скачать книгу бесплатно
Я перевернула часы с божьими коровками – начало второго. Есть уже хотелось, прям очень, но даже больше, чем есть, хотелось пить.
Я посмотрела в сторону кухни. Кофемашина поблескивала гранями и будто дразнила меня своим предназначением. Она знала, что чудесный, волшебный, крепкий, ароматный, божественный кофе, рождавшийся в недрах ее механизмов, был для меня сродни первому глотку воздуха после сна.
Я иногда даже не разговаривала с Лешей (когда мы еще жили вместе), пока не выпивала свой утренний латте. И поэтому сейчас она, моя старая кофейная подруга, прошедшая со мной уже столько всего, стояла молча на кухонном столе и испытывающее ждала, выдержу я или нет.
«Да, знаете что, еще неизвестно, случится там что-нибудь или нет. А я уже, как дура, приняла этот обет молчания и голодания! Там же не так категорично написано про питье. Голод я могу победить, но тягу к кофе… Что будет от одной-двух чашечек латте?»
Я знала, что все равно смогу убедить сама себя в необходимости кофепития, найду необходимые аргументы и часом раньше или часом позже, но сорвусь.
«Так смысл тянуть? Выпью уже и покончу со всем этим».
Кофемашина послушно зажужжала, кофемолка где-то внутри нее резко взялась за дело, и через минуту-две черные струи свежемолотого кофе полились в мою кружку.
Я пила свой запретный латте, смотрела в окно и думала даже не о сегодняшнем перемещении… (я совсем почему-то не волновалось о том, что должно случиться ночью) Я пила кофе и вспоминала о Леше.
***
Странно так, мы остались жить в одном городе, но за эти три года ни разу нигде не встретились. Я сталкивалась в самых необычных местах с кем угодно: одноклассник, чье имя уже и не вспомню; однокурсница, которая, проучившись всего полгода с нами, перевелась на курс по телевидению – кто угодно и где угодно, но только не он. Я знала, что Леша живет здесь, знала, что один, но… ни разу еще наши пути не пересекались.
Это, наверное, и хорошо. О чем нам было с ним говорить при встрече? Пройти, отведя глаза, будто не заметив, – глупо! Десять лет, проведенных вместе, все-таки достаточно долгий срок. Кинуться друг к другу с поцелуями? Он терпеть не мог такой наигранной показухи, а я – не выносила поцелуев при встрече.
Оставалось одно – самое гуманное и логичное – не встречаться в этом огромном городе, где все дороги неизменно пересекаются, а люди встречают друг друга в день по сто тысяч раз.
Нам было по восемнадцать, когда мы стали общаться. Точнее, знали-то мы друг друга давно, жили в одном дворе, но вот поцеловались первый раз именно летом 2008 года.
Только ленивый не говорил нам тогда, что первая любовь в очень редких случаях кончается фразеологизмом «жили долго и счастливо», но мы умели с Лешей ломать стереотипы. Поступили в институты в одном и том же городе, стали – тайно, конечно – снимать вместе квартиру и прожили девять счастливых лет, пока в один прекрасный день не решили пожениться.
Это была изначально глупая затея. Я, тупо, хотела фото в свадебном платье, а он, может, просто устал придумывать отмазки на вопросы: «Блин, брат, а чего ты не женишься?» И вот, после девяти счастливых лет житья на съемных квартирах и без штампа в паспорте мы решили расписаться и взять ипотеку.
То, что зарождалось как дикое, не штампованное чудо, только в таких условиях, видимо, и могло существовать. Свадьба и ипотека стали двумя гвоздями в крышке гроба, на дне которого покоилась наша чистая любовь.
Мы были легкими и свободными, как дети, и не хотели брать на себя никаких обязательств, но, когда реальность сжала нас своими юридическими терминами-тисками, заставив подписать кучу документов, мы вмиг повзрослели.
А повзрослев, поняли, что «мимишная» любовь не имеет ничего общего со случайным сексом в машине или знакомством в ночном клубе. Все как-то резко стало серьезно, грубо и очевидно. Мне кажется, мы даже изменять друг другу начали одновременно, практически сразу после этой долбанной свадьбы.
Через год нашего бессмысленного брака последовал достаточно осмысленный развод. Без детей и имущественных притязаний все свершилось очень быстро: в августе подали заявление – в сентябре уже развелись. Он оставил себе на память мое обручальное кольцо, я – ипотеку с ежемесячным платежом в 43 700 рублей и его фамилию. Она мне всегда казалась какой-то вдохновляющей.
Прозак! П-р-о-з-а-к! Там что-то с прабабушкой полячкой было связано в их роду… Но не суть. Я мечтала, что такая фамилия как раз подойдет для будущей знаменитой писательницы. Тогда я еще хотела ею стать…
Время, увлеченное моими размышлениями, стало течь неравномерно. «Сейчас, наверное, уже около четырех». Я посмотрела на электронные часы в окошке микроволновки – 14:38.
«Блин! Ну вот, все, как договаривались. Я ничего не ем, но выпить-то еще хотя б одну, последнюю кружку кофе можно?»
Если появились такие мысли, я знала, надо идти и готовить кофе. Это начало долгого убедительного монолога, в котором я, которая хочет кофе, непременно победит ту часть меня, которая хочет придерживаться правил и оставаться на месте.
Кофе. Тишина середины дня. Окно.
Сегодня очень странный день. Я давно не находилась в такой зависимости от времени.
Дни, месяцы, годы пролетали мимо меня, как столбы и маленькие милые домики для едущего в электричке. Я не успевала рассмотреть и запомнить цифру, которая мигала на экране телевизора в канун Нового года, как эта цифра уже сменялась следующим порядковым номером.
В контексте одного дня что-то происходило, что-то радовало, разочаровывало, но в контексте лет ничего не менялось, в сущности. Все было одинаково. Кофе. Тишина. Окно.
«Ночь, улица, фонарь, аптека… все будет так. Исхода нет…»
***
Слишком долго тянулся этот день. Я сделала еще несколько подходов к кофемашине. Еще раз искупалась, сделала себе очень красивую, как мне показалось, укладку утюжком, освоила вечерний макияж по каталогу из Мака, который мне давно дали в торговом центре, а я все не успевала его рассмотреть. Смыла его, сделала макияж в стиле женщины-вамп, еще раз смыла. Посмотрела на себя, на часы, висевшие в прихожей, – 19:04.
«Отлично! Еще немного, и все прояснится».
Я поймала себя на мысли, что до конца не верю во все эти перемещения. Я ничего не хотела загадывать наперед, но, блин, не было у меня ощущения перемен. Это чувство всегда появляется перед какими-то грандиозными событиями в жизни, а сейчас, вот, ничего не было.
Я понимала, что в первый день просрочки по ипотеке начнутся пока еще вежливые звонки операторов банка с приговором «…можно я зафиксирую указанную вами дату платежа?» Нужно будет выходить на работу и подписывать документы об увольнении, передавать дела кому-нибудь из секретариата и… Что делать дальше?
Конечно, найду опять работу в рекламе, писатели нынче не в цене, найду и в итоге эти несчастные сорок три тысячи семьсот рублей. Но дальше? Все мое будущее сливалось в какую-то серую бесконечную картину, в которой, как не меняй пазлы, смысл не изменится. И потому, может быть, я с надеждой ждала продолжения этой истории. Я ждала изменения пазла, чего-то нереально нового. Ждала, но не верила.
Засыпала в эту ночь я очень долго. Ну, еще бы! Кружек сто кофе, наверное, выпила, еще и не делала ничего целый день. Интересно… устаешь от такого тупого шатания по квартире гораздо больше, чем от плодотворного рабочего дня.
Ночь. Наконец-то ночь. Еще немного, и все станет ясно.
Я вспомнила свои детские ощущения, когда мы с родителями собирались ехать на море. Я знала, что вставать надо в 4 утра, но все никак не могла заснуть, думала о море, ракушках, мороженом, крутилась, вертелась по двадцать раз, проверяла свой чемодан с купальником и новым надувным кругом.
Я так ждала ночи и просила время побыстрее пролететь, чтобы мы уже всей семьей радостные и сонные сели в нашу машину и поехали к морю.
4 глава. Все это лишь моя фантазия
Утро. Я проснулась от того, что меня безумно сильно тошнило.
Рвотные позывы усиливались, и в итоге весь кофе, который находился во мне, вырвался наружу. Рвота не прекращалась долго, у меня уже лились слезы и сопли, но и проклятый кофе тоже лился из меня, не переставая. Мне было ужасно плохо.
– Тебе ж говорили не пить ничего!
Я аж поперхнулась. И начала теперь кашлять так сильно, что думала, опять вырвет.
Возле кровати стояла девушка лет 20, одетая в белый, кажется латексный, обтягивающий комбинезон и пристально смотрела на меня.
– Еб твою мать, ты кто? – откашлявшись, спросила я. Рвота прекратилась.
«Раз в белом – значит медсестра. Офигеть, я доигралась! Вызвали врачей уже! Ну, супер!» – эти мысли пролетели стрелой у меня в голове.
Девушка, между тем, все стояла, молчала и улыбалась. Я привстала с кровати и огляделась. «Блин, так и знала, что все это развод!»
Моя обычная комната, все было так же, как перед сном, только лужи свежевыблеванного кофе под кроватью, и на ней и какая-то тупица в белом.
– Я говорю, ты кто? И какого хрена в моей квартире делаешь? – быть гостеприимной не было ни сил, ни желания.
– Зачем ты кофе пила? – голос девушки был каким-то механическим, и, что самое страшное, говорила она, не открывая рта, а все так же тупо продолжая улыбаться.
Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Неимоверным усилием воли я переместилась из горизонтального положения в вертикальное. Голова загудела, будто кто-то ударил во все семь литавр одновременно. Перед глазами все поплыло, поплыло и вдруг пропало. Будто резко выключили свет, звук и откачали воздух из пространства, где я находилась.
«Не может быть, чтобы она была врачом. Слишком нетипичный костюм. И как она так разговаривала, не открывая рта? И почему у меня дома? А куда, кстати, я свой телефон закинула?» – я разговаривала сама с собой с закрытыми глазами.
– Твой телефон лежит под кроватью. Он никому не нужен!
Я открыла глаза, вскочила, будто на меня кто-то вылил ведро кипятка, и немедленно бы опять упала в обморок, если бы чьи-то руки меня не подхватили.
Передо мной сидел толстый, огромный черный кот.
«Я, конечно, люблю Булгакова, но не настолько. Не настолько, чтобы сойти с ума и поселиться в мире его фантазий. Это был кот Бегемот из "Мастера и Маргариты", не иначе».
Я обернулась посмотреть на того, кто подхватил меня, и офигела еще больше. Я повторюсь, я не большая поклонница творчества Булгакова, но, твою мать, спас меня от падения в очередной обморок не кто иной, как Коровьев. Треснутое пенсне, клетчатый пиджачок, усы эти, как старая кисть… Я помнила этот образ еще по роли Абдулова в фильме. На секунду мне показалось, что это он и есть.
– Конечно, это я и есть. Абдулов Александр Гаврилович, – хихикнул Коровьев.
Свет и звук отключили, а воздух опять откачали. Теперь, я думаю, надолго, а может, для меня уже и навсегда.
«Ну и кто сейчас передо мной будет, когда я открою глаза? О! Раз мыслю, значит, еще существую! Уже хорошо! А, может, когда умираешь, все равно продолжаешь думать, вот прям как я сейчас? Так что, кто теперь будет? Элвис Пресли? Или Гарри Поттер?»
Я осторожно открыла один глаз. Нагнувшись, надо мной стояли красивый мужчина с пышной челкой и длинными бакенбардами, а рядом с ним мальчишка в круглых очках и со шрамом на лбу.
– Да ну на хер! Ну, это все! Это точно клиника! – я надеялась, что отключаться больше не буду.
«Умерла, так умерла. А если не умерла, если крыша поехала, то, что ж… Все равно надо встать, в туалет хоть сходить, умыться, а там видно будет!»
Я попыталась встать. Персонажи моих галлюцинаций молча отступили на шаг назад. На удивление тело было более послушно, чем в предыдущие разы. Конечно, и голова еще побаливала, и ноги какие-то ватные были, но в целом состояние было, как говорят врачи, удовлетворительное.
– Ребят, что за фигня? Кто вы и что делаете в моей квартире? – я сидела на кровати, спустив ноги, смотрела на стоящих недалеко от меня Элвиса Пресли и Гарри Поттера. Они молчали.
– Ладно. Понятно.
Я медленно встала и, поскольку место, где я находилась, все еще было моей квартирой, не дождавшись ответа от этих индивидов, пошла в туалет.
«Если сейчас вернусь, а они все еще будут там, значит, у меня точно поехала крыша». Я вернулась. Они были там. Я села напротив Элвиса и Гарри и стала внимательно их разглядывать.
Я, конечно, остановила свой взгляд сначала на Пресли. «Да это ж надо, какой у меня изобретательный ум!» Я видела все. И мелкие оспины на правой щеке у Элвиса, и немного недобритую щеку, и его прекрасные голубые глаза с пушистыми ресницами, и белые пуговицы на бордовой рубашке, которая небрежно была расстегнута наверху и оголяла ключицы и яремную ямку. «Красивый все-таки мужчина был!»
Элвис Пресли молчал, смотрел на меня как-то удивленно и даже не моргал, как мне показалось. Я хотела было плавно перевести взгляд на Поттера, но потом меня как осенило!
«Блин, че я туплю? Какой Элвис? Да ты встань, подойди к ним и дотронься! Если это больное воображение, то осязаемости оно уж точно не будет иметь!»
Я встала и протянула руку к Гарри Поттеру, он просто был ближе ко мне.
– Не трогай меня! – взвизгнул он и отпрыгнул.
– О, блин! – я прям испугалась его визга. – Че ты орешь, как придурок? Может, все-таки объясните, что вы в моей квартире делаете? – я посмотрела на более вменяемого Элвиса.
– Это не твоя квартира, – ответил он. Голос его был глубокий, грубый, низкий.
«Такой, как и должен быть у настоящего Пресли», – почему-то подумалось мне.
– Прикольно, а чья ж тогда? – я обвела взглядом свою комнату, чтобы уж наверняка удостовериться.
Я стояла напротив Элвиса, а Гарри Поттер прятался за ним.
«Блин, он еще и выше меня!» – пролетели у меня в голове шальные мысли.
– Ты там, где и собиралась быть.
«Ух, сейчас прям и запоет "лов ми тэндр, лов ми тру" … ну и голос у него».
– А где я собиралась быть? – я чувствовала, как расплываюсь в улыбке, глядя на этого безумно красивого мужчину, а главное – слыша его бархатистый голос.
– Ну что ты как тупица? Вспоминай!
«Блин, ну так я ни Элвису, ни кому-то другому не позволю со мной разговаривать!»
– Слышишь, ты поспокойнее разговаривай! Я тебя сюда не звала, если что-то не нравится, давай, – я указала в сторону прихожей. – Это еще пока моя квартира, и где здесь дверь, я могу показать!
– Тебе не нравится разве? – Элвис смутился, и видно было, что он прям растерялся от моего ответа.
– Нет, блин, конечно! А кому это понравится? Так, знаешь ли, с девушками не разговаривают! – ответила я уже более спокойно, смягчаясь от его растерянности.
– Я же говорил, – выглянул из-за спины моего красавца Гарри Поттер. – То, что в мыслях, не говорят, – он сказал какую-то чушь и с гордым видом окончательно вышел из-за спины Пресли.
– Ребят, давайте серьезно. Что это все за фигня? Объясните уже, – я стояла напротив Элвиса Пресли и вроде как даже почувствовала запах его духов – «Green Irish Tweed», кажется, так они назывались, читала где-то об этом, но только не знала, как они звучат.
Заговорил первым Поттер:
– Произошло перемещение. Ты из-за того, что пила кофе и отправляла маме кота с цветком, на два дня позже пришла в себя.
– Чего? На два дня? – Поттер опять спрятался за спину Пресли от моего гневного крика-вопроса. – Да вы гоните? Не может этого быть!
– Очень может! – медленно и спокойно заговорил Пресли. Он опустил голову вниз и стал прогуливаться по комнате взад и вперед, заложив руки за спину. А Поттер забился в угол комнаты.
– Очень даже может быть, Эмма. На самом деле все на свете может быть. Перемещение произошло. Ты здесь, в альтернативном будущем. Для твоего удобства наши комнаты ожидания приняли образ, близкий тебе по воспоминаниям, чтобы сразу не шокировать тебя. Почему ты подумала о Гарри Поттере и Элвисе Пресли, нам непонятно, но на всякий случай мы воссоздали их внешность, чтобы тебе было удобнее адаптироваться.
«Мда… "Какую чушь иногда несут люди"», – вспомнилась мне строчка из Коэльо.
– Ну-ну? И что дальше? – признаться, я готова была слушать его и слушать, не вникая в его бредовые слова, только бы он не замолкал и продолжал ходить по моей комнате.
– Дальше? – Элвис поднял голову и посмотрел на меня. – Все зависит от тебя. Сможешь сделать некоторые описания, которые тут нужны, тогда «дальше» для тебя будет возможно. Не сможешь… – он опять посмотрел на меня в упор.
«Боже, ну это ж надо, какой красивый мужчина!»
– Если не сможешь, вернешься, наверное, опять к себе, но этого я точно не могу сказать…
– Да уж, прикольно, то есть, получается, это альтернативное будущее и мне надо что-то описывать? – я задала вопрос таким тоном, каким разговаривала бы с сумасшедшим или сильно пьяным человеком.
