скачать книгу бесплатно
Собравшись со своим озлобленным духом воедино, я решила, во что бы то ни стало, побороть стену. Кто бы её ни установил! А уж для чего я и думать не хотела.
На случай ответных мер, кинула на пол матрас с кровати. Если придется падать – хотелось бы упасть на мягкое. Потуже затянула ботинки, взяла разгон, насколько это позволяла комната, и безрассудно впечаталась в стену, как глупый мотылек ударяется в окно, за которым горит огонь. На это раз меня не отбросило, стена лишь недовольно задребезжала. Я потерла ушибленную руку, окинула задумчивым взглядом препону и со всей силы ударила её подошвой ботинка. Что-то бухнуло и, к моему сожалению, это была не рухнувшая под моим натиском стена. Оглушающий хлопок ударил в голову, будто взрывная волна. Упала ли я на подготовленный заблаговременно матрас? Этого мне уже не узнать, отключилась я раньше.
Приоткрыв тяжелые веки, я уставилась на огненные блики, подрагивающие на деревянных стенах. В доме горела свеча. За окнами сгустились сумерки, а я вновь лежала на кровати. Я с усилием повернула в сторону голову и увидела у печи Новожию.
– Эй… – сипло позвала я.
Девушка обернулась и лишь грустно вздохнула, не сказав ни слова. Мои руки и ноги не двигались, но догадки о парализации быстро прошли, как только я увидела крепкие верёвки, туго обвязанные вокруг конечностей.
– Эй! – более уверенно окликнула я. – Требовать себя развязать, как я понимаю, затея бесполезная. Но я считаю, что имею право знать, что происходит и чем я это заслужила?!
Я отчаянно дергала связанными ногами, привлекая внимание. Связали меня крепко и надежно, посему это явно не могло быть шуткой или какой-то мерой предосторожности.
– Сударыня, я сейчас Вам помогу.
Новожия подошла ко мне, почему-то испытывая сильную неловкость. Помогла сесть на кровать.
– Я воды подам, подождите секундочку.
– Ты так и будешь игнорировать мои вопросы? Тебя кто-то заставляет это делать? Какой смысл молчать, Новожия?! Вряд ли это сюрприз или секрет, я и так все узнаю, рано или поздно.
– Нет никакого секрета, – тихо прошептала девушка, помогая мне сделать глоток из деревянной кружки. – Просто… просто я не знаю, что Вам сказать.
– Начни с того, зачем меня связали?
– Чтобы Вы не пытались больше дебоширить и пробить стену, только покалечите себя… раньше времени, – она отвернулась к печи и начала бездумно протирать казан.
– Тогда поставим вопрос иначе. С какой целью меня взяли в плен?
– Дом выбрал Вас. Но правильнее будет сказать, что это она Вас выбрала, хозяйка дома.
– Бабка ваша покойная?!
– Нет, не бабка она нам. Она наша хозяйка. Моя и Могуты. Здесь её ловушка, а мы её обслуживаем.
Новожия уселась на табурет, подняла на меня голубые глаза полные слез.
– Но… вы же не собаки, чтобы у вас была хозяйка, вы люди…
– Я и мой брат, мы уже давно… не люди.
После этого сдержанного признания внутри меня начали разрастаться чувства истинной тревоги вперемешку с изумлением.
– Кто же вы? Это какая-то иллюзия? Ты же выглядишь как человек. Я не понимаю. И кто ваша хозяйка? Зачем ей я?
–Да к чему этот разговор, сударыня. Это уже ничего не изменит ни в нашей, ни в Вашей участи.
– Тем более. Я хочу знать. Ситуации опасные для жизни пробуждают во мне жажду знаний!
Девушка ненадолго задумалась, вытерла слезы и отвела взгляд.
– Ну хорошо, время еще есть, а Вы, судя по всему, не отстанете. Я и сама не прочь рассказать хоть кому-то, пусть и рассказчица из меня скверная. Наверное, стоит начать с самого начала, – печально ухмыльнулась Новожия. – Около семи весен назад, я и мой брат пошли по ягоды на продажу, да и себе на зиму насушить. Семья наша жила у границ Великих Болотных Топей, поэтому ягоды были одним из основных промыслов в нашей деревне. Этой же осенью маменька родила нам сестренку, поэтому ягод стоило собрать больше, чем обычно. Я и Могута сами так решили, чтобы порадовать и помочь семье. Но ягод на торфяниках оказалось совсем немного, а солнце уже перевалило за полдень. Раздосадованные мы собрались идти обратно, как наткнулись на щедрую поляну брусники! Радости не было предела! Столько ягод в самые урожайные года не видывали! Полянка уводила нас все дальше, а ягоды не заканчивались. Пальцы окрасились в красный от раздавленных ягодок, а мы довольные улыбались друг другу алыми от брусники губами. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем до меня долетел встревоженный оклик брата. Я глянула на него и чуть не обомлела! Солнце уже заходило за горизонт, а вокруг нас смердело гнилыми болотами. Наши лукошки оказались пусты, руки измазаны в болотной грязи, а рты были наполнены темной вонючей жижей, которая стекала по нашим подбородкам и капала на одежду. Отплевавшись и успокоив друг друга, мы направились домой. Местность была нам совершенно незнакома – нам, выросшим в этих местах и знавшим каждую кочку! Шли мы на юг, именно на юге от топей располагались деревни. Нам бы хоть до чужих людей добраться, так мы рассудили. Стемнело очень быстро. Густой зеленоватый туман, отдающий тухлятиной и смертью, заволок нас со всех сторон. Первым болото поглотило Могуту, я не смогла его вытащить… Я шла сквозь туман, падая и заливаясь слезами, небрежно прыгая по кочкам, пока сама не провалилась в глубокую яму застойной воды. Так закончилась моя людская жизнь.
– Я очень сочувствую тебе и Могуте. История жуткая и необъяснимая…– отозвалась на пугающую историю девушки. Я не лукавила, однако, осознанно пыталась влиться в доверие, стать более значимой, чем просто обезличенной жертвой, это могло помочь мне договорится об освобождении.
– Все оказалось объяснимо, – в голосе Новожии почудились стальные нотки. – Когда я открыла глаза, вокруг было сыро, холодно и темно. Вдохнуть я не могла, да и не хотела. Я не хотела дышать, понимаете?! Но тогда я об этом не думала, мало ли чудес на свете, может Боги решили спасти меня. Но это были не Боги. Меня ухватила за шиворот крепкая рука, которая вытащила из ямы на поверхность. Это был Могута, весь грязный, но живой! Он не разделял моей радости от спасения, лишь молча взял за руку и куда-то повел, не отвечая ни на один вопрос. Остановились мы около полуразрушенной хижины в окружении вонючих серых болот и гнилых потемневших деревьев. Там нас ждала старуха. Ведьма. Именовать себя велела Корной. Наша хозяйка, – девушка глянула на меня, будто сомневаясь, стоит ли продолжать этот рассказ. Я еле заметно кивнула. – Мы упыри, сударыня. Корна призвала нас к себе в услужение. Много я не знаю, мне положено выполнять, а не знать. Могу сказать, что она темная земная ведьма, которой давно уже пора покинуть этот мир, но по неведомому договору с темной ипостасью Богини Земли, она до сих пор существует. И ей нужны души, молодые души, чтобы продолжать существовать.
Мое тело похолодело, глаза поглупели и уставились куда то в пространство. Я с ужасом поняла, что предпочла бы вновь оказаться в тюрьме, это куда лучше общества упырей и ведьм, которым даже не требуется доказывать мою виновность, им просто нужна моя душа. Я лишь средство существования для какой-то болотной бабы, еда и не более.
– И вы не можете сопротивляться воле этой Корны? – с тлеющей надеждой во взгляде спросила я.
– Практически нет, но мы могли отказаться служить и умереть. Однако старая карга все продумала. На следующий день, как мы пропали, наш отец ушел нас искать и сгинул. Мать осталась одна с маленькой сестричкой. Мы единственные, кто может ей помочь! Не судите нас! Вернуться, мы, конечно, никогда не вернемся, но мы можем отправлять матушке деньги, которые зарабатываем честным трудом. А в качестве платы за упыриное существование служим Корне, обслуживая её ловушки.
– Почему я?
– Однозначно сказать не могу, но ловушка часто выбирает тех, кого не будут искать, у кого слабые родственные, любовные, дружеские связи. Я не пытаюсь вас оскорбить, сударыня, просто говорю, что знаю.
Ну, конечно же, кто может быть более уязвимым, с отсутствием каких либо связей, как человек не из этого мира.
– И когда Вы доставите меня на болота?
– Вы там окажетесь уже через пару часов. Видите ли, ловушки представляют собой что-то вроде разрыва в пространстве, преломления, как любят маги выражаться. В полночь границы сотрутся и Вы просто окажетесь на болотах. Дальнейшее развитие событий мне не ведомо.
Нашу мрачную беседу прервал вошедший в дом Могута. Он бросил на меня недовольный взгляд и осуждающе глянул на Новожию. Видимо, мне не полагалось сидеть и тем более, говорить.
– Где моя лошадь, упырь? – не выдержала я.
Лицо Могуты искривилось от злости, меж бровями пролегла глубокая морщина.
– Новожия, это ты свой язык распускаешь? Тебе плохо живется на этом хуторе? – сдержанно прошипел он своей сестре. – Да это не важно, Вы, сударыня, почитай, что уже не на хуторе и вряд ли когда-либо сюда вернетесь.
Недобрая улыбка мелькнула на тонких губах мужчины и тут же исчезла.
– И почему каждый в этом проклятом мире норовит меня недооценить?! – притопнула я связанными ногами.
– Хм, а много ли других миров Вам довелось посетить? Раз уж Вас не устраивает именно этот. Проклятый…– скептически протянул Могута и отвернулся к сестре, передавая ей какой-то сверток.
– Да вот немало! Люблю, знаете ли, на досуге попутешествовать, – огрызнулась я. – Где моя лошадь и мои вещи?!
Новожия тихонько подошла ко мне и присела на край кровати, сжимая в руках свёрток из серой льняной ткани.
– Кобылу еще до рассвета брат увел в лес, пришлось припугнуть немного, иначе идти она отказывалась. Правда, распрячь её все же не удалось, с гонором она у Вас. А сумки седельные, так они в сарае у нас. Как только Вы… исчезнете, Могута вынесет их на тракт, пусть кому нужно – забирают.
– Мне нужно, мне! А не кому-то! Чего вы чужим добром распоряжаться удумали? Выбросить они собрались! Брезгуете оставлять себе вещи покойных?! – мои нервы начали сдавать. С каждой минутой осознавание скорой гибели все больше захлестывало и душило меня.
Могута раздраженно кинул в стену ковш с водой и вышел прочь, хлопнув дверью.
– Мы не воры и не мародёры, сударыня, – стесненно сказала Новожия.
– Неужели? Я бы с этим поспорила! Каждому пню известно, что самая большая ценность, которой обладает человек – это его жизнь. А вы её отнимаете, воруете ради развлечения старой ведьмы! И мне плевать на ваши оправдания. Выбор есть у всех!
– Не говорите так… – казалось, что девушка вот-вот зарыдает, её руки тряслись, все крепче сжимая сверток. – Возьмите, это Ваше.
Новожия положила мне на колени свернутый кусок грубой ткани, я дернула ногами и сбросила его на пол. Сверток распался, и из-под него показались ножны с тиснённым цветочным узором.
– Это не от меня, Фадей Пресветович просил передать Вам еще вчера вечером, в качестве благодарности. Сначала думали оставить его в Ваших сумках, но Могута решил все же отдать, ведь это подарок, пусть Вам и не случиться его использовать.
Девушка подняла ножны с пола и вынула нож. Лезвие блеснуло, отражая скудный свет свечи.
– Это охотничий нож. Известно, что маги такими ножами часто пользуются, ведь им приходится немало охотиться, чтобы выжить в пути. Смотрите, какие узоры на лезвии! И ручка резная, кажется, из оленьего рога.
– Ты же не считаешь меня ведьмой?
– Уже нет, как только дом Вас выбрал.
– Тогда зачем мне охотничий нож? Вы будто издеваетесь надо мной! Ну, посмотрела я на него, дальше что? Мало того, что я не маг, так еще и не жилец! Себе оставьте на долгую память!
– Ну что Вы, это же подарок. Голова хороший человек, он тут не причем, примите, – Новожия подошла и кинула нож в мою сумку, лежащую у кровати. Я же не отрывала от неё озлобленного взгляда. Девушка потянулась рукой вглубь рюкзака и вынула мою расческу. – А знаете что? Давайте я Вам косы заплету!
Она аккуратно распутывала и прочёсывала растрепанные волосы. Я насуплено молчала.
– Какой у Вас интересный оттенок волос, переливаются свинцом.
– Поседела уже, наверное, – буркнула я.
– Я вплету Вам ленты, что брат мне купил в Стражграде, – девушка отошла к печи, возле которой стоял скромный сундучок.
– У вас принято украшать покойников? Ну что ж, ладно. Традиции.
Мне казалось, что сейчас самое время язвить. Терять нечего, так что можно не сдерживать скверность своего характера. Новожия не ответила. Она достала серебристые атласные ленты и ловко вплела их в две косы.
– Мне пора, сударыня, – отозвалась девушка и отстранилась от меня. – Мне так жаль. Прощайте.
Не глядя в мою сторону, Новожия поспешно выскочила в дверь, оставив меня наедине со страшным и краткосрочным будущим. Если уж живые мертвецы старательно избегают встреч с этой Корной, вряд ли мне это знакомство покажется приятным. Я пыталась как-то себя взбодрить, но ни одной адекватной идеи мою голову так и не посетило. Где-то на границах подсознания ко мне пробивались мысли о неизбежности, смирении и надежде на безболезненную и быструю смерть. Я гнала эти мысли к чертям, не хочется быть овечкой, смиренно выстаивающей очередь на убой. Хотя, стоило признать, что моя уверенность в успешном возвращении домой нынче казалась детской наивностью и, по меньшей мере, глупостью. Как можно было так просчитаться? Так по-дилетантски и безответственно оценить ситуацию? Стоило действовать осторожнее, продуманнее, может, осесть где-то на время, узнать больше о мире, слиться с окружающей средой. А не стремиться в путь, привлекая излишнее внимание, взяв себе в верные спутники и советники кобылу! Эх, Егора, кажется, мы больше не увидимся, надеюсь, ты не пропадешь, подруга. Ну, ничего, и мы еще повоюем!
Спустившись на пол, полезла связанными руками в рюкзак. Схватила пальцами рукоять охотничьего ножа и вытащила его наружу.
– Я все-таки успею тобой воспользоваться.
Стянув зубами ножны, зафиксировала ручку между коленями и принялась разрезать веревки на запястьях. Нож действительно оказался хорош, подарок что надо! Не успела я аккуратно поднести руки к лезвию, как мои путы упали на пол. Ноги я освободила так же быстро.
Встать с пола оказалось не так просто: тело затекло, ступни онемели. Наконец поднявшись, я решительно прицепила ножны к ремню на джинсах – оружие под рукой мне не помешает. Взяла с печи кружку и допила остатки воды.
Беленая печь передо мной на мгновение пропала, предоставив свое место гнилой коряге. После чего вновь появилась. Я принялась озираться по сторонам, дабы убедиться, что стены еще на месте. Кажется, вот оно – преломление пространства. Дом просто исчезнет, и я окажусь в логове ведьмы. Ухватив с пола рюкзак, встала посреди комнаты, как загнанный мышонок. Всё поплыло, затряслось, замигало, я замерла и крепко зажмурилась.
Когда вокруг засмердело протухшей водой, я с большим трудом уговорила себя открыть глаза. Передо мной раскинулось темное, поглощённое вязким злом болото. Здесь властвовала тишина. Мертвая тишина, от которой сгущался и без того тяжелый воздух. Смрадная дымка, подымающаяся из болотной топи, окрашивала все в серые цвета. Казалось, что тут не существовало других оттенков. Зловещим венцом этого гиблого места была покосившаяся горбатая хижина. Трухлявые бревна, из которых она была сложена, давно были поедены термитами и влагой, местами стволы покрывал толстый слой черной плесени. Рассохшуюся дверь делила на две неровные части кривая расщелина, лишь ржавые петли не давали ей упасть и сгнить в болоте.
Ведьмы на горизонте не наблюдалось и это меня, как ни странно, не огорчило. Разумным решением будет просто уйти подальше отсюда, раз меня тут не ждали. Будто и не было меня вовсе. Я отломала от потемневшего мертвого дерева увесистую длинную палку и начала продвигаться. Движение шло медленно, ботинки вязли в трясине, а палка то и дело проваливалась в бездонные топи. Хоженых троп тут не было, да и откуда им взяться, вряд ли кто-то устраивает паломничества к болотной старухе. Ночь была темная, небо над головой затянуло низкими облаками, однако пары, поднимающиеся от воды, словно фосфорились, что давало скупую возможность ориентироваться в пространстве.
Около получаса я рьяно пробиралась сквозь болото, пока не вышла… к горбатой хижине. К той самой развалюхе! Либо я просто сделала петлю, либо это очередной магический трюк. Ну не думала же я, что смогу просто взять и уйти? Думала, конечно.
Скрипнули ржавые дверные петли. По спине пробежал липкий холод. Болото стихло, замерло, не издавая даже размеренного бульканья. Из темноты дверного проема показалась ведьма. Но это был уже не человек. Повстречавшаяся мне ранее на дороге бадзула была просто красавицей по сравнению с этим чудищем: мерзкий череп, обтянутый морщинистой ссохшейся плотью и редкие длинные черные волосы на макушке. Из пустых глазниц на меня смотрели тусклые зеленоватые огоньки. Худое тело мертвеца обтягивало старое светлое платье, грязное с рваным подолом. Ведьма сделала еще два скупых надломанных шага в мою сторону, её глаза вспыхнули, будто предвкушая трапезу. Меня сковал страх вперемешку с неизвестной парализующей силой.
– Приветствую, дитя, – хрипло прошептала ведьма. Но я прекрасно её слышала, голос доносился отовсюду, отзывался эхом. – Ты избранная, это большая удача. Твоя бесполезная человеческая жизнь обрела смысл. Ты станешь частью великого, частью моей незыблемой вечной силы.
Корна воспарила над болотом и медленно подлетела ко мне. Ужасающий запах трупного разложения резко привел меня в чувства. Я встрепенулась и немедля кинулась прочь от этого покойника, не забыв кинуть в него палку, которую я все еще сжимала в руке. Ведьма завизжала, зарокотала. Одновременно с ней ожило болото. Болотные воды зачавкали, выпуская на поверхность светящиеся газы.
Зеленый туман стремительно застилал все вокруг. Я сидела у стены с противоположной стороны хижины и с ужасом наблюдала, как из воды вылезают черные ветви и, как живые, сплетаются между собой в непролазную стену. Моя ловушка смыкается, лишая меня даже призрачной возможности на побег. По моим ногам, закручиваясь тугой спиралью, поднималась болотная дымка. Я брезгливо попыталась её стряхнуть, как тут, из толщи липкого тумана явилась ведьма и скелетированной рукой ухватила меня за горло.
– Я люблю прятки, – дыхнула она мерзким ароматом мне в лицо, – но сейчас мне не до твоих игр, девка, я слишком давно не ела.
– Подавишься… – натужно просипела я и полоснула ведьму по руке вовремя выхваченным ножом.
Под её завывания я отважно устремилась в туман, не разбирая ничего вокруг, пока не столкнулась со стеной из потемневших от сырости ветвей. Кажется, раньше здесь был лес, пока болото не поглотило его, уничтожив последние отголоски жизни. Скоро и меня поглотит.
Единственным моим шансом на выживание была медлительность этой старухи. Если мне удастся протянуть до утра, то весь этот морок и стена, возможно, исчезнут, а ведьма с первыми лучами солнца потеряет свою силу и уйдет в хижину. Это были лишь предположения, но они давали мне силы бороться и надеяться на спасение.
Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на звуках вокруг. В такой густой, словно кисель дымке рассчитывать на зрение не приходилось. Помимо болотной какофонии, я старательно пыталась услышать приближающуюся Корну. Прошло около минуты, очень страшной и томительной, прежде чем я расслышала приглушенное шуршание ткани на два часа от меня. Сквозь пелену тумана показались две зеленые точки, бесспорно, это были глаза ведьмы. Я, словно крадущаяся кошка, двинулась в противоположную сторону, плавно переставляя ноги с одной кочки на другую. Ведьма проплыла мимо меня, что-то бормоча себе под нос.
– Разиты маглу! – разнесся по округе её внезапный выкрик.
Туман начал редеть, оседать и исчезать у самой земли, словно болото поглощало его обратно. Проклятая старуха поняла, что эта пелена была больше выгодна мне, чем ей.
Когда воздух вокруг стал окончательно прозрачным, мы встретились взглядами. Нас разделяло не более пятнадцати шагов. Я покрепче сжала рукоять ножа, не сводя с ведьмы глаз и ловя каждое движение. Я по-прежнему смогу убегать от неё, пусть даже не надеется, что достанусь ей так легко! Точно услышав мои мысли, владычица болота отвратительно и зловеще улыбнулась своими сухими мертвецкими губами и двинулась к болотной коряге, торчавшей наполовину из трясины. Она раззявила рот, полный потемневших гнилых зубов и впилась ими в тонкое запястье. Проворно оседлав корягу, Корна приложила укушенную руку к дереву и прокричала:
– Выпи мойи кров и лятай!
Болото ощутимо завибрировало. Я изумленно наблюдала, как ветвистая большая коряжина вылезает из трясины и парит над землей, а на ней восседает полумертвая наездница. Подозреваю, что теперь она будет двигаться значительно быстрее. Мой план спасения трещал по швам.
– Я не знаю, по какой причине туман не остановил твоё дыхание, – обратилась ко мне ведьма, – но это никак не повлияет на исход нашей встречи.
– Я просто счастлива, – оскалилась я в ответ.
– Сейчас я осчастливлю тебя её сильнее. Устани, служе! Морити девцу!
– Эй, эй! Не надо меня морить или чего там собралась делать! – попятилась я.
Жуткая наездница не спеша двинулась ко мне, а мои щиколотки обхватили плотные оковы. Я посмотрела вниз и невольно вскрикнула – ноги крепко сжимали полусгнившие человеческие руки, торчавшие прямо из болотной грязи. Через мгновение панический ужас уступил место ярости, я свирепо резанула острым ножом по тыльным сторонам державших меня кистей, стараясь рассечь гнилые сухожилия. Хватка мертвецов ослабла, что позволило мне тотчас вырваться и броситься к хижине.
Не оборачиваясь, вбежала внутрь дома, прикрыв за собой рассохшуюся дверь. По болоту разнёсся чудовищный смех Корны. Я робко выглянула в дверную расщелину, и моё настрадавшееся сердце забилось ещё сильнее. Из бурлящей трясины на поверхность лезли мертвецы на любой вкус и цвет: от почти что скелетов, до вполне ещё сохранившихся тел. Может когда-то Корна и была ведьмой, но теперь она самый настоящий лич-некромант со своей армией восставших трупов. Теперь мне ясна природа фосфорящегося тумана – здесь же кладбище! Старуха пожирает души попавших в западню, а их бездыханные тела пополняют её коллекцию некротических марионеток.
Сидя на летающей коряге, ведьма наворачивала круги над хижиной, пробуждая своих слуг и раздавая приказы на неведомом мне языке. Но нетрудно было догадаться о сути этих указаний – мертвецы двигались в мою сторону и по мою душу. Почему Корна сама не зайдет в дом? На это, видимо, была своя причина. А что, если я была права и солнечные лучи загоняют ведьму в хижину? Поэтому по своей воле она сюда не сунется, однако, это не мешает ей послать за мной восставших мертвецов. Скоро я окажусь в западне, и эти прелые стены станут мои последним пристанищем. Нужно выбираться наружу, однако далеко мне все равно не уйти. Идиотская безысходность! Я вновь взглянула на парящую Корну. Чем черт не шутит!
Осмотрела убранство дома: трухлявый влажный пол, разрушенная маленькая печка в углу, даже кровати нет. У печи валялся старый кованый ухват на длинной деревянной ручке, которая чудом еще не сгнила. Зажмурившись, я быстро кольнула свою левую ладонь ножом. Взяла ухват пораненной рукой и торжественно произнесла:
– Выпи мойи кров и ля?тай! – насуплено глянула на палку в руках – ухват не реагировал. – Ля?тай, говорю! Слышишь, штуковина? Мне позарез нужно! – постучала я по деревяшке, словно меня кто-то слышал.
Глухо как в танке. По крайней мере, я попыталась. Глубоко вздохнув, кинула ухват в угол. Через мгновение поняла, что удара о пол не было. Ухват парил! Батюшки! Да это поразило меня больше, чем охотящийся на меня лич, то бишь ведьма.
