Смерть несущий

Миновав рынок, Берест подошел к дворцу. Стражники все также следовали за ним. Дворцом князю служило большое деревянное здание, укрепленное несколькими рядами бревен. Дворцовое здание напоминало крепкую смотровую башню. Только деревянную, с маленькими окнами и заостренной крышей, обтянутой, выкрашенной в черной цвет, животной кожей. Перед входом стояло четверо стражников. Узнав причину прибытия, они пропустили Береста внутрь. Сопровождавшие Береста стражники пошли обратно к входу в город.

Внутри здание выглядело намного приличнее, чем снаружи. По стенам висели серебряные подсвечники, с полыхающими в них свечами, шкуры животных, и цветные ковры, с вышитыми на них обнаженными женщинами. Такие ковры на Руси были редкостью. Их привозили богатые купцы, торгующие с заморскими странами. С первого взгляда на стены бросалось в глаза, что стены украсили совсем недавно, уж слишком все свежо и ново выглядело. Совсем без следов пыли и копоти от свеч. Видимо стены украсили таким образом, чтобы они больше походили на место, чью роль сейчас выполняли. На дворец.

Пройдя красной махровой дорожкой, Берест предстал перед князем. Князь Святослав сидел на небольшом кресле – сосновый каркас, обшитым белой периной. Рядом стоял стол, накрытый ужином. Запах жареного мяса окутывал маленький зал. Кроме мяса на столе стояло несколько кувшинов с вином. На князе были надеты яркие желтые одежды. Что-то вроде платья и штанов желтого и красного цветов, сшитых воедино. Их украшали узоры тонкого золота. Светлая, практически желтая борода князя была ухожена и аккуратно спадала до самого пояса. И такого же цвета волосы ниспадали на спину. В руке князь держал чашу, наполненную красным вином. При виде Береста князь встал, а лицо его приобрело розовый, словно стыдливый оттенок.

–Здравствуй, князь, – тихо произнес Берест и сделал приветственный поклон.

–Здравствуй, здравствуй. Какие вести, – нервно спросил Святослав.

–Плохие. Измена, князь.

С этими словами Берест извлек из мешка голову Пересвета. Князь посинел лицом, при виде ее.

–Что будем делать? Враги среди нас.

–Я так и знал! – вскричал князь, уронив на пол чашу с вином. – Это все зло. Кочевники только и твердят о некой тьме. О конце всего. Зло завладевает разумом, и люди теряют рассудок. Стало быть, оно уже на пороге.

Берест лишь усмехнулся, не понимая, к чему клонит князь. А Святослав взглянул на него, испуганно дернулся, когда его глаза соприкоснулись с глазами Береста, но тут же взял себя в руки и заговорил.

–Я, собственно, поэтому и призвал тебя. Направляйся на восток, к границам. Узнай о том, кто наш враг. Я доверяю только тебе, ты и отправляйся.

Спорить с князем, не смел никто. Все признавали его главенство. Берест снова с недоверием посмотрел на князя. Какой-то он был не такой. Что-то скрывал и не хотел говорить.

–Ты дал клятву верности, – испуганно произнес князь.

–Да, князь, – неохотно согласился Берест. – Я сейчас же отправляюсь.

Берест развернулся и направился к выходу из резиденции князя. Князь с ненавистью посмотрел ему в след, затем взял со стола кувшин с вином и принялся вливать в себя содержимое.

Глава 16. Кошмар на заре.

Ярослав вскочил с постели, как только зазвенел будильник. Не сразу поняв, что происходит, он схватил с прикроватной тумбочки мобильный телефон, служивший будильником, и бросил того об пол. Телефон с глухим стуком упал на серый узорчатый ковер. В разные стороны отлетели аккумулятор и крышка.

–Берест? Древняя Русь?

Голова никак не хотела признать тот факт, что Ярослав видел всего лишь сон. Невероятно реалистичный, наполненный ужасами жизни в те далекие времена. Мрачные суровые времена, лишенные какой-либо жалости и сострадания. Встряхнув головой и глубоко вздохнув, Ярослав встал с кровати и пошел умываться.

В воздухе витала сырость, а дороги покрылись лужами после прошедшего дождя. Утро в этот день не задалось. Оно больше походило на холодное осеннее утро, предвещающее зиму, чем на утро, знаменующее начало лета. Ярослав набросил пиджак и, как всегда, направился на работу. Город казался сонным и вялым. Люди бродили по городу усталые, с видом, словно не спали всю ночь, или их гонят на войну, в объятия верной смерти. И не удивительно, не смотря на то, что уже должно было быть светло, на улице царил полумрак. Сквозь толстые висящие облака не пробивало солнце. Еще и ледяной ветер на корню выдувал из людей всякую улыбку.

Ярослав посмотрел на часы. Двадцать минут десятого, он уже задерживается. Как руководитель, он мог себе это позволить. Минуя последний поворот, разбрызгивая в стороны лужи, автомобиль Ярослава вильнул и подъехал к зданию, где расположился офис издательства журнала «Мудрое слово».

Офисное здание возвышается на пятнадцать этажей. Стены застеклены сверху вниз, вплоть до первого этажа. Но все было сделано таким образом, что стеклянное покрытие было прозрачным только на самых верхних, трех этажах, на одном из которых расположился офис, а еще два служили типографией, архивом и складами, с хранящимися в них документами. А еще там был и личный кабинет Ярослава Сергеевича Соболева. Нижний этаж здания состоит из бетонно-кирпичных стен. В нем разместился обслуживающий персонал и охрана здания. Под зданием есть еще один этаж, с расположенной в нем парковкой. Именно туда медленно въехал «Форд» Ярослава Сергеевича.

Ярослав прошел через вход в здание. Он не сразу понял, что что-то не так. Не было шлагбаума, запрещающего въезд на частную парковку. Не было никого из охраны. Хоть Ярослав и знал, как никто другой, что комната охраны находится на первом этаже, и ее невозможно увидеть от входа, все же, в любой из других прошедших дней, Ярослава встречал у входа один из дежуривших охранников.

–Может, ловят кого? – адресовал сам себе вопрос Ярослав.

Двери лифта медленно закрылись. Раздался щелчок и лифт поехал наверх, на этаж номер тринадцать, к рабочему месту Ярослава.

Остальные одиннадцать этажей здания занимали офисы различных горнорудных компаний. Это были как небольшие филиалы, так и центральные офисы. Но на пять этажей раскинулись компания, занимающаяся нефтегазовой промышленностью, основными ресурсами Кургановска и всей его области. Ярослав не раз встречал работников этих компаний то в лифте, то у здания. Только особого контакта и сотрудничества с журналом они не хотели. Да и писать о них было нечего, кроме статей об их баснословных доходах, скрываемых от общественности…

А на четырнадцатом этаже у Элеоноры Ярославны Большаковой от ужаса перехватило дыхание. Неизвестный мужчина, неимоверно жуткий и странный, стоит в помещении офиса, рядом с выломанной, валяющейся входной дверью. На мужчине черный костюм, черная круглая шляпа, в руке черная металлическая трость. Мужчина в упор смотрит на Элеонору. От его взгляда у Элеоноры помутнел рассудок, и она почувствовала, что готова описаться. Тут мужчина направил трость в ее сторону и заговорил.

–Элеонора Ярославна. Что же Вы? Я пришел к вам на встречу. Взгляните на меня. Вам ведь хочется узнать обо мне побольше? Вы ведь видели меня на тех записях?

Элеонора молча смотрела на него. Нина Петровна Васнецова, женщина журналист, что плакала в объятиях Элеоноры, при появлении незнакомца отскочила в угол картонной офисной клетки и продолжала там реветь, отвернувшись ото всех и упав на корочки.

–Какого черта! – по офису раздался крик мужчины. – Вызовите полицию и охрану!

–Тишина! – злобно прокричал незнакомец, указав тростью в сторону крика.

В этот момент и офисной клетки выбежал мужчина и подбежал и незнакомцу. Элеонора Ярославна узнала его. Это был Семен Николаевич Никифоров, журналист, как и все люди в этом офисе. Семен специализировался на сборе интервью для журнала. Его глаза неестественно округлились, словно лишились век. Семен Николаевич обладал довольно пышными формами, и когда он подбежал, именно подбежал, причем очень быстро, что не свойственно людям его габаритов, то из-под стягивающих его брюк вылезло пузо. Теперь оно болталось на весу, укрытое сверху белой рубашкой. На лице Семена отсутствовало какое-либо выражение, словно рассудок покинул его.

Незнакомец в черной шляпе медленно опустил трость на голову Семена. В офисе повисло молчание. Все люди в один миг перестали дышать, и наблюдали за происходящим, затаив дыхание.

–Молодец, Семен.

Ласково произнес незнакомец, словно перед ним был не человек, а послушный пес. Затем он снова перевел взгляд на Элеонору. Отвесив ей небольшой поклон, незнакомец снова заговорил.

–Граждане журналисты! Кто-либо из вас предполагал, что обычный тоскливый рабочий день, роде этого, может быть последним в вашей жизни. Но не паникуйте друзья, этого может не быть, а сейчас попрощайтесь с Семеном.

Незнакомец убрал трость с головы Семена. Как только трость была убрана, Семен отвернулся от незнакомца. А в его взгляде читался чистый ужас. Глаза его забегали по сторонам. Семен чувствовал, что он словно парализован. Ни одна из частей тела не хотела его слушаться. Лишь глаза остались под его контролем. И тут Семен помчался в противоположную от него стену. Раздался громкий удар, и Семен сполз по стене, оставляя на ней кровавый след.

Раздался громкий крик женщины из самого дальнего угла офиса. Именно рядом с ней теперь лежит окровавленное тело Семена. Затем началась паника. Начали кричать все. Мужчины, женщины. Не выдержала даже Элеонора. Все принялись набирать полицию на своих мобильных телефонах. Все, за исключением Элеоноры. Она закрыла глаза, боясь смотреть на незнакомца.

Первым бросил мобильник на пол Сергей Николаевич Ефимов. С того момента, как на пол офиса с грохотом упала дверь, он наблюдал за происходящим. Он ожидал, что вот-вот влетит охрана и свяжет этого ворвавшегося без приглашения психа. Но нет. Охрана все не появлялась. Когда же Семен подбежал к незнакомцу, Сергей Николаевич начал набирать полицию. Один вызов, другой. На все простой ответ. Сеть не доступна. Когда окровавленное тело Семена сползло на пол, и началась паника, Сергей бросил в сторону телефон. Что-то в нем требовало действий, не смотря ни на что. Всю свою жизнь Сергей ожидал момента, чтобы показать себя. Не в смысле проявить себя героем, но что-то подобное. Сергей всегда хотел признания, и в отличие от своих коллег, усердно занимался спортом. И вот оно. Момент, требующий действий.

Глаза Сергея Николаевича просияли злостью. Он схватил в руки принтер, что стоял на его рабочем столе, и побежал на незнакомца, готовый в любой момент разнести тому голову…

Ярослав Сергеевич Соболев только успел включить компьютер, как услышал крики и непонятный шум над своей головой. Такого раньше не происходило. Ярослав знал, что потолок над ним довольно прочный и широкий, не то, что в обычных домах. И чтобы раздался такой шум, наверху должно бегать и кричать не меньше дюжины человек. Причем кричать они должны во всю глотку, нисколько не жалея своих глоток. Ярослав в растерянности поднял голову и взглянул на потолок. Там, на четырнадцатом этаже, офис издательства журнала «Мудрое слово». ЕГО ОФИС!

–Какого черта! – воскликнул в недоумении Ярослав и схватил со стола телефонную трубку.

Ничего. В трубке не раздалось даже гудков. Телефонная связь не работала. Тогда Ярослав достал мобильник и набрал номер секретарши Анны. Опять ничего. В здании полностью отсутствует связь!

Еще раз выругавшись, Ярослав встал с рабочего места, отодвинув в сторону обтянутый кожей стул. Ярослав вышел из кабинета и огляделся. Перед дверью к нему сидела секретарша Анна. Ей отводился кабинет вдвое меньше чем у Ярослава, огороженный стеклянными стенами от остального этажа, представляющего собой сплошные стеллажи, напичканные архивными выпусками журнала и предназначенные для хранения свежих или нераспроданных номеров того же журнала. Позднее их продавали как макулатуру. А еще на этом этаже хранились старые пишущие машинки и раритетные типографические станки. Ярослав давно хотел освободить от них помещение, но все никак руки не доходили.

Анна Васильевна Миронова, прекрасная женщина около тридцати лет, работающая секретаршей у Ярослава, сидит за большим письменным столом. На нем два телефона, монитор с клавиатурой и стопка бумаг. На Анне Васильевне белая блузка, и черная, доходящая чуть ниже колен юбка. Как только Ярослав выходит, Анна резко дергает головой в его сторону. Ее распущенные светлые волосы на мгновение приподнимаются, затем вновь падают вниз. Чистое светлое лицо смотрит на Ярослава. Губы скривились в улыбке, а в синеве глаз видится если уж ни обожание, то точно восхищение.

Ярослав на миг теряется при виде Анны. В голове возникает ее обнаженный образ, навеянный воображением свойственным журналистам. Ярослав едва заметно тряхнул головой, прогоняя возникший перед ним образ. Оглядевшись по сторонам, Ярослав произносит.

–Анна. А что там в офисе. По-моему, я слышал крики и топот.

–Не знаю, Ярослав Сергеевич, – тихо ответила Анна, разведя руки в стороны. – Я пробовала позвонить, но что-то со связью.

–Так, ладно. Все понятно. Пойду, попробую выяснить. Ты будь здесь. Вдруг связь восстановиться.

–Как скажите, Ярослав Сергеевич.

Ярослав проследовал к лифту. Его не отпускала мысль, что что-то не так. Во-первых, нет связи, как телефонной, так и мобильной. А во-вторых, куда делась охрана и где ремонтники информационных коммуникаций, когда они так нужны?

А вопросы не было ответов. Ярослав молча зашел в лифт и поехал вверх…

Сергей Николаевич Ефимов бросился на незнакомца, стараясь попасть ему в голову принтером. Сергей держал принтер обеими руками и хотел ударить сверху. Но удар тут же был блокирован тростью. При ударе принтер разлетелся на множество маленьких кусочков, даже не царапнув незнакомца. Руки Сергея Николаевича бессильно провалились в пустоту, и он повалился на пол. А незнакомец засмеялся зловещим, бросающим в дрожь смехом.

–Сергей Николаевич, – с укором заговорил незнакомец и ткнул тростью в Сергея Николаевича. – Как же так?

Ефимов резко вскочил. При падении он разбил нос. Кровь тонкой струйкой вытекала из носа и текла по бороде. Затем с бороды капала на пол, рядом с тем местом, где образовалась небольшая лужица крови, образованна при ударе Ефимова о жесткий керамический пол. Ефимов понял, что совершил ошибку. В его глазах читались страх и растерянность. А незнакомец улыбнулся, сверкнув ненавистью в глазах, и заговорил.

–Посмотрите на себя, Сергей Николаевич. Разве ради разбитого носа вы ежедневно тренировали свое тело. Вы хотели стать лучше, сильнее. Я вижу у Вас в голове картинку, нарисованную вашим воображением. На ней вы такой герой, способный противостоять кому угодно…

Ефимов сделал рывок в сторону незнакомца. Но тот очень быстро увернулся, словно переместился из одного места в другое, и руки Ефимова, равно как и он сам, врезались в стену.

–Как же Вы жалки, Сергей Николаевич. Что ж, прощайте и Вы.

В этот момент четверо мужчин бросились к выходу из офиса. Незнакомец посмотрел в их сторону и засмеялся. Не прекращая смеяться, он снова перевел свой взгляд на Ефимова. Тот вновь поднялся, держась за плечо, выбитое от удара об стену. Незнакомец направил на него трость и Ефимов поднялся в воздух. Его руки и ноги раскинулись в противоположные стороны, словно конечности привязали к лошадям и сейчас собираются четвертовать человека. Незнакомец развернулся к офису и окинул присутствующих взглядом.

–Молчать всем! – раздался оглушительный, громоподобный голос незнакомца.

Оставшиеся в офисе журналисты замерли, каждый в том месту и позе, в какой находился. Часть людей безрезультатно все еще пытались дозвониться до полиции, прячась в своих офисных клетках, часть в ужасе кричали, не понимая происходящего и не веря глазам. Все произошло так быстро и неожиданно. А Элеонора так и не сдвинулась со своего рабочего места, равно как и Нина Петровна. Сама не понимая зачем, и не веря самой себе, Элеонора начала молиться…

Двери лифта распахнулись перед Ярославом Сергеевичем. На удивление ему, на этаже не раздавалось ни звука. Перед ним открылся небольшой проход, ведущий от лестницы с лифтом к основным помещениям. С опаской выглянув из лифта и убедившись, что рядом никого нет, Ярослав вышел из него и направился по белому проходу, освещаемому светом ламп, висящих вдоль противоположных стен. Внезапно раздался приглушенный крик и тут же стих. Ярослав замер в нерешительности. Простояв минуту, он направился дальше.

Коридор, куда вывел проход от лифта, разделял этаж на два помещения. Как только Ярослав на него ступил, то первой его реакцией было неверие в происходящее. Белый коридор был заляпан кровью. Три мужских тела лежало на полу, а от их голов осталось кровавое месиво. Таким образом, определить личность человека не представлялось возможным. Растекающаяся от них кровь практически на четверть залила коридор. Рядом с телами, на стенах, на высоте человеческого роста огромные пятна крови, а струйки по ним, кажется, стекали и сейчас.

Чуть дальше от мертвых окровавленных тел мужчин, на коленях сидит еще один мужчина. Его лицо полностью отсутствует, и как у трупов, это сплошное кровавое месиво. Мужчина медленно покачивается из стороны в сторону. И совсем рядом с мужчиной стоит маленькая девочка. Ее босые ноги стоят в крови, а красное бальное платье сливается с общей багрово-кровавой картиной. Черные волосы распущены в стороны.

Основной причиной замешательства Ярослава оказалась девочка. Ее присутствие в столь отвратительной мрачной картине было неестественным. Мозг Ярослава словно взбунтовался от увиденного. В голове забегали мысли, что это всего лишь сон.

Это всего лишь кошмар…

Элеонора Ярославна открыла глаза. Незнакомец стоит, упершись руками на трость. Перед ним парит на расстоянии полутора метров от земли Сергей Николаевич. Его конечности разведены в стороны. Глаза беспорядочно бегают по сторонам, из носа течет кровь, но рот при этом закрыт. В царящей тишине со стороны выхода, оттуда, куда убежало четверо мужчин, стали слышны глухие удары. Кто-то бил в стену, не жалея сил. Словно желая объясниться, незнакомец заговорил.

–О! Не пугайтесь, прошу вас. Это все лишь ваши коллеги лишаются жизни. Есть еще желающие меня послушать? Или же вы будете мчаться прочь как трусливые псы?

Ответом незнакомцу послужила тишина. Присутствующие в офисе журналисту затаили от ужаса дыхание. Не выдержав, снова зарыдала Нина Петровна, ей вторила другая женщина, закрываемая от незнакомца офисной перегородкой.

–Отлично! – тихо сказал незнакомец. – А теперь, попрощайтесь с Сергеем Николаевичем и приступим к делу.

С этими словами незнакомец поднял трость и направил на Ефимова. Раздался треск. Конечности Ефимова начали выгибаться назад, с треском ломаясь. Но он не кричал. Неведомая сила, что ломала Ефимова, лишила его дара речи. Конечности выгнулись, в местах суставов у тела, одежда пропиталась кровью, и она закапала на пол. В этот же миг кровь потекла изо-рта Ефимова, а его борода окрасилась в красный цвет, пропитавшись кровью. Глаза Ефимова закрылись, а изо рта, стекая по бороде, хлынул поток крови.

Одна из женщин, что смотрела за происходящим через перегородку офиса, попыталась закричать, но тут же зажала себе рот руками. Успев издать лишь приглушенный крик.

Незнакомец опусти трость на пол. В этот самый момент, изувеченное тело Ефимова и глухим ударом повалилось на пол. Незнакомец улыбнулся, поправил шляпу, и зашагал в сторону Элеоноры Ярославны Большаковой…

Мужчина, сидящий на окровавленном полу коридора, истекающий кровью, в окружении трех тел и странной девочки в красном бальном платьице поднялся. Едва сумев передвинуть ноги, он даже не поднял их от пола, а провел по луже крови на полу, мужчина подошел вплотную к стене. Затем выгнулся назад настолько, насколько это вообще возможно.

–Нет!!! – закричал Ярослав, осознав, что собирается делать мужчина.

Но мужчина не слушал его. Он резко выпрямился и ударил головой в стену. Раздался глухой удар, и мужчина сполз по стене на пол, оставляя густую полосу крови.

–Привет, Ярослав. Я ждала тебя, – раздался звонкий детский голосок маленькой девочки.

Ярослав взглянул не девочку. Теперь она стояла, повернув лицо к нему. У нее бледное, как у покойника лицо. Невероятная зелень глаз притягивает и словно гипнотизирует. Зелень заполняет весь обзор. Больше нет ничего. Только густая зелень глаз. Зелень…

Темнота…

Глава 17.Тьма внутри.

-Знаешь, почему именно ты? – раздался властный подавляющий волю голос человека в белом.

Денис оторвался от окна и перевел взгляд на человека в кресле. Облик, принятый вселенской сущностью, способной уничтожить жизнь в любых ее проявлениях. Сущностью, чьи деяния несут спасение для одних представителей жизни и забвение для других. И рука об руку, с человеком в белом идет тьма. Человек в белом сидит поглощенный своими мыслями и отрешенно глядит в окно. Его облик великолепен. Лунный свет медленно падает на него, предавая легкое сияние. Денис сидит с ним рядом в кресле. И теперь, в нем не осталось ни чего, что делает человека человеком. Именно человеком. Созданием, способным мыслить и отличать плохое от хорошего. Созданием, способным на доброту и пожертвование, и стремящимся к великой благородной цели – к воцарению мира и справедливости.

–Нет, – ответил после короткой паузы Денис.

–В тебе изначально была тьма. Сейчас вся твоя плоть состоит из нее. Но раньше все было иначе. Небольшая часть тьмы была с тобой с самого рождения. Та часть, что рождала в твоем разуме мысли об убийстве, насилии. И даже извращениях. Ты гнал их прочь, как диких бродячих собак. Но они всегда возвращались. Твое желание спасения. Отчасти оно обусловлено именно этим.

Денис слушал каждое слово, произносимое человеком в белом. Дорога тьме открыта. Теперь Денис принадлежит ей. С момента первой пролитой крови, воспоминая стали покидать Дениса. Теперь он машина, шестеренка механизма поглощения миров. Несмотря на Дениса, человек в белом продолжил свою речь.

–Спасение, Денис, очень относительное слово. Мы спасли тебя и скоро спасем и каждого, кто есть в этом мире. Каждая живая тварь, будь то человек, животное, насекомое или растение. Все живое, даже то, что не видимо человеческому взору. Все окутает тьма. Из нее все вышло и в нее же погрузиться.

Воцарилось молчание. Человек в белом улыбнулся и посмотрел на луну. Его взгляд походил на взгляд отца, обращенный на дочь, торжествующий и гордый от того, кем она стала. А Денис все еще держал бледный череп, украшенный кровавыми потеками, напоминающими раскрывшийся цветок.

Молодая девушка, что погибла от рук Дениса, стала первой его жертвой, но далеко не последней…

В ту ночь, Денис, переполненный чувством торжества и ликования от пролитой крови, и насытившейся тьмой, снова прибыл в дом номер девять, в квартиру номер тридцать три. Ему не хотелось в другое место. Стало безразлично все то, кем он был до смерти. Именно смерти. Ведь тьма поглотила его, выплюнув изувеченный труп, наполненный этой самой тьмой. И теперь Денис стал нести спасение людям. Спасение от их бренной мимолетной жизни.

Прошла ночь, прошел день, и Денис снова отправился на поиск жертвы, гонимый страшным желанием насилия и крови. Одежда, покрывающая его тело, нисколько не изменилась, ведь ее не составляла какая-либо ткань. Одежда Дениса, подобно телу, является скопищем тьмы. Если случайный прохожий провожал Дениса взглядом, то на мгновение мог заметить, что от него тянутся тоненькие темные нити, медленно движущиеся в воздухе из стороны в сторону, подобно щупальцам осьминога в воде. Тьма нисколько не изменила облику одежды, поглощенной с Денисом. Поэтому на нем кеды, джинсы, черная кофта и пальто. Все как в момент перерождения, когда тьма вытолкнула его в этот мир.

Елизавета, маленькая девочка в красном бальном платьице, не явилась перед ним с того момента, как он отнял жизнь человека. Перед Денисом не показался никто. Он не видел ни человека в белом, ни Вуглаза Гасбера, ни кого бы то ни было еще. В них не было нужды, и они оставили Дениса наедине с тьмой.

Город жил своей жизнью. Люди, что видели Дениса, практически не обращали на него внимания. Для них он был очередным прохожим, снующим по городу в поздний час. Да и не было в его облике ничего необычного. Молодой парень, такой же, как сотни других парней, бродящих по округе. Разве что торопящийся, словно боящийся не успеть на что-то важное, пропустить триумфальное событие. Лицо выражает озадаченность и тревогу. С таким лицом ходят фанаты рок групп, спешащие на концерт и стремящиеся не опоздать на представление. Ведь никто из фанатов не знает, когда еще их любимая группа посетит их город. И будет ли что-то подобное когда-нибудь? Ведь никто из живущих не знает, когда наступит конец. Стоит ли терять время на то, что не интересно?

Очень скоро жертва была найдена. Денис сдерживал себя, как и прежде, следуя словам маленькой девочки Елизаветы. Придет время, говорила она, и можно будет открыто заниматься очищением, но не сейчас.