Перевёртыши

– Да, – уверенно произнёс Игорь, уже несколько приободрившийся после выпитого аспирина.

Лес казался совершенно мистическим и инородным даже при взгляде на него с крыльца домика, а уж при непосредственном контакте его потусторонность пугала и подавно. Игорь ступал с опаской и медленно, каждый раз внимательно смотря себе под ноги. Продираться сквозь заслоняющие проход ветки было поистине сложной задачей, часто приходилось их ломать и гнуть, чтобы пройти дальше. Клиент с удивлением оборачивался на Константина, которому, казалось, было невероятно комфортно в чаще, и он шёл по ней так же, как делал бы это в чистом поле. Спустя несколько минут пути лес начал редеть, так что передвигаться стало гораздо проще.

– Ну что, – спокойно сказал Константин, остановившись, – дальше ты пойдёшь один, не буду мешать тебе охотиться. Смотри в оба и держи ружьё наготове. Ни пуха, ни пера!

– К чёрту! – бодро ответил Игорь, положив палец на спусковой крючок, и отправился дальше в лес.

Где-то через пятьдесят шагов его уверенность начала потихоньку пропадать. Цели нигде не было видно, а Константин остался позади – успеет ли он прийти на помощь, в случае чего? Вдруг где-то вдалеке послышался хруст ветки. Игорь замер и начал, с двустволкой наготове, взглядом патрулировать лес. Бешеное биение сердца заглушало все прочие звуки и не давало определить, где всё-таки скрывается добыча. Тихо выругавшись, незадачливый охотник направился навстречу услышанному им ранее загадочному хрусту. Каждый шаг давался с трудом, и Игорь боролся с желанием сдаться и позвать на помощь Константина. Каждая толстая ветка начала казаться каким-то животным, и клиент даже несколько раз с испугу чуть не выстрелил. Страх начинал пожирать его сознание, Игорь стал забывать о том, что именно он здесь является человеком с ружьём, охотником, и ощутил себя попавшей в ловушку добычей.

Внезапно, где-то слева снова послышался хруст, уже совсем близко. Игорь повернулся на звук и увидел, как что-то скрылось за дерево. Он навёл свою двустволку и начал сокращать расстояние. Вдруг это что-то выпрыгнуло из-за дерева, и охотник от удивления даже опустил ружьё. Это был не заяц или лис, которого Игорь ожидал здесь увидеть. Да что уж там, это был даже не кабан и не медведь. Ему навстречу бежал человек. И нет, дело было совсем не в том, что это был человек. Это был сам Игорь. Те же глаза, те же волосы, те же пропорции лица, даже та же одежда – старая клетчатая рубашка и купленные буквально на прошлой неделе в соседнем торговом центре джинсы. Разве что, вместо двустволки он держал острый охотничий нож, а растерянность в глазах подменили кровожадным азартом.

Пока Игорь пару секунд стоял в ступоре, двойник уже преодолел треть пути до своей заветной цели. Поняв, что нужно сперва стрелять, а после думать, охотник прицелился и нажал на спусковой крючок. Промах. А вот теперь действительно появился повод для страха.

– Константин! – во всё горло закричал Игорь и, то ли считая, что так безопаснее, то ли от испуга, упал на землю, а затем повторил свой призыв, – Константин!

Он кое-как достал из кармана коробку и начал выковыривать оттуда патроны, глядя на несущуюся к нему смерть в лице самого себя. Достав два, Игорь начал дрожащими пальцами запихивать их в двустволку, но от волнения уронил один на землю. Он протянул руку, но та была придавлена к земле сапогом двойника. Охотник, скорее рефлекторно, чем взвешенно, с силой ударил соперника прикладом в нижнюю челюсть и воспользовался полученным временем, чтобы высвободить руку и подняться на ноги.

– Константин! – снова крикнул Игорь. Он хотел сказать что-нибудь, дабы попробовать остановить разъярённого двойника, но, встретившись с ним глазами, понял, что это бесполезно и начал махать прикладом в его направлении, чтобы защититься до прихода Кости.

Однако через несколько секунд клон ловко уклонился от ружья, и, согнувшись, вонзил нож в бок Игоря. Закричав от боли, охотник нанёс удар прикладом по голове, зачем ещё один и ещё. Удары были быстры и яростны. Оставив нож торчать из соперника, двойник не выдержал очередного удара и рухнул на землю, но Игорь не планировал останавливаться. Первобытная ярость полностью вытеснила страх из его разума, и каждый удар по уже почти бездыханному телу приносил невероятное наслаждение. Красок добавляло то, что лежащий на земле имел идентичную ему внешность. Для Игоря это было своеобразное наказание себя за все ошибки, за всю прежнюю неуверенность и зажатость. С каждым новым ударом он чувствовал, что уничтожает себя прошлого, но только для того, чтобы дать дорогу себе настоящему, себе лучшему.

– Я вижу, что ты справился, – раздался откуда-то из-за спины радостный голос Константина, который увлечённый своим занятием Игорь не сразу услышал, – а чего звал-то?

– Я хотел сказать, – клиент всё-таки остановился и обернулся на Костю, – я хотел сказать, что это просто неподражаемо! – он бросил ружьё на землю и попытался вытащить из бока нож, увидев который, Константин тут же поспешил на помощь.

Теперь в глазах Игоря не было никакого прежнего страха – только счастье и кровожадный азарт.

– Я обязательно приду снова при первой же возможности! – радостно заключил охотник и, повернув голову, плюнул на лежащее рядом мёртвое тело.

Публика

К огромному, запылённому по краям и протёртому лишь в центре зеркалу был прислонён небольшой столик, уставленный различными мелкими предметами. Здесь были и баночки с разноцветным, но преимущественно красным и белым гримом, были и кисточки для его нанесения, а также различные пуговицы, иголки, нитки, булавки, огрызок от яблока, чашка с уже остывшим кофе, в общем, стол был поистине завален. Но, несмотря на это, на нём всё-таки находилось место для локтей клоуна, сидевшего на обшарпанном стуле и пялившегося на своё отражение. Кроме него в гримёрке находилось только два акробата – муж и жена.

– Что-то Женя задерживается, – обеспокоенно прозвучал тонкий голосок акробатки, нервно теребившей рукав одного из костюмов, висящих в шкафу, – обычно его выступление занимает минут десять, а тут уже, мне кажется, прошло двенадцать.

– Вздор, – слегка насмешливо произнёс её муж, полулежавший на полу, закинув ноги на стену, – ты просто чересчур переживаешь, он там ещё совсем недолго.

– А как тут не переживать?! – внезапно прокричал, казалось пребывавший до этого в анабиозе клоун, – кто знает, что с ним может там случиться? Я начинаю думать, что мы зря согласились.

– Да чего ты так паришься, Егор? – непринуждённо спросил акробат, вытянув руки и дотронувшись собеседнику до ступни, который отреагировал на это гневным отдёргиванием ноги, – нас бы не стали посылать на верную смерть, это сто процентов!

– Ага, конечно, Макс, – оскалился Егор, встав со своего место и принявшись нервно ходить по гримёрке, периодически останавливаясь, – кому какое дело будет, если без вести пропадут какие-то четверо циркачей?

– Ой, а ведь и правда… – испуганно произнесла акробатка, прикрыв рот ладонью, – Максим, вот ты весь такой навеселе, а мы ведь правда можем быть в опасности! И я тебе говорю, Женя уже целых двенадцать минут не выходит! Уже даже тринадцать!

– Тихо, Яна, тихо, – спокойно отвечал он, слегка скриви физиономию, – успокойтесь оба, всё равно уже ничего не попишешь, раньше надо было думать, в таком случае. Делайте, как я – наслаждайтесь моментом, тем более, раз уж вы боитесь, что он может стать одним из последних в вашей жизни.

Егор остановил своё нервное перемещение и в гневе стукнул кулаком по стене.

– Чёрт, – процедил он сквозь зубы и затараторил, – а ведь мы даже не можем быть уверены, что они адекватно отреагируют на наше представление. Вот, например, я им покажу свой обычный номер, а откуда мне знать, будет ли он для них смешной? А вдруг смех у них вызывает что-то совершенно другое? А вдруг у них вообще нет такой реакции, как смех? Может быть, они решат, что я веду себя враждебно? – Яна медленно закивала, а клоун, тяжело вздохнув, вернулся на свой обшарпанный стул, и, откинувшись на спинку, стал сверлить зеркало взглядом.

– Я думаю, что при виде твоего лица кто угодно бы посмеялся, – сказал Макс, прыснув от собственной глупой шутки, – хотя, в твоём случае это комплимент.

В ответ на это Яна цокнула языком и собралась осуждать мужа за его несерьёзность в ответственной ситуации, но положение Максима спасла внезапно открывшаяся дверь гримёрки. В помещение, устало улыбаясь, вошёл Женя.

– Народ, это лучшая публика, что я видел! – радостно воскликнул он, выразительно махнув рукой, – Яна, Макс – не подведите, трибуны заряжены и жаждут зрелища! – на этом моменте он даже слегка подпрыгнул от восторга и обрушил своё тело на уступленный клоуном стул.

Макс, сделав ловкий кувырок, быстро поднялся на ноги, и, парой движений поправив свою причёску, протянул руку жене.

– Ну что, дорогая, видишь – зря волновалась, – игриво сказал он, – пошли!

И они вдвоём, улыбаясь, в предвкушении открыли дверь и направились по коридору к арене цирка. Яна всё ещё немного волновалась, словно чувствуя какой-то подвох в чрезмерно позитивном Жене, но поистине инфантильная уверенность мужа помогала ей делать шаг за шагом. Максим, несмотря на кажущуюся смелость, тоже боялся незнакомой публики, но понимал, что жене нужно видеть в нём оплот спокойствия, храбреца, который любую опасность уничтожит своим насмешливым отношением к ней. Во имя своей любви к Яне акробат был готов притворится безрассудным дураком и делал это не зря.

Тем временем они подошли к кулисам и прислушались. Ни звука. Крепко сжав руки и проведя несколько секунд, не отрываясь глядя друг другу в глаза, они словно попрощались друг с другом навсегда. После этого, синхронно вздохнув, они одновременно распахнули кулисы и зашли на манеж.

Перед их глазами предстало поистине удивительное зрелище. Акробаты, ожидали увидеть практически что угодно, но, несмотря на это, в первую секунду их бросило в мелкую дрожь. Во тьме, вопреки слепящему свету софитов, виднелась распластавшаяся на трибунах необъятная чёрная масса с бесконечным количеством глаз, в ожидании уставившихся на одиноких акробатов. Яна в страхе пискнула и прислонилась к мужу, словно желая вжаться в его грудь и скрыться от этого ужасного монстра.

– Ну что, начинаем? – с самоуверенной улыбкой шёпотом спросил Максим.

Он понимал, что показывать свой испуг сейчас категорически нельзя. Яна с неподдельным восхищением взглянула в лицо мужу и кивнула головой.

Аккуратно, глядя друг в другу глаза и словно используя это в качестве спасительной нити между ними, акробаты стали расходиться для исполнения первого номера. Показывая один трюк за другим, они всякий раз боялись потерять своего партнёра, отдаляясь, и с неизмеримой радостью вновь соприкасались друг с другом. Во время всего представления чёрная масса не издавала ни звука и, не моргая, глядела на акробатов. Даже их коронный номер не вызвал никакой реакции.

Выступление подходило к концу, в качестве завершающего трюка Максим встал на руки, а Яна быстро забралась на него и встала своими ступнями на ступни мужа. Внезапно, звук, похожий на шум волн во время шторма, заполонил манеж, так что акробатка даже преждевременно спрыгнула вниз от страха, а Максим удивлённо встал уже на ноги. Огромное чёрное чудовище с невероятной скоростью моргало всеми своими неисчислимыми глазами, порождая этот звук. Внезапно, всё это время сковывающий акробатов страх сам собой сменился невероятной радостью, больше напоминающей эйфорию.

– Это оно так аплодирует! – закричал Максим, пытаясь своим воплем прорваться через заглушающий его звук.

Акробаты сами не понимали, почему были так счастливы, но в этот момент каждой клеткой организма могли испытывать только эту эмоцию. Муж и жена, улыбаясь, ещё долго кланялись моргающей массе, не желая уходить с цирковой арены. В них словно закачали несоизмеримое количество радости и они, хоть этого и не ощущали, но в глубине души боялись, что, покинув это место, навсегда потеряют эту эмоцию.

– Это лучшая публика, что я видела! – крикнула Яна и продолжила кланяться.

Пещеры

– Кажется, здесь мы уже были, я помню этот камень, – раздосадовано произнёс парень лет двадцати пяти, направив луч фонарика на опирающийся на стену пещеры кусок горной породы.

– Уверен? – недоверчиво спросил спутник, его ровесник, бросив невнимательный взгляд на причину беспокойства, – самый обычный камень, как ты мог его запомнить? Мне кажется, таких одинаковых камней тут сотни лежат.

– Да нет же, – внимательный парень присел на корточки около камня и поднёс фонарик чуть ли не вплотную к нему, – видишь, он по форме похож на старого волшебника: вот тут, будто остроконечная шляпа, а это закругление напоминает бороду, – он воодушевлённо демонстрировал свои наблюдения, – посередине, соответственно, должно быть лицо, но это всё-таки камень, поэтому лица тут нет. Я тебе точно говорю, Вова, мы здесь были.

– Ладно, Коля, – уставшим голосом произнёс Владимир, решив, что спорить в данной ситуации будет глупо, – тогда куда мы теперь пойдём?

Николай встал и, с задумчивым видом облокотившись на стену, стал смотреть направо, в тёмный проход.

– Помнится, в прошлый раз мы пошли туда, – с паузами, в процессе фразы продолжая размышлять о том, правильно ли он всё помнит, сказал Коля, – сейчас мы пришли оттуда, – чуть погодя, растягивая каждое слово, добавил он, повернув голову влево и слегка приподняв руку, указывая в том же направлении.

– Да, да, да, – прервал его уставший слушать Вова, – соответственно, в этот раз мы идём в тот проход, что за моей спиной, я тебя понял. Давай, пошли, – с этими словами он сделал приглашающий пойти за ним жест, и, развернувшись, стал светить фонариком в очередной туннель.

Коля вздохнул, словно ему не дали подумать столько времени, сколько он считал нужным, и, немного помедлив, последовал за своим напарником.

– Сколько мы тут уже ходим? – гневным голосом задал риторический вопрос Владимир, продвигаясь по становящемуся всё уже проходу.

– Долго, – с искусственной грустью отвечал ему Коля, желая таким образом посочувствовать напарнику.

Владимиру всё это отсутствие красок казалось скучным, делало его уставшим и нервозным, поэтому он, конечно же, хотел поскорее выбраться. Николаю же, напротив, в пещерах нравилось, он бы с удовольствием провёл здесь ещё много времени. Они казались Коле загадочными и даже в какой-то мере волшебными, такая таинственная темнота вдохновляла и пробуждала дух приключений. Вообще, Николай не был до конца уверен в том, что в этом месте они уже были – он просто машинально стремился максимально затянуть своё пребывание в пещерах. Ему самому это казалось странным – раньше он не помнил в себе такой страсти к тьме, что же случилось?

– Смотри! – спустя некоторое время радостно воскликнул Николай, показывая рукой куда-то вперёд из-за спины своего напарника.

– Что там? – Владимир недоумевающе посмотрел сперва в ту сторону, куда указывал Коля, а затем, ничего, кроме темноты и стен там не обнаружив, на своего собеседника.

– Разве ты не видишь? – удивился Николай, а затем восторженно добавил – озеро! Настоящее подземное озеро!

Владимир включил фонарик на полную мощность и направил луч света прямо в проход, но всё равно ничего там не обнаружил.

– Да нет там никакого озера, чего ты выдумываешь! – одновременно разозлившись на ребячество своего напарника и слегка испугавшись его внезапных галлюцинаций, вскрикнул Вова.

– Я тебе говорю, есть! – не обращая внимания на крик, Коля протиснулся вперёд и побежал по проходу, – оно там, давай быстрее!

Простояв пару секунд на месте в недоумении, Владимир, осознав, что Николай не собирается останавливать, плюнул и побежал за ним, на бегу выкрикивая безрезультатные призывы замедлиться. Через некоторое время они действительно выбежали к берегу небольшого подземного озера. Владимир опёрся рукой на стену, чтобы отдышаться, а Николай, как ни в чём не бывало, подбежал к самой водной глади и, зачерпнув ладонью воду, умылся.

– Э-ге-ге! – закричал он, широко раскинув руки от восторга и прокрутившись вокруг своей оси, – Вова, давай искупаемся! – он с надеждой посмотрел на своего напарника.

– Какое… какое «искупаемся»… у нас нет на это времени! – отвечал опешивший и запыхавшийся Владимир, периодически делая паузы для вдоха и выдоха.

– Да какая там разница, на десять минут раньше, на десять минут позже! – не соглашался Коля, снимая с себя футболку и бросая на камни, – всё равно примут. Так что, ты как хочешь, а я пошёл купаться. Но тебе одному туда приходить всё равно не вариант, так что милости прошу в озеро, – Николай расхохотался, и, раздевшись до трусов, полез в воду.

– Ты думаешь, что это озеро здесь просто так находится что ли?! – всё ещё пытался спорить Владимир, хотя напарник явно не собирался его слушать и уже зашёл в воду по колено, – они же наверняка как-то фиксируют тех, кто во время экзамена решает искупаться, отдохнуть! Я тебе точно говорю, нам за это ещё прилетит!

– А вода-то хорошая! – кричал в ответ глухой к словам собеседника Николай, уже зайдя по пояс, – чуть-чуть прохладная, правда, но это то, что нужно сейчас. Заходи, освежишься! – после этих слов Коля по-детски рассмеялся, а затем всем телом плюхнулся в воду.

***

– Полицейская академия? – слегка насмешливо произносит мужчина в кожаной куртке, отхлебнув пива из бокала и выжидающе посмотрев на сидящего справа, уже постаревшего на пять лет, Владимира, – и что же случилось?

– Э! – многозначительно восклицает тот в ответ и раздосадовано хлопнает рукой по барной стойке, – я прекрасно сдал все экзамены, а нас во всей академии таких, между прочим, немного было, всего шесть человек, и тут – нате! Согласно предписанию вышестоящих и бла-бла-бла, в общем, говорят нам, что в этом году вводится новое испытание, с целью проверить возможность будущего полицейского работать с напарником, а также находить выход из незнакомой местности. Меня определяют в пару с каким-то воображалой, с которым я вообще не общался, но видел, что он слегка того – бывало, что встанет прямо посередине урока и начнёт молча ходить по аудитории. На него все смотрят в недоумении, ну, преподаватели обычно замечаний не делали – ну ходит и ходит дурашка, им-то что? Им надо нормальных людей учить. Он походит-походит, потом вернётся, обратно сядет, как ни в чём не бывало, и продолжит заниматься. Много он ещё разных штук выкидывал, ну да не суть, – Владимир сделал паузу и глотнул пива из бокала, – в общем, мы с ним должны были спуститься в специальные пещеры и как можно быстрее вылезти из них с другой стороны. Ну, мы с ним там, значит, долго бродили и наткнулись на какое-то озеро. Он говорит, мол, давай купаться. Я, естественно, отказываюсь – ещё чего, у нас времени нет! А ему всё равно, он полез в воду и… утонул. Сперва медленно заходил, всё меня продолжал звать, а потом плюхнулся – и словно исчез. Нету, – Вова печально шмыгнул носом и опустошил свой бокал.

– Да уж, – произнёс поражённый рассказом собеседник, – и что, тебя выгнали из полиции, да?

– Ну, если быть точнее, то не взяли, – отвечал Владимир, вставая со стула и рассчитываясь с барменом, – а что со мной ещё было делать? Я наружу вылез, а напарника со мной нет. Ко мне, естественно, вопрос, мол, где? Я отвечаю, что утонул. Мне говорят, что я обманщик, убийца, и вообще, негде там тонуть. Я их отвёл к этому озеру треклятому. Они там удивились все, сказали, что не было никакого озера раньше. Хотели на меня ещё убийство повесить, но после поняли, что улик нет. Убрали они это испытание из экзаменов, а в полицию меня всё равно не взяли из-за этого случая. Такие дела, – Владимир с грустью пожал плечами и протянул собеседнику руку для прощания, – ладно. Мне завтра рано на смену вставать, так что я домой. Приятного вечера.

На улице было сыро, а лужи после дневного дождя заполняли собой практически всё свободное пространство на дороге от бара до дома Владимира. Оказавшись у подъезда, он присел на скамейку и, закурив, стал задумчиво смотреть в лужу у своих ног.

– Эх, Коля… – произнёс он с грустью скорее по упущенным возможностям, чем по погибшему напарнику, – и зачем ты тогда туда полез?

После этих обращённых в пустоту слов, Владимир начал внимательнее всматриваться в лужу и вдруг ему показалось, что он увидел в ней лицо Коли, тут же растворившееся.

– Надо было идти со мной, – внезапно раздался голос Николая в голове у Вовы.

Владимир вскочил со своего места, уронив в лужу сигарету и начал испуганно смотреть по сторонам. Он кричал «Кто это?», но не слышал собственного голоса. В его ушах стоял заглушавший все прочие звуки оглушительный смех. Тот самый смех, который он слышал до того, как Николай последний раз нырнул под воду.

Телевизор

– Провод воткнут в розетку, лампочка горит, почему же он не работает? – удивлённо потёр переносицу сорокалетний мужчина в униформе, окинув оценивающим взглядом небольшой старенький пыльный телевизор, стоявший на деревянной тумбочке.

– Да чего тут думать, Олег, это балбесы из ночной сломали, других вариантов быть не может, – с уверенностью произнёс молодой охранник, откусив от пирожка с яблочным повидлом.

Олег молча закивал головой, понимая, что его напарник был, скорее всего, совершенно прав и, отойдя от телевизора, взял со столика наполненную горячим кофе свою любимую чашку.

– И что нам делать, Андрей? – он был совершенно обескуражен. Бывалый охранник привык, что его скучную работу всегда разбавляла какая-нибудь телепередача, будь то выпуск новостей, фильм или же футбольный матч. Олег не мог представить, чем ему занять себя без ставшего за долгие годы таким родным телевизора.

– Ты в этом разбираешься? – спросил Андрей, который плохо понимал состояние своего напарника, ибо всегда справлялся со скукой при помощи смартфона, – я – нет.

– Мой отец любил смотреть телевизор, – начал Олег, направив задумчивый взгляд куда-то в сторону и пытаясь погрузиться в далёкие воспоминания, – помню, как он приходил с работы, брал приготовленный матерью ужин и садился перед экраном. Меня всегда интересовало, что же там показывают, поэтому я, сколько себя помню, бросал все свои дела и присоединялся к просмотру. Конечно, многого не понимал, но всё равно пристально наблюдал за происходящим на экране, – охранник улыбнулся каким-то своим мыслям и продолжил рассказ, не замечая, что уходит в дебри и совсем не отвечает на вопрос Андрея, который, в свою очередь, тихо смеялся над этим, – и всегда стремился сам понять, о чём идёт речь. Никогда не задавал вопросов, потому что хотел, чтобы отец считал, что я умный и всё понимаю. А он так и считал, между прочим! – самодовольно отметил Олег и, посмотрев на издевательски ухмыляющегося напарника, в надежде увидеть восхищённую реакцию, словно очнулся и вспомнил о его вопросе, – так вот, однажды мы сидели и смотрели какую-то передачу про животных и тут – бац! – телевизор щёлкнул, выключился, из него дым пошёл…

Затянувшийся из-за обилия ненужных подробностей рассказ Олега прервал аккуратный стук в стекло, разделяющее небольшой кабинет охранников и коридор с турникетом. Андрей встал и взглянул на нарушителя спокойствия, застенчиво протягивающего в небольшое окошко свой пропуск. Это был мужчина лет двадцати пяти, гладко подстриженный зеленоглазый блондин, одетый в деловой костюм.

– Вячеслав Столбов, – вслух прочитал Андрей надпись на пропуске и повторно посмотрел на его владельца, сверяя внешность оного с фотографией.

– Да, я, – едва слышно ответил молодой человек.

– А чего это Вы так рано? – спросил Олег, на мгновение отвлёкшийся от своих мыслей и направивший взгляд на настенные часы, – ещё только семь тридцать!

– Не знаю – ответил Вячеслав с глупой улыбкой, и его выражение лица заставляло моментально поверить в то, что он действительно не знал

– Проходите, – произнёс Андрей, не желавший задерживать человека.

– Благодарю вас, уважаемый, – ответил Вячеслав и, получив свой пропуск обратно, прошёл через турникет.

– Так вот, отец взял инструменты, – продолжил Олег, как только блондин скрылся из вида, – до ночи копался, какие-то провода двигал, какие-то детали менял и в итоге всё наладил, да так, что до сих пор этот телевизор у него дома стоит.

– Ну и что, ты-то сможешь починить ящик? – равнодушно спросил Андрей, которого этот вопрос стал волновать гораздо меньше, чем желание перестать слушать не менее скучные, чем работа охранником, воспоминания своего напарника.

– Я тогда ещё в школу ходил, – вздохнул Олег, вновь взглянув на сломанный телевизор, – плохо помню, что он там делал, но попробовать могу, – охранник сам слабо верил в то, что у него что-нибудь получится, но делать всё равно было нечего, так что он, решив испытать свою удачу, достал из шкафчика отвёртку и первым делом приступил к откручиванию крышки.