Сага о Сверрире

Но, когда все гости собрались, Торольв Рюмпиль швырнул свой меч на корабль, прыгнул сразу же за ним, схватил его и немедленно начал разить им. Гости бросились за ним, и началась настоящая битва. Торольв Рюмпиль и его люди не успокоились, пока не очистили корабль. Многие челядинцы погибли, но большинство их попрыгало в море.

Когда конунг услышал об этом, он добился перемирия, вызвал всех к себе, и они помирились.

104. Речь Сверрира конунга о пьянстве

Вскоре после этого Сверрир конунг созвал тинг в городе. Он выступил и сказал:

– Мы хотим поблагодарить всех англичан, что приезжают сюда и привозят с собой пшеницу и мед, муку или ткани.[190] Мы хотим поблагодарить также тех, кто привозит сюда полотно или лен, воск или котлы. Мы хотим назвать также тех людей, что приезжают с Оркнейских или Фарерских островов, из Хьяльтланда или из Исландии, и всех, кто привозит в эту страну то, без чего трудно обойтись и что на пользу нашей стране. Но что до немцев, которые приезжают сюда во множестве и на больших кораблях и ладят вывезти отсюда масло и сушеную треску.[191] – а от вывоза их страна терпит большой ущерб – и взамен ввозят вино, которое народ стремится покупать, и мои люди, и горожане или купцы, то от этой торговли происходит немало зла, и она не приносит ничего хорошего. Многие здесь погибли из-за нее, некоторые потеряли руки или ноги, другие получили увечья на всю жизнь. Некоторые должны были терпеть оскорбления и были ранены или избиты. И все это из-за пьянства. Приездом этих немцев я очень недоволен. Если они хотят сохранить свою жизнь и свое добро, пусть убираются отсюда. От их приезда нам и нашему народу нет никакой пользы. Подумайте о том, к чему приводит пьянство, чему оно способствует и что губит. Первое и, можно считать, как меньшее – то, что привычный к пьянству теряет все, что имеет, а получает взамен только пьянство и все, что за ним следует. Он теряет и губит все свое имущество, так что тот, кто раньше был зажиточным, становится бедняком, убогим и нищим, если он не перестает пьянствовать. Второе вредное последствие пьянства – то, что оно губит память, человек забывает все, о чем ему следовало бы помнить. Третье – то, что его тянет на злые дела, он не боится отнимать деньги, а также женщин. Четвертое вредное последствие пьянства – то, что оно не дает стерпеть ни слова, ни дела и подбивает сразу же платить за все вдвойне и вдобавок оно заставляет порочить тех, кто не сделал ничего плохого. Последствие пьянства и то, что человек изнуряет свое тело, не может переносить тяготы, устает от бодрствования, кровь уходит у него из членов и портится так, что он заболевает и теряет все свое здоровье. Дело доходит до того, что человек теряет и все имущество, и здоровье, и даже разум. Тогда пьянство побуждает его потерять и то, что у него еще осталось, – душу. Оно побуждает его отстать от добрых нравов и правильных заповедей, желать греховного и забыть всемогущего бога и правду и не помнить ничего, что он сделал. Посмотрите на пьяниц, которым должно расстаться вместе и с питьем, и с жизнью. Кому, скорее всего, достанется их душа? Подумайте о том, как непохожа такая жизнь на ту, какой она должна бы быть. Потому что во всем надобна умеренность. Воины должны быть в мирное время, как ягнята, а в немирье – свирепы, как львы[192] Купцы и бонды тоже должны следовать своему естеству, наживать добро правдой и трудом, беречь его с умом, а давать со щедростью. А меньшие люди должны быть благодарны и служить тем, кто поставлен над ними, с доброй волей и по мере своих сил.[193]

Конунг кончил свою речь, прося своих людей быть миролюбивыми с горожанами и купцами или бондами. Речь его была одобрена всеми умными людьми, все нашли, что он хорошо сказал.

Сверрир конунг отплыл осенью на север в Нидарос. Он оставался там всю зиму, и большинство его предводителей было с ним. А кукольщики были в Вике.

105. Набег кукольщиков на Нидарос

В то же лето кукольщики готовились к походу на север против Сверрира конунга, но собрались только поздней осенью. Когда они обогнули к северу Стад, до самого мыса Агданес, дул сильный попутный ветер. Невари сочинил тогда такую вису:

Сокрушим – пусть кружитКоршун – оборванцевСверрира, пусть в свареХлёкк[194] клинок нам светит.В похвальбе что толку!Так смелее в делеВверим судьбы – ворогБогам – примет сраму.

Они вошли на веслах во фьорд вечером при слабом северо-восточном ветре. В начале ночи они подошли к Нидаросу. Никто ничего не слышал о них. Сверрир конунг был в крепости на Стейнбьёрге, и с ним было мало народу. Почти вся дружина и все предводители ночевали в городе и обнаружили, что в городе кукольщики, только когда он уже был взят. Много берестеников было убито, доблестных мужей. Но большинство спряталось в церквах. Погибли Брюньольв сын Рёгнвальда, Оттар Кнерра, Сигурд Дотафинн, Андрес Криста, Андрес Сутулый.

Йон Кукольщик дал пощаду всем берестеникам, взятым в плен, и сказал, что они должны стать его людьми. Но, когда они должны были присягнуть ему, он освободил их от клятвы: мол, они такие хорошие люди, что сдержат свое слово и без клятв.

Но в тот же вечер берестеники со своим оружием пошли по двое и по трое, а иногда и впятером или в большем числе в крепость к Сверриру конунгу. К утру, они все ушли от кукольщиков и рассказали Сверриру конунгу, как Йон Кукольщик дал им пощаду, Сверрир конунг сказал, что Йон Кукольщик никудышный вождь, и это видно из его поступка.

Кукольщики захватили все корабли Сверрира. Некоторые они взяли с собой, а некоторые сожгли. После этого они уплыли из города одной ночью, когда стемнело, потому что боялись, что конунг нападет на них. Но конунг все время оставался в крепости, так как считал, что у него недостаточно народу, чтобы сражаться. И Йон Кукольщик уплыл на юг в Бьёргюн, а Сверрир конунг остался в Нидаросе.

106. О Сверрире конунге и кукольщиках

Следующей весной Йон Кукольщик отправился на север в Нидарос с большой ратью. Сверрир конунг велел сделать зимой палисад из кольев вдоль всего берега моря, а также выше города. Между кукольщиками и Сверриром конунгом велись переговоры, и он предлагал им сразиться на суше и разрешал сойти на берег.

В то же лето Йон Кукольщик отправился с многими кораблями на север, рассчитывая напасть внезапно. Но Сверрир конунг выплыл, а юг навстречу ему с большей ратью. Блакк[195] сочинил тогда такую вису:

Выше стяг! Не минутьКукольщикам туги.Пусть птица ран[196] вопьетсяОстрым когтем в кости.Сгоним полк постылыйПрочь с урочищ княжьих,Бросим зверю распри[197]В пасть побольше мяса.

Струги кукольщиков рассеяло в непогоду однажды ночью у мыса Стад. Пять стругов отнесло на север в Ангр. Туда приплыл Сверрир конунг с многими большими кораблями. Несколько кукольщиков было убито, другие спаслись бегством. Берестеники встретили также других кукольщиков. Атли Скальми возглавил этих берестеников. Он был гостем. Они перебили всех до единого, кто был на корабле.

Немного позднее люди Йона Кукольщика сошлись к нему, и они поплыли на юг вдоль берега. Сверрир конунг отправился за ними и выслал вперед на юг Ульва из Лаувнеса и своего брата Хиди с шестью кораблями. Они подошли ночью к острову Хротт на юге, а там стояли кукольщики с двадцатью кораблями. Ульв и его люди сразу же пошли на веслах, на них, издав боевой клич. Кукольщики решили, что это Сверрир конунг со всем своим войском, вышли из залива и пустились на юг. Ульв и его люди захватили у них два небольших корабля и перебили на них всех до единого. Этими кораблями правили Эрленд сын Гудбранда и Паль Весенняя Шкура.

Кукольщики разошлись в разные стороны, и Йон Кукольщик долго плыл только с одним кораблем, пока к нему снова не стеклись другие. Затем кукольщики приплыли в Тунсберг.

Это тогда Блакк сочинил вису:

Дерзки и гораздыВрать преж дела.Только Кукольщикам бокомХвальба их ныне выйдет.Слышь, как враг в острогеВзвыл теперь в Тунсбергском.Рдян прибой от потаРан.[198] Сыт ворон в Хротте.

107. Смерть Эйстейна архиепископа

На следующую зиму в Трандхейме произошли большие события. Осенью заболел Эйстейн архиепископ и лежал больной всю зиму. Когда прошло рождество и его силы стали слабеть, он послал за Сверриром конунгом, прося его посетить его. Тот так и сделал. Они беседовали друг с другом о многом, что произошло раньше между ними. При прощании архиепископ просил конунга простить ему все, что он предпринимал против него в то время, когда шла распря между Магнусом конунгом и Сверриром конунгом. Они помирились и простили друг другу все, что было раньше между ними.

Эйстейн архиепископ скончался в следующую ночь после мессы Павла.[199] Он был погребен близ алтаря в церкви Христа.

Немного позднее Сверрир конунг произнес речь с амвона в церкви Христа. Он рассказал, как протекла их последняя беседа с архиепископом, который признал, что, противясь ему и не прекращая поддержки Магнуса конунга, был неправ перед богом.

Кукольщики оставались ту зиму в Вике.

108. О кукольщиках и берестениках

Следующим летом Сверрир конунг снарядил свое войско. У него было много людей. Он поплыл на юг в Бьёргюн и оставался там долго. Там произошла встреча епископов и других могущественных людей, и речь шла о выборе нового архиепископа. Первым был назван Эйрик епископ из Ставангра, поскольку его выдвигал Эйстейн архиепископ. Против него выступал Сверрир конунг, говорил, что тот не умеет обращаться с деньгами и расточителен. Но многие говорили, что надо выбрать архиепископом того, кто не жалеет денег. Они говорили, что у архиепископства не будет недостатка в деньгах. В конце концов, был выбран Эйрик епископ,[200] и он в то же лето уехал из страны.[201]

Сверрир конунг со своим войском поплыл на восток в Вик. По дороге он потерял один корабль, у Агдира он наскочил на подводный камень и разбился. Конунг велел сжечь обломки корабля и отправился дальше.

Кукольщики были в Тунсберге. У них было большое войско, но мало кораблей. Когда Сверрир конунг подплывал к городу, кукольщики уже знали о его приближении. Они поставили свои корабли у Хравнабьёрга. У них было шестнадцать кораблей. Когда Сверрир конунг подплыл, он поставил свои корабли у острова у Смьёрборга. Он подплыл к городу с пятью кораблями и остановился у пристаней. У него было всего тридцать кораблей. Так они простояли три ночи. Конунг не хотел нападать, потому что у кукольщиков было большое войско на горе, и они могли бы бросать большие камни на корабли, если бы он подошел близко. Кукольщики тоже не решались напасть на конунга.

Но на третью ночь кукольщики бесшумно подошли к пристаням, у которых стояло пять кораблей берестеников. Было так темно, что они не видели друг друга, пока подошедшие корабли не столкнулись с теми, которые стояли там раньше. Сразу же разгорелась битва.

Когда Сверрир конунг понял, что идет битва, он подумал, что его люди попали в трудное положение, и двинулся им на помощь так быстро, как мог, но кукольщики не стали его ждать и сошли на берег. У обеих сторон было много убитых.

Кукольщики отправились по суше на север в Нидарос, и пришли туда незадолго до мессы Микьяля.[202] Там был Ивар сын Клемета с восемьюдесятью людьми. Протрубили сбор всех людей в городе, и воинов, и горожан, к крепости, чтобы защищать ее. У кукольщиков было восемьсот человек. Они напали на крепость, но горожане защищали ее. Битва была ожесточенной, но недолгой, потому что, когда кукольщики ворвались в крепость, прорубив деревянную стену, горожане бежали. Погиб Ивар сын Клемета и почти все его воины. А кукольщики захватили город.

Затем был созван тинг на Эйраре, и Бьёрн сын Эрлинга провозгласил Йона конунгом.

Торстейн Кугад должен был защищать крепости Сион.[203] В ней было достаточно людей для обороны. Кукольщики подошли к крепости, и возникла перестрелка, но они ничего не добились. Когда они увидели, что ничего не могут поделать, они захватили в церкви Христа Николаса Султана, дядю Сверрира конунга, привели его к крепости, поставили там виселицу и сказали, что повесят его:

– Но это будет твоя вина, Торстейн, сказали они, – твоя и тех, кто в крепости. Николас и все вы получите пощаду, если вы сдадите крепость. Если же вы не сдадите ее, то Николас умрет, и тогда Сверрир конунг велит вздернуть вас, и поделом. Так же поступим и мы с вами, если доберемся до вас.

Торстейн испугался и подумал, что они, вероятно, правы: его дело будет плохо, если Николаса повесят. И он решил сдать крепость. Кукольщики оставили ему жизнь и все его добро. Те, кто был в крепости, тоже получили пощаду, но кукольщики захватили все их имущество, а крепость сожгли и разрушили.

Кукольщики захватили там много сокровищ Сверрира конунга. Когда кукольщики вернулись в город, добыча была поделена. Они потребовали также большую дань с города и сказали, что сожгут его, если она не будет выплачена. Так они хотели отплатить горожанам за то, что те собрались и оказали сопротивление. Горожане не задерживали их и пожелали им счастливого пути, но про себя желали им всем пропасть пропадом. Кукольщики оставались в городе несколько дней после того, как их корабли были готовы к отплытию.

Тут по городу распространился слух, что через Гауларас переваливает войско, приближаясь к городу, и что это Сверрир конунг. Когда до кукольщиков дошел этот слух, они побежали к своим кораблям, сорвали шатры, налегли что было сил на весла и выплыли из реки. А горожане пожелали, чтобы им больше никогда не возвращаться.

Кукольщики поплыли по фьорду и бесчинствовали по пути. Они грабили грузовые корабли, если им это удавалось. Они захватили один купеческий корабль, шедший в Исландию, который назывался Стангарфолин. Он должен был вернуться из-за противного ветра. Кукольщики захватили на нем все до последней монеты.

Затем они направились на юг в Бьёргюн и приплыли туда не задолго до рождества.

109. Гибель Йона Кукольщика

Кукольщики созвали тинг в городе и потребовали от горожан дани на рождественский пир. Они сказали, что если дань не будет выплачена, они разграбят весь город и сожгут. Горожане отвечали на требование уклончиво и просили отсрочки. Но кукольщики угрожали расправой, и так продолжалось некоторое время.

Но вот однажды утром на рассвете незадолго до рождества двенадцать боевых кораблей появились из-за мыса Хварвснес и направились к городу. Кукольщики увидели их и схватились за оружие. Большинство их бросилось из города в горы или в церковь Олава. Йон Кукольщик велел протрубить сбор войску на корабли. Сам он и его дружина бросились на корабль и выплыли в залив, навстречу приближающимся кораблям. Но, когда они увидели, что остальное войско не следует за ними, они направились к Монастырской Пристани и держались так близко к берегу, что корабль налетел на подводный камень и застрял. В это самое время к нему подошли корабли берестеников. Кукольщики попрыгали за борт и поплыли к берегу, но некоторые из них утонули.

Йон Кукольщик не прыгнул за борт и ждал берестеников на корабле. Он был убит там, и с ним еще один человек. Берестеники содрали одежду с их трупов. Но, когда Сверрир конунг услышал об этом, он велел перенести тела к церкви Марии и положить их у ее южной стены и накрыть их сукном. Кукольщики спустились с горы у церкви Олава, построились там и кричали берестеникам, вызывая их на бой. Но конунг велел своим людям не обращать на них внимания:

– Мы не будем сражаться с безголовыми людьми.[204] Скажите им, что их предводитель лежит здесь у церкви Марии и что они подло его покинули. Правда, предводитель-то он был никудышный.

Кукольщики не решились вступить в город, и битва не состоялась. Они ушли и больше не показывались.

В городе был человек, которого звали Пэтр. Берестеники говорили, что он отец человека, которого звали Орм, а мать которого звали Астрид Стейк. Этого самого Орма кукольщики называли Йоном сыном Инги и своим конунгом. А теперь этот самый человек лежал у церкви Марии. Пэтра просили пойти туда и сказать, узнает ли он своего сына, но он должен был сказать о какой-либо отметине на своем сыне прежде, чем увидит его тело. Пэтр сказал:

– Если он мой сын Орм, то на нем должна быть такая отметина: мальчиком он наскочил на косу и сильно поранил себе подошву на правой ноге. Если у него нет там этой отметины, то он не мой сын. Но если она у него есть, то я не буду отрицать, что это он.

Конунг велел провести его туда, где лежал труп, и снять с него чулок. Тут Пэтр сказал, что узнает отметину, которая была на его сыне.

Сверрир конунг объявил тогда горожанам и своим людям, что этот Йон, которого кукольщики называли своим королем, звался Орм и был сын Пэтра и Астрид и что Пэтр этот тут и узнал своего сына.

– И вам, горожанам, известно, – сказал конунг, – что Пэтр и Астрид не из такого рода, чтобы их сын был королем Норвегии. Вы можете теперь видеть, какой ложью держалась эта разбойничья шайка.

После этого тело Кукольщика было погребено около церкви Марии.

Весь народ был впервые рад прибытию Сверрира конунга и его людей в Бьёргюн. Сверрир конунг был теперь единственным конунгом в Норвегии. Он оставался некоторое время в Бьёргюне.

110. О Сигурде Поджигателе

На востоке в лесах[205] появилась шайка, которая совершала набеги на Вик и причиняла там много ущерба. Они убивали одних, грабили других и жгли дома у некоторых. Предводителя этой шайки звали Сигурд Поджигатель, он был якобы сыном Инги конунга сына Харальда. Сигурд встретился с Йоном Кукольщиком, и Йон признал его родичем и пригласил к себе. Но Сигурд решил, что в кукольщиках мало толка, и предпочел иметь свое войско. У него одно время было три сотни человек, и эти люди вели себя немирно всюду, где появлялись.

В конце лета после гибели Йона Кукольщика[206] бонды и некоторые воины конунга пошли против Сигурда Поджигателя, окружили дом, в котором он был, и ворвались в него. Те защищались хорошо и мужественно. Но, когда большинство из тех, кто находился в доме, были убиты, Сигурд крикнул людям конунга, прося их выслушать его. Когда стало тихо, он сказал:

– Похоже, что вы выполнили то, зачем сюда пришли. Можете рассказать Сверриру конунгу, что вы одержали победу и сразили предводителя этого войска, Сигурда Поджигателя, сына Инги конунга. Но то, что вы сразили меня, менее важно, чем вы думаете. Сказать вам по правде, меня зовут Хедин, я сын Торгрима Хросси и родом исландец.

Тут они стали стрелять в него, и он пал. Люди говорят, что этот человек был не робкого десятка.

111. Посвящение Николаса в епископы

В следующее лето после гибели Кукольщика Эйрик архиепископ вернулся в Норвегию. Он побывал в Румаборге и получил паллий.[207] Он отправился на север в свое архиепископство в Нидарос.

В то же лето умер Хавард Ярлов Сын.

Все были за то, чтобы избрать в епископы Ставангра Николаса сына Арни, конунгова брата из Стодрейма.[208] Сверрир конунг был против этого. Когда Николас узнал об этом, он послал письмо Маргрет, конунговой жене,[209] и в нем было много сказано красивых и смиренных слов Сверриру конунгу, а также ей, и упомянуто о родстве с ней. Маргрет, конунгова жена, говорила тогда со Сверриром конунгом и сказала, что Николас дает хорошие обещания. Но конунг сказал, что не хочет делать его большим человеком, чем он есть, он сказал, что, если он получит большую власть в Норвегии, чем та, что у него была раньше, он будет так же враждебен Сверриру конунгу и его верность не вырастет от того, что он получит более высокое звание, чем то, что у него теперь. Конунгова жена просила не чинить ему препятствий, говорила, как многого тот лишился за время распри Сверрира с Магнусом и что лучшим возмещением ему было бы более высокое звание. Она сказала, что Николас не проявит неверности, сложив оружие и получив церковное посвящение. Конунг сказал, что он сделает это ради нее:[210]

– Но я думаю, что в самом недолгом времени и ты, и многие другие в этом раскаются.

И вот было получено письмо о том, что Николас должен быть выбран в епископы, и архиепископ посвятил его. В то же время умер епископ в Осло, и Николас получил разрешение от архиепископа занять епархию в Осло. Ньяль был посвящен в епископы Ставангра и был там епископом.

112. Нелады между конунгом и архиепископом

Когда Эйрик архиепископ принял епархию в Нидаросе, каноники приняли его хорошо. Он проповедовал с амвона и не скупился на жесткие слова против берестеников, и многим из людей конунга сразу же не понравились его речи, и начались нелады между ними. Вскоре архиепископ и Сверрир конунг стали во многом не согласны друг с другом. Пока Магнус конунг и Эрлинг ярл правили в стране, действовало соглашение между Эйстейном архиепископом и бондами, согласно которому в тяжбах с архиепископом подать должна была выплачиваться полновесными серебряными эйрирами, тогда как раньше она взималась неполновесными эйрирами, так же как в тяжбах с конунгом. Эрлинг ярл пошел на это, чтобы архиепископ согласился посвятить его сына Магнуса в конунги. Но ценность полновесного эйрира была вдвое больше, чем неполновесного.[211]

Сверрир конунг требовал от архиепископа, чтобы старое право действовало как в архиепископских, так и в конунговых тяжбах, и говорил, что Эрлинг Кривой не имел никакого права нарушать законы конунга Олава Святого ради того, чтобы его сын был посвящен в конунги.[212] Он не имел на это права, ибо никогда раньше не бывало в Норвегии с тех пор, как страна стала христианской, чтобы тот стал конунгом, кто не был сыном конунга, и не бывало этого при язычестве. Это было также запрещено законами, выведенными конунгом Олавом Святым.[213] Эйстейн архиепископ и Эрлинг ярл заключили сделку, как говорил Сверрир конунг: архиепископ должен был посвятить его сына в конунги в обмен на то, что архиепископ получил разрешение на любое притеснение бондов, которое ему позволяла его власть.

– И мне кажется, что это противно и божьим законам и человеческим законам этой страны. Но, впрочем, если ты, епископ, так увеличиваешь свои права, то я хочу, чтобы ты позволил мне увеличить права конунга в той же мере. И ты будешь отвечать перед богом, и бондами, и людьми этой страны в том, насколько правильно управляется страна.

Архиепископ отверг это требование и настаивал на своих правах и сказал, что божьи права должны всегда расти и никогда не уменьшаться.[214]

– Но Вы, государь, – говорит он, – должны держаться того права и тех законов, которых Вы присягнули держаться, и сами отвечать перед богом и людьми, как Вы держитесь этой присяги, ибо деньги, на которые конунг имеет права, никогда не увеличивались в ценности.

113. Эйрик получает звание ярла

После смерти Магнуса конунга Эйрик Конунгов Сын спросил у Сверрира конунга, не даст ли тот ему более высокое звание, чем-то, которое было у него раньше, и вместе с тем долю власти. Конунг сказал, что он может оставаться в его дружине,[215] и держать свою свиту, как и другие лендрманны, и быть первым среди них по достоинству, но делить с ним страну не станет. Эйрик был недоволен, но некоторое время все оставалось по-прежнему. Он держал большую свиту, и, так как он хотел содержать ее хорошо, но не имел больших доходов[216] у него не хватало средств.

На следующую зиму,[217] он покинул страну и отправился в Восточные Страны, чтобы воевать в языческих странах. За ним последовало много воинов. У него было пять кораблей. Одним из них правил Эцур Священник, другим – Тьодольв Вик, третьим – Хермунд Смола. Они отправились летом в Восточные Страны, в Эйстланд, и разоряли местность, которая называется Заливами. Они добыли много добра и повернули на Готланд. Там они не поладили с какими-то саксами, отбили у них два корабля и взяли огромную добычу. Затем они отправились в Швецию, к Кнуту конунгу[218] и были там хорошо приняты. Конунг дал Эйрику боевой корабль, и тот отправился прочь.

Возвращаясь через Швецию и Данию, Эйрик и его люди нарушали мир. Они вернулись осенью, и у них было тогда одиннадцать кораблей. Сверрир конунг был тогда в Вике. Теперь он поделил страну с Эйриком, своим братом. Он отдал ему страну от пролива Свинасунд на востоке до мыса Рюгьярбит на севере и весь Упплёнд Он дал ему также звание ярла. После этого Эйрик стал держать свою дружину и сделался могущественным правителем. Его жену звали Аса.

114. Гибель Симуна сына Кари

Симун сын Кари, Эльвир из Годранна и другие главари кукольщиков уплыли на юг в Данию, а некоторые ушли в леса и оставались там все лето. Но с наступлением зимы они тоже отправились в Данию и встретились там с Симуном сыном Кари. При нем был сын конунга Магнуса сына Эрлинга. Они собрали большое войско. Летом они отправились на север в Вик на шестнадцати кораблях. Они нарушали мир, грабили и бондов и купцов. Так они двигались с востока по Вику.

Когда жители Тунсберга узнали об этом, они раздобыли корабли. У них было несколько боевых и несколько грузовых кораблей. Они поставили корабли у пристаней, посадили людей на корабли и приготовились защищать город.