Аннулированные

У него было бледное, усыпанное мелкими веснушками лицо со скрытым рыжими кудрями лбом, бирюзовые глаза, прямой нос и большие пухлые губы. В свои двадцать два он выглядел еще совсем ребенком и мало походил на отца.

«Если вы Матеуш Целебровский, то да»,– ответила Карина. «Он самый, Катарина»,– одарил её теплой улыбкой молодой человек. «Мне более привычно, когда меня называют Карина»,– поправила его девушка. «Я думал, что это разные имена»,– признался молодой человек. «Это так, но, когда мне было чуть больше года, то брак моих родителей аннулировали»,– напомнила девушка. «В результате меня лишили всего, и даже, будто незаконнорожденной, урезали имя»,– продолжила она. «Мне жаль»,– пробормотал молодой князь.

«Но будем надеяться, что совсем скоро вы вновь обретете потерянное»,– ободряюще улыбнулся Матеуш Целебровский. «Либо вы тоже всё потеряете»,– печально заметила Карина. «Мы с вами и так живем в десятилетие, когда утратить положение проще простого»,– отмахнулся молодой человек. «Вспомните, сколько дворян потеряло всё в результате последнего переворота»,– воскликнул он. «Пока у власти случайный выскочка, а о королеве ничего неизвестно, порядка не будет»,– уверенно высказался молодой князь. «Совершеннолетие вашей сестры наступит всего через два года, и борьба за власть со всеми вытекающим последствиями почти наверняка повторится»,– объяснил Матеуш.

«Что вы имеете в виду?»– нахмурилась Карина. «Что никто не видел Саману после того, как ее вывезли из дворца во время бунта»,– ответил ей собеседник. «Когда она станет взрослой, то Хиронимов будет должен передать ей бразды правления, а также устроить брак»,– продолжил объяснения Матеуш. «Если он избавился от неё, то скрывать это далее станет невозможно, правда откроется, и начнется новое противостояние»,– заявил молодой князь. «Ведь мы никогда не признаем его королем, а он никогда нам этого не простит»,– уверенно высказался Матеуш Целебровский. «Хотя, если честно, затрудняюсь сказать, кто в итоге одержит верх»,– добавил он.

«Поэтому не будьте столь пессимистичны, Карина, глядишь мы с вами скоро станем королем и королевой»,– ободрил девушку молодой человек. «А может, нам даже повезет, и мы найдем в этом браке личное счастье»,– подмигнул Карине князь Матеуш.

«Вижу, вам пора»,– заметив приближающуюся к ним Эвиту Нейлант, произнес Целебровский младший. «Что ж, увидимся на помолвке, принцесса»,– кратко простился он.

«Ну, что понравился?»– едва они сели в карету, тут же спросила у внучки княгиня Эвита. «Князь Матеуш довольно милый»,– сдержанно ответила Карина. «И один из самых завидных женихов»,– веско произнесла княгиня. «Влияние и деньги Целебровских помогут тебе стать королевой»,– уверенно заявила пожилая княгиня.

«Пока вы мило общались, мы с князем Ксаверием обо всем договорились, помолвка состоится на уже в конце следующей недели»,– затараторила она. «За это время мы должны успеть подготовить тебе помолвочный наряд и прочий гардероб»,– принялась перечислять женщина. «Также ты должна выучить салонный этикет»,– продолжила Эвита Нейлант.

«Кстати, как обстоят дела с танцами?»– деловито осведомилась женщина. «Вас учили этому в воспитательном доме?»– прибавила она. «Разумеется, нет»,– честно призналась Карина. «Значит, будешь учить сейчас экспромтом»,– вынесла вердикт княгиня Эвита. «Ты должна понравиться как можно большему числу людей, если хочешь стать королевой»,– предупредила внучку женщина.

***

Утром следующего дня, дом Валишевских

«Что это значит?»– вбежала в столовую босиком, но с газетой в руках Валерия. «О чем ты, Валери?»– непонимающе спросил ее в свою очередь отец. «Здесь написано, будто бы в шестой день в ресторане Бланманже состоится помолвка Матеуша и принцессы Катарины Мартелл»,– указав пальцем в одно из газетных объявлений, ответила девушка. «Что ж, действительно…»– пробормотал Слободан Валишевский, быстро пробегая глазами текст объявления.

«Князь Целебровский прислал письмо об отказе заключить помолвку еще вчера»,– вмешалась в разговор графиня Марцелина. «Я не хотела тебе говорить, пока болезнь не отступит»,– прибавила женщина, обращаясь к дочери. «Так что неважно правдива новость о помолвке Матеуша или нет»,– подытожила графиня. «Как это неважно?»– возмущенно вскричала Валерия. «Ведь еще два дня назад он собирался торжественно просить моей руки!»– воскликнула девушка. «Иди к себе, Валери»,– тоном нетерпящим возражений произнес граф Слободан. «Паула, проводи, графиню Валерию»,– распорядился он.

«Итак, что происходит, Марцелина?»– едва оставшись наедине с женой, недовольно поинтересовался граф Валишевский. «Почему ты скрыла ото всех, что Целебровские отказались от помолвки?»– строго спросил у жены Слоболан. «Я даже сказала, что не хотела волновать Валерию, пока она не поправится»,– скучающе напомнила Марцелина.

«Да, и потом, мне изначально не нравилась идея этого брака»,– заявила женщина. «Как бы ты к ней не относилась, но помолвка почти состоялась в стенах нашего же дома»,– холодно заметил супруге в ответ Слободан. «Матеуш Целебровский посылал подарки на каждый праздник для Валери, танцевал с ней все танцы на балах, но невестой объявил другую»,– продолжил оскорбленный отец. «Да, это просто верх неприличия, и тень на репутацию нашей дочери»,– гневно воскликнул он.

«Однако ты не выглядишь расстроенной Марцелина»,– предъявил новое обвинение жене граф Валишевский. «Уж не потому ли, что невестой Целебровского стала другая твоя дочь?»– язвительно поинтересовался он. «Я не понимаю, о чем ты?»– оскорбилась Марцелина.

«В отличие от большинства, я помню кем ты была, прежде чем стать моей женой»,– холодно произнес Слободан Валишевский. «И то, что у тебя есть дочь от Иринарха Мартелла»,– продолжил он словесную экзекуцию супруги. «Одним из условий нашего союза было то, что прошлое останется в прошлом»,– заметив слезы в глазах Марцелины, смягчил интонацию Слободан. «Но эта заметка и то, что ты скрыла отказ Целебровских от помолвки»,– вновь сорвался он. «Свидетельствует о нарушении одного из краеугольных условий нашего союза»,– вынес окончательный вердикт супруге граф Валишевский.

«В чем ты меня обвиняешь, Слободан?»– возмутилась графиня Марцелина. «Я понятия не имею, почему Целебровские решили взять в семью какую-то самозванку»,– твердо произнесла она. «Могу сказать одно, я не признавала и не признаю её своей дочерью»,– уверенно заявила женщина. «Смотри, как бы её не признали таковой и без твоего участия»,– насмешливо произнес Слободан Валишевский.

«Я знаю Целебровского, он слишком большой сноб, чтобы взять в семью девушку сомнительного происхождения»,– тоном не терпящим возражений высказал граф Слободан. «Так что постарайся выяснить, кто из твоих родственников может быть замешан в этой авантюре, и убеди их отказаться от дальнейших интриг»,– требовательно произнес он. «В противном случае уже наш брак признают недействительным, причем независимо от моей воли»,– предупредил жену граф Валишевский. «И тогда ты знаешь последствия»,– веско прибавил он.

«Даже, если мы сможем подобрать для Валери достойного мужа сейчас, то потом ее брак скорее всего также закончится аннулированием»,– принялся перечислять мужчина. «Ну, если только мы не отдадим её за какого-нибудь нищеброда»,– пренебрежительно фыркнул граф. «А Адриан и Тьяго вынуждены будут стать наймитами или монахами»,– продолжил пророчить Слободан Валишевский. «У меня знаешь ли достаточно родственников, дорогая, и они не упустят случая прибрать к рукам наследство»,– уверенно заявил мужчина. «Так что будь так добра принять меры»,– требовательно подытожил граф.

***

Кабинет 26, редакция газеты Абхая

«Кто вы? Мы договаривались о встрече? В любом случае, у меня сейчас обед»,– недовольно произнесла Этери Риттер. И красноречиво поставила на стол только что купленный сверток с жаренной рыбой и картошкой. «Я Отай Хиронимов»,– повернулся к ней, стоявший до этого лицом к окну высокий мужчина в темном кожаном плаще с множеством кожаных же застежек на рукавах. «Великий регент?»– удивленно воскликнула женщина. «Совершенно верно»,– холодно блеснул черными глазами князь, опуская поднятый до этого до переносицы воротник.

«Однако я вижу, что вы удивлены»,– заметил регент. «Что довольно странно, если учесть, какое объявление выпустили сегодня утром»,– едко прибавил он. «И какое же из наших объявлений вас взволновала?»– поинтересовалась Этери Риттер. «Мадам Риттер, вы главный редактор этой газеты, но словно бы абсолютно не читаете, что подписываете в печать»,– мягко упрекнул её князь Хиронимов.

«Ну, разумеется, мне взволновало то, что невеста князя Целебровского была названа принцессой, а её имя указано в сочетании с фамилией Мартелл»,– преувеличенно медленно произнес регент. «Тогда как никакой принцессы Катарины Мартелл не существует»,– выдержав паузу, всё в той же манере продолжил мужчина.

«Вы понимаете, что совершили преступление против династии?»– поинтересовался регент. «Мы не проверяем правдивость объявлений и не несем ответственности за их содержание, это указано в том же разделе, где они размещаются»,– парировала Этери Риттер. «Князь Целебровский прислал к нам своего человека с текстом этого объявлением и щедрой оплатой за его размещение»,– сообщила она. «Так что вам стоит предъявить свои претензии ему»,– подытожила женщина.

«Вы не понимаете, во что ввязались»,– мрачно произнес князь Хиронимов. «Это объявление дает мне право абсолютно законно закрыть вашу газетенку, а всех ее сотрудников отправить гнить в подземелье»,– воскликнул он. «Но..?»– подсказала ему мадам Риттер. «Но я готов закрыть глаза на вашу неосмотрительность, если вы напечатаете опровержение»,– милостиво ответил регент.

«Опровержение чего? Сообщения об отмене помолвки не поступало»,– заметила редактор газеты. «Опровержение положения невесты»,– скрипнул зубами князь Хиронимов. «Она не Мартелл и не принцесса»,– отчеканил он. «А что, если вы ошибаетесь?»– вдруг спросила Этери Риттер.

«Я не вчера родилась, великий регент, и прекрасно помню, что у короля Иринарха было два брака, от каждого из которых родилось по дочери»,– произнесла женщина. «И старшую из них звали Катарина, мы были одной из газет, первыми напечатавшими новость о ее рождении»,– не без гордости сообщила мадам Риттер.

«После аннулирования всю информацию о первенце короля, разумеется, уничтожили»,– печально продолжила она. «Но я помню, как помнит и множество других людей»,– твердо произнесла редактор. «И, если князь Целебровский назвал свою будущей невестку Катариной Мартелл, то у меня нет оснований ему не верить»,– объявила Этери Риттер.

«Она не может быть Мартелл, и уж тем более принцессой, брак аннулировали, вы сами сказали»,– раздраженно возразил князь Хиронимов. «Но сама девушка с таким именем и титулом была»,– продолжила стоять на своем его собеседница. «Так почему я не должна поверить в том, что ей каким-то образом сохранили и то, и другое после аннулирования брака ее родителей?»– поинтересовалась мадам Риттер. «Потому что я вам об этом говорю»,– стукнул по столу князь Хиронимов. «Печатайте опровержение, либо следующими вашими посетителями станут тайные стражи»,– предупредил он редактора.

«Ну, что? Будем закрывать их?»– по лицу регента поняв, что переговоры прошли бесплодно, деловито осведомился дежурный тайный страж Ян Спектр. «Пока что нет»,– покачал головой князь Хиронимов. «Это привлечет излишнее внимание, а нам это абсолютно не нужно»,– пояснил регент.

«Да, и потом, сейчас еще только обед»,– продолжил он. «Вполне возможно, что мадам Риттер съест свою ароматную рыбу, посидит, подумает и решит, что хочет провести в собственном уютном кабинете еще множество дней»,– заметил князь Хиронимов. «А, вот, загреметь в сырую и промозглую тюрьму вовсе не хочет, и завтра утром к этому скандальному объявлению выйдет пояснение касаемо статуса невесты»,– подытожил князь.

«А если нет?»– поинтересовался Ян Спектр, выпуская струю черного дыма. «Тогда ты проведешь проверку этой газетенку и найдешь причину для приостановления её деятельности»,– ответил регент. «А также снова побеседуешь с мадам Риттер, будет упрямиться и дальше, устроишь ей экскурсию по подземелье»,– добавил князь Хиронимов. «Самое главное, действуй осторожно, лучшее средство от таких выпадов – оставлять их без внимания»,– наставительно произнес регент. «Ни у кого и мысли не должно возникнуть, будто я боюсь какой-то самозванки»,– раздраженно бросил князь Хиронимов.