;«А скидывайте-ка вы, братцы, с плеч подсумки,А кладьте вы еще на сыру землю,А высыпайте вы да злато-серебро,А сыпьте-тко все вы в одно место».Как высыпали злато они, сереброА со тыих, со тых да со подсумков,А сыпали оны тут в одно место.Как начал старичок тут живота делить:Делит он на четыре на части бы.Как тут-то говорят они таково слово:«Ай же ты, да де́душко древний был!А что же ты живот делишь не ладно бы,А на четыре-то части не ровно-то бы?»Как говорит старик тут таково слово:«А кто-то этот здынет да камешек,А кинет этот камень чере́з плечо,Тому две кучи да злата, серебра».А посылат Ильюшенька ДобрынюшкуА приздынуть тут камешек горючии.Скочил-то тут Добрынюшка Никитич-он,Хватил он этот камень, здынул его,Здынул-то столько до колен-то он,А больше-то Добрынюшка не мог здынуть,А бросил этот камень на сыру землю.Подскакивал ведь тут Илья Муромец,Здынул он этот камень до пояса,Как больше-то Ильюшенька не мог здынуть.Как этот старичок тут подхаживал,А этот-то он камешек покатывал,А сам он камешку выговаривал:«А где-то был горючий белый камешек,А стань-ко тут удалый добрый молодец,А молодой Михайло Потык сын Иванович.Подлегчись-то, Михайлушка, легким-легко!»Взимал-то он да кинул чере́з плечо,А назади там стал удалый добрый молодец,Молодой Михайло Потык сын Иванович.Как тут-то старичок им спроговорит:«Ай же вы, богатыри русские!А я-то есть Никола Можайскии,А я вам пособлю за веру-отечество,А я-то вам есть русскиим богатырям».Да столько они видели старичка тут бы.Как строили оны тут часовенку,Тому оны Николе Можайскому.Как тут этот Михайло сын ИвановичА говорит-то им таково слово:«Ах же мои братьица крестовые!А где-то есть моя молода жена,А тая-то ведь Марья – лебедь белая?»Как говорят оны таково слово:«Твоя-та еще есть молода женаЗамуж пошла за царя за Ивана за Окульева».Как говорит он им таково слово:«Поедемте-ко мы, братцы, след с угоною».Как говорят оны таково слово:«Не честь-то нам хвала молодецкаяИдти нам за чужой-то женой, ведь за бабою.Как мы-то за тобой, добрый молодец,Идем-то мы да след-то с угоною.Поди-тка ты один, добрый молодец,А ничего не следуй-ко, не спрашивай,А отсеки царю ты буйну голову,Тут возьми ты Марью – лебедь белую».Как скоро шел Михайло, он Потык тот,А приходил в землю Сарацинскую;Идет-то он к палаты ко царскии.Увидала тая Марья – лебедь белая,Как налила питей она сонныихА тую эту чару зелена вина,Сама тут говорит таково слово:«Прекрасный ты царь Иван Окульев был!А не отсек Михайле буйной головы,А он-то нонь, Михайлушка, живой-то стал».Как тут она подходит близешенько,А кло́нится Михайле понизешенько:«А ты, молодой Михайла Потык сын Иванович!Силом увез прекрасный царь Иван Окульевич,Как нунечку ещё было теперечкуМеженный день не может жив-то бытьА без того без красного без солнышка,А так я без тебя, молодой Михайло Потыксын Иванович,А не могу-то я да ведь жива быть,А жива быть, не могу-то есть, ни пить,Теперь твои уста были печальные,А ты-то ведь в великой во кручинушке.А выпей-ко с тоски ты, со досадушкиА нынечку как чару зелена вина».Как выпил-то он чару, по другой душа горит,А другу выпил, еще третью след.Напился тут Михайлушка допьяна,Пал он тут на матушку на сыру землю.Как этая тут Марья – лебедь белаяА говорит-промолвит таково слово:«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!А отсеки Михайле буйну голову».А говорит-то царь таково слово:«Да ай же ты, да Марья – лебедь белая!Не честь-то мне хвала молодецкаяА бить-то мне-ка сонного, что мертвого,А лучше пусть проспится, прохмелится, протверезится,А буду бить его я ведь войском тым,А силушкой своей я великою.Как я его побью, а мне-ка будет тут честь-хвалаПо всей орды ещё да селенныи».Как тут-то эта Марья – лебедь белаяБежала ведь как скоро в кузницу,Сковала тут она да ведь пять гвоздов,Взимала она молот три пуда тут,Хватила тут Михайлу как под пазухи,Стащила что к стены-то городо́выи,Распялила Михайлу она на стену,Забила ему в ногу да гвоздь она,А в другую забила другой она,А в ру́ку-то забила она, в дру́гу так,А пятой-от гвоздь она оборонила-то.Как тут она ещё да МихайлушкуУдарила ведь молотом в бело́ лицо,Облился-то он кровью тут горючею.Как ино тут у того прекрасного царя Иванада ОкульеваА была-то сестрица да ро́дная,А та эта Настасья Окульевна;Пошла она гулять по городу,Приходит ко стене к городовыи,А смотрит тут задернута черна́я за́веса:Завешан тут Михайлушко Потык-он,Как тут она ведь завесы отдернула,А смотрит на Михайлушку Потыка.Как тут он прохмелился, добрый молодец,Как тут она ему воспрого́ворит:«Молодой Михайло Потык сын Иванович!Возьмешь ли ты меня за себя замуж?А я бы-то тебя да избавилаА от тыи от смерти безнапрасныи». —«Да ай же ты, Настасья Окульевна!А я тебя возьму за себя замуж».А клал-то он тут заповедь великую.Как этая Настасья тут ОкульевнаСкорым-скоро бежала в кузницу,Взимала она клещи там железные,Отдирала от стены городовыиА молода Михайлушку Потыка,Взимала там она с тюрьмы грешника,На место да прибила на стену городовую,Где висел Михайлушка Потык тот,А утащила тут Михайлушку ПотыкаВ особой-то покой да в пота́йныи.Как взяла она снадобей здравыих,Скорым-скоро излечила тут Михайлушку.Сама тут говорит таково слово:«Ай же ты, Михайло сын Иванов был!А наб-то теби латы и кольчуги нунь,А наб-то теби сабля-то вострая,А палица ещё богатырская,А наб-то теби да добра коня?» —«Ай же ты, Настасья Окульевна!А надо, нужно, мне-ка-ва надо ведь».Как тут она да скорым-скоро-скорешенькоПриходит да ко родному братцу-то:«Ай же ты, мой братец родимыи,Прекрасныи ты царь Иван Окульевич!А я-то, красна девушка, нездрава е.Ночесь мне во́ сне-виденье казалось ли,Как дал ты уж мне бы добра коня,А латы-ты уж мне-ка, кольчуги-ты,А палицу еще богатырскую,Саблю да, во-третьиих, вострую,Да здрава-то бы стала красна девушка».Как он ей давал латы еще да кольчуги-ты,А палицу ещё богатырскую,Давает, в-третьиих, саблю-ту вострую,Давал он ей еще тут добра коня.Доброго коня богатырского.Как тут она сокрутилась, обладилась,Обседлала коня богатырского,Как отъезжала тут она на чисто поле,Говорила-то Михайлушке Потыку,Как говорила там она ему в потай еще:«Приди-ко ты, Михайло, на чисто поле,А дам я теби тут добра коня,А дам я теби латы, кольчуги вси,А палицу еще богатырскую,А саблю ещё дам я ти вострую».А отходил Михайло на чисто поле,А приезжат Настасья-то ОкульевнаНа тое, на то на чисто полеА ко тому Михайлушке к Потыку,А подават скоро ему тут добра коня,Палицу свою богатырскую,А латы-ты, кольчуги богатырские,А саблю-ту ещё она вострую,Сокрутился тут Михайлушка богатырем.Как тут эта Настасья Окульевна,Бежала-то она назад домой скорым-скоро,Приходит-то ко родному брату-то:«Благодарим-те тебя, братец мой родимыи!А дал-то ведь как ты мне добра коня,А палицу ты мни богатырскую,А саблю ты мне-ка да вострую,А съездила я ведь, прогуляласе,Стала здрава я ведь нунчу, красна девушка».Сама она подвыстала на печку тут.Как едет молодой Михайло Потык сын ИвановичКак на тоем на том добром кони.Увидала тая Марья – лебедь белая,Как ино ту подъезжат Михайло сын ИвановичКо тыи палате ко царскии,Как говорит-то Марья – лебедь белая:«Прекрасныи ты царь Иван Окульевич!Сгубила нас сестра твоя родная,А та-эта Настасья Окульевна!»Как тут эта Настасья Окульевна,Скоро она с печки опущалася.Как тая-эта Марья – лебедь белаяА налила питей опять сонныих,А налила она тут, подходит-тоА ко тому Михайлушке Потыку:«Ах молодой Михайло Потык сын Иванович!Теперь-то нунчу, нунчу теперичку,Не может-то меженный день а жить-то-быть,А жить-то-быть без красного без солнышка,А так я без тебя, а молодой Михайло сын Иванович,Не могу-то я ведь жива быть,Ни есть, ни пить, ни жива быть.Как теперь твои уста нунь печальные,Печальные уста да кручинные:А выпей-ко ты чару зелена винаСо тыи тоски, со досадушки,А со досады с той со великии».А просит-то она во слезах его,А во тых во слезах во великиих.Как тут-то ведь Михайлушка По́тык-онЗанес-то он праву руку за чару-то,Как тут эта Настасья Окульевна,А толкнула она его под руку, —Улетела тая чара далечохонько.Как тут молодой Михайло Потык сын ИвановичНаперед отсек-то Марье буйну голову,Потом отсек царю да прекрасному Ивану Окульеву.А только-то ведь им тут славы́ поют:А придал-то он им да горьку́ю смерть.Как скоро взял Настасью Окульевну,А взял он ведь ю за себя замуж;Пошли оны во церковь во Божию,Как приняли оны тут златы венцы.Придался тут Михайлушко на царство-то,А стал-то тут Михайлушко царить-то-житьА лучше-то он старого да лучше прежнего.