Смерть несущий

Нина в страхе вскрикнула и отскочила назад. Это именно то место, что она видела на фотографии. Как я здесь оказалась?!!!

Рука мертвой женщины поднялась и согнулась в кости. Обгоревшая плоть на ней треснула, словно тонкая корка льда. И из получившихся отверстий закапала густая кровь.

–Подойди!– раздался тихой голос женщины. Голос был неестественным, словно произносящая его женщина болела тяжелой стадией ангины, и ее язык прилип к небу в полости рта.

Нина с ужасом посмотрела в сторону источника голоса. И в эту же секунду из ее рта вылетел оглушительный крик. Мертвая женщина медленно вылезала из автомобиля, смотря на Нину мертвенным взглядом черных глаз. Остатки обгоревшей одежды и кожи трескались на теле мертвой женщины и рвались, разлетаясь во все стороны красной плотью. Но женщина продолжала освобождаться из железных оков, заливаясь слоем густой темно-красной крови…

Нина в ужасе проснулась на кровати. Ее тело покрылось холодным потом, и потребовалось не меньше пяти минут, чтобы Нина смогла осознать, что ей приснился кошмар. Нина с ужасом поняла, что все ее нижние белье пропитано ее холодным потом. Скинув его, и боясь включить свет, Нина села на кровати, укутавшись одеялом. Так и прошла вся ночь. С того момента, как Нине приснился кошмар, она не сомкнула глаз. Ее трясло. Нина боялась пошевелиться. А вдруг из тьмы появиться мертвая женщина?

Но вот наступил новый день. Тьма рассеялась, оставив за собой холод и сырость. Весь город покрыли лужи, по крышам все еще текла вода, а сырость встала в воздухе противной обволакивающей стеной. Но людям было не до погоды. По всем дорогам Кургановска помчались автомобили и общественный транспорт, везя своих пассажиров к местам работы.

Утром, когда Элеонора Ярославна, подобно многим, добралась до своего места работы, то от ее глаз не ускользнул полусонный и измотанный вид Нины Петровны. Элеонора только включила компьютер, и на экране выскользнула табличка, просящая ввести пароль. В этот момент Элеонора задела одну из папок на столе, и она с глухим шлепком упала на пол. Стоило Элеоноре перевести на нее взгляд, как в проходе, разделяющем небольшие «камеры» офиса, возникла Нина Петровна. Ее волосы были растрепаны, словно ее кто-то драл за них, лицо не накрашено, а под глазами виднелись черные мешки. Сами же глаза покрылись тонкой красной сеткой.

Да что с этой дурой? Хорошо хоть форму надела.

–Нина! – громко крикнула Элеонора. – Подойди!

Нина бросила на Элеонору растерянный взгляд и медленно пошла в ее сторону.

–Что с тобой? – спросила Элеонора, удивившись тому, насколько тревожно прозвучал ее собственный голос.

В этот момент Нина истерично зарыдала и бросилась к Элеоноре с расставленными в стороны руками.

–Что с тобой? – снова повторила Элеонора.

Нина уткнулась носом в плечо Элеоноры и плакала, плакала, плакала. Мимо проходили коллеги Нины Петровны и Элеоноры Ярославны. Они лишь хмыкали, сдерживая улыбку, глядя на то, как одна взрослая женщина уцепилась в другую, подобно ребенку. А плакала Нина никак не тише обиженного пятилетнего ребенка. Не отстал от коллег и Сергей Николаевич Ефимов. Только он в открытую засмеялся, нисколько не стесняясь женщин, и прошел мимо.

Рабочий день начался. По всему офису забила клавиатура. Сегодня ее стук нарушал плач Нины. Двадцать минут она рыдала, не в силах сказать и слова. Элеонора Ярославна предлагала Нине воды, пыталась растолкать, чтобы хоть немного вернуть Нине самообладание. Но все ее попытки оказались тщетны. Нина продолжала заливаться слезами. За это время офис покинули два сотрудника, Николай Васильевич Бодров и Максим Сергеевич Светлаков, двое журналистов, отправленных Ефимовым по адресу человека, носящего псевдоним «SMAILLICK».

–Что с тобой?!!! – спросила Элеонора Нину скорее с раздражением, чем с волнением.

–Я. Я видела, – проговорила сквозь слезы Нина Петровна.

–Что? Что ты видела? – удивившись ответу Нины, Элеонора заговорила своим обычным быстрым темпом.

Дзинь! Дзинь! Дзинь!

Раздался громкий звон телефона на столе у Элеоноры. Она быстро его схватила. На секунду ей овладела замешательство. Элеонора хотела сразу брось трубку назад, тем самым скинув вызов, но инструкции обязывали ее ответить. Элеонора отодвинула трубку подальше от плачущей Нины и ответила.

–Журнал «Мудрое слово». Элеонора Сергеевна.

–Простите, это снова с охраны, – в трубке раздался встревоженный голос мужчины.

–Да, что случилось? – раздраженно спросила Элеонора.

–Я по поводу вчерашнего посетителя. Он снова пришел, – тихо произнес охранник.

–А! Вот черт! – Элеонора вспомнила о вчерашнем звонке. – Скажи, пусть через час зайдет. Ну, или позвонит.

–Хор…

В трубке раздалось шипение. Было похоже на то, что ее поднесли к кипящей воде. Решив, что это помехи, Элеонора бросила трубку.

–Послушай! – вскрикнула Нина. – Я видела ее!

–Кого? Кого ты видела? – резко ответила ей Элеонора.

–Мертвую женщину, – произнесла чуть слышно Нина. – Она пришла из темноты и стояла у моей кровати. Она. Она улыбалась мне.

Раздался грохот, словно кто-то выбил входную дверь. Женщины вздрогнули и вскочили с мест. Элеонора посмотрела через картонную перегородку в сторону входа.

Медленно, по помещению офиса двигалась входная дверь. За ее стеклом не было видно никого, кто мог бы ее нести. Дверь парила в воздухе. Элеонора в ужасе застыла на месте, а вместе с ней и половина ее коллег, наблюдающих за тем же зрелищем. Дверь остановилась радом с картонными стенками-перегородками. Затем дверь с грохотом упала, и на ее месте возник мужчина в круглой черной шляпе. Неимоверно тощий высокий мужчина застыл на месте, держа в руках черную трость. На нем надет черный костюм, а его неестественно тонкое лицо застыло в улыбке. И тут мужчина заговорил с нотками отвратительного непонятного акцента в голосе.

–Уважаемая Элеонора. Простите, я не хочу больше ждать. Зачем вы меня заставляете это делать? Разве этому учил Вас отчим, награждая побоями и криками?

Глава 15. Посланник.

Солнце медленно клонилось к горизонту. На небе сверкало красное зарево, словно солнце проиграло тьме в тяжелой битве. И сейчас, из еще живого небесного тела по небу разливается алая кровь.

Шел восемьсот тридцать первый год по новому летоисчислению. По которому считали годы страны запада, образованные после падения Рима. На тогдашней Руси это был шесть тысяч триста тридцать девятый год от сотворения мира. Столицей Руси тогда еще был не Киев. Что и говорить, тогда было совсем другое государство. Не было четких границ и каких-либо столиц. Власть определяло собрание старейшин во главе с князем, по чьему решению люди переселялись, заключали браки и начинали войны. Но это была далеко не дикая варварская страна. Тогдашняя Русь вела торговлю и знала первую письменность. Купцы доходили до самой Греции, везя рукотворные предметы искусства, такие как цветные горшки, одежду из медвежьих шкур, и самый лучший свой товар, огромные, доходящие среднему мужчину до груди, мечи. Мечи покрывала рунная гравировка, а сами они были сделаны из смеси стали, делающий меч тяжелым у колющей части, но легким у основания. Благодаря чему, такие мечи способны были рассекать врага надвое всего одним ударом.

Культура отношений, браки и религия считалась долгом каждого. Это было ознаменованием чести и величия. И чем чище были твои помыслы и дела, тем большее уважение ты способен был заполучить среди людей. Люди жили в гармонии с природой и друг с другом. Но и конечно, религия проникала во все отрасли жизни. Тем не менее, хоть религия играла свою роль во всех структурах жизни, она не была обязательной. Не было призыва верить в Перуна, как и за отказ от веры никто никого не убивал. Не было призыва верить и в Вотана, в которого верили соседние племена варягов. Вера считалась делом каждого, но верили все. Находясь рука об руку с лесами и животными, невольно начинаешь верить в высшие силы, способные уберегать и даровать благодать…

Города древней Руси состояли из дерева и камня. В них размещались деревянные дома, украшенные росписью и оберегами древних богов, способных, по верованиям того времени, уберечь ото всех бед. Камень в строительстве использовали редко, ведь народу, живущему за счет речной и морской торговли, и за счет охоты и рыбного промысла, приходилось часто менять насиженные и обустроенные города, двигаясь навстречу новой добыче. Все же камень был прочнее и надежнее дерева, и поэтому, ему отдавалось предпочтение при строительстве стен и алтарей богов. Города ярко выделялись среди зелени лесов, окружающих их. За каменными и деревянными стенами выглядывали крыши домов, выкрашенные в разнообразные цвета. Тут был и желтый, словно желток из яйца, и синий, подобно воде в реках, что омывали города. И конечно был красный, словно над крышей вспороли глотку десятку человек, и они окрасили ее своей кровью…

В те далекие времена, когда приходилось бросать вызов природе и многочисленным диким племенам, желающим поживиться за чужой труд, жил один бравый воин. И не было ему равных по силе и мужеству. От его меча любой дикий зверь вмиг оказывался разрублен надвое. Не важно, будь то животное, дикий волк или огромный медведь. Или же будь то кочевник на лошади и с саблей в руке. Взмах, удар, и тишина. Противник не успевал даже крикнуть, подчеркнув свою боль. Оставалось только разрубленное надвое тело и кровь, брызгающая во все стороны, орошая землю, и окрашивая в красный цвет…

Только вот не знал воин своего имени, как не знал его никто, кому не посчастливилось его встретить. Еще маленьким, воина взяли в рабство кочевники. Они ураганом разрушили родное поселение воина, сожгли дома, убили мужчин и стариков. Женщин и детей взяли в рабство. Воин навсегда запомнил этот день. Слышны были лишь крики боли, удары сабель и воинственный рев мужчин, бросающихся на неприятеля. Еще совсем маленький, четырех лет от роду, воин вылез из-под укутывающего его одеяла и покинул дом. В этот момент глаза его округлились от ужаса и отчаяния…

Все горело. Горели дома, стены, небольшие сарайчики. Повсюду метались люди. Мужчины с мечами наперевес бросались на кочевников, восседающих на лошадях. Перед превосходящими количеством, да еще с конными соперниками, их попытки отбиться оказались тщетны. Глаза и нос заволокло тяжелым едким дымом. И тут маленький воин увидел картину, что навсегда останется перед его глазами. Из дома, полностью объятого пламенем, выскочил маленький мальчик одного с ним роста. Мальчика полностью покрывал огонь, и он кричал не своим голосом. Ужасный крик, агонизирующий от боли и скрывающийся на писк. В этот момент мимо скакал кочевник. Одного удара сабли было достаточно, и отрубленная, все еще пылающая голова мальчика полетела в сторону. А струйка крови ударила юному воину точно в лицо, окропив его кровью мальчика. Маленький воин оцепенел, не в силах вымолвить и звука. Затем он почувствовал ужасный удар по своему затылку и потерял сознание.

Последовала череда ужасных лет, полных угнетения, боли и отчаяния. Но воин не сдавался. Он всегда знал, что сможет выбраться. Рано или поздно кочевников настигнет мщение. Но время шло, а этого все не происходило. Воин очень не любил вспоминать те годы. Его спина вновь и вновь, каждый день рассекалась в кровь ударами палок и плеток. Каждый день над ним издевались и глумились. Его вместе с другими рабами принуждали выполнять самую тяжелую, не посильную маленькому ребенку работу. Он таскал бревна и камни, и он рыл канавы и насыпал курганы для павших, ненавидимых им кочевников. Так продолжалось до тех пор, пока взятые вместе с ним в рабство дети погибли от непосильного труда, а вместе с ними и женщины не смогли вымести многочисленных изнасилований и унижений. Кто-то из них обессилено падал и тут же испускал дух. Некоторых замучили до смерти, других казнили за непослушание. Были и те, кто сам предпочел смерть рабству…

Но не он. Воин хотел жить. Кочевники лишили его имени, и он его забыл сам. Воина глумливо называли Берест. За его твердость, сравнимую с засохшей берестой. Так он говорил себе сам. На самом же деле, они прозвали его так, потому что любили выбивать на его спине буквы. Они вырисовывались на ней кровавыми ссадинами. А поросшие бородой лица кочевников громко смеялись сидя у костра, одурманенные хмелем…

Спустя десяток зим, что юный воин провел в рабстве, его, наконец, освободили. В тот день солнце озарило его путь, а легкие наполнились свежим воздухом свободы. Кочевники вот уже больше десятка лет странствовали по бескрайним степям, граничащим с Русью. В тот день они поплатились сполна.

Воин шел, закованный в цепи по рукам и ногам. Сталь врезалась в плоть и отдавалась ужасной болью. Из натертых от металлических петель ран сочилась кровь, капая на траву под ногами. Петли цепей выглядели как древние не аккуратные кандалы, после ношения которых, пленным не раз приходилось ампутировать конечности. Петли так сильно сдавливали руки и ноги пленным, что перекрывали поток крови. Рядом с юным воином скакали сотни кочевников. Среди них были как женщины, так и мужчины. На деревянных повозках восседали старики и дети. Юный воин выучил язык кочевников, за то время, что пробыл у них. И поэтому он отчетливо услышал крик.

–К оружию!

В этот же момент, из леса, что раскинулся слева от вновь переселяющихся кочевников, выбежало войско тяжеловооруженных воинов. Каждый из воинов нес по огромному мечу, по крепкому дубовому щиту. Тело воинов покрывали латы, а голову сверкающие, заостряющиеся кверху шлема. Юный воин узнал родное наречие. Воинственные крики войска Руси пробудили в нем гнев, что годами скапливался в нем. Закованный в цепи, и одетый в кусок медвежий шерсти, полностью босой, юный воин бросился на конного кочевника, что стоял радом с ним. Сильные руки воина схватили кочевника за рубаху, и в одно мгновение, отвлеченный надвигающимся войском, кочевник оказался на земле. Лошадь испуганно заржала и бросилась прочь.

Воин бил и бил. Вскоре от лица кочевника осталась лишь густая кровавая масса. А рядом шел бой. Повсюду слышны были крики людей и лязг металла. Предсмертные крики и крики раненных, агонизирующих от боли, слились в жутких хор боли и смерти…

В тот день ни одному кочевнику не удалось уйти. Спустя около часа после начала битвы, все было кончено. Кочевники сполна поплатились за свою дерзость и наглость по отношению к Руси. Поле покрылось изуродованными изрубленными телами павших воинов. Застигнутые врасплох, кочевники не смогли дать должного отпора и поголовно полегли под натиском войска Руси. Но и оно, в свою очередь, не обошлось без потерь. Меж телами кочевников лежали тела русских воинов.

Так юный воин освободился от рабства. С тех пор его жизнь была неразрывно связана с Русью и ее войском. Прошли годы, и он стал самым могучим русским воином, каких только видел свет. Про него говорили, что его плечи заслоняют небо, а сам он ростом с огромную гору. Разумеется, все это были только домыслы. Воин и правда был очень высок и могуч, но не до масштабов гор. Воин сохранил имя, данное ему в рабстве, и вся Русь его знала, под именем Берест, бравый воин князя Святослава.

Берест прошел через много зим. На его счету было много битв, а на его руках много крови. Лицо его, покрытое многочисленными шрамами, выделялось мужественностью и суровостью. Берест носил длинные волосы русого цвета и такую же бороду, окутанную сверху висящими усами. Из одежды единственное, что он признавал, это рубаху, штаны и кожаные сапоги. Все это покрывалось сверху кольчугой и латами. На поясе Берест носил огромный меч, доходящий ему до шеи, и выше других мужчин. Берест считал меч своим другом и соратником. Этот меч подарил ему сам князь, и как он сказал, мечу этому несколько сот лет, и кто будет носить его, того удача во всех битвах сопроводит. И меч не подводил. Своим мечем Берест разрубал все. Даже камень не выдерживал удара и разлетался пополам, брызгая в стороны мелкими осколками. При этом не оставляя на клинке и зазубрены.

Годы, проведенные в битвах, сделали Береста мастером своего дела. К тридцати годам он мог без зазрения совести сказать, что его руками загублены тысячи жизней. Крови, пролитой им, хватит, чтобы искупать в ней сотни граждан. И вот, его силу и свирепость стал бояться сам князь Руси. И тогда князь Святослав призвал Береста к себе, в надежде тайно загубить его жизнь.

Только в этот год на Русь обрушились беды. Далеко с востока шла молва о тьме и зле, идущей в ней. Племена кочевников в ужасе вторгались на земли Руси, гонимые неведомой силой. И воины Руси часто спрашивали их, что заставляет их бросить все и мчаться на мечи русских воинов? Ведь это было не одно племя и даже не два. Не успела луна закончить один цикл и переродиться, как на земли Руси вторглось десяток враждебных племен. С боем они сдавались и бежали прочь. Те же, кто попадал в рабство, рассказывали о немыслимом ужасе. Как говорил один юнец, принадлежащий к печенегам, это была живая тьма. Она пожирала людей, оставляя кровавые реки. И тьма была живой. Она опускалась среди дня, приближалась и отдалялась по своему желанию. И был у нее посланник. Высокий длинный человек, носящий странную черную одежду, не виданную никем прежде. А на голове его была такая же шляпа. Все одеяние его было словно неестественным и гладким. Непонятные черные, поднимающиеся чуть выше пятки сапоги, и странная гнутая металлическая палка.

Одного из таких бегущих кочевников Берест встретил, направляясь к князю Святославу. В тот день он ехал через лес, разделяющий поселение Белояры, в которых жил Берест, и город Чернигов. В городе как раз остановился князь и послал за Берестом гонца. Берест ехал вооруженный, как всегда до этого, мечем. Только добавил копье, повесив его справа, на лошадь. Острый наконечник копья сверкал в падающих на него лучах света, и способен был ослепить любого встречного путника. Помимо оружия, Берест вез с собой небольшой провиант, состоящий из сушеного мяса и хлеба, и завернутый в большой кожаный мешок. Приходилось часто останавливаться. Лошадь Береста, хоть и была большой и сильной, одной из лучших на Руси, все же, она не могла долго вести на себе могучего Береста и провиант.

Вот и тогда, Берест стоял и ждал, когда лошадь утолит жажду из протекающего подле них ручья. Лес замер, лишь шелестели листья, и тихо звучали размеренные глотки лошади. Зелень окутывала небо. Свет едва падал через зеленый купол, образованный листвой и ветками. В этой части леса росли толстые дубы и клены. От них так и веяло мудростью, навеянной веками, что они растут. Основания их покрылись тонким слоем зеленой плесени, так любящей влагу и душный воздух, что были здесь в избытке. Берест стоял на тонкой полоске вытоптанной земли, служащей тропинкой. Не каждый путник решался проехать здесь. В этой части густого огромного леса можно было встретить все что угодно. Тут были стаи диких волков, одинокие бешеные медведи, съедающие все на своем пути. Были здесь и разбойники, любящие нападать на всех, оказавшихся на тропе.

Берест не страшился ничего, что может ему повстречаться на этой зловещей тропе. Его глаза пристально вглядывались в чащу леса, а уши ловили каждый звук, что разносился по нему. Повисла тишина. Берест как никто другой понимал, что это значит. Зверье насторожилось и чего-то ждет. Обычно это всегда нечто плохое.

Неожиданно прокричала птица и взметнула ввысь. Кто-то приближался. Берест обнажил меч и взял его в правую руку. Левой рукой он ухватил копье. Берест приготовился.

Тихо, словно загнанный зверь, к ручью подкрался человек. Берест сразу узнал одного из ненавидимых им кочевников. Его выдавала коричневая одежда, сшитая из шкур диких животных и темная кожа с неестественным для представителя Руси разрезом глаз. Он был узкий и угловатый.

Увидев Береста, кочевник застыл на месте. Затем он бросился наутек, назад в чащу. Берест не стал медлить, и в одно мгновение копье пронзило ногу кочевника, и он с диким криком повалился на землю.

Берест же внутренне возликовал и усмехнулся. На его лице отразилась торжествующая улыбка. А глаза его заблестели, словно он маньяк, любящий убивать. Так оно и было. Годы, проведенные в рабстве, сделали Береста безжалостным, любящим насилие человеком. Направлял же свою злобу, полыхающую в нем огнем, Берест исключительно на кочевников. Он не считал их людьми. Для Береста они были все равно, что дикие животные. Берест сам часто отправлял пленных кочевников в лес или в поле, давая им шанс удрать. Но затем охотился на них. Его зверству и безжалостности в отношении них не было предела. Берест снимал с еще живых кочевников скальп, ломал им пальцы и конечности, избивал до смерти и пытал всеми доступными средствами и способами. А еще он любил сжигать кочевников живьем.

Кочевник схватил с земли палку и бросил в Береста. Тот лишь отмахнулся от нее. Сильные руки Береста уцепились за копье, и он начал крутить его. Кочевник принялся орать не своим голосом. Копье прокручивалось в его ноге, хлестала кровь, а он кричал, срывая голосовые связки.

–Не надо!!! – вскричал кочевник.

–Что ты здесь делаешь?!!! – громом раздался по лесу крик Береста.

–Бегу!!! Бегу!!!

–Сколько вас? Где остальные?!– снова крикнул Берест и принялся сильнее давить на копье.

–Я один! Ваши разбили нас! Я бежал!!!

–Кочевники хотят взять Русь?!!! – прокричал во весь голос Берест и выдернул копье.

Густая кровь брызнула из круглой раны на бедре кочевника, и закапала с копья. Кочевник тут же схватился за рану. Но кровь было не остановить. Под кочевником уже собралась лужа крови. Его лицо, мокрое от пота и слез, стало бледным как у мертвеца.

–От чего ты бежал?! – спросил Берест и пригрозил копьем кочевнику.

Кочевник выставил вперед одну руку, словно смог бы защититься ей от копья. А второй рукой все еще старался прикрыть рану.

–Я бежал, – тихо произнес кочевник сорванным хриплым голосом. – Мы все бежали. От тьмы. И от них…

–От кого? Говори!

В этот момент голову кочевника пронзила стрела, и он повалился на землю. Тут же сразу две стрелы ударили в шлем Береста и со звоном отскочили. Берест прыгнул в кустарник, приготовив к броску копье. Повисла тишина. Незваные гости не хотели себя выдавать. Неожиданно раздался треск в чаще леса. Кто-то наступил на ветку. Берест в мгновение метнул копье. Раздался приглушенный крик, и за деревьями кто-то упал, ломая ветки. Берест вскочил на ноги и с воинственным криком бросился в чащу.

Какого же было удивление Береста, когда он увидел пронзенного копьем русского вина. Копье пробило металлическую кольчугу точно посередине груди. Кровь тонкими струйками текла изо рта павшего воина. Рядом с ним лежал его лук. И тут из-за деревьев выскочили другие воины, обнажившие мечи. Их было не меньше десятка. Они застыли в нерешительности, готовясь напасть. Несмотря на преимущество в количестве, воины боялись. Их глаза в страхе, а может и в стыде, избегали глаз Береста. Каждый воин держал по мечу и щиту, а тело было укрыто легким латами, тонкими, закрывающими лишь тело и предплечье. А головы воинов и вовсе были открыты. Берест определил сразу, что они одеты как передовой отрад разведчиков. Только вот зачем они напали на него?

–Вперед! – прокричал один из воинов, с висящей на лице желтой бородой.

Воины разом бросились на Береста. Но он не страшился их. Раздался лязг металла. Каждый меч и каждый удар воинов тут же отбивался Берестом. Он был огромен, выше противников и сильнее каждого из них. Несмотря на это, Берест двигал подобно тигру. Он уворачивался, отражал удары и тут же шел в контратаку. И каждая атака Береста заканчивалась смертью противника. Берест рубил соперников не задумываясь. Одному он отсек руку и тут же снес голову. Второго разрубил пополам, третьего рассек надвое. Четвертому отрубил ногу. Густая роща у ручья наполнилась криками боли, лязгом металла, и трупами, с вытекающими из них ручьями крови.

Скоро все было кончено. Берест сразил всех, кто напал на него. Вокруг него беспорядочно лежали окровавленные изрубленные тела и их части. Среди мертвых воинов Берест узнал одного. Это был один из приближенных самого князя, военачальник Пересвет, под чьим руководством воевала дружина Чернигова. Берест отсек его мертвую голову от тела, положил в мешок и тронулся в сторону города.

Город полностью окутывала стена из бревен. По пути Бересту встретилось много сторожевых постов, и его беспрепятственно пропускали, стоило только назвать имя. Берест, это имя было на слуху у всей Руси. Многие его хвалили, и многие осуждали. Но все сходились на том, что на Руси нет воина искуснее и сильнее его. Так Берест въехал и в город. Его встретил стражник, узнал цель приезда и отправил Береста к князю, в компании пятерых сопровождающих воинов.

Город Чернигов в то далекое время был одним из четырех крупных городов, и обладал сильнейшей на Руси дружиной. Стены города состояли из прочных бревен, а дороги в нем были выложены белым камнем. Здания были выкрашены в разные цвета, как и в большинстве городов древней Руси. И состояли они преимущественно из дерева, так как камень в то время считался не практичным и трудоемким ресурсом. По улицам города всюду бродили горожане, увлеченные повседневными делами. Но больше всего в Чернигове запоминался рынок. Улица перед дворцом была полностью заставлена палатками, напичканными разнообразными товарами. Тут были и одежда, и всевозможные глиняные горшки, и самое главное, продукты питания. И люди с криками старались все это продать.