Кровь и Чистота

– Ты видел такого?! Ого…Ты много знаешь, а еще больше повидал! Ты точно старец! Я вот тоже понимаю твой страх. Один раз кувыркался с дочуркой местного торговца в нашей деревушке. Он меня застукал с ней, а я сиганул в окно, и бежал пока этот идиот ругался на меня…Я тоже тогда молился лишь бы мне голову не отрубили! – Вильям смеется. Его смех похож на время после дождя…Освежающе.

Сангиус тяжело вздыхает, беспечность и заразительность Вильяма на него не работают, его взгляд прикован к храму. Он стоит на вершине горы. Не сказать, что далеко, но прилично, учитывая, что по порченной земле идти немного утомительно.

– Опа! Чуть ботинок не увяз в этой жиже…Почему порча такая странная…Будто я что-то выхаркиваю, как сопли! Во! – Вильям опасно попрыгивает на одной ноге и поправляет ботинок.

– Ты меня слушал вообще? Порча своего рода гниль…Эй! Аккуратнее! – Сангиус ловит за руку падающего Вильяма. – Ты слишком беспечный, это может сыграть злую шутку с тобой.

– Ой да ладно тебе. Санги, а ты слишком…Эм…Серьезный! Тебе не хватает чего-то…Говорила мама учиться…Как так сказать…Жизни! Вот, тебе не хватает её! – Вильям крепко встает на ноги и смотрит в глаза Сангиусу.

Проницательное замечание Вильяма бросает Сангиуса в задумчивость. Он возобновляет ход, но медленнее. И дурак может быть мудрецом, если раскроет глаза. Из-за лагерей и не легкой жизни после, Сангиус лишился многих чувств, он много страдал. Его бросали, его били, грабили, обманывали…Использовали. И лишь на всём грязном свете есть два человека, кому Сангиус открылся хоть немного.

– Вильям, сколько тебе?

– Ну…Лет восемнадцать думаю. Да, восемнадцать. А что? – Вильям склоняет голову на плечо.

– Да так, просто задумался. А родители у тебя кто? Про отца ты ничего не говорил, а про мать часто упоминаешь. – Сангиус смотрит на него через свое плечо.

– А…Отец…Когда я был в пузе у мамы, его убили инквизиторы, сказали, что он еретик. И теперь, я ненавижу инквизиторов. А мамуля моя, женщина интересная, дворянка. Не знаю, как папа так умудрился, но вот.

– Дворянка? А почему ты батрак? – У Сангиуса поднимается бровь.

– Ха-ха! Я просто дурак Санги. Учился в Лихтене, магический факультет всё такое, у меня же магия есть, могу воздух двигать! Смотри. – Вильям отправляет небольшой поток воздуха в лицо Сангиуса. —А почему я сейчас на дне…Это наказание. Я часто прогуливал и вообще не хотел учиться. Но знаешь, я не жалуюсь, есть люди с более худшей судьбой, Санги.

– Ты прав…Долго батрачишь? – Сангиус неуверенно чешет свои пальцы через перчатки.

– Уже год! Я хотел бы вернуться, но…Сейчас в Лихтене не спокойно. Мама отправила письмо не приезжать, пишет, что возможно будет восстание. Это пугает Санги…Я может и дурак…Но до чего доводит голод, я прекрасно понимаю. – Лицо Вильяма немного теряет блеск радости.

– Восстание? А не рук ли это дело культа Тана-Тоса? – Сангиус смотрит на храм.

– Тана…Кто? В первые слышу, расскажи! – Глаза Вильяма вновь вспыхивают.

– Это новый культ. Они поклоняются Феосу Смерти Тану, а Тос это их предводитель. Мрачный человек. Говорят, что он прошел все лагеря перерождения.

– Все?! Невозможно! Надеюсь он страшный миф! Такие люди опасны, они безумны! – Вильям вскидывает руки к голове.

– Безумны? Ха…Возможно ты прав Вильям. – Сангиус издает короткий смешок.

Они останавливаются. Дальше по дороге невозможно идти. Вся дорога залита вязкой порчей, которая неприятно булькает, словно угрожает поглотить и съесть. Сангиус осматривает местность. Пара деревьев, везде камни разных размеров. Он роется в набедренной сумке, флаконы на поясе стукаются друг от друга, спустя время он достает длинный моток веревки.

– Веревка? И что ты собрался делать? – Вильям скрещивает руки на груди.

– Видишь эти деревья? По ним можно пронести веревку, на другую сторону. Закрепим веревку под этим камнем, а потом, ты протащишь веревку по деревьям. Хм…Камень тяжеловат, но я бы мог его поднять. – Сангиус указывает на несчастные четыре дерева. Одно стоит рядом, а другие разбросаны по болоту из порчи.

– Интересно! Да, это может сработать. Хм…Веревку завяжу на том деревце. – Вильям наматывает веревку на руку.

Сангиус берется двумя руками за низ камня и с огромным усилием поднимает его, Вильям закидывает веревку под него, так чтобы та не выскользнула. Камень с грохотом падает на веревку, а капли пота скатываются с лица Сангиуса.

– Фух…Руки горят…Давай Вильям. Только не поскользнись на этих деревьях. – Сангиус облокачивается на камень.

Вильям разминается и проворно запрыгивает на первое дерево. Воздух вокруг него не сопротивляется, а наоборот подталкивает, иногда видно, что магия не стабильна и это может плохо кончится. Но, таким образом он перепрыгивает с дерева на дерево и протаскивает веревку на другой конец пути, там он завязывает веревку вокруг хлипкого деревца.

– Готово! Давай Санги! – Кричит Вильям и проверяет веревку.

Сангиус хватается за веревку и немного проходит вперед, чтобы повиснуть на ней. Веревка издает усталый звук растяжения, когда Сангиус продвигается дальше.

– Отлично протянул, и у тебя хороший план…Санги! – Хлипкое деревце не выдерживает и падает, крик Вильяма прорезает пространство.

Сангиус быстро реагирует и хватается за ветку дерева. Веревка падает в болото и спустя время пропадает из виду. Натяжение рядом с камнем становится больше. Сангиус поднимается на ветку и отходит в более-менее безопасное место.

– Хах! Ты не умер! А я уж переживал. – Вильям кладет руку на грудь и выдыхает. – Попробуй аккуратно перепрыгнуть дальше, я помогу тебе магией. Только аккуратно! Рассчитывай силу, я не слишком в этом хорош…

Воздух рядом с Сангиусом становится словно масло, он легко перепрыгивает с дерева на дерево и допрыгивает до Вильяма. Батрак ловит Сангиуса за плечо, когда тот намеривается упасть.

– Это было опасно…Контроль магии у меня слабоват. Нужно немного отдохнуть. – Вильям поднимает Сангиуса на ноги.

– Ты прав. У тебя отличные способности, жаль, что ты не учился в университете, может быть и летать научился бы. – Сангиус садится на землю и вытягивает ноги, с непривычки они немного побаливают.

– Думаешь? Да, воздух полезен, но я видел магию и получше. – Вильям повторяет за Сангиусом. – Один парень из моей группы, мог управлять землей! Ускорял рост растений, мог создавать огромных стражей из грязи…Я пока ничего такого не умею. – Вильям немного приуныл.

– И вправду, сильная магия. Мне вот не повезло, родился без магических способностей. А если честно, то я хотел бы твою магию. Она мне подходит. – Сангиус разминает руками ноги, слабая улыбка появляется на его лице.

Вильям падает на спину и растягивается на земле. Небольшое количество травы щекочет его шею, камушки приятно давят на спину. Отдых проходит быстро, солнце перешло немного дальше зенита, Сангиус поднимается на ноги.

– Слушай…А как ты тот камень поднял? Без обид конечно, но руки у тебя не сильно выглядят. – Вильям встает на ноги и задумчиво смотрит на камень.

Сангиус холодно пожимает плечами, натягивает перчатки и идет дальше. Им осталось совсем немного до храма, но чем ближе они, тем больше зараженных земель. Ручей, из которого раньше люди пили воду, сейчас больше напоминает мерзкий поток грязи с телами бедных животных. Воздух заполнен гнилью и противный смрад достигает крещендо у небольшого подъёма.

– Какой мерзкий запах! Фу! Мой нос не дышит! – Вильям закрывает нос рукой и протягивает руку Сангиусу вниз.

– Твоя правда. Запах сильно бьет по носу. Но от чего он? – Сангиус хватается за руку Вильяма и поднимается к нему наверх.

– Ого…А это кто? Фу! – Указывает на труп – Меня уже выворачивает от этого мерзкого забега! Чем дальше идем, тем больше вот такого! Давай уйдем. – Вильям затыкает нос туникой и отходит от трупа существа.

– Это вроде бы горный тролль. Их мало, только далеко на севере их много. Ему не повезло. – Сангиус обращает внимание как часть его внутренностей плывет по мерзкому потоку. – Ладно, давай ускоримся.

Время идет, препятствий становится всё меньше. С вершины гор дует холодный и освежающий ветерок. Пейзаж, разложившийся жизни, тускнеет, храм стоит близко к Сангиусу и Вильяму. Некогда святой и гордый храм Феоса Надежды Эсперо, смотрит своими разбитыми витражами на Сангиуса…Закатный свет падает на разноцветные осколки и освещает его руки в перчатках. Именно надежда, это первое что потерял Сангиус. Стены храма сочатся порчей, если бы не она, то храм рухнул.

– Сангиус…Мне не по себе. – Вильям сглатывает.

– Знаю. Это место…Оно…Живое. – Сангиус открывает большие двери храма.

Запах благовоний, плесневелой древесины и гнили бьет в нос. Холодный полумрак царит в помещении, единственное место, куда падает свет, это алтарь, над которым возвышается уродливая и испорченная картина Феоса. Из его глаз стекают тонкие струйки порчи, руки оторваны, а рот зашит нитками, это всё явно неспроста. Вильям заходит за Сангиусом и видя, как испорчена картина, тяжело вздыхает.

– Черт…Она испорчена. Зря я сюда шел. Силы потратил и еще без монет отсюда уйду…Кстати, а что это растет на алтаре? Роза? – Вильям прищуривается в полумраке.

Сангиус моментально поворачивает свою голову в сторону розы. Она необычная, капли кровь падают с лепестков и гной шипит. Она не миф! Это правда! Легенды гласят, что кровавая роза прорастает на трупах, а если быть точнее, на горах трупов. Свойства цветка неизвестны, но говорят, что она может исцелить всё, а еще она страшный возбудитель эмоций, к которым подвержен человек ближе всего. Стоит боязливому лишь дотронуться розы, как он начнет видеть кошмары и кататься по полу в молитвах. Сангиус тяжело дышит, это то к чему он шел, информатор не соврал. Воздух становится тяжелее, порча медленно расступается на окнах и свет попадает на розу. Солнечные лучи нежат лепестки, а кровь блестит.

– Она красива, не правда ли? Так нежна…Так очаровательна…Так невинна… – Из тени за алтарём появляется мужчина в одежде церковника. Его хриплый голос леденит.

Лицо неизвестного деформировано, одна часть лица человеческая, другая усеянная глазами. Человеческий глаз кажется не видит. Его цвет кожи бледен, как у мертвеца, а взгляд устремлён на Вильяма и Сангиуса.

– Ммм…Я ждал этого вечность, чтобы кто-то пришел на мою проповедь. – Хриплый смех заставляет Вильяма отступить в страхе.

– Кто ты? – Сангиус вытаскивает клинок.

– Я? Как бы сказать…Жертва. Я всегда любил Феосов и молился им. Люди приходили ко мне, слушали мой голос. Прихожане любили меня. Но как это чаще бывает, безумие людей оказалось сильнее добрых намерений. – Фигура мерзко чешет свои волосы.

– О чем ты? – Сангиус заметно напряжен, он понимает опасность этой твари.

– Будто ты не понимаешь? Разыгрываешь дешевую сцену. Я тебе подыграю. – Существо вытаскивает свои руки и выставляет их вперед. Клеймо феникса! Все клейма лагерей! – Потерять будущие из-за ложных обвинений, вытерпеть, а потом умереть от мародеров на дороге. Как жесток мир! – Существо смеется с собственной драмы

– Не может быть…Кто ты?! – Сангиус сжимает рукоять меча сильнее, Вильям заметно боится.

– Мое имя не имеет значения, оно утратило свой смысл, когда я попал туда. Сейчас, можешь называть меня Проповедник. Я всё так же несу свои молитвы в новом состоянии, даже после смерти. – Существо опять смеется.

Сангиус прикидывает, что можно использовать в интерьере храма, для атаки. Проповедник склоняет голову.

– Загнанный в угол зверь. Как это знакомо. Вам пора умереть и накормить меня и мою мать! – Проповедник поднимает острые копья из порчи и кидает в Сангиуса.

Сангиус отбивает копья, проповедник пользуется моментом и атакует Вильяма. Сангиус всё еще отходит от атаки. Длинные Когти проповедника рассекают грудь парнишки, он кричит от боли, агония заполняет его разум, кровь стекает по туники заставляя его упасть и отползти назад. Сангиус атакует, он наносит серию атак. Изогнутое лезвие сверкает от света, а в отражении клинка виден раненый Вильям. Проповедник лишь лениво блокирует удары и отпрыгивает к алтарю. Сангиус пользуется моментом и кидает Вильяму пузырек с зельем малинового цвета, последний.

– Пей быстрее! – Сангиус допускает ошибку и отворачивается.

Проповедник поднимает порчу в воздух и отправляет град острых шипов на Сангиуса. Вильям выпивает зелье и изменяет воздух вокруг снарядов замедляя их. Сангиус отбивает шипы и отправляет несколько снарядов назад. Тварь шипит от боли, глаза сверкают гневом. В теле Сангиуса также застряло пару шипов.

– Ты! Омерзительное…Слабое…Никчемное создание! Осмелилось навредить мне?! – Проповедник разрывает свою одежду и деформируется.

Спустя пару влажных звуков, из всего тела монстра появляются лезвия, они блестят и кажутся способными разрубить металл, он атакует сразу, его магия продолжает отправлять в сторону Сангиуса шипы. Срежет металла прорезает воздух, каждый удар отбивает металлическую стружку в сторону. Проповедник неустанно бьет. Сангиус отбивает и уклоняется от атак монстра, но шипы создают сильную помеху и иногда задевают его. Проповедник ударяется плечом в колонну, ярость ослепила его. Сангиусу удаётся провести контратаку и оставить пару глубоких порезов на груди монстра. Из-за лезвий на теле Сангиус умудряется порезать руку, это его отвлекает. Проповедник молниеносно атакует и ударом ноги отправляет Сангиуса в другую колонну! Вильям пытается изо всех сил оставаться в сознании, он смягчает удар Сангиуса и начинает менять воздух, чтобы тот двигался быстрее. Сангиус ударяется в колонну, легкие сжимаются и камень осыпает его голову. Небольшие водопады крови скатываются с его головы и застилают обзор. Сквозь боль и красную пелену он подмигивает Вильяму, это молчаливый знак для атаки.

Проповедник отпрыгивает к алтарю и начинает поднимать огромное количество порчи из земли. В воздухе зависают шипы, копья, а вокруг него появляется защитная стена с лезвиями. Плотная атака и крепкая защита не дают никаких шансов на атаку.

– Услышьте же последнюю вашу проповедь! Скоро вы станете пищей! – Проповедник смеется и отправляет смертоносные снаряды во все стороны.

Сангиус кое как отбивает всё что в него летит. Поток смертоносных шипов и копий, кажется ему бесконечным. Вильям тяжело перекатывается, но два копья пронзают его насквозь, намертво прибивая к стене! Он стонет от боли, а его глаза стекленеют…Сангиус поджигает два флакона и кидает в сооружения проповедника! Вильям тратит остаток сил, чтобы помочь Сангиусу раздуть пламя воздухом. Всё горит! Порча стонет, и стена опускается.

– Не сопротивляйся букашка! Твой друг уже почти мертв! И ты умрешь! – Проповедник разражается смехом, но останавливается, когда перед его лицом появляется флакон с жиром.

Сангиус проскакивает сквозь снаряды и его лезвие мчится на флакон. Лезвие вертикально блестит перед человеческим глазом Проповедника. Огонь окутывает фигуру Сангиуса. Кровь с головы разлетается в стороны.

Клинок разрезает флакончик и лезвие вспыхивает страшным огнем! Стекло летит в открытые множественные глаза проповедника…Остается лишь один последний глаз. Миг, который он видит, это страшный суд, в этот удар вложены все силы Сангиуса.

– Я уже мертв. Мое тело движимо лишь невидимой волей жить в одном мире с близкими. – Голос Сангиус вгрызается в тварь.

– Я…Не увидел? Не может быть…Нет! Я не умру! – Крик тускнеет.

Горящие лезвие вгрызается в лоб Проповедника. Звук ломающихся костей, булькающего мяса и скворчащей крови наполняет последние пару секунд. Реквием монстра был спет так, как он хотел когда-то. Умереть в храме, которому посвятил так много. Его голова разрезается по пополам, тело раздвигается и плоть поддается раскалённому клинку.

Рот Проповедника открыт в безмолвном крике. Его разрезало на две омерзительные части, больше никто не услышит его проповедей. Запах запекшейся плоти, заполняет комнату вместе с едким дымом. Сангиус бросает последний взгляд на лицо проповедника и падает на кровавую розу.

– Сан…Гиус…Мы…Теперь…Друзья? – Бедный умирающий Вильям издает последние слова, тело обмякает и огонь захлестывает его.

Сангиус срывает розу и выпрыгивает в чудом не тронутый витраж Феоса Надежды. Он тяжело приземляется на землю рядом с опасным склоном. Легким движением он запихивает розу в колбу, слезы смешиваются вместе с розой внутри.

– Да…Вильям… – Сангиус бьет рукой в землю и смотрит на розу, слезы стекают с его глаз.

Сангиус поднимается на ноги, подходит к склону и смотрит на убывающее солнце, оно зашло за горизонт и почти скрылось. Он убирает колбу в сумку, продолжая беззвучно реветь.

Сангиус потерял еще одного человека, который увидел в нем хоть что-то. За твердой оболочкой скрывается самая раненая душа во всём сгнившем мире. Храм за его спиной догорает, стены рушатся, порчу забирает огонь.

Стеклянные глаза Вильяма с его волосами скрываются за горящими обломками, Сангиус бросается в пожар, его руки горят еще сильнее чем раненое тело, но он достает клочок ткани с туники. Последнее от Вильяма немного подпаливается огнем, но слезы Сангиуса тушат его. Перчатки жадно съел огонь. Оставшийся сок розы усиливает надлом и Сангиус издает невероятный для себя крик. Он подходит к склону, выкапывает руками землю и кладет в ямку, засыпает её, а потом встает на колени. Волдыри от ожогов, грязь под ногтями, всё болит сильнее чем раньше.

– Опять…Всё повторяется! Хватит! Я не хочу этого! – Сангиус смотрит на свои руки.

Сангиус сломан, раздроблен на мелкие кусочки. Слова Вильяма живы и будут жить в его больном разуме.

Он один вновь.

– Я продолжу свой путь Вильям…Прощай навсегда…Друг… – Голос Сангиуса окончательно разнылся, а красные глаза блестят ненавистью. От усталости тела, он падает на землю и теряет сознание.