Жучье время

– Но тебе-то толку с моих мучений? Сама живёшь в говне и с говном. Вот появился я, такое же говно. Может в миллион раз хуже. Но с бабками. Я могу сделать реально доброе, правильное дело. Если тебе нифига не надо, может, не будешь за детей решать?

– Ну и как откупаться будешь? – Катя сказала так, будто всю жизнь ждала именно этого вопроса.

– Например сына твоего могу вылечить. Я знаю центры, где вытаскивают наркоманов. Я могу дать ему нормальную работу. Хочешь? Или бизнес под него сделаю. Если он чего боится, я управленца грамотного поставлю. В этом случае твоему сыну и ничего делать не нужно – только пластиковые карты менять, когда их срок выйдет. И новые реквизиты сообщать, чтобы поступления не прекращались.

– Смотрю, ты к встрече подготовился. Справки навёл. Но у меня ещё и дочь есть. А ей чего перепадёт с барского плеча?

– Да что угодно! Можно заграницу отправить учиться. Ту же долю в своём бизнесе могу дать. Недвижимость в любой точке мира. Если нужно, и мужика твоего вылечим от алкоголизма. Ты не понимаешь, это же шанс? Даже не для тебя, а для твоих детей и мужа?

– А для Валеры, мужа Ленки? Или шансы только для живых?

– Этого даже я, со своими миллиардами, изменить не смогу… – Георгий стал теребить переносицу и делать вид, что одновременно защипало в носу и в глаза попали соринки. На самом деле ему не хотелось, чтобы Катя видела его непроизвольно выступающие, слёзы.

– Но ты ведь мог изменить. Это ж ты его убил.

Георгий ничего не отвел. Просто смотрел на бывшую жену, как барашек на мясника перед забоем. Катя же глядела на него с нескрываемым злорадством. Поправила седую прядь волос и выпалила:

– Ты деньги в пакете отдал, в котором я Ленке сама лекарства передавала для родителей. Пакет из финской Призмы, помнишь?

– Значит, по пакету я чуть не спалился… Почему сразу не сказала?

– Надеялась, что ошибаюсь! Точнее очень хотела ошибиться. Но когда ты стал даже из больницы Ленку и родителей опекать, будто откупаясь от чего-то. Будто виноват был лично перед ними!

– Я его убил, потому что иначе никак. Нас бы всей семьёй закопали. Я выбрал. И жил с этим с этим до сих пор.

– После инфаркта тебя переклинило?

– Да… Чего-то вдруг надорвалось. Не могу всё в себе держать. 26 лет мог, и всё.

– Значит, время пришло! – Катя вдруг заёрзала на стуле, будто пытаясь нащупать опору. – Ты ведь прав насчёт говна!

– Не понял… – Георгий инстинктивно отодвинулся от Кати.

– Ты тупой? Я аборт на четвёртом месяце сделала от тебя.

– Как?.. Зачем?.. – у Георгия сильно закололо слева.

– Дура была. Вот тогда представляла: иду я с коляской. А рядом со мной – моя сестра, чьего мужа ты убил. Рядом мои родители, чьего зятя ты убил. И я иду. С ребёнком от убийцы.

– Ты бредишь? – у Георгия на лбу выступила испарина.

– Нет… Я сама жалею, честно. Очень жалею! Но в тот момент я по-другому сделать не могла.

– И кому ты хорошо сделала?

– Никому на самом деле.

– А зачем мне сказала? Вот именно сейчас?

– Ты ко мне сам пришёл. Этот разговор зачем-то начал. Я всех давно похоронила и забыла. Так нет! Тебе ж захотелось поиграться на старости лет. Всех дотянуть до твоего благородства и понимания справедливости. Так?

– Никого я тянуть не собирался. Знал бы, куда разговор выведет, не пришёл бы!

– А ты хотел вот так, на белом коне, через 26 лет припереться и причинить добро. И ещё и оскорбится, когда тебе отказывают.

– Отказываешь? Значит не простила и не забыла. И это я понимаю. Но я говорю о твоей семье. Я тебя просто, по-человечески спрашиваю: готова принять от меня помощь не для себя, а для мужа, сына и дочери?

– Честно? Нет! Ты можешь сам им дать, что хочешь. Но от меня прощения и благодарности не жди! Не от всего возможно откупится деньгами. Да и вообще… пошёл ты к чёртовой матери! И веник свой забери.

Катя швырнула на пол цветы и отвернулась. Георгий, ничего не ответив, вышел.

Всё же он в ней не ошибся: одинаковые они оказались на самом деле! Каждый из них в своей гордой глупости дошёл до крайности. Он всю жизнь доказывал себе, что достоин жить, как хочет. Катя, наоборот: что не имеет права на нормальную жизнь. Он тратил жизнь на власть, бабки и баб. Она – на страдания, опохмел и замазывание синяков.

Гордыня их обоих оказалась одного сорта. Правда с тем нюансом, что Георгия склинило на страдальческом мазохизме последнюю неделю. А Катя наслаждалась процессом саморазрушения все 26 лет. Она купалась в своём горе и безнадёге, и при этом пальцем не пошевелила, чтобы хоть что-то в её жизни поменялось к лучшему.

Проявился бы в её жизни бывший муж или нет, это не отменяло того факта, что любой шанс изменить свою судьбу Катя бы не использовала принципиально. Она заранее приговорила себя и свою семью к вечному страданию.

И что в итоге? А ничего! И Георгий, и Катя оправдывали и жалели только себя, но всегда винили во всём кого-то другого.

Однако… Почему же у Георгия продолжало колоть сердце? Может, Катя права? Ему действительно нужно откупиться, чтобы всё снова вошло в привычную колею? Только кто ж возьмёт этот откуп, когда все, перед кем он себя считает виноватым, или на кладбище или от помощи отказываются?

Решение созрело тут же. Только Георгий сел в свой автомобиль, как Костя получил новый приказ:

– Ты сохранил адрес того мужика на девятке?

Костя сразу понял, о ком идёт речь и, будто ожидая именно этот вопрос шефа, что-то набрал на своём телефоне.

– Его фамилия…

– Не продолжай! – одёрнул его Георгий. – Едем прямо на адрес. Он же в Мшинской живёт?

– Да, Георгий Александрович! Ещё указания будут?

– Приедем на место, скажу! – Георгий скрестил руки и насупился. На самом деле в левом боку сильно кололо. Но тратить время на лекарства и врачей не хотелось. Он надеялся: по дороге само пройдёт.

Около восьми вечера они уже стояли у довольно крепкого деревянного жилища. В доме горел свет. Георгий со свитой охраны постучал в дверь. Она тут же распахнулась и на пороге стоял тот самый водила.

– Добрый вечер! – не дожидаясь приглашения ошалевшего хозяина, Костя сам вошёл в дом. За ним чередой проследовали остальные. Хозяин на автомате запер дверь и сел за стол.

– Да вы не волнуйтесь, пожалуйста! – как можно приветливее продолжил Костя, обращаясь к водиле. – Георгий Александрович! Вот тот самый водитель вишнёвой девятки.

– Пусть покажет свои документы! – сурово произнёс Георгий.

Водила, будто под наркозом, подошёл к своей куртке и достал потёртый бумажник. Дрожащими руками он протянул его Косте и сел на краешек стула. Костя достал из чужого бумажника паспорт и передал своему шефу.

– Марсель? – удивлённо спросил Георгий. – Татарин что ли?

– Аха… – глотая слюну, промолвил водила.

– Родился в Казани… хм… а как в Питере оказался? – Георгий продолжил допрос.

– Я служил под Ленинградом. Потом на завод. Инвалидность получил…

– В Мшинскую как занесло?

– После развода дом купил. Вот живу один здесь седьмой год…

– Работаешь? – интонация Георгия становилось теплее с каждым вопросом.

– Под Лугой у одного фермера. Коровы там, куры…

– Тебе 59? Болеешь чем?

– Всё по-возрасту. Сердце там, ну… геморрой, ой, извините!

– Да чего стесняться то! Геморрой он у всех почти! – Георгий рассмеялся от души. – Слышь, мужик! Может, тебе нужно чего?

– Не надо ничего! – водила начал отодвигаться к стене прямо со стулом.

– Да не бойся ты! – Георгий присел на соседний стул. – Просто ты похож на моего покойного друга. Вот его нет, а ты – есть. Понимаешь?

Водила кивнул. Правда, этот кивок больше походил на судорогу. Георгий подвинулся к водиле как можно ближе.

– Ничего с тобой никто не сделает. Я помочь тебе хочу, понимаешь? Ну, не молчи! Хоть кивни, а?

Водила кивнул и не моргая уставился на Георгия.

– Хочешь, я выкуплю тебе всю Мшинскую? Ты с землёй чего хочешь можешь делать! Хочешь: снеси все халупы на хер. Хочешь – ферму здесь сделай. С деньгами и оформлением я помогу.

– На кой мне ферма! – живо включился в эту игру водила. – Я на этих животных насмотрелся.

– Не хочешь животных, никто ж не заставляет! Хочешь: квартиру или дом тебе куплю в любой точке мира?

– Я привык здесь. Да и внуки иногда приезжают в гости.

– Внуки? Отлично! Давай их отправим заграницу учится? А детям твоим хочешь, я завод подарю?

– Не надо мне ничего! – зло заявил водила. – Чего вам нужно от меня? Документы я показал. Всё вы про меня знаете. Скажите, чего нужно-то?

Георгий опустил руки на колени и сник. Спина его сгорбилась. Со стороны он выглядел, как ровесник водилы: такой же простой мужик побитый жизнью. Правда, одет и причёсан чуть лучше.

– Можно вас? – Костя жестом подозвал водилу. Тот встал и подошёл к начальнику охраны. Костя как можно тише, прошипел. – Слышь, урод! Или я тебя пристрелю прямо здесь, или ты примешь от моего шефа хоть что-то. Тебе что, сложно деньги хотя бы взять?

– Ты же сам видишь: он ненормальный! Ему к врачу, а не Дед Морозом работать. – искренне произнёс водила.

– Считай тебе повезло и я этого не слышал. Если ты боишься, что подаренное тебе потом отберут – то гарантирую: мой шеф этого никогда не сделает. Ты его машину помнишь?

– Джип? И на кой он мне! На ферму в Лугу ездить, чтобы по дороге меня за эту тачку грохнули?

– Ты дебил или прикидываешься? Возьми машину. Продай её и все от тебя отстанут, понял?

– Точно отстанут? – с надеждой в голосе произнёс водила.

– Сто процентов! Ну, согласен?

Водила кивнул. Костя подошёл к своему шефу и что-то шепнул на ухо. Георгий тут же распрямил плечи и заулыбался.

– Нужно договор составить. – весело произнёс олигарх. – Есть бумага? Ребята, несите все документы на Mercedes. Мужик, ты две машины берешь?

– Нет, только одну! – твёрдо заявил водила.

– Выбирай! – радостно сказал Георгий.

Водила вышел с одним из охранников и стал осматривать джипы. Костя сел за стол и принялся за написание договоров. Всё это время Георгий сидел с блаженной улыбкой на лице, а его телохранители то и дело переглядывались друг с другом. По выражению их лиц было очевидно, о чём они думали. А мысли их сходились в одном – что они непременно напишут в своём резюме: «Срочно ищу работу. Спятивших миллиардеров больше не предлагать».

Лишь Костя сидел, как ни в чём не бывало. Хотя он спиной чуял: ребята уже сегодня станут искать работу. Но ему не так просто спрыгнуть с несущегося в пропасть, поезда. Всё же статус обязывал и нужно найти момент, чтобы всё провернуть максимально безболезненно для своей будущей карьеры.

Как только договора подписали, вереница непрошенных гостей покинула дом. Водила закрыл за всеми дверь. Он достал пол-литровую бутылку водки и, прям из горла, вылил в себя всё до последней капли.

В Ленобласти уже вдарил морозец и машину слегка заносило. Ехали медленно и молча.

– Костя…– в каком-то непонятном экстазе вдруг заговорил босс. – Ты должен мне найти все девятки выпуска 1990 года. И разыскать их хозяев с самого начала.

– Всех? По всей России или по СНГ тоже? – не веря своим ушам, переспросил Костя.

– Конечно всех! – недовольно произнёс Георгий. – И фото этих мужиков нужно.

– А если женщины хозяйки машин?

– Только мужчин! Если у них есть девятка, то им должно перевалить за пятьдесят. Ну ты понял?

– Я понял! – отрезал Костя.

Костя, уставившись в одну точку, искренне горевал о своей несостоявшейся карьере. Его разрывало от обидных вопросов: на хрен он терпел оскорбления и упрёки? Зачем отмазывал мажористых детей своего босса из аварий, драк, скандалов и наркоты? Какого лешего он, по первому приказу, использовал все свои связи в органах? На фига он, в любую погоду, ждал, пока Георгий Александрович накувыркается с очередной шлюхой? Зачем работал 24 часа в сутки, желая выслужится и сделать после сорока лет хоть какую-то заметную карьеру?

«Нормальный же был мужик…» – подумалось Косте. Мысль прозвучала как приговор. Окончательный и без обжалования, приговор, и его работе на босса, и бизнесу олигарха. Если ещё полчаса назад Костя надеялся: у него есть хотя бы пару недель в запасе, то после приказа шефа разыскать ржавые девятки, ясно осознал: жить бизнесу считанные дни. Костя прикидывал: куда уйти уже завтра. Уж лучше заново начать карьеру личного телохранителя, чем работать хотя бы сутки на свихнувшегося миллиардера.

Но обиднее всего Косте было сознаться себе самому в другом: ему, сорокалетнему, умному и смелому мужику, просто не повезло родится на пять-десять-пятнадцать лет раньше. Он бы развернулся в то время: время бешеных безродных псов. И он уж точно не сошёл бы с ума и кровавые машинки в глазах бы не стояли!

Костя бы «жарил» сейчас пару мисок на борту своего самолёта; затем просадил бы миллион евро в казино, а потом перевёл бы несколько тысяч в кошачий приют – и его «Бог Совести» на этом был бы задобрен и помалкивал бы в сатиновую тряпочку.

Ну а если, вдруг, у него случился бы приступ, как у его работодателя, то пустил бы себе пулю в висок. Ведь раскаявшихся олигархов нужно пристреливать, не так ли? Иначе зачем была вся эта шальная жизнь?

– Жучье время… Жучье время…– ни с того ни с сего стал бормотать Георгий.

– Отличное время! – честно выпалил Костя. – Самое время деньги делать.

– А если все деньги сделаны? – спросил его босс.

– Денег никогда много не бывает. Денег может быть только мало. Но много – никогда!

– Много денег – это когда много нулей. Не дожил ты до того, когда вся жизнь множится на нули… Одни нули вокруг… И ни одной единички…

– Я вообще вас не понимаю, Георгий Александрович!

– Ты думаешь, я спятил?

– Я этого не говорил! – огрызнулся Костя.

– Зубки показываешь?! Я всегда их показывал. Думал, денег столько, что откуплюсь от сатаны! А даже сатана не принимает ничего… Не это ему нужно, как выяснилось…

Костя сильно зажал ладонью рот, боясь в открытую заржать. Как казалось Косте, это и есть единственная и естественная реакция вменяемых людей на бред сумасшедшего. Он мог поспорить, что смех из последних сил в себе давили и остальные телохранители.

И это была чистая правда! У всех было лишь одно желание: закинуть шефа домой, пойти в кабак и нажраться в зюзю. Но как-то перекантоваться пару часов в машине с психом нужно? Уж лучше пусть сумасшедший олигарх что-то сам себе под нос бормочет. Главное: не вступать с ним в разговор. В худшем случае ограничиваться «угуканьем» да «агаканьем».

Но миллиардер, как назло, не унимался и жаждал человеческого диалога:

– А знаешь, что самое страшное? Жучье время может оказаться навсегда. А время «Валер» так и не наступит.

– Угу! – произнёс Костя.

– Ага! – передразнил его шеф. – Если мы родились без совести, то нужно хотя бы тех, кто с ней родился, не уничтожать, понимаешь ты это? Нам же от этого и хуже! Вот кинешься – а прощения просить не у кого!

– Да, понимаю! – не слушая босса, на автомате ответил Костя.

– Ничего ты не понимаешь! – тут из глаз шефа полились слёзы. – Как так может быть, когда совести нет, а душа всё равно болит? Ну найдём мы сотню ржавых девяток, ну даже если я и раздарю все свои активы, люди-то не изменятся? И я сам не изменюсь! И вообще вокруг ничего не изменится! Это-то ты понимаешь?

– Конечно! – Костя украдкой поглядывал на экран смартфона, ведя переписку с другими охранниками. Один из них уже забронировал ресторан. Другой – проституток. Слова олигарха не задерживались в их сознании. Судя по сообщениям, настрой у всех один: отвести шефа домой и на работу больше не выходить. Формально, они своё дело сделают, доставив тушку миллиардера без внешних повреждений. Как к профессионалам-охранникам к ним вопросов не будет. Ведь они – не психиатры или санитары. Уж если кто и должен теперь заботится об охране олигарха – так это медицинские работники.

– Нельзя стрелять в затылок тому, кто в тебя бы никогда не выстрелил… Вот в других можно стрелять. А в этих никогда нельзя! – по сути, продолжая диалог сам с собой, сказал Георгий.

– Ага! – на автомате «поддерживая» разговор заявил Костя.

– Просто есть люди для пули, а есть для прощения. Вот бешеных собак, вроде меня, можно и нужно убивать. А этих, которые простить могут, нельзя.

– Конечно! – буркнул Костя. Хоть он и старался пропускать откровения спятившего босса мимо ушей, всё же некоторые фразы больно цепляли. Другие охранники также держались из последних сил, считая километры и минуты до конечного пункта назначения.

– Знаешь, что самое обидное? Все на этом свете уместятся. А на том может и места не хватить…

– Угу! – последовало от Кости.

– Для всего есть время! Вот время показало: Катька – нормальная оказалась. Такое же дерьмо, как и я. Может, и Валера таким же дерьмом по жизни бы стал! Но я же это никогда не узнаю! Я же его сам этого шанса лишил… А ведь это и есть самое страшное…

– Согласен… – брякнул Костя, но тут же осёкся. Ведь его согласие к словам шефа не имело никакого отношения. Просто один из охранников предложил не тратить время на кабак, а сразу поехать к шлюхам и уже там накрыть поляну.

– Костя… – будто молясь у иконы, произнёс Георгий. – Смотри-ка, видишь: вишнёвая девятка едет? Притормози-ка её…

– Георгий Александрович! Это Форд. Просто старый красный Форд. Но не девятка! – не скрывая ненависти прошипел Костя.

– Пакет с купюрами у меня слева… Давит этот пакет… Я его Валере должен отдать… Я же у него взял?… Он ждёт…Он должен его принять…

Через час труп олигарха грузили в скорую помощь. Вскрытие показало, что последний инфаркт он не смог пережить.

Март 2021 года.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора