FNaF: Into the pit

Он побежал через опустевший коридор к бассейну. Снаружи вой полицейских сирен был таким же, как и вой у Освальда. Кролик побежал за ним, подобравшись так близко, что пушистая лапа коснулась спины Освальда.

Освальд нырнул в бассейн с шариками. Он быстро сосчитал до ста.

Когда он встал, первое, что он услышал, был голос Джеффа: ”А вот и маленькая вонючка!”

Освальд обернулся и увидел, что отец топает к нему, а Джефф смотрит на него. Папа выглядел разъяренным, и Джефф тоже не выглядел счастливым – не то чтобы он когда-нибудь был счастлив.

Освальд застыл, слишком ошеломленный, чтобы пошевелиться. Отец схватил его за руку и вытащил из бассейна с шариками. – О чем ты только думал, прячась в этой мерзкой старой штуке? – сказал папа. – Разве ты не слышал, как я тебя звал?

Когда Освальд вышел, отец наклонился над ямой.

– Посмотри, как здесь грязно. Твоя мама…

Из бассейна высунулась пара желтых рук и потянула папу вниз.

Борьба была бы карикатурной, если не такой ужасающей. Папины ноги в коричневых рабочих ботинках выглянули на поверхность, только чтобы исчезнуть внизу, затем появилась пара больших пушистых ног, тоже исчезнувших. Шары в бассейне завертелись, как бурное море, а потом замерли. Желтый кролик поднялся из бассейна, поправил пурпурный галстук-бабочку, отряхнулся и повернулся к Освальду, ухмыляясь.

Освальд попятился, но кролик уже был рядом, крепко держа Освальда за плечи и направляя его к выходу.

Освальд посмотрел на Джеффа, стоявшего за прилавком. Может быть, Джефф поможет ему? Но на лице Джеффа было то же выражение, что и всегда, и он просто сказал: Увидимся позже, ребята.

Как мог Джефф, да и вообще кто бы то не был вести себя так, будто это норма?

Как только кролик вытащил его наружу, он открыл дверцу папиной машины и втолкнул Освальда внутрь. Освальд смотрел, как кролик пристегнул ремень безопасности и завел машину. Он попытался открыть дверь, но кролик включил блокировку со стороны водителя.

На губах кролика застыла кривая улыбка. Его глаза смотрели безучастно.

Освальд снова нажал кнопку разблокировки, хотя знал, что она не сработает.

– Подожди, – сказал Освальд, – Ты умеешь? Ты вообще умеешь водить машину?

Кролик ничего не сказал, но завел машину и выехал на улицу. Машина остановилась на красный свет, и Освальд решил, что существо знает основные правила вождения.

– Что ты сделал с моим отцом? Куда ты меня везешь? – Освальд услышал панику в собственном голосе. Он хотел казаться сильным и храбрым, как будто защищал себя, но вместо этого просто казался испуганным и смущенным. Каковым он и был.

Кролик ничего не ответил.

Машина повернула на знакомую улицу, затем налево к дому Освальда.

– Откуда ты знаешь, где я живу? – спросил Освальд.

Все еще молча, кролик свернул на подъездную дорожку перед домом Освальда в стиле ранчо.

”Я убегу от него”, – подумал Освальд. – ”Как только это существо откроет дверцу машины, побегу в соседний дом и вызову полицию”. Щелкнули замки, и Освальд вышел из машины.

Каким-то образом кролик оказался прямо перед ним.

Кролик потащил Освальда к входной двери, затем сорвал с шеи Освальда цепочку, на которой висел ключ от его дома. Кролик повернул ключ в замке и втолкнул Освальда внутрь. Затем он встал перед дверью, блокируя выход.

Кошка Джинкс забрела в гостиную, бросила взгляд на кролика, выгнула спину дугой, распушила хвост и зашипела, как на Хэллоуин. Освальд никогда раньше не видел, чтобы она вела себя испуганно или недружелюбно, и видел, как та повернулась и побежала по коридору. Если Джинкс знала, что ситуация ужасная, значит, она действительно ужасна.

– Ты не можешь этого сделать, – сказал Освальд кролику, заливаясь слезами. Ему не хотелось плакать. Он хотел выглядеть сильным, но ничего не мог с собой поделать, – Это… это похищение или что-то в этом роде! Мама скоро вернется домой и позвонит в полицию.

Конечно, это был полный блеф. Мама вернется только после полуночи. Будет ли он вообще жив к тому времени, когда мама вернется домой? Жив ли сейчас его отец?

Он знал, что если попытается убежать через заднюю дверь, кролик схватит его.

– Я сейчас пойду в свою комнату, хорошо? Я не пытаюсь сбежать. Я просто иду в свою комнату, – он попятился, и кролик отпустил его. Как только он вошел в свою комнату, сразу же захлопнул дверь и запер ее. Он глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями. В его комнате было окно, но оно было слишком высоко от земли и мало, чтобы пролезть через него. Под кроватью Джинкс издала негромкое рычание.

Освальд видел, как за дверью стоит кролик. Если он позвонит, то желтое существо всё услышит. Но он мог бы отправить сообщение.

Он достал телефон и дрожащими руками написал: “Мама, срочно! С папой что-то не так. Возвращайся домой”

Освальд уже знал, что она не вернется домой. Поскольку на работе она всегда имела дело с неотложными медицинскими случаями, иногда ей требовалось много времени, для просмотра сообщений. Именно с папой Освальд должен был связаться в случае крайней необходимости, но сейчас это явно не сработает

Прошел несчастный час, пока телефон Освальда не завибрировал. Опасаясь, что кролик все еще подслушивает за запертой дверью, он взял трубку, не поздоровавшись.

– Освальд, что происходит? – мама казалась испуганной. – Мне нужно позвонить в девять-один-один?

– Я не могу сейчас говорить, – прошептал Освальд.

– Я еду домой, хорошо? – она повесила трубку. Пятнадцать минут тянулись медленнее, чем Освальд мог себе представить. Затем раздался стук в дверь.

Освальд подпрыгнул от неожиданности, сердце у него подскочило к горлу. – Кто там?

– Это я, – раздраженно ответила мама, – Открой дверь.

Он приоткрыл дверь, чтобы убедиться, действительно ли это она. Как только Освальд впустил ее, сразу же запер за ними дверь.

– Освальд, ты должен рассказать мне, что происходит.

С чего начать? Как объяснить ситуацию, чтобы не показаться сумасшедшим?

– Папа. Он… он не в порядке. Я даже не знаю, где он сейчас.

Мама положила руки ему на плечи. – Освальд, я только что видела твоего отца. Он лежит на кровати в спальне и смотрит телевизор. Кстати, пирог приготовленный им стоит на плите.

– Что? Я не голоден, – он попытался сосредоточиться на словах матери. – Ты видела папу?

Мама кивнула. Она смотрела на него так, будто тот был ее пациентом, а не ребенком, пытаясь понять, что с ним не так.

– Все в порядке?

Она снова кивнула. – Твой отец в порядке, но я беспокоюсь о тебе. – она положила руку ему на лоб, словно проверяя, нет ли жара.

– Ладно, – сказал Освальд. – Я имею в виду, если папа в порядке, то и я тоже. Он просто… не похоже, что в порядке.

– Может быть, это и хорошо, что скоро в школу. Мне кажется, ты слишком много времени проводишь в одиночестве.

Что он мог сказать? На самом деле, я проводил время со своими новыми друзьями в 1985 году?

– Может, и так. Наверное, мне лучше пойти спать. Мне завтра рано вставать.

– Я думаю, это хорошая идея, – сказала мама. Она положила руки ему на щеки и посмотрела прямо в глаза. – И послушай, если собираешься написать мне во время работы, убедись, что это действительно срочно. Ты меня напугал.

– Я думал, это действительно чрезвычайная ситуация. Извини.

– Все в порядке, дорогой. Отдохни немного, ладно?

– Хорошо, – когда мама ушла, Освальд заглянул под кровать. Джинкс все еще была там, сжавшись в комок, будто она пыталась стать как можно меньше и незаметнее, ее глаза были широко раскрыты и выглядели испуганными.

– Все в порядке, Джинкси, – сказал Освальд, сунув руку под кровать и пошевелив пальцами, – Мама говорит, что все в порядке. Теперь можешь выйти.

Кошка не сдвинулась с места.

Освальд лежал в постели без сна. Если мама сказала, что папа там и все в порядке, значит, это правда. Зачем ей лгать?

Но Освальд действительно видел.

Он видел, как желтое существо затащило его отца в яму. Он видел, как желтое существо вылезло из ямы, чувствовал его хватку на своей руке, сидел рядом с ним в машине, когда он вёз его домой.

Или это правда был отец? Если мама сказала, что папа дома и все в порядке, значит, так оно и есть. Освальд доверял своей матери. Но если с папой все в порядке, тогда Освальду показалось, то что он видел. Значит Освальд сошел с ума.

После нескольких часов беспокойного сна Освальд проснулся от запаха жареной ветчины и испеченного печенья. В животе у него заурчало, это напомнило ему пропуск вчерашнего ужина.

Все казалось нормальным. Может быть, ему следует относиться ко вчерашнему дню как к дурному сну и попытаться двигаться дальше. Новый учебный год, новое начало. Он остановился в ванной комнате, затем пошел на кухню.

– Чувствуешь себя лучше? – спросила мама. Вот она, с волосами, собранными в хвост, в розовом пушистом халате, готовит завтрак, как всегда.

Что-то в этом факте заставило Освальда почувствовать огромное облегчение.

– Да, – сказал он. – Я очень голоден, на самом деле.

– Сейчас я могу решить эту проблему, – сказала мама. Она поставила на стол тарелку с двумя бисквитами и налила ему стакан апельсинового сока.

Освальд съел печенье с тремя кусками ветчины.

Желтая тварь вошла и села напротив него за стол.

– Ох, мам? – сердце Освальда стучало в груди, как отбойный молоток. Бисквит с ветчиной тяжело лежали в его бурлящем желудке.

– В чем дело, милый? – она повернулась к нему спиной и принялась возиться с кофеваркой.

– А где папа?

Она обернулась, держа в руке кофейник. – Освальд, твой отец сидит прямо напротив тебя! Если это какой-то сложный розыгрыш, ты можешь прекратить его прямо сейчас, потому что он официально перестал быть смешным.

Она налила чашку кофе и поставила ее перед желтым существом, которое с неизменной улыбкой смотрело прямо на Освальда.

Освальд знал, что ничего не добьется. Либо он сошел с ума, либо его мама. – Хорошо, я понял. Я перестану. Прости меня. Можно мне уйти, чтобы подготовиться к школе?

– Конечно, – ответила мама, но снова как-то странно посмотрела на него.

Освальд зашел в ванную почистить зубы, а потом в свою комнату за рюкзаком. Он заглянул под кровать и увидел, что Джинкс все еще прячется там.

– Что ж, приятно знать, что в этой семье есть кто-то, у кого есть хоть капля здравого смысла, – сказал он. Когда Освальд вернулся на кухню, желтое существо стояло у двери с ключами от машины в лапе.

– Э-э, папа отвезет меня в школу? – спросил Освальд. Он не знал, сможет ли снова сидеть рядом с существом в машине в машине, надеясь, что оно смотрит на дорогу сквозь ветровое стекло пустыми глазами.

– Разве он не всегда так поступает? – сказала мама. Он слышал беспокойство в ее голосе, – Хорошего тебе дня, ладно?

Не видя другого выхода, Освальд сел в машину рядом с желтой тварью. И снова он запер все двери со стороны водителя. Машина выехала с подъездной дорожки и проехала мимо бегущего трусцой соседа, который помахал ему так, словно это был его отец.

– Я не понимаю, – сказал Освальд, едва сдерживая слезы, – Ты настоящий? Это все реально? Я что, схожу с ума?

Желтая тварь ничего не сказала, просто уставилась на дорогу впереди.

Когда он остановился перед средней школой Уэстбрука, охранник и дети на пешеходном переходе, казалось, не заметили, что машину вел гигантский желтый кролик.

– Эй, – сказал Освальд, прежде чем выйти из машины, – Не трудись забирать меня сегодня днем. Я успею на автобус.

Школьный автобус был большой желтой штукой, с которой он мог справиться.

Поскольку это был какой-то космический закон, человек, которого Освальд увидел первым в школе оказался Диланом, его мучителем. – Ну, ну, ну, если это не Освальд Оц…

– Дай мне отдохнуть, Дилан, – сказал Освальд, протискиваясь мимо него. – У меня сегодня гораздо больше проблем, чем у тебя.

В классе невозможно было сосредоточиться. Обычно Освальд был довольно приличным школьником, но как он мог сосредоточиться на своей жизни и, возможно, своем рассудке? Может быть, ему стоит поговорить с кем-нибудь, школьным психологом или школьным полицейским. Но он знал, что все, что он скажет, прозвучит безумно. Как он мог убедить полицейского, что его отец пропал, если все, кто смотрит на желтое существо, видят его отца?

Никто не мог ему помочь. Освальду предстояло самому решить эту проблему.

На перемене он сидел на скамейке возле детской площадки, радуясь, что ему не нужно притворяться, будто он слушает учителя, и он может просто думать. Освальд не мог себе представить, что его жизнь может стать еще более странной. Желтая тварь, похоже, решила, что она его отец. Это было довольно странно, но почему все остальные тоже думали, что тот огромный кролик – его отец?

– Не возражаешь, если я сяду на скамью? – это была девушка, которую Освальд видел раньше. У нее были вьющиеся черные волосы и большие карие глаза, а в руках она держала толстую книгу.

– Конечно, садись, – сказал Освальд.

Девушка села на противоположный конец скамейки и открыла книгу. Освальд вернулся к своим запутанным мыслям.

– Когда ты начал ходить в эту школу?– спросила девушка через несколько минут. Она не смотрела на Освальда, когда говорила; она просто продолжала смотреть на страницы своей книги. Освальд подумал, не означает ли это, что она застенчива.

– С первого класса, – ответил Освальд, а потом, не зная, что еще сказать о себе, спросил: ”Что ты читаешь?”

– Греческую мифологию, – сказала она. – Рассказы о героях. Ты читал мифологию?

– Нет, не совсем, – ответил он, сразу же почувствовав себя глупо. Ему не хотелось создавать впечатление, что он из тех парней, которые никогда не читают книг. – Но я люблю читать, – в отчаянии добавил он, и тогда он почувствовал себя еще глупее.

– Я тоже, – сказала она, – Я, наверное, читаю эту книгу уже десятый раз. Для меня это утешение. Я читаю ее, когда мне нужно быть храброй.

Слово “храбрый” задело Освальда за живое. Храбрым он тоже должен был быть.

– Это еще почему?

– Ну, греческие герои очень храбры. Они всегда сражаются с каким-нибудь большим монстром, вроде Минотавра или Гидры. Это как бы ставит вещи в перспективе, понимаешь? Неважно, насколько серьезны мои проблемы, по крайней мере, мне не придется сражаться с монстром.

– Да, – сказал Освальд, хотя он пытался понять, как сражаться с желтым, длинноухим монстром в своем собственном доме. Но он не мог рассказать этой девушке о существе. Она подумает, что он сошел с ума, и поспешно покинет их общую скамейку.

– Итак, ты сказала, что читаешь эту книгу, когда тебе нужно быть храброй, – он был удивлен, что ведет этот разговор, учитывая то, как его мозг лихорадочно работал. По какой-то причине с этой девушкой было легко разговаривать, – Я имею в виду, что это, может быть, и не мое дело, но мне было интересно, почему ты должна быть храброй.

Она застенчиво улыбнулась. – Я первый день в новой школе, третий в городе. Я еще никого не знаю.

– Да, это так, – сказал он. Он протянул ей руку. – Я Освальд. – Он не знал, почему протягивает ей руку, словно какой-то бизнесмен, но чувствовал, что это правильно.

Она взяла его за руку и на удивление крепко пожала.

– Я Габриэлла, – так или иначе, это был тот разговор, который Освальд должен был иметь.

Из школы он поехал домой на автобусе. Когда он вошел, желтое существо пылесосило гостиную.

Он больше не задавал ему вопросов. В любом случае, это не могло дать ему никаких ответов, и, кроме того, если он собирался осуществить свой план, он должен был вести себя так, как будто все было нормально. И как знал каждый, кто видел его на выступлении в четвертом классе, актерское мастерство не входило в число его талантов.

Он делал то, что должен был делать, когда жизнь была нормальной, и настоящий отец пылесосил гостиную. Он достал из шкафа метелку из перьев и вытер пыль с кофейного столика, приставных столиков и ламп, собрал мусор и разложил подушки на диване. Затем он пошел на кухню и вынес мусор для переработки и не только. Как только он оказался снаружи, ему захотелось бежать, но Освальд знал, что бегство – не выход. Если все видят в желтом создании его отца, никто бы ему не помог.

Желтое существо всегда будет его ловить.

Он вернулся в дом.

Покончив с делами, он прошел мимо его.

– Я собираюсь немного отдохнуть перед ужином, – сказал он, хотя возможность расслабиться в любом случае была невообразимой. Он пошел в свою комнату, но дверь не закрыл. Вместо этого он снял ботинки, растянулся на кровати и начал рисовать в своем альбоме. Он не хотел рисовать механических животных, но, похоже, это было все, что он мог нарисовать. Он закрыл альбом и начал читать мангу, или, по крайней мере, делал вид, что читает.

Нормально. План мог сработать только в том случае, если он будет вести себя так, будто все нормально.

Когда кролик появился в дверном проеме, он едва не ахнул. Он манил его так же, как и тогда, когда привел в комнату с убитыми детьми. Освальд последовал за ним на кухню. На столе стояла пицца из бакалейного магазина, которую отец держал в морозилке, испеченная до приятного золотисто-коричневого цвета, и два бокала фруктового пунша, который так любил Освальд. Пицца была уже нарезана, что было большим облегчением, потому что Освальд не мог себе представить, что бы он сделал, если бы увидел существо, держащее нож. Наверное, выбежал бы с криком на улицу.

Освальд сел за стол и положил себе кусок пиццы. Ему не очень хотелось есть, но он знал, что не может вести себя так, будто что-то не так. Он откусил кусок пиццы, глотнул пунша.

– Разве ты не собираешься съесть что-нибудь, отец? – спросил он. Трудно было назвать это существо папой, но он справился.

Желтое существо молча сидело напротив него с не моргающим взглядом и застывшей улыбкой. Нетронутый кусок пиццы лежал на тарелке рядом с стаканом пунша.

– Может ли оно вообще есть? – Освальд был удивлен – Было ли это необходимо? И вообще, что это было?

Сначала он думал, что это парень в костюме, но теперь уже не был так уверен. Это какой-то очень сложный аниматроник-животное или настоящий гигантский кролик из плоти с кровью?

Он не знал, какой вариант был тревожнее.

С огромным усилием Освальд доел свой кусок пиццы и стакан пунша, а затем сказал: Спасибо за ужин, папа. Сейчас я возьму стакан молока и пойду делать уроки.

Желтое существо просто продолжало сидеть там.

Освальд подошел к холодильнику. Он проверил, не смотрит ли на него желтое существо, и налил немного молока в миску. Оказавшись в своей комнате, он не стал закрывать дверь, потому что не делал бы этого, если все было нормально. Обыкновенно. Нормально, чтобы не вызывать подозрений.

Он сунул миску с молоком под кровать, где все еще пряталась Джинкс. – Все будет хорошо, девочка, – прошептал он, надеясь что действительно прав.

Он сел на кровать и через несколько минут услышал, как Джинкс лакает молоко. По прошлому опыту Освальд знал, что даже в ужасе она не может отказаться от молочных продуктов. Он сделал нерешительную попытку сделать домашнее задание, но никак не мог сосредоточиться. Его мысли были только об отце. Желтое существо утащило отца в бассейн и скрыло под шариками. Значит ли это, что его отец был в пиццерии Фредди Фазбера примерно в 1985 году, и тот скорее всего бродил по игровым автоматам, в которые он играл в детстве? Это было наиболее вероятное объяснение, если только желтое существо не убило его.

Он не мог позволить себе так думать. Его отец был жив. Так должно быть. Единственный способ узнать это – вернуться в бассейн с шариками. Но сначала он должен выбраться из дома так, чтобы желтая тварь ничего не заметила.

Освальд подождал до темноты. Наконец он схватил свои ботинки и на цыпочках вышел из комнаты в коридор.

Дверь в спальню родителей была открыта. Он украдкой заглянул внутрь, когда пробирался мимо. Желтое существо лежало на кровати. Казалось, оно пялилось в потолок.

А может и не пялилось. Может быть спало. Трудно было сказать наверняка, потому что его глаза не закрывались. Нужно ли ему вообще спать? Затаив дыхание, он прошел мимо родительской комнаты и на цыпочках вошел в кухню. Если желтое существо поймает его, он может сказать, что просто пошел попить воды. Кухня была лучшим выходом из положения. Здесь дверь была менее скрипучей, чем входная. Он надел ботинки и медленно, дюйм за дюймом, открывал дверь. Когда дверь открылась достаточно широко, Освальд проскользнул и тихо закрыл ее за собой.

Затем он побежал. Он пробежал через свой квартал мимо соседей, выгуливающих собак, и детей на велосипедах. Некоторые люди смотрели на Освальда странно, однако причины он не знал.

Но в итоге осознал, что бежит так, словно от погони. А может быть, так и было.

До пиццерии Джеффа пешком было далеко, и Освальд понимал, что не сможет идти в таком темпе всю дорогу. Выйдя из своего квартала, он перешел на шаг и предпочел идти боковыми улицами, а не почти прямым маршрутом, чтобы ему было труднее следовать. Освальд боялся, что пиццерия Джеффа может быть закрыта, но когда наконец то добрался, разгоряченный и запыхавшийся, светящаяся табличка “открыто” все еще горела. Внутри Джефф сидел за стойкой и смотрел по телевизору бейсбол.

– Ты же знаешь, мы подаем по вечерам только целую пиццу. Никаких ломтиков, – сказал Джефф обыденным монотонным голосом. Как всегда, он выглядел измученным.

– Да, я просто зашел купить газировки, – сказал Освальд. Его взгляд был устремлен к огороженному бассейну с шариками.

Джефф выглядел немного озадаченным, но в конце концов сказал: Хорошо, давай я еще достану тебе пирог из духовки. Апельсиновую газировку, верно?

– Да. Спасибо.

Как только Джефф ушел на кухню, Освальд побежал в дальний угол и нырнул в бассейн.

Знакомый затхлый запах почуял его нос, когда Освальд погрузился под шарики. Он сел на дно бассейна, как всегда, досчитал до ста, хотя не был уверен, что переместиться в 1985 год. Он начал искать отца на дне бассейна и почувствовал, как что-то твердое прижалось к его пояснице.

Башмак. На ощупь напоминало подошву ботинка. Он обернулся и схватил его. Это был сапог, рабочий сапог со стальным носком, который его отец носил работая на мельнице, а теперь носит в закусочную. Он слегка приподнял руку. Лодыжка! Лодыжка в толстом носке, который так любил его отец. Он пошарил в бассейне еще. Лицо. Он должен был нащупать его лицо. Если это гигантская мохнатая голова, как у желтого существа, он бы не перестал кричать. Но он должен это выяснить.

Его рука нашла плечо. Он потянулся дальше и нащупал дешевую ткань белой майки. Его трясло, когда он стал щупать выше. Он безошибочно ощутил человеческое лицо. Кожа и щетина. Мужское лицо. Был ли это папа, и был ли он…

Он жив. Так и должно быть.

Освальд видел шоу, где люди, попавшие в чрезвычайную ситуацию, внезапно обретали удивительную силу и оказывались способными поднять переднюю часть автомобиля или трактора. Это была та сила, которую Освальд должен был найти. Его отец не был крупным мужчиной, но он все еще был мужчиной и весил по меньшей мере вдвое больше, чем его сын. Он должен был перенести своего отца, если хотел спасти его.

Если это вообще был его отец. Если это не было какой-то жестокой мистификацией, устроенной желтой тварью, чтобы заманить его в ловушку. Освальд не мог позволить себе думать об этом, если собирался сделать то, что должен был сделать.

Он встал позади человека, схватил его под мышки и потянул.

Но ничего не произошло. Мертвым грузом, подумал Освальд. Нет, не мертвым, пожалуйста

Он потянул снова, на этот раз с большей силой, издав звук, который был чем-то средним между ворчанием и ревом. На этот раз тело напряглось сильнее, и Освальд потянул снова, вставая и поднимая голову и плечи человека над поверхностью. Это был его отец, бледный и без сознания, но дышащий, определенно дышащий, и вокруг них, не пиццерия Фредди Фазбера в 1985 году, а нормальная, современная пиццерия Джеффа.

Как мог Освальд вытащить его оттуда? Он мог бы позвонить маме. Как медсестра, она будет знать, что делать. Но что, если она решит, что он сумасшедший или лжет? Он чувствовал себя мальчиком, который кричал “Волк”. Или мальчик, который кричал «Кролик».

Он почувствовал это прежде, чем увидел. Присутствие позади него, осознание чего-то в его личном пространстве. Прежде чем он успел обернуться, пара мохнатых желтых рук сомкнулась вокруг него в страшном объятии.

Он высвободил правую руку и ткнул локтем в живот желтой твари. Он вырвался, но существо не давало выйти ему. Он не мог выбраться из бассейна один, не говоря уже о своем бедном, потерявшем сознание отце.

Действуя больше, чем думая, Освальд бросился на кролика, опустив голову. Если бы он мог просто выбить его из равновесия или в бассейн, возможно, он смог бы отправить его в 1985 год и выиграть себе некоторое время, чтобы сбежать вместе с отцом.