Сказки народов России. Том 1

Оставил он девушку у старушки, а сам домой пошёл. Велел слугам натопить баню пожарче, вырыть под порогом яму в девять сажен, залить её кипящей смолой и от крыльца до бани расстелить красное сукно. Так и сделали. Ведут Сюэтар в баню: она головой во все стороны вертит – пусть все видят, какую ей честь оказывают! По красной дорожке идёт, двое слуг её сопровождают, под руки поддерживают! Довели слуги ведьму до порога, сдёрнули сукно, она и упала в яму, прямо в кипящую смолу. Только успела крикнуть:

– Станьте руки мои змеями, ноги – гадюками, ползите волосы мои червями мерзкими! Пусть комары да мошкара из ямы вылетят, чтоб вечно кусать и мучить людей.

Привёл царевич свою настоящую невесту во дворец. Как же она была рада и счастлива, когда увидела любимого брата живым и здоровым! Царевич справил свадьбу на славу, созвал на пир всех, кто двигаться мог. Брату невесты особые почести оказал, и остался тот жить во дворце, рядом с сестрой. Старушку тоже не забыли, наградили богато. Так с тех пор и живут они, если не умерли. А люди ещё долго верили, что вся лесная нечисть на земле от Сюэтар пошла.

Саамские сказки

Тала-медведь и великий колдун

Повадился Тала-медведь вокруг стойбища по ночам шататься. Старается не шуметь, ходит крадучись, голоса не подаёт, за камнями прячется – выжидает: глупый ли оленёнок от стада отобьётся, щенок ли за стойбище выскочит, ребёнок ли.

Но – таись не таись, – а следы на снегу остаются. Увидали матери те следы, наказали детям:

– Не катайтесь поздно при луне с горки! Тала-медведь близко. Схватит, в свою тупу, берлогу зимнюю, унесёт, на обед задерёт.

Да только дети, известно, – народ непослушный: луна взошла, а они всё с горки катаются.

Вылез из-за камня Тала-медведь, раскрыл свой мешок – кису, поперёк дороги поставил и чуть подальше затаился.

Покатились ребята с горки да прямо в медвежью суму и влетели! Схватил Тала суму, на плечи взвалил, идёт домой, радуется: «Полную кису ребятни несу! Вкусно поем!»

Шёл, шёл, устал, повесил суму на еловый сучок, а сам под ёлкой лёг и захрапел.

Висят ребятишки в суме, шепчутся:

– Что делать будем? Тала нас съест!

Один из них, самый маленький пострелёнок, спрашивает:

– Есть ли у кого нитки-иголки?

– Есть, есть, у девчонок есть! – отвечают ему.

Достал малец складной нож, распорол суму, всех друзей на волю выпустил и говорит им:

– Живо камни таскайте, в суму кидайте!

Натаскали они камней, в суму накидали, а малец туда же залез. Велит:

– Теперь зашивайте и домой бегите!

Зашили дети суму и домой побежали. Проснулся Тала-медведь, потянулся, спрашивает:

– Все ли вы там в моей кисе живы?

– Все, все живы! – отвечает мальчик.

Взвалил Тала кису на плечи и аж осел под неподъёмным весом.

– Ох, тяжко! – говорит. – Зато хватит вкусного мяса надолго!

Еле-еле дотащил Тала свою ношу до дома. Залез на земляную крышу, кричит в дымовую дыру хозяйке-медведице:

– Эй, Талахке, готовь большой берестяной котёл! Я много вкусного мяса принёс!

Повесила Талахке над очагом большой глиняный котёл, берестой выстланный, воды налила, огонь развела.

– Готово! – сообщает медведю. – Давай мясо!

Развязал Тала кису, над дырой вытряхнул – камни посыпались, котёл разбился, вода пролилась, огонь погасила. Дым столбом стоит. Взревела медведица, а Тала наверху не слышит. Ещё раз кису тряхнул – вывалился из неё малец, в тупу через дыру влетел, сел в сторонке, в руке ножичек зажал, ждёт, что дальше будет. Вошёл Тала в дом, на хозяйку рычит:

– Почему котёл разбит, почему очаг погас, почему мясо не варится?

А Талахке ему в ответ ревёт:

– Зачем вместо мяса камни кидаешь?

Смотрит Тала: правда, камни лежат. Удивился, говорит:

– Ну, один вкусный ребятёнок всё же есть, вон сидит, давай хотя бы его сварим.

Тут мальчик чиркнул ножом о камень – аж искры посыпались, да как закричит:

– Стой на месте, Тала-медведь! Мой отец колдун, моя мать колдунья, мой дед колдун, моя бабка колдунья, а я и вовсе самый великий колдун! Это я детей в камни обратил!

– Ух ты! – удивился Тала. – Не стану я варить тебя, великого колдуна. Только ты за это из камней снова мясо сделай! Я голодный, жена моя, Талахке, голодная, сынок мой, Талашка, в люльке спит голодный!

– Что ж, – говорит малец, – это можно. Тащи большой медный котёл, хворосту принеси да огонь разожги!

Спешат медведи его указания выполнить: Тала за медным котлом помчался, Талахке – за хворостом. А малец-пострелец камни из дома выкинул, только один оставил, выхватил из очага головешку, в тряпку завернул да поверх Талашки в люльку положил. Сидит, люльку качает. Прибежал Тала – принёс котёл, прибежала Талахке – принесла хворост.

– Давай скорее вкусных детишек, будем обед варить!

Отвечает им мальчик:

– Тут ваш сын Талашка заплакал. Пока я с ним возился, все дети разбежались. Зато теперь крепко спит Талашка! – И показывает головешку в люльке.

Заревела Талахке-медведица, заревел Тала-медведь:

– Ой, беда! Что же ты наделал?! Сына нашего, Талашку, загубил, в головешку горелую превратил!

А мальчик снова чиркнул ножом о камень – аж искры посыпались, да как закричит:

– Мой отец колдун, моя мать колдунья, мой дед колдун, моя бабка колдунья, а я и вовсе самый великий колдун! По мне – что головешка, что Талашка, но могу всё назад обратить и сына вашего вам вернуть! Только отнесёшь меня за это, Тала, домой!

– Отнесу, отнесу, тотчас отнесу!

Мальчик головешку под печь незаметно сунул, ткнул кулаком в бок Талашку, тот проснулся и заорал во всё горло.

Радуется Тала, радуется Талахке, всего Талашку облизали. А малец-пострелец вскочил на плечи медведю, сел верхом и повелевает:

– Неси меня домой, как обещал!

Ну, Тала и понёс. Донёс до озера, где саамы рыбу ловят, говорит:

– Беги дальше сам. Боюсь дальше идти!

А мальчик чирк ножичком:

– Мой отец колдун, моя мать колдунья, мой дед колдун, моя бабка колдунья, а я и вовсе самый великий колдун! Это озеро я сделал! Хочешь – и тебя в такое же превращу?

– Не хочу, не хочу! – затряс головой Тала да так помчался, что быстрее ветра до стойбища добежал.

Тут саамы схватили медведя, связали:

– Попался, малодушный негодник, Тала! Зачем наших детей воруешь?

– Развяжите меня! Отпустите! – тоненьким голоском взмолился Тала. – Я открою вам, что делать, чтобы медведи ваших детей не воровали.

Развязали саамы Талу, ждут, что он скажет.

– Во-первых, нужно, чтобы дети слушались матерей. Во-вторых, у них должно быть храброе сердце. Ну и наконец: при встрече с медведем следует смотреть ему прямо в глаза. – Молвил так Тала-медведь и в лес убежал без оглядки.

С тех пор саамы с малых лет не боятся медведей. Встретят Талу в лесу, храбро в глаза ему глянут, и он не трогает их, уходит. Но того, кто маму не слушается, медведь завсегда утащит. И возразить тут нечего – ослушник сам виноват!

Морская бабушка

У Териберской губы на берегу морского залива с незапамятных времён стоял погост. В ту пору обитали там одни саамы.

Чтобы прожить, промышляли рыболовством. Лодки у них были деревянные, оленьими жилами шитые, маленькие да вёрткие. В плохую погоду на таких лодках рыбакам нелегко приходилось. Баренцево море суровое, штормовое, а на нём частые бури. В бурю и в губе не укрыться. Волны в заливе гуляют – почище чем в открытом море.

Собрались как-то саамы и стали думать: не поискать ли другое место для погоста. Уж больно Териберская губа всеми ветрами продувается да штормами умывается.

А Моресь-аканчь – Морская бабушка, – что жила промеж них в погосте, слушала-слушала и говорит:

– Мой прадед здесь рыбу ловил, и дед, и отец, и муж, а теперь вот сыны и внуки. Стыдно мне за вас, рыбаки. Кто же из родных пенатов уходит?

В ответ на её слова спор завязался.

– Ладно, – говорит Морская бабушка, – избавлю я вас от непогоды, от бурь.

Не поверили ей саамы.

– Как же ты избавишь нас от непогоды? – спрашивают.

– Скоро увидите, – отвечает она.

– Нет, – не унимаются саамы, – скажи, где ты защиту возьмёшь?

– Приведу в Териберку часть земли Цып-Наволока, вот и защита вам будет, – молвила Моресь-аканчь.

– Ну и бабушка! Что надумала!

А она говорит:

– Вы спать ложитесь и из жилищ своих, из веж, не выходите, на море не смотрите, пока я вас сама не позову.

Пообещали саамы сделать так, как старушка велела, и спать пошли.

Развела Моресь-аканчь большой костер, положила в него треску. Суп варит, китовым плавником помешивает да слова тайные говорит. Поднялась страшная буря, густой туман землю и воду будто плотным покрывалом накрыл. Морская бабушка по морю, аки посуху, вмиг до нужного места добралась, оторвала от полуострова Рыбачьего большой кусок земли и поплыла на нём к Териберке. Тут и утро настало. Небо прояснилось. Туман рваными клочьями пошёл и растаял.

Плывёт земля мимо устья Кремневой реки. А в устье том саамское поселение – Погост Истёртой Скалы, названный так, потому что скалы вокруг уж больно сильно штормами разбиты были. Саамские женщины рано встают, вот и на сей раз две из них вышли чуть свет поглядеть, не пора ли мужей поднимать да за рыбой отправлять. Видят: земля плывет. Закричали они:

– Люди, просыпайтесь! Чудеса творятся, да и только! Там, где гладь была морская, теперь земля появилась!

Выбежали саамы из веж – и глазам своим не верят. Стоит против их погоста большой остров.

Кильдин он теперь называется.

Вот ведь как получилось!

А всё потому, что кричать нельзя было, когда те женщины остров плывущий увидели, о чём они не ведали.

Кусок земли от их крика сразу остановился. А Моресь-аканчь, что на нём плыла губу Териберскую от непогоды защитить, вмиг окаменела. И стала она главным морским сейдом, добрым духом моря. Много раз саамы-рыболовы к каменной бабушке ходили, китовые позвонки ей в подарок приносили, рыбу всякую.

И всем она удачу в морском промысле давала.

Много лет пролетело, столько, что и не сосчитать. А сейд всё стоит и стоит, громадой каменной над морем возвышается.

Шёл однажды мимо острова военный корабль. Смотрит капитан в бинокль, дивится.

Стал у матроса-саама выспрашивать, что за камень такой. Тот и рассказал эту историю про Морскую бабушку. Посмеялся капитан. И велел по сейду из пушки пальнуть.

Но по сей день стоит Моресь-аканчь на том же месте: от пальбы вокруг неё груда обломков, а сама она – цела-целёхонька.

Вот как бывает.

Ненецкие сказки

Как храбрый Вай море победил

Далеко-далеко на краю земли, в тундре, у самого-самого моря жил-был храбрый охотник Вай. По морю бескрайнему, широкому огромные волны ходили, а под волнами живность морская обитала, охотников да рыбаков пугала.

Выйдут охотники на промысел, за рыбой либо за нерпой, выглянет из моря морж, или морской медведь, или кит – перевернёт лодку, а людей на дно утащит. Боялись охотники моря, да уйти некуда было: и деды, и прадеды их в тундре жили, путей в другие края не знали.

И вот однажды присел храбрый Вай у моря на камешек.

Утро ясное было, тихое, в небе – солнце тёплое. Старик отец тоже из чума вышел косточки на солнце погреть. Вай и говорит ему:

– Хорошо сегодня на море. Хочу я на промысел сходить.

– Не надо, Вай, не ходи, – отвечает отец. – У нас лодки хорошей нет. Наша узенькая, маленькая. На ней нельзя в море далеко пускаться.

– Да ничего, отец. Я всё же пойду, – стоит на своём Вай.

– Ну ладно, коли ты такой храбрый. Только смотри, – предупреждает отец, – далеко от берега не отплывай. Сейчас тихо, а поднимется ветер – унесёт тебя в океан, оттуда не выплыть.

– Ничего, у меня силы много, – сказал храбрый Вай, взял лук со стрелами, ножик взял, сел в лодочку и в море поплыл.

Погода хорошая, тихая. Далеко уже отплыл Вай – берег еле-еле виден. Расхрабрился Вай и к ветру воззвал:

– Ветер, ветер, подуй сильнее!

А ветер услышал его – и как подул! Забурлило море, закачало маленькую лодку, стало её с волны на волну перебрасывать.

Схватился Вай за вёсла, гребёт, старается, но ветер его всё дальше и дальше от земли уносит. Скрылся берег с глаз, вокруг только море – чёрное, страшное…

Три дня мотало лодку по морю. На четвёртый ветер начал стихать. А Вай сидит в лодке, крепко вёсла руками держит да песню поёт. Наконец успокоилось море, нерпы поблизости носы из воды повысовывали.

Убил Вай одну нерпу, убил вторую. Тут же ещё две приплыли.

Десять нерп убил Вай, сложил их в лодку, гребёт и радуется:

– Ничего, что надолго из дому пропал. Зато промысел удачный.

А море словно услышало. Вдруг зафыркал кто-то возле самой лодки.

Глядит Вай: у борта большой чёрный морж в воде плещется. И клыков у этого моржа не два, а четыре.

Зацепился морж клыками за лодку, круглыми глазами на Вая смотрит. Неприятно стало Ваю.

– Сгинь, – говорит Вай моржу, – не трогай меня, я человек сердитый.

А морж вроде и не слышит, всей тушей на лодку наваливается, опрокинуть её пытается.

Храбрый Вай одной рукой схватил моржа за клыки, другой – со всей силы по круглой голове стукнул. Шлёпнул морж лапами по воде и ко дну пошёл.

Плывёт Вай дальше, хорошему промыслу радуется.

И вдруг снова слышит: фыркает кто-то у борта лодки. Огляделся Вай, видит: огромный морской медведь прямо к лодке плывёт. Подплывает медведь, кладёт лапу на борт – опрокинуть лодку хочет, а Вая в воду уволочь и съесть.

Говорит храбрый Вай медведю:

– Убирайся-ка ты восвояси, милок, не дразни меня. Я человек сердитый – могу и кулаком тебя стукнуть.

Но медведь будто не понимает, ревёт, продолжает в лодку лезть, чтобы до Вая поскорее добраться. Никаких слов не слушает.

Делать нечего. Схватил Вай медведя одной рукой за ухо, а другой как стукнет по мохнатой голове.

«Надо домой поспешить, как бы ещё кто не пристал», – думает Вай. Изо всех сил налёг он на вёсла.

Вдруг темно стало, как ночью, словно солнце за тучу зашло.

Поднимает Вай голову и видит прямо перед собой огромного чёрного кита в седой пене, да не простого, а с гребешком на голове – одним словом, всем китам кит. Смотрит кит прямо в глаза Ваю и человеческим голосом заявляет:

– Пропал ты, Вай. Не отпущу я тебя живым. Ни отец, ни дед твой никогда такими дерзкими не были, всегда моря боялись. Пришёл теперь твой конец.

Испугался храбрый Вай, но виду не показывает. Глядит на кита исподлобья и говорит:

– Хорошо, только давай сначала с тобой поборемся. Коли ты победишь – ешь и меня, и отца моего, и всех наших оленей. А коли я тебя одолею – перестанешь ты море волновать и охотников губить. Согласен? До трёх раз бороться будем.

– Согласен, – подумав, отвечает кит. – И как же мы поборемся?

– Видишь, берег вдали и чум наш на берегу? – спрашивает храбрый Вай. – Кто первый до чума доберётся, тот и победит. Вот так и поборемся.

– Ладно, – говорит кит.

И пустились они наперегонки. У Вая лодочка маленькая, узкая. Вай на вёсла налёг – полетела лодочка как стрела.

А кит большой, тяжёлый, ему плыть труднее. Но всё-таки не отстаёт от лодки.

Изо всех сил гребёт Вай, да только кит всё равно обгоняет его. Приплыл кит к берегу первым. Лежит в воде на песке и Ваю победно кричит:

– Проиграл ты, Вай, я первый!

Взмахнул Вай вёслами, врезалась лодка носом в песок. Соскочил Вай на берег, встал на порог чума и отвечает:

– Вовсе нет, я победил! Уговор был: кто первым до чума доберётся, а не до берега. Тебе же на берег и не выйти.

– Ну, хорошо, – вынужден был смириться кит. – На этот раз победа твоя. Только наш спор с тобой не окончен. Ещё дважды встретимся.

Уплыл кит в море. А храбрый Вай вытащил нерп из лодки и побежал к отцу свою добычу показывать.

Долго ли, коротко ли – наступила весна. Отправился Вай вдоль по берегу, по льдинам, на промысел. Долго шёл, устал, лёг на мягкий снег отдохнуть, да и заснул.

Просыпается – понять ничего не может. Плывёт он по морю на маленькой льдине. Испугался Вай.

«Наверно, я на льдину лёг, а она от берега оторвалась и меня в море уносит», – рассудил он.

Но не таков был Вай, чтобы плакать со страху. Сел он на лёд и стал думать, как теперь быть.

Вдруг темно стало, как ночью, словно солнце за тучу зашло.

Глядит Вай: прямо перед ним – огромный чёрный кит с гребешком на голове, да не простой, а всем китам кит. Смотрит он на Вая и ревёт страшным голосом:

– Вот ты мне и второй раз попался. Пришёл твой конец. Никак тебе теперь не спастись. Всех съем – и тебя, и отца твоего, и оленей ваших.

– А помнишь, мы до трёх раз бороться условились? – спрашивает Вай.

– Помню, – отвечает кит.

– Смотри, вон там, в море, большой корабль с людьми плывёт. Давай разойдёмся с тобой в разные стороны. В чью сторону корабль направится – тот и выиграл. Согласен?

– Согласен, – говорит кит. Поплыл он в одну сторону, а Вая ветер понёс в другую.

Люди на корабле в подзорные трубы глядят, видят: льдина, а на ней человек.

Один совсем, и оружия с ним нет.

– Человек за бортом! – кричат матросы.

– А у нас тут кит! – откликаются с противоположного борта.

– Быстрее! Человека спасать надо! – засуетились люди на корабле.

Повернул корабль к льдине, подплыл к Ваю, подняли храброго охотника на борт и взяли курс к берегу.

Догнал кит корабль и говорит человеческим голосом:

– Хорошо, храбрый Вай, опять твоя взяла. Но ещё раз с тобой встретимся – не уйдёшь от меня.

Сказал и скрылся в глубинах моря. А Вай домой к отцу вернулся.

Долго ли, коротко ли – вновь отправился храбрый Вай на промысел.

Только успел в своей лодке большие камни у мыса обогнуть, как опять потемнело небо, словно туча солнце закрыла, и появился перед ним из воды чёрный кит, всем китам кит, пасть огромная, глаза злые, на голове гребешок. Заревел кит изо всех сил:

– Вот мы с тобой и встретились в последний раз!

– Что ж, значит, будем в последний раз бороться, – отвечает Вай. – Давай по морю гоняться. Кто первый устанет, тот и проиграл. Согласен?

– Да ведь ты проиграешь, – говорит кит, – ты долго грести не сможешь. У тебя руки слабые, я сильнее.

– Ну, вот и посмотрим, – рассудил Вай. – Ты только скажи: согласен?

– Согласен, – принял предложение Вая кит, развернулся и поплыл в море.

А Вай выпрыгнул из лодки, вскочил киту на спину и уселся.

Обернулся кит.

– Ты куда влез? – спрашивает. – Слезай.

– Так ведь не было уговору, что я в лодке буду по морю гоняться, – отвечает Вай. – Вот ты плыви, а я на тебе покатаюсь.

Рассердился кит, стал вертеться, хвостом воду бить, но Вай крепко держится, никак кит его со спины сбросить не может. Так и катал по морю, пока совсем не уморился.

– Слезай, – потребовал наконец, – надоел ты мне.

– Устал? – вносит ясность Вай.

– Устал, – неохотно признаётся кит.

– Значит, проиграл?

– Ну, проиграл, – подтверждает кит.

– Хорошо, – говорит Вай, – только не забудь: ты обещал, что больше наше море волновать не будешь, охотников губить не станешь.

Махнул кит хвостом и ушёл глубоко-глубоко ко дну моря.

С тех пор охотники из тундры спокойно на промысел ходить стали. Помногу зверя били, мяса и шкур добывали.

И никто больше моря не боялся.

Два брата и великан

Жили некогда два брата. Один был богач, другой – бедняк. Старый чум да старушка-мать – вот и всё, чем мог похвастать бедный брат. А у богатого – девять тысяч оленей, которых пасут девять пастухов, живущих в девяти чумах, да ещё один чум, достаточно большой, чтобы вместить самого богача и девять его жён. У бедняка же в ту пору жены не было.

Пришёл однажды бедный брат к богатому еды попросить. Совсем никаких припасов у него не осталось. А богач ему говорит:

– Покою нет от тебя! Надоел ты мне! Когда наконец своей едой обзаведёшься?

И выгнал брата, так ничего и не дав.

Тот вернулся домой не солоно хлебавши, и легли они с матерью спать голодные. Наутро пошёл бедняк на охоту. Но что за охота на пустой желудок? Далеко идти – сил нет, а поблизости – зверя нет. Возвращается он без добычи и в этот день, и на следующий, и на третьи сутки…

Тут как раз его мать-старушка пошла к проруби за водой. Смотрит, на другой стороне реки великан стоит. Он тоже её заметил. Навострил огромные лыжи, раз-два – и уже рядом.

– Что делаешь, бабушка? – спрашивает.

– За водой пришла, – отвечает она. – Сын с охоты вернётся – хоть кипяточком живот свой наполнит да согреется. Мы уж давно ничего не ели. Не везёт ему на охоте.

Задумался великан. Потом вдруг сунул руку в прорубь, а когда вытащил, не поверила старушка своим глазам – к каждому его пальцу по огромной рыбине прилипло. Великан стряхнул рыбу на снег и говорит:

– Вот, бери, вари, сама ешь, сына корми. Да скажи ему: пусть ловит рыбу, как я.

Попрощался великан, пару шагов сделал – и уже на другой стороне реки.

Сварила старушка рыбу. А тут и сын вернулся. Опять ничего не принёс. Мать же обрадовать его спешит:

– Смотри, какой у нас сегодня пир. Долго мы голодали, но теперь наедимся.

Сын удивился:

– Где ты, матушка, добыла такую жирную рыбу?

Мать рассказала о встрече с великаном. Наутро бедняк пошёл к проруби. Опустил в прорубь руку, как это делал великан, и сразу тяжесть ощутил, словно кто-то в воду его потянул. Он с трудом вытащил руку – к каждому пальцу прилипла большая рыбина. Стали они с матерью сытно жить.

Однажды сын говорит:

– Мать, ты свари рыбы, а я в гости к великану схожу.

И пошёл он по лыжному следу на другую сторону реки. Долго ли шёл, коротко ли, наконец увидел огромный чум. Возле чума остановился, снял лыжи, заглянул внутрь. В дальнем углу чума спал великан. Жена его сидела рядом. А напротив возвышались каменные старик и старуха с раскрытыми ртами. Жена великана пригласила гостя войти и начала мужа будить. Но тот никак не просыпался. Тогда она ударила его по голове рукояткой ножа. Великан вскочил. Увидел бедняка и сказал:

– Хорошо, что ты меня навестил. – Потом посмотрел в сторону и крикнул: – Мои лыжи, мой пояс, мой аркан, где вы?

Тут же лыжи к нему подлетели, а за ними – пояс и аркан; пояс вокруг его огромного брюха обвился, аркан на руку намотался. Великан встал на лыжи, и те сами понесли его в сторону каменного старика – прямо в открытый рот. А выехал великан уже изо рта каменной старухи. Под мышкой он держал жирную молодую важенку[3]. Бросил великан тушу на пол, подкинул вверх свой нож, и тот мгновенно снял с туши шкуру и разрезал мясо на куски, которые также без чьей-либо помощи сами прыгнули один за другим в котёл с кипящей водой. Спустя какой-то миг мясо уже сварилось.

– Угощайся, дорогой гость! – сказал великан.

Бедняк съел несколько жирных кусков, быстро насытился и речь благодарственную завёл:

– Спасибо, хлебосольный хозяин! Чувствую, как прибавилось силы в моих руках да резвости у меня в ногах.

Великан кликнул дочь и говорит:

– Отдаю тебе в жёны свою красавицу дочь. А с ней – вот этот чудесный мешок! В нём – ваше богатство. Но развязывать его можно только в чуме, когда домой вернёшься. Если не вытерпишь и развяжешь раньше – жизнь твоя станет хуже прежней.

Бедняк пошёл восвояси: красавицу невесту с собой ведёт, мешок на ремне за спиной несёт. Только уж больно тот мешок лёгкий и тощий, будто пустой совсем. Какое в нём может быть богатство?

Идут они через реку. Вдруг из-подо льда послышались голоса, громкая песня зазвучала. Это бесы водяные песней путников искушают:

– Погоди, бедняк, постой!Зря несёшь мешок домой,Погляди – ведь он пустой!Развяжи – и сам поймёшь:Зря домой мешок несёшь —Ничего в нём не найдёшь!

Но бедняк не стал бесов слушать, не развязал мешок. Только когда они с невестой внутри его чума оказались, решился он наконец развязать мешок. И сразу оттуда туча оводов вырвалась, через дымник наружу вылетела. Бедняк, его мать-старушка и красавица невеста выбежали из чума. Что такое? Вокруг чума – оленей тьма-тьмущая! Это оводы великана превратились в статных рогачей. Богатым стал бедняк, богаче всех в тундре.

Старший брат, богач, сразу прибежал к нему:

– Расскажи, брат, как это ты вдруг разбогател?

Тот и рассказал всё, как было. Старший брат побежал к проруби. Опустил руку в воду, долго держал, вытащил – никакой рыбы нет. Тогда он встал на лыжи и отправился к великану. Великан и ему принёс жирную важенку. Старший брат ел, ел, пока всю не съел, не угомонился.