скачать книгу бесплатно
Только сейчас я взглянула на того, с кем меня связала тьма. И снова не смогла сказать больше, чем:
– Не может быть…
Один из самых сильных магов страны, палач, которому никто не мог соврать, загадка природы, сотканная из самой тьмы, и просто умопомрачительный мужчина – Артемио Лафар.
Да, папочка, твой сюрприз удался! Если уж выходить замуж, то только за Артемио Лафара!
Но самому Тео о таком знать не позволено. Я всё ещё обижена на него.
Муж, дожидающийся, пока спадёт мой первый шок, возобновил попытку поднятия фаты.
– У меня макияж смазался, – предупредила я. – А поцелуй необязателен. Это же храм Тьмы, тут не дозволена показушность.
На всякий случай посмотрела на его руки – такая же вязь – и с облегчением выдохнула. Позже стоит непременно заглянуть в храм и поблагодарить Тьму за такой подарок.
От идеи с поцелуем муж отказался. Конечно, если открыть лицо жены, то прятать его заново не принято. Полагаю, Артемио вовсе не нужны слухи о его издевательствах над невестой в храме Тьмы. И совсем необязательно сообщать ему, что всё, нанесённое на меня, не только водостойкое, но и магостойкое. Ведь мне самой легче прятаться за полупрозрачной тканью от этих многочисленных голодных глаз, тем более с их стороны нет ни одного просвета.
– Лимузин или портал? – спросил муж, приятно удивив меня.
– Портал, конечно.
Это Тео к ним привычен, а я, человек, не владеющий и каплей магии, не упущу возможности прикоснуться к обычно недоступному мне.
И снова всё произошло слишком быстро. В мгновение мы переместились от храма в большой холл, по которому сновали люди в униформе. Тео тут же отошёл от меня на шаг.
– А те, что там остались, не обидятся? – уточнила я.
– Я никого не звал, – муж пожал плечами.
– А папенька? – спохватилась я.
– Он должен быть на полпути сюда.
Ну теперь я практически спокойна. Осталось только несколько нюансов.
– Где я могу привести себя в порядок?
– Твои комнаты уже готовы, – ответил он, оглядываясь. – Катрис, проводите мою жену.
Не успела выйти замуж, как Тео начал тыкать, а какой-то Катрис выкает. Прищурившись, я со всем ощущаемым возмущением посмотрела на супруга, совершенно забыв, что он моего взгляда увидеть не может. Вот как запрусь в комнатах, будет знать цену своего пренебрежения. Мог бы и сам проводить. Или переместить. Зря, что ли, магом родился?
Мой хитроумный план по отсиживанию в комнате провалился. Катрис, статная женщина с идеально гладким пучком на волосах, слегка тронутых сединой, не пожелала оставлять меня одну. А находиться с этой молчуньей до самой ночи было выше моих сил. Ну кроме шуток? Я спрашиваю, а Катрис только и делает, что косится, как на нерадивую ученицу. Разве что глаза не закатывает. А ещё всюду по пятам следует, будто я не в свои комнаты пришла и могу что-нибудь украсть.
Выделенная жилплощадь, к слову, мне совсем не понравилась. Двери: только входная, в санузел и гардеробную; спальня, кабинет и гостиная имели лишь проёмы. Хотя наличие кабинета меня немало порадовало, пусть он и был практически пуст.
– Ваш муж уже отдал распоряжения переоборудовать комнату в детскую, – сообщила вездесущая Катрис.
– Какую детскую? – возмутилась я. – Мне кабинет нужен, а не игрушки.
– Детская предназначена для вашего ребёнка, – спокойно ответила женщина.
– У меня нет детей, – отрезала я.
– Для вашего общего ребёнка, – настаивала Катрис.
Ах, она про тех желаемых папенькиных внуков. Но ведь это мой кабинет…
– Тогда пусть муж свои комнаты переоборудует, – нашла я выход.
– Я обязательно передам ваши пожелания, – ровно отозвалась Катрис.
– Зачем передавать? – удивилась я. – Мне несложно и самой сказать.
Женщина снова замолчала. Видимо, лимит её речей исчерпался. Лучше бы она отвечала на первые вопросы, чем покушалась на мой кабинет.
Осмотрев комнаты, я зашла в ванную. Полупустую, безо всяких косметических и не очень средств, разве что мыло тут было. А ещё в самой ванне лежал красный чулок. Не просто так Катрис промолчала, когда я спросила, скольких из своих любовниц мой муж приводил к себе. Теперь мне также интересно, которые из них задержались в этом доме. Вряд ли чулок оставила рассеянная горничная, и уж точно его не потерял сантехник.
Прошуршав обратно в спальню, я заглянула в гардеробную. Вещей там не оказалось. Папенька меня совсем голодранкой чужим людям отдал. Вздохнув, я обернулась к Катрис.
– А где комнаты мужа?
– На втором этаже.
А меня на третий заселил! Даже не подумал, что я ножками везде хожу, а не перемещаюсь в мгновение, как он.
– Ведите! – решительно распорядилась я.
– Таких указаний не было, – со спокойствием отказала Катрис.
Вот так, мой голос ничего не значил.
– Тео просил вас проводить меня, не уточняя куда, – настаивала я.
– Я бы на вашем месте не ходила туда, – или показалось, или самообладание женщины покачнулось.
Но теперь, после этих слов, мне ещё интереснее посетить комнаты мужа.
– Вот как окажетесь на моём месте, непременно не пойдёте туда.
Я первой выскочила в коридор и сразу же направилась к лестнице.
Если бы папенька не любил меня и не подарил такие замечательные туфельки, я стоптала бы себе все ножки. Но пока я шуршала довольно бодро.
Катрис проворно догнала меня и шла рядом, всё такая же невозмутимая.
– А там будут кишки недругов висеть? – спросила я. – Или ванна, наполненная кровью? О! Засушенные головы врагов вместо светильников…
Мои предположения разбивались о молчание женщины. А ведь могла и подготовить к увиденному.
Дверь открылась с тихим скрипом. Нехозяйственный мне муж попался, раз даже не смазал петли.
Внутри было темно-темно, как в храме. Недолго думая, я прошла вперёд, где предполагаемо находились окна, и, приложив немало усилий, раздвинула тяжёлые шторы. Обернулась. Обескураженная Катрис стояла в проёме. А обескураживаться было чему. Всё: стены, мебель, текстиль – чёрного цвета. И никаких кишок, голов и крови. Последнее я специально проверила, зайдя в ванную.
Вкус у Тео, конечно, дурной, но страшных вещей, о которых повсюду ходили слухи, я не увидела. Даже немного жаль стало. Но в глубине души отлегло. Слухи оказались просто слухами.
– Душно тут, – пожаловалась я. – И света мало.
Катрис если и хотела что-то сказать, то не успела. Я уже раздвинула все оставшиеся шторы и раскрыла окна настежь.
– Вот так намного лучше!
– Вашему мужу это не понравится, – осторожно заметила женщина, так и оставаясь на пороге.
– Это только его заботы, – отмахнулась я. – Мы с ним связаны навечно, потому следить за здоровьем мужа – моя прямая обязанность!
– Навечно? – тихо переспросила Катрис.
– Именно, – ответила я и стянула митенки. – Ой, кажется, вот эта завитушка изменилась… или нет.
Когда я взглянула на женщину, та окончательно растеряла своё хладнокровие, держа ладонь у раскрытого рта.
– Только не говорите: «Не может быть!», – попросила я. – Тео сам удивился.
– Доигрался, мальчишка! – вполголоса произнесла Катрис.
– Это во что он так играл? – уточнила я.
– Не берите в голову. Просто такой союз – огромная редкость. Тем более…
– Между магом и человеком, – договорила я. – Знаю, вопиющий случай, – мило улыбнулась, вновь забыв о фате.
Конечно, раньше я вплотную не интересовалась брачными вязями и потому знаю о них не так уж много. Цвет – чёрный или белый – зависел лишь от храма, в котором проходила церемония. Сам узор мог появиться на одном или нескольких пальцах, а также запястье, реже – на обеих руках. Раньше этому явлению посвящалась целая наука. Вязи пытались прочесть, классифицировать, найти закономерность возникновения. Успех был достигнут только в некоторой трактовке рисунка. Вернее, толкование затрагивало степени его распространения.
Если узор касается только пальцев, то этот союз называют «дружеским». Соответственно, количественно определяется и сама величина «дружбы». Пара в таком браке может находиться в достаточно свободных отношениях, вплоть до раздельного проживания в течение многих лет. Подобное расставание не приносит никаких неудобств ни одному из супругов. А со временем вязь имеет вероятность и вовсе – померкнуть или исчезнуть. В этом случае супруги получают возможность заключить новый союз, как друг с другом (что происходило весьма редко), так и с кем-то другим. Но по желанию расторжение брака неосуществимо.
Когда рисунок распространяется на тыльную сторону ладони, причём не важно, с одного ли пальца или нескольких, то союз именуют как «верный». Вдали друг от друга муж и жена испытывают невыносимую тоску. Но, вопреки наивному мнению, измены имеют место и в таком браке. И потому в народе он нередко нарекается как «мученический». Случаев с исчезновением вязи никогда не происходило, дать свободу может только смерть одного из супругов.
Запястье оплетается в «истом» союзе. Чаще всего муж и жена получают такие «браслеты» на разные руки. Намного реже вязь проявляется только на левых или только на правых запястьях супругов. А на обеих сразу – крайняя уникальность. Из ныне живущих в нашей стране известны лишь около двух десятков семей, находящихся в «истом двухбраслетном» браке.
Особенность такого союза в его нерушимости. Узор не меркнет и не исчезает даже в случае смерти одного из супругов. Кроме того, у вдовца или вдовы рисунок становится ярче, словно сообщает всем об утрате, постигшем носителя. Впрочем, он ненамного переживает свою половинку, сгорая буквально за несколько месяцев.
Иногда, очень-очень редко, «истый» союз может померкнуть до «верного». Но только если оба супруга живы и здоровы. Чем это обусловлено, как и само появление узоров – настоящая загадка.
Бывает и такое, что супруги получают разные вязи: один «дружеский», а второй «верный», или любое другое сочетание. В таком браке соразмерна и «зависимость», определяемая узором на руках носителей.
Не исключено и то, что Сияние или Тьма не одобрят союз вовсе. Оснований для этого может быть масса, но все они являются лишь домыслами, не подкреплёнными фактами.
Я твёрдо убеждена, что есть ещё немало раскрытых закономерностей, но по каким-то причинам их скрывают. Не могли же за всё существование науки узнать так мало? Я бы не останавливалась на полпути. И не остановлюсь. Вот только разберусь со своим браком.
– А где сейчас мой муж? Куда он направился? – не особо надеясь на ответ, спросила у Катрис.
– Полагаю, встречает гостей.
– Без меня? И кого же он представляет в качестве жены?
Женщина лишь развела руками. Всё-таки я сумела склонить её к солидарности со мной. Ведь видела, что ей такое поведение Тео тоже не по душе.
– Ну, раз уж он справляется без меня, то проводите меня, пожалуйста, на кухню. Есть хочу смертельно! Хотя… минуточку.
Шуршать в этом безобразии, скрывающем больше лицо, чем тело, мне надоело. Мой гардероб пуст, а у мужа он полон. Конечно, не женскими вещами, меня бы насторожило подобное, но уже что-то.
Нагло перевернув полки и сбросив вешалки с непонравившимися тряпками, я не смогла отрыть ничего подходящего для себя. Бесполезный и бестолковый муж мне достался! Я уже начала скучать по дому папеньки. Вот там всё было организованно, никаких накладок и бардака. Последний разве что от меня.
На мгновение мне стало стыдно за своё вторжение сюда и последующую неаккуратность. Но… не убирать же теперь? И вообще, так Тео хотя бы вспомнит, что с недавнего момента он не свободный мужчина. А то, судя по его поведению, он не придал сему факту никакого значения. И это немало обижало.
– А вот теперь на кухню, – бодро скомандовала я.
Кивнув, Катрис тут же освободила проём, выйдя в коридор. Она вновь была невозмутима и несгибаема, как моя мачеха. До холла первого этажа нам никто не встретился. Если бы не шум, доносившийся снизу, я бы решила, что дом пуст.
Прислуга смотрела на меня странно. И вновь я поёжилась от такого внимания. Пусть люди сновали, занятые своими делами, но всё равно находили мгновение, чтобы поглазеть.
– А где принимают гостей? – тихонько спросила я у Катрис.
– В правом крыле. Там большой зал для подобных случаев. Вход отдельный, – ответила она, не останавливаясь и не поворачиваясь. – Вас проводить?
– Нет, – поспешила отказаться от предложения.
Ещё не хватало, чтобы я мужа выискивала, когда он там… с кем-то что-то делает. Мой живот, заурчав, явно соглашался со мной.
На кухне царила неразбериха, и мы с Катрис оказались совсем не к месту. Перед женщиной почтительно расступались, чем я и воспользовалась, идя почти след в след. Она провела меня в небольшую комнатку, где находилась только одна горничная.
– Чего бы вы хотели? – спросила Катрис, жестом предлагая усесться за стол.
– Чего-нибудь сладкого, – не задумываясь, ответила я.
Горничная тут же выскочила из комнатушки. Несколько минут прошло в молчании.
– Вы не поднимите фату? – не выдержала женщина.
– Потом, – я повела плечом.
Мне хотелось избавиться от всего этого наряда, но показываться прислуге раньше, чем мужу, я посчитала неправильным. Планов рушить его репутацию я не имела. А если уж прошла сюда со скрытым лицом, то стоило и дальше терпеть это неудобство.
Наконец, мне принесли еду. Хотя папенька и говорит, что мороженое – это не еда. Фруктовое, шоколадное, сливочное – вот она радость девичья!
После красноречивого взгляда Катрис горничные, принёсшие вкусности, вышли, прикрыв за собой дверь.
Я стянула митенки и ненадолго засмотрелась на вязь: казалось, что она переливается. Затем с удовлетворением откинула фату назад.