Нареченные кровью

Но почему-то на душе у вальмирии было грустно от этих мыслей. Кажется, что стараясь не подпустить этих ребят ближе к себе и не дать им привязаться к ней, она забыла присмотреть и за собой. Да, они были ей не безразличны. Пытаясь понять их, она неожиданно пропиталась к ним симпатией. И теперь она сама попала в ловушку, от которой так стремилась оградить других.

Наследница клана Ринса опустилась на белоснежный песок, который напомнил ей о доме, в котором она родилась и выросла. Напомнил о семье, которую она больше не увидит. Камень на ее душе вырос от этих воспоминаний. Его тяжесть становилась все более невыносимой. И вальмирия легла на песчаный берег под тяжестью этой грусти.

Как только девушка закрыла глаза, она очутилась у себя дома, в замке Ринса в белой пустыне. Неужели, она не заметила, как перенеслась сюда? Нет! Этого не может быть! Замок слишком далеко, одним рывком до него не добраться даже ей.

Она внимательно огляделась по сторонам. Нет, это был не ее замок. Точнее ее, но не в это время. Сейчас в пустых стенах было некому разжигать факелы, да и пахло сейчас в замке пустотой, а не…

Каяра узнала запах и тут же обернулась, чтобы поскорее взглянуть на его обладательницу. За столом в их библиотеке сидела она, ее мама. Лиргерия Ринса была как всегда неотразима. Каяра всегда мечтала походить на свою мать, властную, невероятно красивую, могущественную и при этом такую нежную и женственную. В каждом ее движении сила и грация сочетались в невероятном тандеме. Да, внешне между ней и матерью было немало сходства: те же черные волосы, прорезанные кровавыми прядями, те же изумрудные глаза, они даже были с ней одного роста, их фигуры с точностью повторяли друг друга. Но вот все же они были разными. Каяре не хватало ее уверенности и сдержанности, ее изящных и плавных движений, ее хладной стати. Хотя, кто-то мог заметить эти качества и в юной Ринса, но вот до такого отточенного совершенства ей все же было не легко.

Девушка, было, протянула руку, чтобы вновь прикоснуться к Лиргерии, но остановилась, боясь, что в это мгновение она разрушит прекрасное воспоминание. Да и что-то здесь было не так. В воспоминании Карах она была в роли своей прародительницы, а тут она наблюдает со стороны.

К сожалению, ответа на этот вопрос она не сможет получить, ведь мама никогда не уточняла, как именно она сможет призывать воспоминания, и на что будет похож их призыв. Она вообще не уделяла этому вопросу особого внимания, возможно, просто считала, что еще не пришло для этого время. Но вот подходящего времени им так и не суждено было дождаться. Лиргерия, как и весь клан Ринса, была мертва.

Тем временем в дверь постучались.

– Войди, – спокойным тоном, почти не отрываясь от докладов разведки на столе, ответила взрослая вальмирия.

На пороге второй, маленькой библиотеки их замка появилась Хильда, которую Каяра была так же несказанно рада видеть. Хильда была для нее веселой подругой, сестрой, а иногда и, отвешивающей назидательные нравоучения, нянькой.

– Мы нашли его и привели к вам.

– Я уже поняла. Но, кажется, я просила лишь поздороваться и обозначить границы нашей территории, а так же выяснить причину его визита на наши земли. Но никак не планировала проводить личную аудиенцию.

– Знаю, владыка. Но думаю, вам стоит его выслушать.

– Почему-то мне кажется, что твои слова не предвещают ничего хорошего, – мама Каяры впервые за их разговор оторвалась от работы и посмотрела на докладчицу.

– Ситуация двоякая. Лучше пусть он сам все объяснит.

– Хорошо, пригласи его.

Хильда скрылась за дверью. И Каяра почувствовала укол сожаление, что смогла побыть с ней рядом так недолго. Но через секунду все ее внимание было приковано к внезапному гостью. На пороге появился Ситал!

– Примите мое почтение, владыка Ринса, – Володар выставил перед собой руку, согнутую в локте, и сделал кроткий поклон головой.

– Лиргерия, – представилась вальмирия.

– Позвольте, мне перейти сразу к делу.

– С удовольствием.

Володар выглядел весьма растерянным и сметенным. Его что-то изрядно беспокоило.

– Я встретил вашу дочь.

– Каяру? – теперь Лиргерия уже пристально смотрела на своего собеседника. Все мышцы на ее лице напряглись в ожидании ответа.

– Возможно, я не знаю ее имени.

– Мою дочь зовут Каяра. Продолжай.

– Я знаю, что я не самый желанный гость в вашем доме. И знаю, что это будет не самая приятная новость для вас.

– Володар, ты возможно забыл за столь долгий срок, но я храню все воспоминания моего рода, как свои собственные. Для меня это не первая встреча с тобой, ни к чему столь много формальностей и длинных вступлений. Переходи сразу к делу.

От напоминания о том, что Лиргерия Ринса видела падение его клана, Ситал слегка изменился в лице. На нем проскользнула тень презрения и обиды. Но он быстро взял себя в руки и на выдохе произнес то, что она совершенно не ожидала услышать:

– Я и Каяра Ринса стали нареченными кровью.

Мать Каяры поднялась со своего стула. Она пришла в ярость, услышав подобную дерзость.

– Да, как ты смеешь говорить подобное! Боги в жизни не свяжут кровь Ринса с кровью Ситалов!

– Я лишь говорю то, что уже произошло. И, кажется, боги забыли спросить у вас позволения, когда сделали свой выбор!

– Ей еще только десять лет! Как ты мог с ней связаться кровью!

– Я не подошел к ней.

– Если бы ты был наречен с ней на самом деле, то не смог бы противиться этому зову.

– Я точно знаю, что это наречение. Просто оно еще не в зените своей силы, как и спящая кровь вашей дочери.

Лиргерия подошла к окну. Она жадно всматривалась вдаль и пыталась почуять местоположение Каяры. Убедившись, что ее дитя находиться достаточно далеко от замка, она вновь повернулась к своему непрошеному гостю.

– Допустим, боги и правда сошли с ума, нарекая тебя и последний закат клана Ринса.

– Она – последний закат?

– Да, и теперь ты понимаешь, почему мне столь претит даже сама эта мысль! Тем более, у нее уже есть жених.

– Владимир?

– Да, Владимир. И теперь ты, заявляешься сюда и говоришь, что ты был наречен с Каярой. То есть я должна отменить одно из самых древних обещаний своего клана и отдать свою дочь, закат всей великой истории нашей крови тебе? Отступнику? Изгнаннику?

– Ты думаешь, я сам выбрал бы такой путь? Думаешь, мне нравится то, что произошло? Быть нареченным с наследницей клана вырезавшего всю мою семью?

– Казнившего за преступление! – поправила его владыка Ринса.

Володар глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Ему было тяжело не то, что разговаривать с Ринса, а просто даже находиться рядом с ними и уж тем более в их доме.

– В любом случае, я сказал то, что должен был. К закату мы отплывем обратно в Аресал.

– И ты просто сможешь покинуть свою нареченную?

– Не просто, но так как ее кровь еще спит, мое влечение к ней не столь сильно. Думаю, я смогу продержаться вдали от нее до ее пробуждения.

– А потом явишься сюда?

– Ты хочешь пойти против воли богов? – саркастически спросил Ситал.

– Нет. Но и верить тебе на слово я тоже не стану.

– Тогда, что ты предлагаешь?

– Подождем до ее семнадцатилетняя. Когда она окончательно пробудиться, перед ее восхождением на престол, вы встретитесь и, если твои слова подтвердятся, мы с радостью примем этот божий дар. Но до этого момента, я прошу тебя не приближаться больше к нашим землям!

– Ты так и не поверила мне?

– Поверила, что ты ощутил непреодолимую тягу к моему ребенку, и что, возможно, это наречение, – неохотно призналась Лиргерия. – Ты не стал бы лгать о подобном, у тебя нет на это причин. Тем более, мы все равно бы узнали правду рано или поздно. Но Каяра еще ребенок, я не могу позволить тебе находиться рядом. Даже если ваша связь еще не в зените, то она, наверняка, слишком сильна для отношений с десятилетней вальмирией.

– Согласен.

– Так будет правильнее всего.

– А что на счет ее брака с Владимиром? Если мы встретимся с ней, когда ей будет семнадцать, не будет ли она уже год как замужем за другим?

– Ревность, странно чувствовать от тебя это чувство по отношению к ребенку.

– Она не вечно будет ребенком.

– Да, верно. Но сейчас ее тело все еще не готово к отношениям с мужчиной, думаю, здесь ты спорить не станешь

– Нет.

– А брак мы отложим. Ты должен сам понимать, что я не вправе из-за слов отступника отменять слово своего клана, данное более тысячи лет назад!

– Справедливо, но все же я хотел, чтобы были внесены некоторые корректировки в их отношения.

– Нет, не думаю, что нареченные до встречи друг с другом вели весьма воздержанный образ жизни, оберегая свои тела для единственного суженного. Это глупо просить подобное от нее. Она в праве сама решать.

– Но ты же сказала ей, что у нее уже есть жених.

– Да, потому, что он рядом.

– А он и будет рядом с ней.

– Я не стану это обсуждать со своей дочерью до ее семнадцатилетия. Представляешь, какой это будет удар для нее? Она решит, что станет пятном на истории Ринса, вступив в брак с предателем кодекса! Пусть хоть вырастет спокойно до того момента, пока не сможет это принять и осознать как следует!

Лиргерия еле смогла сдержаться, чтобы не выпустить свое истинное лицо вальмирии наружу. Хотя в ее глазах все же изредка плясали языки черного и кровавого пламени.

– Хорошо, я понял тебя.

– Тогда иди, тебя ведь ждут твои… Кто они там?

– Солдаты.

– Точно, третий генерал армии Триединства, – с презрением произнесла вальмирия.

Глава 14

И вновь Каяра очутилась на пляже. Но теперь она была там не одна. Рядом с ней сидел он, тот, кто в один миг стал для нее всем миром. Все былые мысли и чувства отступили прочь, под гнетом их могущественной связи, что была сильнее всего, что мог испытать кто-либо, живущий на земле.

Она положила голову ему на плечо, и необыкновенное тепло растеклось по ее телу от места, где они соприкасались друг с другом.

– Что ты видела?

– Твой разговор с моей мамой. Ты знаешь, как выглядят наши видения?

– Ты сидела в ступоре и смотрела вдаль. Даже не отреагировала на мое появление. И еще твои глаза схлынули, а клыки не вышли. Не сложно было догадаться.

– Да уж, вид, наверное, у меня был.

– Так Лиргерия все-таки решила ничего тебе не рассказывать?

– Да.

– А Владимиру?

– Не думаю, что он знал.

– Но судя по вчерашней ночи, он к тебе так и не прикоснулся.

– Да, – немного смущенно ответила девушка, – но это было больше его решением. Я все-таки склоняюсь к тому, что она никому не рассказала.

– Так и не поверила мне?

– Нет, она точно поверила. И я, если честно, совсем не понимаю, почему она так поступила.

Они сидели в лучах только начавшего склоняться к горизонту солнца, которое говорило о том, что время ужина еще только начинало приближаться.

– Ты так рано освободился?

– Почувствовал, что ты здесь. Подумал, что что-то случилось, – он повернулся к ней и заключил ее в свои объятия. – Каяра, вчера ты пришла сюда, вожделея не мою кровь, ведь так?

– Слухи на Аресале расползаются весьма стремительно.

– До меня докатились не слухи. Дмитрий сегодня явился на службу никакой. Из его разговора с этой девочкой-оборотнем, Анна вроде, я понял, что вчера между вами что-то произошло.

– Он поцеловал меня.

– И ты возжелала его кровь? – через зубы процедил вальмирий, пытаясь сдержать свою ревность и скрыть ее за спокойным видом.

– Да.

– Что ты чувствуешь к нему?

– Уже это не важно.

– Я должен знать.

Каяра внимательно посмотрела на своего возлюбленного. Она чувствовала его боль, его ревность, его страх.

– Он мне нравился, Володар. Но сейчас это не имеет никакого значения. Ты и сам знаешь, ничто не может быть сильнее того, что я испытываю к тебе.

– Нравился или нравится?

– Да, у меня еще осталась какая-то симпатия к нему. Но это вопрос времени.

– Тогда позволь мне ускорить его ход?

Она приблизился к ней и поцеловал. Как же прекрасны были его прикосновения. Каяра вновь утонула в непреодолимом влечении к этому мужчине и полностью подчинилась зову их крови.

Его руки! Только в них она ощущала себя иначе. Он своими касаниями снимал в одночасье с нее груз ответственности и долга. Он стал для нее щитом. Он стал ее укрытием, ее вселенной. Парадокс, отступник кодекса подарил истинное счастье его хранительнице. Счастье быть любимой, счастье любить самой, счастье быть собой. И она, наконец, поняла, о чем так неустанно твердил Ярослав. Она, наконец, нашла в этом мире частичку только для себя. То, что она не обязана делить ни с кем. То, что не во власти кодекса. Того, кто принадлежал лишь ей одной. И она теперь принадлежала лишь ему, как женщина, а не как наследница великой крови. Их союз был не во имя кодекса, а вопреки ему. Возможно, перед ней был урок древних богов, который ей только предстоит пройти. Мудрость, которую ей еще предстоит познать. Ну а пока, она вместе с ним, в его объятьях. Здесь. И сейчас.

– Нужно идти, – с неохотой произнесла Каяра, еще крепче прижимаясь к могучей груди своего нареченного.

– Солнце только село, у нас вся ночь впереди, – возразил Володар. Он не хотел отпускать ее сейчас, ведь он увидит ее лишь следующим вечером. Это время было их единственной возможностью побыть вместе.

– Я не могу гулять каждую ночь напролет. Поползут слухи.

– У нас есть возможность избежать недопонимая.

– И какая же?

– Выходи за меня?

Каяра приподнялась, чтобы взглянуть ему в лицо. Почему он заговорил об этом так внезапно? Конечно, наречение кровью подразумевало их свадьбу, как само собой разумеющееся. Иначе и быть не могло. Но к чему был этот вопрос именно сейчас?

– Конечно, я выйду за тебя. Ты же и так это знаешь.

– Нет, ты не поняла. Давай объявим о нашем обручении.

– Ты с ума сошел? Хочешь, чтобы тебя на части здесь растерзали?

– Ты в брачном возрасте старообрядцев. А так же ты первый ранг, как и я. Наш союз логичен и уберет не нужные вопросы. Мы даже можем не говорить о том, кто ты.

– Совет этой новости не переживет.

– Им придется рано или поздно узнать, Каяра.

– Если мы не расскажем им о нашем наречении, то они примут наше обручение, как дополнительное скрепление союза, но все равно не согласятся на огласку. Они ценят свой покой.

– Это да, но если о наших отношениях проползет слух, то им больше ничего не останется делать, как сообщить о нашем союзе.

– И как ты себе это представляешь? Простите, мы попались?

Володар рассмеялся, и Каяра не смогла не улыбнуться ему в ответ.

– Мне не нравится скрываться и встречаться украдкой тогда, когда мне хочется кричать, что ты моя.

– Дай угадаю, больше всего ты хочешь, чтобы Дмитрий услышал эту новость?

– Не только.

– Но больше всего?

– Да, ладно! Я ревную! Ты привязалась к нему, меня не может это не беспокоить.

– Но ты же понимаешь, что чтобы я к нему не испытывала, это никогда не сравниться с тем, что сейчас между нами? Моя симпатия скоро угаснет, Володар. И ты это прекрасно знаешь. Поэтому оставь эти мысли.

– Легко сказать.

Он притянул ее к себе и еще раз поцеловал.

– Нужно идти, – почти шепотом произнесла вальмирия.

– Еще немного. Побудь со мной еще чуть-чуть.

С этими словами он еще крепче прижал ее к себе. И Каяра не смогла сопротивляться, она вновь утонула в океане их страсти и любви. В этом море их свободы, только для них двоих.

Каяра все же успела вернуться к себе до восхода солнца. Но вот успокоение ей это не принесло. Остаток ночи и утра она просто сидела на подоконнике, вглядываясь в пустоту и непреднамеренно выискивая Володара на острове. Да, он был прав. Находиться на расстоянии становилось все сложнее. Видимо, их связь росла, и, как показывают пробудившиеся воспоминания ее матери, Каяра тоже сдвинулась с мертвой точки и уже стремилась к своему пробуждению.

Наследница крови Ринса устала считать минуты до рассвета, с содроганием представляя сколько их еще было до заката. В какой-то момент идея Володара с обручением показалась ей не такой уж и плохой. Но она с усилием прогнала эти мысли, навеянные их притяжением. Да, они были привязаны друг к другу так крепко, что с легкостью могли потерять разум. Возможно, ей и, правда, стоило задержаться в его объятиях чуть дольше. Может быть, тогда ей не было бы так горько, как сейчас. Хотя, в глубине души она понимала, сколько бы часов в день они не провели вместе, им будет мало. Наречение четко выставило свои требования: всегда вместе и ни шагу врозь. Это будет тяжелым испытанием для них обоих, и не только сейчас. Впереди их ждало еще много моментов, когда им придется расставаться, хоть и ненадолго, но придется. Они не смогут всегда ходить, держась за руки. Впереди их ждала война.

Каяра потерла ладонью рессы на своей груди, мысленно вопрошая их: "Только не подведите, продержитесь чуть дольше!"

Ее внимание привлек звук шагов, раздавшийся в комнате Ярослава. Кажется, оборотень уже проснулся. Перед глазами Каяры тут же предстала картина вчерашнего разговора с ним, а за ней последовали воспоминания обо всех неприятных инцидентах того дня. Ей совсем сейчас не хотелось разгребать всю эту кучу, да, и смысла в этом она не видела. Что даст ей налаженные отношения с Алисой и Максимом? Два лишних хвоста с двумя парами любопытных глаз? А Анна? Дмитрий? Какую роль они могли сыграть в предстоящих битвах? Зачем тогда ей вообще все это было нужно? Сойти за нормального подростка? Или просто захотелось быть нужной?

Да! Именно! Вот он ответ, который она так долго искала. В своем клане она была любима и почитаема, она была дорога каждому из своих собратьев. Но потеряв клан, Каяра не просто лишилась семьи. Она потеряла свою значимость, свой народ, тех, кого должна была оберегать в первую очередь. Она просто, как мать, потерявшая дитя, искала им замену. Ее подкупили открытость и наивность этих ребят, но вот они были не теми, кого она в них искала. И это сейчас придется признать.

– Заходи, не мнись под дверью.

Дверь отворилась, и оборотень осторожно просунул голову в щель.

– Я просто не знал, здесь ли ты.

– Я здесь.

– Ты ночевала дома?

– Да.

Ярослав прошмыгнул внутрь, когда одна из дверей в коридоре открылась, выпуская их соседей.

– Ты не виделась с ним?

– Если ты говоришь о Володаре, то вчера мы встречались. Но ночевала я дома.

– Между вами что-то произошло?

– Что именно ты имеешь в виду?

– Вы поругались?

– Нет, просто мне показалось, что будет странным, если я каждый день буду возвращаться к себе лишь под утро.

– Да, в этом ты права.

Бывший генерал замялся, ему было неловко из-за вчерашнего.

– Каяра, я хотел сказать, что я поступил по отношению к тебе не правильно. Дети не должны воплощать в реальность все наши ожидания.

– Ты опять называешь меня ребенком?

– Нет, я лишь говорю, что слишком заигрался в отца, в плохого отца. Который напрочь отказывался принять дочь такой, какая она есть на самом деле. Ты не плод моих фантазий, и я не вправе требовать от тебя их воплощения. Я понимаю, сколько возложено на твои плечи… Хотя, нет! Я и представить себе этого не могу. И это никак не может уложиться в моей голове. Как можно в шестнадцать лет вести армию на войну и править древними кланами? Мне тяжело это понять, как и понять твою сущность. Я видел в тебе девушку, забывая, что ты вальмирия. Я бы не хотел, потерять тебя, Кая.

Она подошла к Ярославу и положила ладонь на его щеку.

– Как и я тебя. Но я не позволю даже тебе вставать на моем пути.

– Я знаю. Я постараюсь впредь быть более хорошим шевалье!

– Ты не шевалье, Ярослав, – улыбнулась девушка.

– Но я бы мог им стать?

– Не думаю, – ответила Каяра все с той же нежной улыбкой.

Ей стало гораздо легче на душе, после этого разговора. Один из камней, тяготивший ее, наконец-то был сброшен с плеч. Она была рада, что Ярослав не отвернулся от нее, более того, что он смог осознать все до конца в правильном свете. Небольшой луч надежды замаячил впереди, и вальмирия вдруг подумала, что и с парочкой искренних детей она все-таки сможет найти общий язык. Но лишь допустив подобную мысль, Ринса быстро прогнала ее прочь. Они ей действительно нравились, и она не могла просить их быть рядом с ней, чем подвергла бы их неимоверной опасности.

– Тебе принести завтрак? – спросил Ярослав, положив сверху ее ладони свою.

– Нет, я спущусь с тобой.

– Да? – искренне удивился бывший генерал.

– Сидеть здесь, запертой в четырех стенах – хуже не придумаешь. А так, я хотя бы попытаюсь отвлечься.

– Хорошо, тогда идем?

– Да.

Они направились в трапезную, которая еще не успела наполниться привычной толпой голодных жителей Аресала. Ярослав выбрал столик у окна, и это была большая удача, что они смогли занять столь популярное место.

Когда Кросс делал заказ, к ним подошел Живин. Он спросил разрешения присоединиться, на что получил согласие. Он выглядел уставшим. По нему было видно, что у него была весьма бессонная ночь. Он неуклюже ковырял в своей тарелке, пропадая где-то в своих мыслях далеко от этого места.

– Мой друг, ты всю ночь свои цветы поливал или что? – поинтересовался Ярослав.

– Ох, лучше не спрашивай. Я всю голову сломал над своей резигодой!

– А что случилось? – заинтересовалась Каяра.

Она была знакома с этим редким лекарственным растением. Оно считалось одним из самых полезный во врачевании, так как обладало не только заживляющим и противовоспалительным действием, но так же могло применяться при отравлениях легкими ядами и некачественными продуктами. Помимо прочего резигода ценилась еще и за свой утонченный вкус, если добавить это растение к чайным листьям, то аромат чая становился весьма приятным и имел успокаивающий эффект.

– Кажется, она что-то подцепила от соседних растений и начала увядать. А я ума не приложу, что именно? Всю голову уже сломал! Что я только не перепробовал! Все без толку! А я через две недели должен был пополнить ее запасы у наших врачевателей.

– А у тебя весь урожай заболел? – невнятно процедил с набитым ртом Ярослав.

– К сожалению.

– Может быть, я смогу тебе чем-то помочь?

– А ты знакома с этим растением?

– Да, мой клан тоже его выращивал. Но я мало представляю, что именно ваша резигода могла подхватить. Обычно, она весьма устойчива ко, всякого рода, заразам.

– Вот и я уже не знаю, где искать причину. Я был бы несказанно тебе признателен, если бы ты взглянула на нее.

– Я с удовольствием помогу. Тем более, у меня все равно нет других планов.

– Тогда, чего же мы медлим?

Живин остановился и внимательно взглянул на ее тарелку.

– Прости, я не заметил, ты еще не доела.

– Нет, я не особо голодна. Мы можем идти сейчас, – она повернулась и посмотрела на Ярослава.

– Что? Я голоден! И намерен это все съесть. И тем более я ничего не смыслю в ваших травах. Так что идите сами.

– Хорошо, тогда увидимся позже.

– Ага, – ответил Ярослав, запихивая очередной большой кусок штруделя себе в рот.

Они направились в оранжерею Динара. Каяра была очень рада вновь оказаться в этом месте. Небольшая порция свободы пришлась ей весьма кстати. И это была главная причина, по которой она предложила свою помощь в спасении резигоды. С другой же стороны, она не хотела лишать остров запаса столь важного лекарства на пороге войны с калгалой. Кто знает, когда тот перейдет в наступление.

– Я перенес ее в дальнюю часть оранжереи. Нам сюда, – Динар указал на дальнюю дверь в самом конце грядок.

Комната оказалась небольшой, в отличие от остального помещения, она освещалась лишь сверху от стеклянного потолка. Стены были полностью забиты досками, скрывая эту часть оранжереи от потусторонних глаз извне. Вдоль этих стен стояли открытые шкафы, заполненные доверху рукописными заметками садовода, часть из которых устилала пол. Чуть в стороне стоял огромный каменный стол, усыпанный склянками и различными ингредиентами. Было видно, что Динар всю ночь кропотливо искал способ спасти свой урожай.

– Резигода любит свет, – заметила Каяра.

– Да, но я побоялся, что она заразит и остальных моих детей, – с сожалением вздохнул Живин.

– Логично.

Огромные ящики с увядающей травой стояли посреди комнаты. Каяра подошла ближе, чтобы внимательно изучить растения. Сразу в глаза ей бросился белый налет на стеблях у корней.

– Ты чем-то их обрабатывал?

– Да, белиной, подумал, если проблема в почве, то она поможет очистить ее у корней. Пересаживать пока не решился.

– Белина губительна для резигоды. Она вбирает вместе с ядом и влагу из почвы. А резигода требовательна в вопросах воды. Нужно немедленно ее смыть!

– Да, конечно.