Разгон ветра

Один за другим мы аккуратно разбирали стулья, ковры, какие-то статуи и статуэтки. Когда наконец очередь дошла до рояля, было решено задействовать сразу два дрона. Сил аппаратам было не занимать, и одного вполне было бы достаточно. Но мы переживали, что при таком подходе не выдержит сам инструмент, который пережил затопление в относительной целостности – он имел все шансы обрести вторую жизнь после извлечения. По крайней мере, нам так казалось. Как раз в тот момент, когда я подготовил место, на которое мы установим и заново закрепим рояль, а мои коллеги принялись его поднимать, позади меня раздался шум, за которым прокатилась странная волна. Мои коллеги это тоже уловили, но были слишком заняты. Отреагировать решил я, тем более, местом действия, судя по всему, была нужная мне каюта. Я подал знак коллегам и поплыл в нужном направлении.

Дверь в каюту не сразу поддалась, но когда я таки вскрыл ее и заплыл внутрь, на первый взгляд я не обнаружил там ничего необычного. Я быстро активировал программу маскировки и стал осматриваться более внимательно. Луч моего прожектора осветил богато обставленную каюту, которая почти не пострадала при крушении – массивная резная мебель была накрепко приколочена и не сдвинулась с места. Но повсюду плавали тряпки, куски какого-то дерева и металла, и вода в каюте, казалось, бурлила. Я не сразу понял, отчего это, но когда продвинулся глубже в помещение, на том месте, где на схеме был отмечен шкаф с заветным сейфом, я обнаружил следы взрыва: сейф был вскрыт.

Больше инстинктивно, чем хорошо обдумав происходящее, я направился к иллюминатору: второй доступ в каюту мог быть только там, и я не ошибся: стекла в иллюминаторе не оказалось. Прожектор выхватил в ближайшем углу некое движение и присмотревшись, я разглядел там маленький, размером с кошку, сильно устаревший дрон с примитивными манипуляторами, один из которых крепко вцепился в крошечный чемоданчик. Тот самый чемоданчик, который попросил выловить мой клиент.

Модель дрона была хоть и очень старой, но высокоманевренной. Он запетлял, в надежде удрать, и я понял, что для моего массивного механизма поймать его – настоящий вызов. Быстро меняя траекторию, дрон стал продвигаться к иллюминатору – видимо, счел, что на выходе из каюты его может кто-то поджидать. Я не успевал толком отследить его передвижения даже взглядом, а о том, чтобы прицелиться или схватить мелкого засранца и речи быть не могло. Я судорожно соображал, что же предпринять, чтобы он не свалил с моей добычей, когда заметил дрейфующую внизу ярко-алую, переливающуюся тряпку. Я выловил ее и в последний момент перекрыл ею иллюминатор, поймав дрон словно сетью.

В прямом противостоянии у малыша не было никаких шансов. Я буквально раздавил его, вырвав чемодан вместе с его клешней. Я не боялся навредить живому человеку – сознанию его оператора. Дрон был, очевидно, на чем-то вроде радиоуправления. Это значит, его оператор с пультом находится не так далеко, а его мозги в полной безопасности. Я поразмыслил над тем, как поступить с водительским дроном и решил забрать его с собой. Я вырвал устройство геолокации и выбросил его в иллюминатор, а вот останки дрона и чемоданчик спрятал в свой грузовой карман.

Затем я вернулся к выходу и порадовался, что все происшествие не заняло больше 5 минут. Чем короче временной лаг, тем проще его скрыть, а при условии, что работал я сейчас не один, а в команде – это критически важный показатель. Я деактивировал программу маскировки и вплыл в каюту, словно бы впервые, осмотрелся, заново заметил взрыв в шкафу, подплыл к нему, все задокументировал и передал отчет. Затем я вернулся к коллегам и разбору завалов.

После того, как Алекс получил мой отчет и ознакомился с ним, пришла команда работать над завалом быстрее и с вещами уже не церемониться. Это было лишним, поскольку все ценное и в относительно хорошем состоянии мы уже извлекли и упаковали. Теперь же поднажали в скорости, и в считанные минуты оказались у входа в носовую каюту, к которой так усердно пробирались. Впечатление она произвела ровно такое же, как и прошлая: разве что была больше и богаче обставлена. И, как ни странно, в ней тоже обнаружился взорванный шкаф с сейфом. Мне даже стало жаль эту яхту – старушка не заслуживала такого варварского отношения.

После всех открытий нам было приказано в кратчайшие сроки завершить подготовку к судоподъемным работам и возвращаться на базу – на этот раз действительно заканчивать рабочую смену.

Глава 5

Я уже минут десять гипнотизировал застывшим взглядом черный чемоданчик, поднятый со дна Балтийского моря. Не в моих правилах было вмешиваться во внутренние дела заказчика и лезть туда, куда не положено. А черный, запароленный кейс всем своим видом как бы намекал на то, что его содержимое – не моего ума дело.

И все же мне не давал покоя странный ажиотаж вокруг этой ничем не примечательной коробочки. Моим коллегам, как я выяснил уже после окончания смены, тоже было поручено раздобыть именно ее. По их информации, кейс находился в носовой, главной каюте яхты, поэтому они пробирались именно туда. И именно поэтому нашу операцию свернули сразу же, как только обнаружили второй взорванный сейф – поняли, что ничего там не найдут. По всей видимости, мой клиент оказался осведомлен о точном местонахождении кейса значительно лучше. Как и странный допотопный дрон. Думаю, его останки помогут определить, кто им управлял, а, соответственно, кто именно взорвал сейфы. А, может, и потопил целую яхту? В любом случае, сомнений в том, что всю суету навели именно из-за содержимого этого кейса, у меня не было.

Когда я, после прощания с коллегами, спустился в офисном лифте во владения Оскара, я ожидал, что мне предстоит самый сложный этап задания – нужно было заболтать приемщика и усыпить его бдительность. Незаметно забрать отправленный дроном объект – задача не из простых. А мне нужно было забрать сразу два. Хорошо, Оскар сам позвал меня зайти после смены и рассказать, что к чему. Я выполнил эту просьбу, и, как сумел, расписал роскошное убранство яхты и то, как бережно мы обходились со всей этой красотой. Рассказ, судя по всему, Оскара абсолютно не впечатлил. Более того, он был удручен тем, что ему предстояло дожидаться окончания судоподъемных работ, на что он активно жаловался. Ни капли заинтересованности в том, чтобы самолично лицезреть богатства яхты, я в нем не увидел. Оно и понятно, Оскар был лет на семь моложе меня. Сидеть сверхурочно в пятницу вечером в офисном подземелье, пусть даже ради самой великолепной яхты – абсолютный кошмар для вчерашнего студента. Как раз, когда он отвлекся на очередное согласование деталей доставки, я улучил нужный момент, чтобы незаметно забрать кейс. Каждый из рабочих дронов, прибывая на станцию, отправлял содержимое своего отделения хранения в пункт приема, где его забирал Оскар. Или я, незаметно от Оскара, когда мне это было необходимо.

И вот мы здесь: чемоданчик покоится на столе в моей квартире, а я наворачиваю вокруг него круги, нервно перебирая в уме варианты того, что же может находиться внутри него. Надеюсь, это не какое-то оружие. Ну не стали бы тогда взрывать сейф, побоялись бы. Крипта в промышленных масштабах? Какая-то драгоценность? В последние два варианта верилось меньше всего. Такая большая конкуренция может быть только у чего действительно редкого, очень ограниченного. Деньги и драгоценности можно достать более простыми способами, не обязательно топить целую яхту. Может, это какая-то информация? Что в наш век может быть ценнее? А если это информация о сверх новом оружии? Я обманул компанию, на которую работаю почти десять лет, в пользу незнакомцев из даркнета. Если в кейсе что-то опасное, и я сейчас передам это не в те руки, смогу ли я с этим жить?

Неведение, сомнения, да и толика любопытсва, испепеляли меня изнутри. Я резко остановился: к черту правила, к черту принципы, я должен знать, что там. Кодовый замок, да еще и устаревшего образца, не выглядел так, как-будто может стать серьезным препятствием на моем пути. Имей я немного терпения и побольше времени – вскрыл бы его без труда да так, чтобы для заказчика это осталось абсолютно незаметно. Но сейчас я не располагал ни тем, ни другим, так что решил применить грубую силу. Если у заказчика потом будут претензии – сделаю скидку.

Хорошенько порывшись в моих бесконечных коробках, я-таки извлек инструменты, которые предназначались не для работы с тонкой и хрупкой электроникой, а представляли собой вполне добротный набор хорошего домохозяина. Я сбил замок, и, как и ожидал, обнаружил внутри кейса переносной накопитель. Повертев его в руках, я все же решил считать его не с помощью чипа, а с помощью стационарного компьютера. Компьютер, конечно, тоже будет жалко, но, в случае чего, всегда можно купить новый. А вот новую голову мне вряд ли завезут.

Я уселся за рабочий стол, вызывал экран и синхронизировал с ним накопитель. Еще один пароль. Ожидаемо. И в то же время досадно. Придется тратить время еще и на этот взлом. А тут уже грубой силой точно не справиться. Я полез в папку с моими хакерскими программами, по пути отметая все варианты брутфорса, на это просто не было времени. Будем искать уязвимости, и надеяться, что найдем их быстро. Я натравил на накопитель сразу несколько программ и приготовился к длительному ожиданию, когда мой правый висок завибрировал. Новое сообщение.

Karl B.: Я так понимаю, объект уже у вас?

Что это за нетерпеливый заказчик? И с какой стати он что-то понимает, если я еще не отписался о статусе выполнения заказа. Я посмотрел на время: третий час ночи. Имею законное право не отвечать вообще ничего. Хотя, как можно упоминать закон в контексте противозаконной деятельности. Я немного поразмыслил над тем, чтобы напрямую спросить о содержимом кейса, но передумал, и, в конечном итоге, сухо подтвердил предположение заказчика.

Karl B.: Отлично! Мы не сомневались в вашем успехе. Дальнейшую информацию по передаче объекта сообщим завтра утром. Доброй ночи.

А вот этого я никак не ожидал. Этот заказчик всю дорогу проявлял крайнюю степень нетерпения. Прочитав от него сообщение посреди ночи, я уже был готов придумывать отговорки, почему не могу прямо сейчас примчаться к месту передачи. Ну что ж, мне же лучше. Есть время на взлом, и чем его больше, тем выше шанс успешного изъятия информации. Я еще немного понаблюдал за работой программ и почувствовал, как медленно уплываю в объятия Морфея. После некоторого внутреннего сопротивления я решил, что мои программы сделают все возможное, а мне лучше отдохнуть: день выдался действительно тяжелым. В пару кликов я настроил оповещение, если программы что-то найдут, и отправился спать.

Хорошо выспаться мне не удалось. Не прошло и трех часов, как звуковой сигнал вторгся в мой сон и сообщил, что программа нашла уязвимость. Вопреки чрезвычайно загруженному дню и ничтожно короткому отдыху, эта информация подняла меня с кровати с небывалой легкостью. Я кинулся к компьютеру, сделав остановку только на кухне: заварил кофе. Уязвимость была из тех, что очень сложно обнаружить, но, если уж нашел, легко можно обойти. В считанные минуты я-таки получил доступ к заветным файлам. Их было множество: техническая документация, чертежи, коды допуска, коды запуска и прочее, и прочее. Я решил начать с того, что мне ближе и понятней всего, и открыл чертежи. Там скрывалось то, что вызвало во мне бурю самых разных эмоций: гнев, зависть, отчаяние и неуемное любопытство. Это было нечто, обесценивающее долгие годы моего тяжелого, не всегда честного, рискованного труда. Это было нечто… идеальное.

Глава 6

“Современные технологии позволяют проводить широкий спектр подводных работ и полностью удовлетворяют существующий коммерческий запрос” – стандартный отказ. Все организации, в которые я обращался, не были согласны финансировать мой проект: дрона по-настоящему глубоководного погружения. Видимо, неизведанная бездна океана манит только меня одного.

Я пришел работать в TechSeaGuard еще в университете. Иными словами совсем зеленый, наивный, полный надежд и планов профан. Думал, отработаю годик оператором подводных дронов, а там закончу учебу и продвинусь по карьерной лестнице до инженера. Смогу конструировать новые аппараты, создам наконец такой, который погрузится на любую глубину, она только и ждет своего первооткрывателя!

Но, как это часто бывает, мои максималистские мечты разбились о жесткие корпоративные интересы. А они далеки от научных. На рынке я оказался востребован исключительно как молодой, здоровый, физически выносливый оператор дронов, а не как начинающий инженер-конструктор.

Так я и остался оператором подводником. Зарплата достойная, работа тяжелая, но востребованная, досрочный выход на пенсию, какие-никакие перспективы карьерного роста до старшего смены. Казалось бы, живи да радуйся. И, может быть, я бы так и сделал.

Но однажды, еще на заре моей карьеры, мне довелось поработать в Северном Ледовитом океане. Его глубина почти пять с половиной тысяч метров. Максимальная возможность погружения самых передовых дронов – всего 2000. И эти недосягаемые тысячи метров, безграничный, неизученный океанский космос манили меня все глубже и глубже, словно и впрямь какие-то неведомые русалки зазывали погостить в их мир. В тот раз я был опасно близок к потере управления дроном, а в моей профессии это чревато проблемами с психикой, ведь контроль дрона осуществляется не механическими манипуляциями, а командами напрямую из мозга – нештатные ситуации опасно воздействуют на человеческое сознание.

Тогда я справился с собой, но твердо решил реализовать свой глубоководный проект Енисей 00-1 самостоятельно, раз уж он не оказался привлекательным и достойным инвестиций ни для одной из фирм. Для такой амбициозной цели зарплаты простого оператора недостаточно, и я решил выжать из ситуации максимум. Серега со своими темными схемами идеально пришелся к месту. Всю свою зарплату, все доходы от подработки и практически все свободное время я вкладывал в Сеню. Детали, оборудование, запчасти и инструменты – все это стоило целое состояние, но я не жалел средств и уверенно шел к своей цели много лет.

Кофе давно остыл, а я практически не мигая изучал чертежи и документацию того, что делало все мои труды напрасными. Самый большой эффект на меня произвела голографическая презентация. В ней демонстрировался объект, по форме напоминающий рыбу, как рисуют ее дети: перевернутая капля, правда без плавников и хвоста. Основная конструкция дрона была создана из необычного материала: сверхпрочного, но податливого стекла. При погружении оно становилось прозрачным и дрон просто растворялся в воде – если не знать, как выглядит конструкт, его едва можно было заметить, даже если он проплывет прямо перед твоим носом. На презентации это было особенно хорошо видно и просто поражало воображение. Обтекаемая форма демонстрировала высокую маневренность и скорость. При этом в конструкцию дрона были включены самые передовые сонары, камеры, локаторы и с десяток различных типов манипуляторов. Единственная странность прибора – он не был антропоморфным, но, судя по документации, в нем все же предполагался нейроинтерфейс – управление командами напрямую из мозга. Странным это было потому, что, согласно множеству исследований, человеческому мозгу гораздо удобнее и привычнее управлять теми механизмами, которые хотя бы отдаленно напоминают человеческое тело. Это правило безукоризненно соблюдалось, когда дело касалось робототехники. Все непохожее на человека, как правило, получало обычное дистанционное управление.

Мое нервное напряжение нарастало с каждым новым документом. Я ощущал мандраж во всем теле, и перед открытием очередного файла испытывал одновременно настоящий ужас вперемешку с отчаянием, но и колючее любопытство, ведь каждая новая деталь обесценивала мои труды над Енисеем – мне никогда не хватило бы ни средств, ни, наверное, даже ума, додуматься до такого совершенного и изящного решения многих проблемных задач, с которыми сталкивались ученые при разработке глубоководных дронов. Согласно документации, дрон был способен погружаться на любую глубину и использовался как для изучения океанического дна, так и для всевозможных работ на глубине. Как раз когда я пытался найти в обширных сводках описание всех возможностей дрона, а также основные цели, для которых он был разработан, в дверь позвонили.

Я отвлекся от экрана, и, недовольно взглянув на часы – кто мог приплестись в такую рань?. С удивлением обнаружил, что я провел за изучением документов уже больше 4 часов – было начало 11. Не такая уж и рань, получается. Я встал со стула и почувствовал, как мое тело буквально заскрипело и ожило от долгожданного движения. Я поплелся к двери – за ней маячил дрон-доставщик. Он выплюнул на меня огромную коробку и удалился прежде, чем я успел возразить, что посылок не ожидаю. Я припомнил, что заказывал кое-какие детали для Сени, правда, они должны были прийти еще только через месяц. Я поднял коробку и занес в квартиру. Она оказалась существенно легче, чем должна была быть. Я поставил ее на стол, но прежде, чем успел распаковать, мой правый висок вновь завибрировал и на голографическом экране высветилось новое сообщение:

Karl B.: На ваш адрес была отправлена посылка с инструкцией о передаче объекта. Пожалуйста, ознакомьтесь внимательно и подтвердите получение информации.

На секунду я замер от ярости и растерянности. Какого черта! Откуда они знают мой адрес? В голове мелькнула мысль, что, возможно, активировав накопитель, я выдал свое местонахождение. Дурак, нужно было подумать об этом заранее, такая очевидная мелочь испортила все! Еще ни разу клиент не раскрывал мои личные данные. Паника и отчаяние охватили меня, накопившаяся усталость и разочарование дали о себе знать. От злости я заорал во все горло и швырнул коробку в стену. Немного полегчало, я уставился туда, куда полетела коробка и понял, что она чудом не задела Енисея-001. Раньше я бы ощутил ужас и злость на себя за то, что подверг его такой опасности, но сейчас внутри была лишь пустота. Сеня не шел ни в какое сравнение с тем совершенством, что я изучал все утро. Я подошел и открыл коробку.

Там я нашел аккуратно упакованный великолепный вечерний костюм. Глубокого, темно-синего цвета пиджак с отложенным атласным воротником, шелковая белая рубашка, классические брюки в цвет пиджака и галстук с небольшим платком для нагрудного кармана: оба насыщенного голубого цвета с мелким рисунком. Все было выполнено из тканей высочайшего качества – у меня в жизни не было подобной одежды. На дне коробки лежало старомодное бумажное приглашение с указанием дресс-кода, местом и временем проведения мероприятия. Сегодняшний вечер, наше корпоративное здание, последний этаж. Этаж руководства. Я тяжело вздохнул.

На секунду мне захотелось просто стереть все данные, что я нашел, выкинуть накопитель вместе с пафосным костюмом куда подальше, собрать Енисея и уехать из города куда подальше. Я понимал, что это не поможет и меня при необходимости найдут очень быстро, но смалодушничать и хоть ненадолго укрыться от разочарования и непонимания происходящего очень хотелось. Время шло, я медлил и не решался написать ответ. Я понимал, что моя личность уже давно раскрыта и заказчик точно знает, с кем общается – даже костюмчик как влитой подобрал – но все же мне совершенно не хотелось лично светиться на каком-то мероприятии, тем более связанным с моей официальной работой. Висок вновь завибрировал и на экране высветилось:

Karl B.: Видимо, вам необходимы дополнительные аргументы для личного присутствия при передаче объекта. Будьте любезны, загляните в правый карман брюк. И подтвердите участие в вечернем мероприятии.

Я послушно пошарил в кармане и нашел там очередной накопитель, уже без пароля. На нем хранилось множество видео доказательств моей нелегальной деятельности внутри компании. Насколько я мог судить, за последние два-три года точно. Этих материалов хватит, чтобы упрятать меня лет на 5-7, а работы лишить на всю оставшуюся жизнь. Я понял, что выбора у меня нет и подтвердил свое присутствие.

Глава 7

Глядя на других гостей, я понял, что мой костюм, прежде казавшийся мне вычурным и чрезмерно дорогим, блекнет на фоне других нарядов. Мужчины и женщины были разодеты в такие одежды, на которые не хватало фантазий даже у пользователей альтернативной реальности: странные, сложные фасоны, вышивки, броские аксессуары: зал кипел роскошью. В реальной жизни люди в основном одевались в минималистичные костюмы сдержанных цветов и то, что я сейчас наблюдал вокруг себя, казалось самым пышным и безудержным карнавалом из альтера.

Я впервые оказался на последнем этаже нашего корпоративного здания – простым работникам не светило подняться выше менеджерского этажа. Все здесь было минималистично, но изысканно. Мраморный пол, в котором отражалось причудливое сияние потолка. Вместо стен огромные мультимедийные панели, которые сейчас переливались лазурными волнами но, подразумеваю, могли изменить узор на любой другой. Огромный зал был условно разделен на три части: все входившие спускались в него по одной из двух лестниц, ведущих к произвольной танцплощадке, под ними располагалось место диджея, а поодаль, ближе к центру, буфет и бар, где все желающие могли заказать еду и напитки, каких я в жизни не видал. В глубине зала была установлена сцена, украшенная диковинными, сине-фиолетовыми цветами, свисающими с потолка. Такие же стояли в высоких и низких вазах на столах, установленных перед сценой. Но главным, что произвело на меня впечатление, было огромное, почти во всю стену окно. Ночной городской пейзаж, раскинувшийся за ним, переливался огнями и отдаленно напоминал мне блеск планктона в морской воде. Я не горел желанием с кем-то общаться, поэтому, взяв напиток, предпочитал держаться подальше от толпы, и просто глазел в окно. К счастью, другие приглашенные не проявляли ко мне особого интереса: каждый общался со знакомыми.

– Такой стресс, бедняжка! Я не представляю, как она все это вынесла! Как услышал, сразу подумал: ну все, конец моему триумфу! Вы же знаете, Ева сегодня будет в моем платье! – бархатистый, манерный и очень громкий мужской голос раздался справа от меня и отвлек от удручающих мыслей. – Нет, вы только подумайте, какая сильная женщина! Пережить кораблекрушение, а на следующий вечер все же устроить праздник! Могла ведь все отменить, разве бы мы не поняли?

Я повернулся так, чтобы увидеть говорящего. Темный мужчина с замысловатой высокой прической, разодетый в оранжево-желтый костюм, вышитый прозрачными, сияющими пайетками стоял в окружении множества дам, которые согласно кивали и что-то одобрительно бормотали.

– Вы будете в восторге от ее образа! Я предвкушаю фурор! Без преувеличения скажу – сегодняшнее платье Евы – мой неповторимый шедевр, я еще никогда не создавал ничего подобного! Я лично выкрашивал нежнейший шелк в идеальный красный, совпадающий с цветом лого – не унимался мужчина. Затем, широко жестикулируя, он начал показывать не себе фасон, который выбрал для платья.

– Антонио, душечка, все мы признаем и восхищаемся твоим талантом, но не мог бы ты перестать так размахивать руками? – спросила пожилая женщина, стоявшая справа от Антонио. – Это вечер Евы, позволь ей удивить нас, она как никто заслуживает своего звездного часа.

– Да, Марина, простите, вы совершенно правы. Лучше расскажите нам, как дела в компании? Удалось преодолеть разногласия с советом акционеров?

– Все прекрасно. Ева, можно сказать, выросла в кабинете директора этой компании. Она знает все нюансы и видела, как ее отец преодолевал немыслимые кризисы. Она готова. – Марина говорила негромко, но вся компания притихла, внимательно слушая ее, и я уловил буквально каждое спокойное, наполненное непоколебимой уверенностью слово.

– Да, Марина. Вы проделали большую работу, Ева станет отличным директором. А сегодняшний день – это и ваш праздник тоже, – заметил кто-то из собеседников и Марина благодарно улыбнулась и кивнула, принимая комплемент.

– Присоединяюсь к последнему оратору! – подняла бокал женщина в разноцветном обтягивающем платье, она стояла ко мне спиной, и я не мог определить возраст. – Ева навсегда останется вашей умненькой малышкой, Марина! Но мир корпораций не так прост – либо мы, либо нас. Нужно иметь зубы и уметь их показать. Крушение яхты это доказывает. Виновные до сих пор не установлены! У руля TechSeaGuard должен быть сильный, представительный человек, которого будут бояться.

– Вы на своего мужа намекаете, Анастасия? – подняла бровь Марина с насмешливой улыбкой.

До меня вдруг дошло, о ком именно шла речь все это время. Я вполуха слушал диалог, больше разглядывая говоривших, чем воспринимая смысл их слов. Ева Георгиевна Горбунова – бывший начальник информационной безопасности TechSeaGuard, ныне получила повышение и заняла место генерального директора, унаследовав его от отца. Я не сразу ее припомнил, поскольку в качестве директора она, пока, лишь однажды обратилась к работникам компании – с приветственным и воодушевляющим словом. В голове мелькнула неприятная мысль, что именно эту женщину, на ее прошлом посту, я все время обводил вокруг пальца. А сейчас и вовсе могу круто подставить… Эти мысли давили на меня все сильнее, я сделал пару глотков неведомого, но достаточно крепкого напитка, и отвернулся обратно к окну. Я был незваным чужаком на этом празднике жизни. Мне не хотелось встречаться взглядом с другими гостями. Мне не хотелось тут быть. Сказочная атмосфера и роскошь окружающего давили.