скачать книгу бесплатно
Писательницу этот персонаж не пугал и не отталкивал, но настораживал своей наигранностью… И задела-заинтриговала фраза, брошенная при прощании, как бы в продолжение какой-то неведомой игры:
– Ну что, роман писать будем?
И последующая за ней Иринина, не менее игривая:
– Всенепременно…
Что-то щёлкнуло, как механизм в заржавевшей музыкальной шкатулке, и неожиданно полилась странная музыка, а в небо взвились петарды…
ИГРА НАЧАЛАСЬ!
Прощаясь, они коснулись друг друга губами. Что, казалось бы, случилось? Прощальный поцелуй, и не больше, как полагается между творческими людьми. Ирина с друзьями всегда так приветствуют друг друга и прощаются в издательстве или на писательских вечерах. Но это было нечто больше, чем обычное прощание.
– Куда меня уносит? – задала Ирина сразу же вопрос вслух отражению в зеркале, как только переступила порог своей квартиры, поговорить-то о произошедшем было не с кем. – И зачем мне это надо? Разве мне плохо сейчас живётся? Я обеспеченная и самодостаточная женщина. У меня всё есть для жизни и творчества. Самое главное, что мне никто не мешает. И я ничего не хочу менять! Ничегошеньки! Приключений на свою ж… хочешь найти? А не слишком ли многое ты потеряешь в случае фиаско? Стоит ли игра свеч?
А опасения были не беспочвенными. И дело даже не в муже, проживающем в Германии. Чем может для Ирины закончиться неудачный адюльтер? Разводом. Но это не смертельно, тем более, что она себя теперь может обеспечить и сама. Но любое нервное потрясение могло привести Ирину к нежелательным последствиям, к обострению болезни, например. А то, что она добровольно откажется от вновь обретённой любви, не приведёт ли к не менее сильному потрясению?
– И что я там наговорила ему, дура! Зачем начала душу выворачивать? И про перенесённую болезнь рассказала… А если он посмеётся надо мной? Или ещё хуже: вдруг он злопамятен, затаил на меня обиду в далёком детстве и хочет отомстить примитивным способом, как в дешёвых бульварных романчиках… А? Такой вариант ты рассматриваешь? – продолжала Ирина себя изводить и накручивать неразрешимыми вопросами.
Они относились к разряду риторических, то есть не требующих немедленного ответа. Любой ответ привёл бы к нагромождению ещё большего количества вопросов.
– А может, будь что будет? Может, отпустить ситуацию и понаблюдать, к чему это приведёт? Мне же нужны новые эмоции и новые впечатления. И мир раскрасится в более яркие тона, и стихи приобретут будоражащий оттенок, и сочиняемые романы станут насыщенней. Ты же сама просила перед иконой любви, просила дать любящего мужчину… Тебе выдали один в один, как хотела. Что ты теперь кочевряжишься? Прими всё как есть, как данность. А ничего другого не остаётся…
От переживаний Ирина открыла бутылку французского бордо, которое она предпочла всем остальным, когда врачи посоветовали выпивать небольшой бокал красного сухого вина за ужином. Конечно же, потребление вина сию минуту не приведёт к решению глобальных проблем: быть или не быть любовным отношениям, но повысит градус настроения… Может быть…
После выпитого бокала стало только хуже от нагромождения вопросов, которое достигло сначала потолка, а потом перекинулось этажом выше. Господи, что за бред сумасшедшей? И это всего лишь от бокала красного? Скорее всего, сегодня в ресторане под видом хорошего домашнего напитка Ирине подсунули бурду, так что лучше сейчас выпить кофе с молоком и корицей…
Спустя час после нежного расставания с Олегом, сидя в кресле с чашечкой кофе в руке, Ирина получила от Крестовского первую в их романе sms, которая несказанно удивила, но от которой стало так тепло на душе:
– Я скучаю по тебе…
«Правда же, это мило, что появился кто-то по тебе скучающий? – подумалось Ирине. – Хотя вру Скучающих по мне навалом, а вот любящих – ни одного. Любящих по-настоящему, так, как нужно мне, а не им. Сколько раз я сталкивалась с любовью мужчин вовсе не ко мне, хотя это многократно тиражировалось эхом признаний… И в результате приводило к очередным разочарованиям, потому что это не была любовь ко мне… Ко мне, единственной и неповторимой. Это не была готовность обо мне заботиться, спасать меня в трудную минуту… Они любили вовсе не меня…
МОИ МУЖЧИНЫ ЛЮБИЛИ СВОЮ ЛЮБОВЬ КО МНЕ.
Именно к такой формулировке я пришла за долгие годы общения с противоположным полом.
А то, что происходит сейчас, не розыгрыш ли это? Не злая ли шутка над одиночеством? Ведь Олег окончил институт культуры, и ему, вероятно, читали курс по актёрскому мастерству. А Ирина за ужином в ресторане столько наговорила: и о перенесённой болезни упомянула, и про некоторые другие жизненные коллизии, выпавшие на её долю… Что он там сказал про свою ранимость? Всё правильно: стойкие оловянные солдатики нынче перевелись.
– А я думала, что после моих откровений ты не захочешь меня видеть, – написала Ирина в ответ, но потом себя обругала: «Не покажутся ли Олегу эти слова ещё большим откровением? Перед кем я выворачиваю душу? Стоит ли он того?»
И она попыталась завуалировать предыдущую фразу:
– Не удивляйся моим мыслям. Я по жизни – бояка.
Нет! Не то! Опять не то! Мужчинам всегда приходится разъяснять каждую фразу, иначе они «не догоняют», «не врубаются» в силу собственной испорченности или накопившихся с самого детства комплексов. Ирина собралась с мыслями, чтобы выдать тираду:
– Чем хороша юность? Веришь всему и сразу Я говорила, что бояка? Теперь я боюсь всего и всех. Жизнь заставила. У тебя хватит терпения меня переубедить?
И пришёл не менее парадоксальный ответ, который вогнал её в не меньший ступор:
– Не бойся, всё будет хорошо… Мы встретились…
«Наверное, женщинам тоже требуются подробные разъяснения от мужчин. Олежек, растолкуй мне, что означает: «Мы встретились»… И что дальше? Встретились – и что?! Мне от этого станет легче жить? Или всё усложнится настолько, что захочется выйти в окно? Я ведь не менее ранима, чем ты, а может, и более».
Но уточнять она не стала…
«Не бойся, всё будет хорошо…» – почему-то эта фраза наполнила душу теплом, которое Ирина не испытывала давно. Она не слышала таких слов от мужчины последнее время.
Ирина перечитывала и перечитывала sms Олега вслух миллион раз с разными интонациями, с разным выделением слов:
– ВСЁ будет хорошо. Всё БУДЕТ хорошо. Всё будет ХОРОШО.
– НЕ БОЙСЯ!!! ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО! – она повторяла как мантру, а потом легла в постель и уснула со счастливой улыбкой на губах…
Она давно так спокойно не засыпала. И снился ей сон, как будто она летает… А Ирина не летала во сне уже несколько лет, настолько приземлённой была та действительность, в которой она существовала. Именно в полёте, в невесомости, в потусторонности сочинились строки:
Я придумаю солнечный ветер,
По которому шествуешь ты….
Где-то там за июльским рассветом
Мы с тобой от судьбы убежим.
Я впитаю внезапную юность,
Бесшабашность, живя одним днём…
Счастье прежнее разом вернулось!
Мы вдвоём? Да! Мы только вдвоём!
Но наутро все вчерашние сомнения вернулись обратно с удвоенной силой. Не помогло и чтение вчерашней sms: мантра не возымела должного действия. Ирина не верила в происходящее.
Добравшись до московской квартиры, она решительно взгромоздилась ногами на стул в хозкомнате, чтобы добраться до самой верхней полки и отыскать в жестяной коробке свой школьный дневник с личными записями. Тот самый, который перешёл потом в стихи. Да, она начала писать стихи в старших классах школы. Сохранился ли он? Или Ирина выбросила затёртую до дыр тетрадку за ненадобностью при очередном переезде?
Нет, дневник нашёлся!
Вот она – древняя разрисованная тетрадочка с пятиконечной звездой на обложке. Тетрадочка, от содержимого которой дух захватывает. Чуть не спела: «Что день грядущий мне готовит?» В смысле: что интересненького она сможет почерпнуть в прошлом о Крестовском. И вычитала интереснейшие события, происходившие с ней более тридцати лет назад.
Ирина забыла, что школьные годы наполнены всевозможными происшествиями. Какими же они были наивными!
Школьный дневник 1980–1981 гг., Подмосковье
Впервые я услышала об Олеге Крестовском от своей двоюродной сестры Алёны, когда мне было тринадцать лет. Тринадцать! Страшно подумать! Разве дети серьёзно влюбляются в таком возрасте? Я слышала, что и в детском саду влюбляются. Но это уже аномалия.
Олегу на тот момент было четырнадцать. Зато моей сестрице Алёнушке, о которой пойдёт речь дальше, едва исполнилось одиннадцать лет от роду! Какими ранними и влюбчивыми девочками мы были с кузиной!
Алёша выцепила Олега Крестовского на катке, неизменном месте встреч школьников всех возрастов и разных школ города. Сколько разбитых сердец лежало на льду, трепыхаясь от избытка чувств! Временами на катке вспыхивали не только потасовки, но и серьёзные драки, переходящие в ледовые побоища. Именно так! Поскольку страсти кипели нешуточные. Но за порядком бдела доблестная милиция с дружинниками.
А где ещё было встречаться ровесникам восьмидесятых? Не на школьных же дискотеках, под присмотром строгих учителей, когда пары танцевали «медляк» на так называемом «пионерском расстоянии». И не дай бог каких-то вольностей в виде объятий и поцелуев!
Каток заливали под окнами Алёшиного пятиэтажного дома, что стоял наискосок от нашей школы. При желании из окон квартиры моей кузины можно было наблюдать всё, что происходит на льду стадиона и в хоккейной коробке, как на ладони. Чем мы частенько и занимались с сестрицей, выискивая глазами знакомых и гадая вслух: присоединиться сегодня к ним или нет? Жители близлежащего района от мала до велика ходили на каток, а я жила в полной оторванности ото всех в частном секторе, далеко от всеобщего места встреч.
Дом, в котором прошло моё детство, был деревянным, состоящим из двух половин – бабушкиной и нашей. А вокруг дома рос яблоневый сад, в котором летом было замечательно. Но осенью и зимой на улицах частного сектора стояла такая темень, что не хотелось выходить за калитку. Зимой хотя бы снег подсвечивал, а осень – проклятье какое-то… Как у чёрта в мешке!
Ходить на каток мне было не только далеко, но и страшно, потому что в наших улочках-переулочках не горело ни одного сколько-то яркого фонаря: один-два тусклых светлячка на каждую из четырёх улиц. Как и во всем Советском Союзе, близ частного дома были не дороги, а направления, и то если в ночь не выпадал снег, когда и направления терялись под сугробами. А в остальное время ориентирами служили проторенные тропинки да белый снег, искрящийся от дальних фонарей и низких освещённых окон частных домов.
К тому же мои родители никак не хотели покупать мне коньки. Всё на машину копили! Как будто мои коньки пробьют непоправимую брешь в их накоплениях. И, соответственно, я не умела кататься на коньках. Алёша и мои одноклассницы-подружки пытались пару раз меня поставить на белые «фигурки» – мою несбывшуюся мечту, но эти затеи не увенчались успехом. Я так и не научилась, поэтому просто приходила на каток и гуляла с такими же неумёхами по кругу…
Начало нашей с Олегом дружбы можно отнести к самому концу 1980 года. Напомню, мне было тринадцать лет. И я находилась в полной уверенности, что я очень красивая девочка. Даже сомнений по этому поводу не возникало, потому что ещё в начале 1980 года я была некрасивой и толстой, а за прошедшее лето, как в «Гадком утенке», вдруг неожиданно и для себя, и для других стала красавицей. И все мальчишки вокруг просто сума посходили.
18 декабря 1980 г. Сегодня неугомонная кузина Алёнка призналась мне, что влюблена в Олега Крестовского. Я удивилась, потому что вспомнила: он учится в нашей школе на год старше меня. И кажется, ходит в музыкальную школу. Как-то так получилось, что девочки из нашего класса дружили именно с мальчиками из класса Олега. А моя сестрица Алёнушка младше его аж на три года! Куда её занесло?! Поэтому я и удивилась. Но Алёша всегда старалась выглядеть старше перед мальчишками., прибавляя себе пару лет и подговаривая меня всем врать, что мы ровесницы, но учимся в разных школах. Что только не сделаешь для сестры!
Я думаю, что свою влюблённость она явно приукрасила, серьёзно считая, что и Крестовский ей симпатизирует. А на катке он часто просто оказывался с ней рядом, потому что Алёна жила в соседнем подъезде с его одноклассницей Ленкой Ступак и с ней дружила. Хотя дружбой это можно было назвать с большим натягом.
Когда мы этим вечером пошли с Алёнкой на каток, то явное пренебрежение со стороны Олега её расстроило до слёз. В следующий раз проезжая по кругу, Крестовский её нарочно задел плечом, после чего она аж просияла… Это такой знак внимания, что ли, как дёргание за косичку? Но у Алёши не было косичек, её коротко остригли под мальчика.
А Олег действительно симпатичный. Почему-то раньше я его не выделяла среди прочих, но теперь мне бы тоже хотелось с ним подружиться. Или это желание возникло наперекор Алёше?
30 декабря 1980 г. За эти дни я поругалась серьёзно с родителями из-за моих оценок за четверть, которые были., в общем-то, неплохими, но за поведение стояло «удовлетворительно». А ещё я поцапалась со своим другом Игорем… Видимо, день такой сложился неудачный.
На катке сегодня встретились с друзьями, весело провели время, а провожать меня пошли Игорь и Серёжка из нашего класса, и с нами увязался Олег Крестовский. Он оказался рядом впервые, проявив ко мне интерес. А то Алё ша мне все уши прожужжала: «Мы дружим, мы дружим. Он с меня глаз не спускает». Какое там! Про неё Олег и не вспомнил ни разу, а меня по-серьёзному защищал от нападок Игоря, с которым я решила сегодня же раздружиться окончательно.
31 декабря 1980 г. Родители уговорили меня поехать с ними в дом отдыха, чтобы провести праздник с руководством завода, где работала мама. Но моих ровесников там не было вовсе. Никогда не справляла Новый год так скучно. Детей за общий стол не пускали, поэтому просидела одна весь вечер и начало ночи перед экраном телевизора в холле, чтобы только увидеть «Зарубежную эстраду» – единственное развлечение в новогодний праздник. Да ещё книжку читала, пока не пришли родители.
1 января 1981 г. Продолжилась скукотища в доме отдыха, потому что мне не с кем было пообщаться, кроме упившихся водкой и шампанским, и поэтому – сверхрадостных, взрослых. Я не знаю, о чём с ними разговаривать. Да и не хочется поддерживать беседу, которая в лучшем случае сведётся к вопросу: «Деточка, как ты учишься?» Да хорошо я учусь! Успокойтесь! Как будто больше и поговорить не о чем. Почему бы не поговорить о прочитанных книгах, если уж так хочется побеседовать.
Я много читаю, как и мои родители. Кроме книг мы читаем и «Роман-газету», и журналы «Наука и техника», «Юность», «Нева»… А может, другие взрослые не читают вовсе ничего, кроме газеты «Правда»?
Единственное стоящее развлечение за все дни: сегодня устроили большой костёр и жарили шашлыки, которые готовили профессиональные повара из дома отдыха. Но всё равно мне было безумно скучно.
Завтра с утра собираемся пойти покататься на лыжах в лес. Здесь работает прокат. Хоть чем-то развлечёмся!
3 января 1981 г. Вчера вечером приехали из дома отдыха. Наконец-то! Мы сегодня ходили с Алёнкой в кино «Звезда пленительного счастья», про декабристов. Нам посоветовала учительница, потому что скоро мы будем проходить по истории восстание декабристов. В главной роли душка Костолевский, кудрявая мечта всех девушек Советского Союза. Уж не знаю, как обстоят дела за границей. На вторую серию не остались, хотя фильм интересный, но нам родители сказали, чтобы мы сразу по окончании шли домой. «А как же каток? Как же каток?» – я вас спрашиваю. И как не увидеть Олега Крестовского, который меня защищал 30 января от Игоря? В пошлом году. Можно сказать, целый год не виделись. Шутка.
Я сестрице перед киносеансом рассказала о том, что Олег за меня заступался, ведь мы с Алёнкой до Нового года не виделись. Так она после этого известия в лице переменилась: «Всё ты врёшь! Вот пойдём на каток, и я тебе докажу, что Крестовский только со мной дружить будет!» И она мне на мозги всю первую серию фильма капала: «Пойдём отсюда! Пойдём отсюда!» Конечно, ей же неинтересно смотреть взрослый фильм. Алёша ещё мелкая, хоть и с мальчишками кадрится.
Встретили на катке Олега. Он никого из нас не выделял, гуляли втроём.
5 января 1981 г. В школе я дружу с одноклассницей Беленой, но живёт она от меня далеко. Ни её ко мне, ни меня к ней не пускают, поэтому на каникулах я общаюсь в основном со своей сестрой. Но именно из-за Алёши меня не отпустили сегодня гулять, ведь она вчера по ходу зацепила компанию каких-то незнакомых ребят из другой школы и другого района, которые нас преследовали. Алёша всё время кого-то цепляет по ходу, а на меня все шишки потом сыплются. Еле от них сбежали. Так они меня выследили и припёрлись ко мне домой поздно вечером: «А подать нам сюда Ирину!» Кошмар! А самое обидное, что я ни сном, ни духом!
Но я уже придумала, как мне вырваться завтра из дома на каток. Классный руководитель Виктор Петрович перед каникулами раздал нам план работ на десять дней. Завтра должна состояться репетиция нашего школьного ансамбля, где мы исполняем песни на английском языке. Но мне одноклассницы по секрету сказали, что репетицию отменили. Вот и воспользуюсь свободным временем, чтобы повидаться на катке с Олегом.
6 января 1981 г. Продолжаются каникулы в школе. Встретились днём с Алёнкой. Она подговорила меня сходить к Олегу Крестовскому домой, якобы за книгой писателя Алексина, которую я на самом деле нигде не могла найти. Задали по внеклассному чтению, а в библиотеках её сразу расхватали. Время поджимает: надо прочитать в каникулы… В общем, Алёша умеет уламывать на всякие авантюры.
Но Олега дома не оказалось, дверь открыла его мама… А мы с Алёнкой потом забрели в соседний дом, к Веленке в гости. Алексина у неё тоже не нашлось, но она дала мне почитать Александра Грина «Алые паруса». Втроём ходили на каток, где нам повстречался Игорь. Хотела сказать – «мой бывший», но он со мной вдруг решил помириться и пригласил меня завтра в кино.
8 января 1981 г. Вчера в кино я не попала, потому что Алёшу не отпустили ко мне, а без неё я не пошла. Её родители вдруг ополчились на меня, сама не знаю, за что. Или опять наши предки поругались друг с другом. Такое часто случается. Их потом мирит моя бабушка.
А как же я без сестры? Наши родители решили, что мы друг на друга плохо влияем. А уж что такого криминального они усмотрели, ума не приложу. Всё было как всегда, и не больше. Сегодня Алёша прибежала ко мне тайно, без разрешения родителей, и мы двинулись в кино, где повстречали двоих ребят из той компании, от которых удирали 5 января. Нам ребята рассказали, что они в этот вечер просто были пьяными, поэтому нарывались. А так вполне нормальные парни. Генка и Юрка оказались братьями. Они сегодня заплатили за наши с Алёнкой билеты в кино и угостили коктейлем. И развлекали всякими байками. Было весело!
10 января 1981 г. Последний день каникул! Как жаль! Они так быстро промчались, что я и не заметила. В пять часов вечера пошли с Алёнкой смотреть цирк в дом культуры. По дороге поспорили, что я отобью у неё Крестовского за неделю, а то она мне надоела со своими разговорами: «Мой Олег, да – мой Олег!» А с чего это она решила, что он её?
13 января 1981 г. Мне нравится Олег Крестовский, а он любит Алёшу. Так она говорит, что ей уже Олег надоел, поэтому она сейчас гуляет с Геной, с которым мы ходили в кино 8 января. Вообще-то её не поймешь: сейчас она говорит, что ей нравится Олег, а через час будет Игорь или Гена. Возможно, и в другом порядке. Всё равно! Не удивлюсь, если в этом списке окажется и ещё кто-нибудь.
А мне очень нравится Олег, но, что предпринять, чтобы он на меня обратил внимание, я не знаю, потому что на каток меня родители решили не пускать из-за плохих оценок по поведению в четверти. Все каникулы отпускали, а тут взъелись непонятно почему. Причём остальные оценки хорошие, почти все пятёрки, но меня постоянно за язык кто-то тянет – поспорить с учителями по любому поводу. И сразу же – двойка по поведению за неделю обеспечена, потому что учителя хотят полного повиновения, и чтобы мы ходили по струночке. А я так не могу! Мне обязательно нужно высказать своё мнение., которое часто не совпадает с общепринятым.
Я тут как-то поспорила с учительницей литературы, что нельзя учить детей на примере главных героинь, изменяющих своим мужьям. Вроде бы у них так проявляется протест против общества, а я считаю, что мужьям изменять нельзя. После этого меня к завучу вызывали. А разве я не права?
14 января 1981 г. Я потеряла свой портфель! Случится же такое! Даже звучит нелепо. У одноклассника Олега, Пашки Комова, я в раздевалке оторвала случайно тесёмку от шапки, а за это он забрал мой портфель. Вроде наказал. Я же демонстративно отвернулась и ушла за угол школы, а когда вернулась через несколько минут, то портфеля нигде не было. Я искала его с подружкой Беленой долго. Оббегали всю школу и её окрестности, но так и не нашли, а ей нужно было уходить в музыкалку.
Когда я забежала к себе домой, чтобы погреться и поесть, меня предки бесцеремонно выставили за дверь: «Без портфеля не возвращайся!» А где я вам его отыщу? Ну я и пошла… куда глаза глядят. И встретила Олега Крестовского. «Очень кстати», – подумала я, ведь о споре с Алёнкой на него я не забывала ни на секунду.
Я ему рассказала историю о моём многострадальном портфеле. И мы пошли с Олегом к Пашке Комову домой, а по дороге встретили Белену, возвращавшуюся из музыкалки. Она к нам присоединилась, потому что Олега хорошо знала, ведь ходила с ним в одну музыкальную школу. Но оказалось, что Комов не знает, что стало с моим портфелем: он поставил его на ступеньки школы и ушёл домой. Так где же портфельчик?!
Мы «продолжали поиски», а на самом деле просто гуляли, пока я не замёрзла окончательно, так что ног под собой не чувствовала. Крестовский и Комов пошли меня провожать домой… А что я скажу родителям, меня уже не волновало. Не болеть же мне из-за какого-то портфеля!
Каково же было моё удивление, когда я переступила порог своего дома и увидела ЕГО, мой портфель! Его принесла Алёнка, которая утащила портфель со школьных ступенек к себе домой. Ведь он стоял один, а меня нигде не было видно. Потом её родители не пустили Алёну ко мне, пока она не сделает все домашние задания. А телефонов ни у кого не было, чтобы созвониться.
Как я её не убила? Не знаю. Но на самом деле я очень рада, что портфель терялся, потому что гуляла весь день с Олегом и пришла в девять вечера, а родители меня за это не ругали. Можно считать, что спор у Алёши я выиграла! Не прошло и недели. И она сама мне в этом помогла.
15 января 1981 г. За мной зашли гулять Олег Крестовский и Пашка Комов, но меня не отпустили родители. Гады!
18 января 1981 г. Мне теперь разрешают ходить на каток только по выходным дням. Сегодня была там с Алёнкой, а провожал домой меня Олег.
24 января 1981 г. Дожидалась с нетерпением этой субботы, замирая от ужаса: а вдруг Олег не придёт на каток. Но он пришёл. Он теперь только мой! Но выпустили родители меня из дома с условием, что я надену закрытую шапку – красный вязаный шлем. А как я надену это уродство, если я договорилась встретиться на катке с Олегом? Конечно, я бросила её на крыльцо и вытащила из кармана другую, любимую свою – белую.
Мы с Крестовским так хорошо погуляли, а потом он опять меня провожал домой. Но надо же случиться: я подхожу к крыльцу, чтобы поменять шапки, а из дома выходит отец… Орал как резаный.
Всё. Меня больше не пустят гулять!
27 января 1981 г. Два дня назад объявила родителям голодовку из-за того, что они не отпускают меня на каток. Как они не понимают, что мне обязательно нужно встретиться с Олегом, потому что в школе мы почти не видимся. То есть вслух-то я ничего не объявляла, но демонстративно не обедала и не ужинала. Как же у меня кружилась голова на уроках! И сегодня состоялся серьёзный разговор с мамой. Разрешили гулять. Голодовку отменила.
31 января 1981 г. Некоторые мои одноклассницы дружат с мальчиками из класса Олега. Я уже писала об этом. А моя самая близкая подруга Белена гуляет с Ивановым. И сегодня она меня «обрадовала» известием: Иванов сказал, что Крестовский ко мне абсолютно равнодушен. То ли в разговоре он так неосторожно обмолвился, то ли специально сказал, чтобы мне передали, то ли домыслы какие… Но мальчишки часто друг перед другом выделываются, что, мол, я такой из себя независимый и на девчонок мне наплевать. Но как же обидно это слышать! Хотела прояснить ситуацию, но Олег не пришёл на каток, а я проплакала весь вечер…
1 февраля 1981 г. Не терпелось поговорить с кем-нибудь о вчерашнем. Но не с мамой же, с которой у нас нет доверительных отношений. А впрочем, я не знаю ни одной девочки, которая бы делилась своими переживаниями по поводу мальчиков со своей мамой. Я как-то привыкла сама выкручиваться из любых ситуаций, а то гулять перестанут пускать.
Чтобы рассказать о вчерашнем дне, я после школы заглянула к Алёнке, благо её дом в двух шагах от школьного двора. Поболтали с ней обо всех знакомых: Игоря Бурлакова вспомнили, нашего летнего дружка, что-то давно не видно на катке, Ступак Ленка из соседнего подъезда становится всё отвратительней с каждым днём. А когда речь зашла о Крестовском, я рассказала о вчерашнем разговоре с Беленой. Алёша выдала как диагноз: «Олег зазнался и себя отвратительно ведёт, потому что пользуется у девчонок успехом».
4 февраля 1981 г. Так не хотелось все эти дни ходить в школу, ведь там на переменах я постоянно сталкивалась с Олегом. Как только я чувствовала на себе его взгляд, меня трясло в полном смысле слова. Но всё равно я ждала звонка на перемену снова и снова. Только бы увидеть его ещё раз! И уроки казались невероятно длинными. Эти переживания были настолько невыносимыми, что я решила написать записку Олегу и на последней перемене передала через Комова: «Я была о тебе лучшего мнения, но Алёна оказалась права».
В семь часов вечера ко мне домой пришёл Крестовский и позвал меня из-за забора. Я выбежала к калитке, накинув на плечи пальто. Состоялся короткий разговор.
– Ты зачем пришёл?
– Пойдёшь гулять?
– Ты что? Такая холодина на улице! Да и не пустят. Меня родители на каток отпускают только в выходные…
– Но нам с тобой поговорить надо.
– Между прочим, я на тебя обижена.
