Похороны Криса

– Артем! Мирзоян с группой захвата сюда движется. Направь дрон вдоль дороги, ведущей к ферме. Посмотрим, что там у бармалеев. Могут быть сюрпризы.

Артем произвел манипуляции с управлением беспилотника, и он полетел, удаляясь от нас и от фермы, вдоль дороги, если ее таковой можно было назвать. Она скорее всего походила на прифронтовую рокаду. Поля тянулись от бандитского логова километра на четыре. А затем грунтовка ныряла в густой лес. Километрах в двух от опушки в глубине леса можно было различить небольшое пыльное облако.

– Они еще по лесу едут, – подвел итог наблюдениям Артем, – минут через пятнадцать-двадцать приблизятся к бандитскому террариуму.

Он развернул дрон в обратном направлении и стал куда-то внимательно вглядываться:

– Да у них тут блокпост замаскирован под завалом. Вот смотри!

Я ничего особенного не увидел. Примерно в середине пути от леса до фермы на обочине были навалены штабеля бревен. Такое часто можно увидеть в российской глубинке. Лесорубы зимой делают промежуточные склады, вывозя спиленный лес до ближайшей дороги, чтобы затем без проблем доставить его потребителю.

– И что там?

– Ты не видишь?

– Нет.

Зрение у меня в последнее время сильно подсело.

– Да вон! Голова торчит. А эта линия – окоп, ведущий под бревна.

Как он это все разглядел? Линию я видел, но принял ее за тропу, натоптанную охотниками и грибниками. Я внимательно всмотрелся и увидел: действительно, по этой тропе двигалась голова. Другими словами, мы не могли видеть всего человека, а видели только его шевелюру. И это значит, что он шел по дну окопа. Голова исчезла под сложенными бревнами.

– Теперь вижу.

Я начал судорожно набирать номер Мирзояна. Но из-за леса он был вне доступа. Если бармалеи увидят фээсбэшников первыми, они получат определенные козыри. Во-первых, засада – есть засада. Эффект неожиданности всегда дает веское преимущество в бою. Во-вторых, в этом бармалейском серпентарии, который я рассматривал в бинокль, сразу же узнают об опасности. А на этот случай у них явно есть свои заготовки.

Надо было найти способ предупредить полковника.

– Фай! Заряжай свой коптер детонатором.

– Уже давно зарядил.

– Фай, ты умный. Попробуй скинуть его на брезент кузова «Урала».

– Есть, босс!

Фай запустил свой беспилотник. На экране у Артема уже можно было рассмотреть колонну спецназа, неумолимо приближающуюся к краю леса.

– Два бронированных «Камаза», «Тигр» и микроавтобус «Фольксваген», – доложил Артем.

Беспилотник Фая над лесом облетел ферму с востока, и нам стало видно, что возле грузовика никого нет.

Я посмотрел в бинокль:

– Они, все в беседке сидят. Наверное, завтракают перед отъездом.

– Босс, при движении по такой дороге телефон с детонатором на тенте не удержится. Слетит.

– Вижу.

– Босс, давай я внутрь залечу!

– Не пройдет он туда.

Артем выхватил панель управления маленьким коптером у Фай-Васи и всучил ему свой планшет:

– Попробуем.

Он ловко на скорости подогнал беспилотник к «Камазу». На экране хорошо было видно, что тент, закрывающий заднюю часть кузова, откинут на крышу, а сам грузовик наполовину заполнен белыми мешками.

– Заполучи фашист гранату, – Артем сосредоточенно загнал коптер внутрь и скинул телефон на мешки.

– Давайте, давайте! – изнывал Фай. – «Тигр» уже сейчас выйдет из леса.

– Даем!

Артем отвел коптер подальше от фермы и развернул его камерами на грузовик. На экране мы увидели, как три бармалея бежали в сторону «Урала». Скорее всего, они услышали стрекот беспилотника.

– Взрывай! – почти завопил Фай. – Все! Колонна выехала в поле!

Я продолжал вызывать Мирзояна. Другой рукой я надавил на «кнопку вызова» «Нокии». Номер телефона-детонатора был забит в него еще по пути сюда. Но ни в одном из аппаратов не было сигнала связи.

– Босс! Что ты возишься?

– Не истери! Связи нет!

Что происходило на блокпосту бармалеев мы не видели. Засекли они колонну или нет, пока было не понятно. Скорее всего, засекли. Да точно. Из-под бревен по окопам разбежались в разные стороны люди с автоматами. Готовятся к встрече. На ферме тоже началась движуха. Значит, уже сообщили. Из двухэтажного особняка вывалило сразу человек тридцать с оружием.

– Как тараканов! – Артем сосредоточено рассматривал изображение на экране планшета.

– Ну что там, босс? – Файер уже скулил от нетерпения.

– Заткнись!

Люди, подбежавшие к грузовику, опустили брезентовый полог кузова и нырнули в кабину. Автомобиль с места резко рванул в сторону ворот. Очевидно, что главарь дал команду отогнать Камаз подальше от фермы. Боятся детонации.

Я продолжал вызывать, выслушивая противный голос: «Номер заблокирован, либо находится вне доступа».

– Босс!!!

По линии связи с Мирзояном вдруг пошли длинные гудки. Я заорал:

– Товарищ полковник! Впереди у вас засада. Под бревнами у них блокпост…

И тут жахнуло! Не просто жахнуло, а рвануло так, словно на нас сбросили не атомную, а термоядерную бомбу. Рядом с нами повалилось несколько деревьев. С неба густо посыпались земля, доски, клочки одежды, разнообразный мусор и железный шкаф, размером с кухонный пенал.

Он шлепнулся всего в паре метров от нашего укрытия, вонзившись в землю всей своей массой.

Артем, отряхиваясь и чертыхаясь, стал тыкать в интерактивный экран своего гаджета:

– Блин, ну где ты? – он затряс его обеими руками. На экране изображения с камеры не было: – Вот гадство! Еще один аппарат накрылся.

– Хм, а у меня все нормально, – Фай деловито управлял большим беспилотником. – Ну, ты, посмотри! Все повыскакивали! Салют посмотреть.

И правда, на картинке было хорошо видно, что и бармалеи из засады, и группа захвата из колонны – все высыпали из своих автомобилей и укрытий и дружно смотрели туда, где мгновение назад находилась бармалейская ферма. Я тоже встал и взял в руки бинокль. Но он мне не понадобился. Вместо многочисленных сооружений на месте фермы не было вообще ничего. Ни-че-го! Фай отдал управление большим коптером Артему и встал рядом:

– Ништяк! – присвистнул он. – Это все мы наворотили?

– Кто ж еще?

– Возможно, с самолета логово накрыли.

– Нет. Это мы.

– Судя по всему, у них под домом этого гексогена было еще на несколько поездок «Урала», – сделал вывод Артем. – Сдетонировало.

– И поделом. Кто с гексогеном к нам придет, от него и погибнет.

– Босс, глянь! Сейф прилетел.

Мы подошли к железному шкафу. Это был самодельный сейф, сваренный из металлических листов. Вернее, сейфище.

– И что они там хранят? Может, бабло?

– Почем я знаю?

– Сейчас узнаем.

Фай деловито сбегал к нашим рюкзакам и вернулся оттуда с рулоном скотча и еще одним телефоном-детонатором из саквояжа бармалеев. Он отклеил клочок медицинского пластыря от корпуса сотового и вставил в телефон симку. Затем приложил аппарат к месту сейфового замка и закрепил его скотчем:

– На, набирай! Вот номер, – протянул он мне отклеенный пластырь с написанным авторучкой номером.

Мы отошли на пару десятков метров в лес и залегли. Я набрал номер телефона. Связь на этот раз сработала безукоризненно. Раздался хлопок. Когда мы подбежали к шкафу, то увидели, что дверца распахнулась полностью, открыв нам спрятанные в сейфе богатства.

– Это нам бог послал. За нашу героическую борьбу с паразитами современности, – Фай смотрел на пачки денег разных валют, которыми было набито одно из трех внутренних отделений шкафа.

– Что-то на меня в последнее время деньги бандитов так и сыплются. Куда их теперь девать? – я взял в руки несколько пачек мятых купюр, перевязанных резинками.

– Давай, их сожжем!

– Фай, ты дурак?

– Ага, а ты, босс, не дурак? «Куда их девать?»

– Босс, умный. Ты сам говорил. Хотя и в твоем предложении есть свой резон.

– Резон? Какой?

– Потом узнаешь, – я бросил деньги обратно в сейф и толкнул напарника в плечо: – Что там еще? Посмотри!

Фай присел возле лежащего железного монстра и стал извлекать из другого отделения документы.

– Ба! Да тут куча всего. Паспорта, военники, права… Интересненнько. Это чьи документы? – он открыл первый попавшийся под руку паспорт. – Власов Александр Сергеевич, тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения. Судя по всему – рабов. Так,Помазун Иван Алексеевич, тысяча девятьсот девяносто пятого.… Да их тут тьма. Смотри, Артем! Тут даже казахские паспорта, – он потряс документом с символикой Казахстана на обложке.

Артем, возившийся до этого с управлением уцелевшего дрона, тут же сунул планшет Фаю, а сам выхватил у него паспорт и открыл его. Документ выпал из его рук, а сам он помчался скачками по полю к тому месту, где пару минут назад стояла ферма.

– Артем! Стой! – заорал я. – Там могут быть недобитые бармалеи!

– Чего это с ним? – Фай с интересом поднял паспорт, тоже бросил его и побежал вслед Артему.

– Ну, нормально, сейчас еще и второй дрон шлепнется, – я взял в руки лежащий на земле планшет и понял, что Артем уже посадил беспилотник на лесной поляне: – Чего началось то? Что вы все там увидели?

С фотографии, поднятого мной паспорта, на меня смотрела миловидная девушка. В графе «ФИО» значилось Милащенко Валерия Александровна.

– Лера, значит, понятно.

Вот, пацанва! Побежали, даже пистолетик с собой не удосужились прихватить, или рацию, на худой конец. Все побросали, как малые дети. Ладно, приходится кому-то думать за всех: сопли подтирать и тылы охранять. Мне было страшно за парней – представлялось, что сейчас из обломков выберется какой-нибудь недобиток и начнет пулять во все стороны из крупнокалиберного «Утеса». К тому же, сюда могли прибежать бармалеи из засады на дороге. Или с какого-нибудь поста, который мы просто не успели обнаружить. Но было тихо. Тихо, как в вагоне, набитом ватой. Ладно, хорошо, сейчас осмотрим окрестности. Сейчас – сейчас…

Я поднял коптер с лесной площадки и осмотрелся с высоты птичьего полета. Сразу бросился в глаза огромный кратер на месте дома с пристройкой. Я не ожидал, что сверху это будет выглядеть так страшно. Вся территория вокруг этого кратера была как на ладони. Там не было ни строений, ни техники, ни растительности, ни бармалеев. Только два человека бегом преодолевали эту практически девственную лунную поверхность. Впереди, спотыкаясь, бежал высокий и крупный Артем, а сзади вприпрыжку его догонял легкий и поджарый Фай. Я снизился над тем местом, где стоял сарай, в который бармалеи завели рабов. Взрыв снес всю надземную часть строения, очистив площадку от всего. В земле темнел квадратный колодец, закрытый железной решеткой с висячим замком. Артем подбежал и нагнулся над решеткой, оттуда сразу высунулся частокол машущих рук. Фу! Значит есть живые. Вот ведь парадокс судьбы, яма, или зиндан, как его называют восточные народы, сначала украл у них свободу, а затем спас от смерти. Я снова направил беспилотник к колонне ФСБ. Из-под штабеля бревен, где у бандитов была засада, во все стороны нестройной толпой разбегались бармалеи. Я вспомнил слова Артема. Точно! Они бежали во всю прыть, опережая друг друга, словно тараканы из-под плинтуса, поливаемого дихлофосом. Основная часть бармалеев ломанулась не в сторону фермы, правильно предположив, что после такого взрыва, ловить им здесь нечего, а в сторону ближайшего леска. До него от штабеля было метров пятьсот. Наперерез им, взлетая на кочках, мчался бронированный «Тигр». Стрелок, возвышающийся над кабиной бронеавтомобиля, дал предупредительную очередь из автоматической пушки. Снаряды очередью взрывов доказали душманам – спасаться бегством бесполезно. Некоторые залегли, но пятеро террористов подняли руки. После этого сдались на милость победителя и залегшие в траве бармалеи. Так! Здесь все ясно. Я вновь решил посмотреть, как там у парней идут дела. В это время захрипела рация. Прерывающийся голос Ксении прокричал:

– Владимир Валерьевич, хр-хр здесь… Они хр-х-хр… На «Уазике» хр-х-хр…

Блин, четыре км сплошного леса, отделяющие меня от Ксюхи, не обеспечивали уверенный прием.

– Что? Говори!

– Прибл… хр-хр-хр. Я… хр-хр…

– Ксюша, уезжай в сторону дома! – заорал я, надеясь, что она слышит. – Мы здесь в безопасности!

В ответ рация снова прохрипела, но я не сумел ничего разобрать. Вновь завис вечный русский вопрос: что делать? Четыре км по лесу я преодолею с автоматом в руках минут за сорок. И что я там увижу? Следы шин Ксюхиного «Форда»? В лучшем случае смогу связаться с ней по рации. Это если они не станут ее преследовать, и она остановится. Но если погоня не прекратится, то толку от того, если я побегу туда по лесу – никакого. Я останусь в полном неведении относительно ее судьбы. И тогда вся наша операция развалится на три несвязанные между собой части. А это сулит не лучшую концовку всей этой истории. Надежда была только на мультикоптер. Главное, чтобы аккумуляторы не сели. Артем хвастался, что их хватает на сорок минут полета. Скорость беспилотника достигала ста км в час, и я быстро перегнал аппарат на то место, где нас должна была ждать Ксения. Там никого не было. Надеюсь, что она поехала по пути, по которому мы здесь оказались. Точно! Я увидел в этом направлении густое облако пыли. Вот она. Нет – не она! Камера высокой четкости отлично вырисовывала в клубах пыли «Уаз-452», называемый в народе «буханкой». Первоисточник пыли находился метрах в двадцати, впереди него. Это был автомобиль Ксении. Она мчалась на пределе возможностей легкового автомобиля, преодолевающего пересеченную местность – с провалами в ямы, со взлетами на кочках и с заносами на поворотах. «Форд» не имел на грунтовой дороге никаких преимуществ перед «буханкой». Шедевр советского автопрома постепенно догонял америкоса. Из окна «Уазика» высунулся по пояс бармалей с автоматом и стал стрелять по колесам красненькой машинки Ксюхи. Слава богу, что это у него получалось плохо. Естественно, на такой дороге удержать автомат в руках и то большое достижение. Но где гарантия, что в следующий раз он не попадет в цель? Бармалей исчез в окне и на его месте показалась морда другого бандита, уже с пистолетом, который он держал двумя руками. В это время мой дрон догнал «буханку». Я особо не знал, что делать. Решение пришло само собой. Я обогнал автомобиль бандитов и опустил беспилотник на уровень лобового стекла «Уазика». Коптер Артема имел вес килограммов восемь и размер в диаметре около метра. Это был внушительный летательный аппарат, который, как я думаю, вполне у него могли реквизировать спецслужбы. Впрочем, не знаю ничего о том, каким образом беспилотники регистрируются и есть ли ограничения по параметрам их эксплуатации. Появление коптера перед автомобилем бармалеев было настолько неожиданным, что водитель не вписался в крутой поворот, и «буханка» рванула вниз по косогору, проламывая себе через кусты путь к берегу речушки под символическим для всех русских названием Тосно. Именно на ее берегах князь Александр расположился лагерем перед битвой, в которой была разгромлена шведская армия Биргера. Правда сама битва была в месте впадения Ижоры в Неву. Но это же совсем рядом! Бармалеи вполне могли проверить свой «Уазик» на плавучесть. Но на их пути некстати возникла внушительных размеров осина. Дерево выдержало неожиданный удар стремительного корыта на колесах и автомобиль встал, как вкопанный, обняв дерево своим передком. Вместе со стеклами из автомобиля вылетели два бармалея. «Уазик» задымился черной струйкой дыма и в следующий момент вспыхнул. Вбили осиновый кол в позвоночник гадам! Продолжили славу русских богатырей на реке Тосно! Когда дрон догнал Ксению, грохот взрыва долетел и до моих ушей. Я развернул камеру и увидел, как осина завалилась в реку, сделав что-то вроде сухой переправы через водную преграду. Один из вылетевших в окно бармалеев сумел подняться и шатаясь полез по дереву на другой берег. Но в середине этого пути он сорвался и плюхнулся в воду. Ксюша, увидев дрон и отсутствие погони, остановилась и вышла из машины. Я опустил аппарат у ее ног. Она достала айпад и стала звонить. Очевидно, нам. Но телефон у меня не реагировал. Тогда она написала записку и привязала ее к коптеру. Я все понял. Через минут пять я прочел ее содержание: «Спасибо! Что мне теперь делать?» Я заменил батареи и отправил к ней дрон с сообщением: «Возвращайся. Но будь осторожна!» Во время этой «голубиной почты» я внимательно осмотрел ближайший участок дороги и не обнаружил никакой опасности для Ксении. Автомобиль бандитов догорал на берегу реки. Вылетевший бармалей так и валялся, уткнувшись головой в пень. А его напарник по свободному полету через лобовое стекло успел отползти от речки метров на сто. Такими темпами он далеко не уйдет. Но не думаю, что он вновь доставит Ксении проблемы. К вернувшемуся коптеру я привязал рацию. Артем стоял у вскрытого зиндана и обнимал девушку. Рядом с ними я увидел еще трех девушек и пять мужиков. Все они выглядели ужасно. Истощенные, замученные, в грязной поношенной одежде. Рабы. Теперь уже бывшие. А Фай, в это время, скакал с длинным дрыном возле высокой сосны. Все понятно – на ее верхушке застрял второй дрон. Увидев прилетевший коптер, он сразу сообразил, что надо взять рацию в руки:

– У вас ровно десять минут, чтобы оттуда сдрыснуть без последствий.

С высоты беспилотника я видел, что омоновцы в бронежилетах, перебегая с места на место и выцеливая возможного противника, медленно под прикрытием «Тигра» приближаются к месту бывшей фермы.

– Хр-хр! Дрон на дереве нельзя оставлять.

– Так не оставляй! Прикрепи к большому коптеру крючок из проволоки, я постараюсь его зацепить.

Проволоку он не нашел. Зато приспособил вместо нее палку с сучком, привязав ее к коптеру с помощью остатков скотча, которым я прикреплял к беспилотнику рацию.

Со второй попытки я зацепил сломанный дрон и утащил его к себе в укрытие.

– Ты скажи спасенным людям, чтобы они не рассказывали про нас. Нас здесь не было! И обрадуй их насчет паспортов. Они здесь – в сейфе будут лежать. Фай и Артем взяли Леру под руки и побежали с ней через поле. Лерины друзья по несчастью что-то кричали и махали руками ей вслед.

Не теряя времени, я стал перекладывать деньги в мою любимую хапужную сумку. И только забив ее под завязку, я обратил внимание на третий отсек сейфа. Черт возьми, был и такой у этого монстра семейства железных шкафов! В нем спакойненько ожидали моего внимания несколько обувных коробок. Ну, не шузы же бармалеи в сейфе прячут? И не «лабутены». Я открыл ближайшую коробку. Туфлями в ней уже и не пахло. Она до краев была забита пакетиками с белым порошком. Ах, вот откуда бабло! А я еще удивляюсь, почему деньги такие мятые и такие все разные? Оставить наркоту здесь фээсбэшникам? А если они все такие, как Газизов? Тогда порошки дойдут до целевой аудитории. И может, соседский мальчишка, который рос на твоих глазах, когда-нибудь в лифте уставится на тебя тупым холодным взглядом. А за стеной твоей квартиры ты будешь слышать ругань и плач его матери. Нет! Ни за что! Я вытащил все документы из железного ящика, сложил их в желтый полиэтиленовый пакет «Лента», которых всегда было полно в моей хапужной сумке и подвесил его на самый высокий корень, торчащий из пня, за которым мы прятались. Это вам ребята, чтобы лучше было видно. Из станкового рюкзака я вытащил бутылку с жидкостью для розжига костра и обильно полил ее всю эту «обувную» дурь, лежащую в сейфе. Никогда не видел, как горят наркотики. Ничего особенного, но все же зрелище душещипательное: горели слезы и горе отцов и матерей.

Затем я вытащил из сумки с десяток пачек денежек разного номинала и обжог их с разных сторон так, чтобы они не сгорели до конца. Полуистлевшие купюры я разбросал вокруг сейфа. Получилось красиво. В это время ребята, наконец, добрались до края леса. Лера совсем не походила на девушку с фотографии паспорта. Это и понятно. Рабство не красит. Ее лицо совсем не выражало радости избавления от неволи. Видимо, эмоции кончились. Дай бог не навсегда.

Когда мы вновь водрузили рюкзаки на прогнувшиеся от нагрузки спины, на место разрушенной фермы въехали фээсбэшники. Я даже успел разглядеть в бинокль полковника, вышедшего из Фольксвагена позже всех остальных. Он спокойно поправил бронежилет и стал смотреть в нашу сторону. Впрочем, возможно, что мне это только показалось.

Обратный путь к месту стоянки «Фордика» показался уже не таким сложным. Путь домой всегда легче и короче.

Ксюша, увидев нас, разревелась. Вот тебе и «железная кнопка»! Она, молча, обняла Леру, похлопав ее рукой по спине. Не сказав ни слова при этом, мы запихнули вещи в маленький багажник, а сами с трудом втиснулись в салон «Фиесты». Фу! Фордик рванул в направлении дома. Со стороны маленькую красную машинку Ксюхи можно было принять за «Запорожец» советской эпохи, едущий в конце рабочей недели на дачу. Загружен он был так, что амортизаторы не срабатывали на кочках и ямах. А порожки и днище машины то и дело, скрежеща, терлись о землю. Вдобавок на крыше каким-то чудом поместились огромные коробки с дронами. Они были привязаны к багажнику видевшими многое на своем веку крепежными резинками. Я не хотел возвращаться той же дорогой, опасаясь нарваться на Мирзояна. Поэтому, проехав километров десять от того места, где еще дымился «Уазик» бандитов, мы перескочили по бревенчатому мосту на другой берег Тосны. Дорога здесь, хоть и была обозначена на карте, скорее всего являлась трассой для русского экстрима. Раз десять мы выталкивали машину из луж, больше напоминающих болото, пока наконец-то не выехали на вполне приличную трассу, ведущую к Лисино. Худо-бедно, но здесь был асфальт, и появилась связь. У всех запиликали сотовые, активно принимая зависшие сообщения. На моем же телефоне зазвучали гудки вызова. Опять звонили с фермы. Я ответил:

– Нет, сегодня не смогу к вам приехать. Я уже говорил. И завтра тоже! Когда приеду? А вы лошадь перекрасили? Нет красной краски? Ну так пошлите кого-нибудь за ней. Я что ли вам всегда краску вожу? Я спрашиваю: я что – нанимался возить вам краску? Нет, не нанимался. Тогда побеспокойтесь о ней сами. Машины нет!? Очень хорошо! Соседи у вас есть? Вот соседей и попросите привезти. Нет, синяя не пойдет. И зеленая тоже. Только красная. Ярко красная. Короче, ничего не знаю, но лошадь к приезду хозяина должна быть перекрашена.

Я отключился и увидел, что все напряженно смотрят на меня.

– Босс, ты связался с цыганами?

– Почему?

– Это цыгане лошадей воруют, а потом перекрашивают. Возможно, ты глава мафиозного клана – цыганский барон? Сначала пальчики предлагал отрезать, теперь заставляешь народ лошадь перекрашивать. Откуда лошадь?

– От верблюда. Ферма эта называется «Красный конь». Красный, а не желтый.

– При чем здесь желтый?

– Краски у них, видите ли, красной не было. Покрасили фанерного коня над воротами фермы в желтый цвет. Смешно? Разве нет? Вот и мне не смешно. Поэтому пусть перекрашивают, как хотят, дальтоники безмозглые.

Ксения не удержалась и прыснула от смеха. За ней подтянулся Фай, потом Артем. И даже Лера не смогла оставаться грустной. Хохот стоял такой, словно в теплом застолье кто-то рассказал шикарный анекдот. Напряжение после опасных утренних событий спало в одно мгновение.

Что ж, если история заканчивается смехом, значит это не трагическая история. Слава богу, все живы и здоровы. Я ехал и смотрел на Леру. Когда она начала смеяться, она стала красивей. Гораздо красивей, чем на фото в паспорте.

Глава восьмая

Метаморфозы

Девятое июня 2018 года. Суббота

До старта Чемпионата мира по футболу – 5 дней

«Взлетевший на забор петух тоже мнит себя птицей высокого полета».

Пивоваров В.В. Сборник собственных перлов.

Изд-во «Файерфлай». М., 1994. Т.3.С.697

Но на этом история не закончилась. Отдохнув от эмоций той памятной пятницы, все участники событий решили отметить возвращение к нормальной жизни в симпатичном французском ресторанчике «Cafe de la Paix de Montmorency», на стеклянной двери которого красовалось рукописное объявление: «Лучшая в Питере шаурма». Я немного расстроился, прочитав его. Впрочем, зря. Нам принесли приличное фуа-гра. А вместо сладенького французского «Монбазийяка» предложили отличный аргентинский «Мальбек». Терпкие вина я всегда предпочитаю всем остальным. Поэтому был несказанно рад данному факту.

– Как ты себя чувствуешь? – мой вопрос был обращен, естественно, к Лере.

Ее губы осветили всех лучезарной улыбкой, не требующей ответа на мой вопрос.

– Гораздо лучше, чем в погребе.

– Герой спас принцессу из темницы злого колдуна и теперь обязан на ней жениться, – Фай, как всегда, не унывал. – Когда свадьба?

– Не суй свой нос, куда тебя не просят, – отрезал Артем.

– Интере-есно, – противненько заголосил Фавася. – Пошел на попятную? Еще скажи, что тебе денег надо накопить, прежде чем жениться.

Артем в ответ изобразил рукой жест, означавший его готовность пальцами зажать рот своего друга. Кстати, деньги мы уже разделили. Разделили поровну. Половину мне, а половину – ребятам. Это они сами так решили. Но я свою половину разделил еще на три части: треть себе, треть своим детям и внукам. А оставшуюся часть уже развез тем людям, что сидели в зиндане вместе с Лерой. Я не стал афишировать этот факт даже перед ребятами. Меньше знаешь – лучше спишь. И бывших «рабов» попросил не распространяться. Где нашел их адреса? Лера рассказала. У нее отличная память. За полгода совместного существования в темном сыром подвале они узнали друг о друге все до мельчайших подробностей. Кошмар! Рабство в окрестностях Питера в двадцать первом веке. Рассказать кому – не поверят.