скачать книгу бесплатно
– Слушай, ты… Ты это… молодец.
Искра смущённо закусала губу. Горыня косо посмотрел на Кощея. Тот помахал ладонью – мол, продолжай. Богатырь цыкнул, Кощей цыкнул в ответ.
– Спасибо тебе за… за то… за то, что… спасла Кощея, – нашёлся Горыня.
– Боги, как же ты жалок! – прошипел Бессмертный.
– И меня. Кощея и меня, – быстро сдался Горыня, не желая выглядеть жалким.
Искра улыбнулась, взяла их за руки:
– Полноте вам. Мы же Сокрушители. И должны быть всегда-всегда друг за дружку. Тогда нас никто никогда не съест.
Горыня ощутил, как тепло её маленькой ладошки растеклось по его здоровенной лапище, устремилось по руке, по телу и уже почти достигло сердца. Богатырь разжал руку. Нельзя к ней привыкать. Нельзя привязываться. Малявка лишь средство для оплаты долга Яге. Она – товар, они – купцы. Об этом забывать не надо.
– Так, минута вежливости окончена, – бодро произнёс витязь. – Нам ещё пару вёрст шлёпать, чтоб из лощины выбраться.
– Вперёд, Сокрушители! – радостно возвестил Кощей.
– Кстати, о названии. Мы только что кое-кого сокрушили. Давайте будем «Сокрушителями Трупожора»? – предложил Горыня.
– Я против!
– Конечно, ты против, Кощей. Это же мы с малявкой его победили, пока ты в траве овощем произрастал.
– А-а-а… Ты мне мстишь за то, что я заставил тебя извиниться перед Искрой? Боги, как это низко! Даже для тебя!
– Друзья, давайте не ссориться, – попросила девочка.
– Мы не можем так часто переименовываться, – возвратился Кощей к полемике. – Потомки запутаются и никогда нас не запомнят. К тому же никто из нас не нарисует трупожора. Схематичный жук прост и понятен. Голосую за него.
– Я тоже за жука, – подняла руку Искра. – Он страшнее трупожора.
– Ты серьёзно?
– Да. Трупожор – милый мохнатик с потешным пятачком. А жук совсем не милый.
– Нет, я никогда не пойму баб. Даже маленьких, – грустно резюмировал Горыня.
Меж тем дорога пошла в гору. Туманная лощина заканчивалась. До Славгорода оставалось всего ничего.
***
В полночь на Трапезном пустыре, что примыкал к хоромам Яги, было яблоку негде упасть. На бесплатный ужин собрались толпы сирых да убогих всех рас и видов. Люд и нелюд всё прибывал. Надзирающие черти, дабы избежать давки, выстраивали всех голодных в очереди, что вели к трём вместительным бадьям, полным мясного варева.
– А с чем суп сегодня? А? – вопрошал одноглазый вурдалак-калека, расталкивая окружающих. – С воронятиной, что ли? Она жёсткая же, как полено!
– Ты куда прёшь, скотина? – уточнил у него кто-то из очереди.
– Я занимал.
– За кем это?
– Вон за тем мужчиной-упырём.
– Я вообще-то женщина.
– Ну, извините! – не стушевался вурдалак. – Все упыри на одно лицо, особливо если на них одним глазом смотришь с «минус восемь»!
– Мужик, иди в конец очереди подобру-поздорову! Все твари как твари, а ты лезешь!
– Гляньте, он ещё и два таза с собой взял! Бессовестный!
– Почему вы меня оскорбляете? Это потому, что я вурдалак?
– Ой, вот только этого не надо! Я сама наполовину вурдалачка!
Барабанная дробь враз усмирила стычки и ругань. На пустыре появилась Яга в сопровождении Фрола и чёрта-черпоносца (которого Фрол устроил по блату – среди чертей процветало махровое кумовство). Толпа заухала, зазвенела мисками в такт барабанам. Чародейка подошла к средней бадье, Фрол и черпоносец встали у крайних.
– Народ! – начал вещать Фрол. – Этсамое. По традиции… Тихо там, на галёрке! По традиции перед вечерней трапезой помолимся разом Кормилице нашей! Истово и искренне! А кто будет филонить, этсамое, того я так черпаком оприходую, что ходить сюда будет не на чем!
– Про черпак лишнее, – тихо сказала Яга.
– Я извиняюсь.
Убогие опустились на колени, воздели руки, лапы и крылья к бледной луне.
– «О, чёрная богиня наша, Великая Кухарка и Кормилица!» – продекламировал Фрол.
Толпа стройно повторила. Фрол продолжал:
– «Благодарю тебя, руку, нас еженощно кормящую, от бед лихих оберегающую, справедливо карающую и на похвалу не скупящуюся! Желаю тебе власти и денег, а врагам твоим – смерти мучительной! Правь нами долго, счастливо и безальтернативно! Вовеки веков! И приятного аппетита ближнему моему!»
Голодные встали на задние конечности. Яга взяла черпак.
– Да начнётся трапеза! – громко возвестила она и взяла миску у первого калеки.
Народ радостно взвыл и полез без очереди. Получившие порцию тут же старались её съесть, обжигая рты и пасти, потому что пронести суп через толпу, не разлив его, было решительно невозможно.
Раздавая еду, Яга смотрела на рвущихся к ней тварей всех мастей, на их протянутые руки, лапы и щупальца. Она ловила их взгляды, полные благодарности, страха и раболепия, отчего получала невероятное, физическое удовольствие. «Это и есть народная любовь!» – мурлыкала экзальтированная часть Яги. «Да, но эта любовь не к тебе, а к супу», – парировала разумная, преобладающая часть.
– Владычица! – прервал Фрол её размышления и затыкал когтистым пальцем. – У вас на плече большой жук сидит. Можно я его, этсамое… съем?
Яга взглянула на насекомое, чёрный панцирь которого в свете полуночной луны отливал зелёным. Аккуратно сняла его с плеча, положила в карман.
– Замени меня кем-нибудь, – приказала она чёрту, бросив черпак, и стремительно пошла к дому.
В кухонной зале Яга зажгла свечу, подошла к углу и негромко окликнула:
– Влас. Для тебя есть работа.
Сверху на белой нитке паутины спустился большой серый паук, повис на уровне её глаз. Яга достала из кармана жука. Паук разжал челюсти. Кухарка тыкнула в них голову жука, но она никак не хотела вставляться.
«Никогда с первого раза не получается», – констатировала Яга. Перевернула жука пузом вверх, повторила попытку, и на сей раз успешно: паук намертво сжал его голову, утопил в ней два своих острых клыка и принялся жадно всасывать жучиные внутренности.
Яга терпеливо ждала, когда Влас насытится, после чего скомандовала:
– Хочу в цвете.
Паук разжал челюсти, уронив на пол пустую хитиновую «тару», и начал плести. Яга наблюдала, как под шустрыми паучиными лапками угол быстро покрывается плотным цветным узором, и не прошло и часа, как на Кормилицу с плетёного полотна смотрела маленькая зеленоглазая девочка.
– В хрустальном сундуке было дитя… – вслух произнесла чародейка.
Сундук принесла в Сомовью заводь сама Полноводь, рассуждала Кормилица. Девочка явно человеческого рода. А что находится вверх по течению? Правильно. Славгород. Где маленькие человеческие девочки и водятся.
– И что же в тебе такого ценного нашли мои идиоты, милая?
Яге срочно нужны были новые сведения. Кормилица подошла к столу, выдвинула узкий ящик, осветила свечой. На дне его, разбуженные светом, зажужжали, застрекотали приколотые иголками насекомые-информаторы: бабочки, стрекозы, осы и шершни. На потолке смачно облизнулся Влас. Немного поразмыслив, Яга задвинула ящик. «Нет, это будет долго», – подумала она. Путь до Славгорода и обратно для всех этих жужжалок далёк и опасен. Логичней обратиться к тому, кто уже там, решила Яга, и затопила печь. Пора варить суп с кажи-листом.
***
Третий день топали Сокрушители по Славгородской земле, приближаясь к столице княжества. Ещё в Туманной лощине Горыня с Кощеем решили идти по Южному тракту.
Когда-то очень давно здесь кипела торговая жизнь: тракт связывал Славгород с Лукоморьем, будучи эдаким «дублёром» Полноводи. Он прорезал Дремучий лес, поворачивал на восток, огибая Дымные болота, и упирался в Полноводь, где коробейников с их скарбом за несколько монет (и приемлемую взятку, если хочешь без очереди) переправляли на другой, левый берег. Там Южный тракт возрождался снова. Он тянулся до самого Моря-Окияна, балансировал по его острому скалистому краю и заканчивался у тисовых ворот лукоморской столицы – Солёной Пристани.
Торговля по тракту была бойкой и выгодной, несмотря на приносимую ветрами тошнотворную вонь Дымных болот и нападения на обозы их обитателей – кикиморовых племён. Но позже в Дремучем лесу завелись Соловьи, от которых никакого спасу не было. Размножались они как голуби, сбивались в стаи и разбойничали по всему тракту, грабя обозы и забивая добычей свои тайные гнёзда. И Славгород, и Лукоморье периодически посылали в «Дремучку» карательные отряды, но те обычно никого не находили: Соловьи чуяли угрозу и сваливали поглубже в чащу. От злости отряды карали друг друга или сами грабили обозы, списывая всё на разбойников. Лишь через сотню лет пришедшие из Жёлтых пустынь кошколаки передушили всех Соловьёв, но к тому времени Южным трактом уже никто не пользовался – появился Восточный путь, который шёл вдоль Медных гор в обход Дремучего леса. Да, он был длиннее: от Славгорода сначала нужно было пятьдесят вёрст ехать на север, до Торгового моста, перекинутого через узкий участок Полноводи. Но дело того стоило. Поэтому Южный тракт развалился, зарос лесом и потонул в непролазных топях.
– Нам совершенно ни к чему попадаться людям на глаза, – рассуждал Горыня, будучи наедине с Кощеем.
– Правильно. Её точно сопрут какие-нибудь крестьяне! Плакало тогда наше золото.
– Скорее всего, обычный люд о малявке не в курсе. Её не выпустят за пределы Княжьего терема, пока не наступит совершеннолетие. Но ратники и вояки её точно ищут. Если они её узнают, то попытаются отбить. Или насвистят о нас князю раньше времени. Он подготовится и, клянусь, докажет нам, что денег сейчас нет. И мы обязательно поверим. Не знаю, как у князей это получается. Видимо, какой-то дар.
– Согласен, – кивнул Бессмертный. – К тому же устраивать заварушку и поломать какого-нибудь тупого славгородца – значит нарушить условие нашей очаровательной сторонницы каннибализма. Что наврём Искре по этому поводу?
– Скажем, что сделаем богатырям и Радогою неожиданность. Или, как говаривал Ромка-легионер, сюрприз.
За три дня Сокрушители не встретили ни одной живой души, не считая пары-тройки пограничных разъездов, при виде которых они тут же прятались в ближайшем овраге или кустарнике.
Искра была сильной девочкой, но пройденные по бездорожью вёрсты давали о себе знать. Она стала быстро уставать, и Горыня по настоянию Кощея водрузил её на свои могучие плечи. Раскачиваясь в такт богатырским шагам, девочка представляла себя княжной на ретивом коне. Сей детской фантазии способствовал и запах богатыря.
– Но, Горынюшка, но! – кричала она, хохоча.
– Игогокни хоть разок, – просил витязя Кощей. – Уважь дитя.
– Сам игогокай.
– Пожалуйста, пожалуйста-припожалуйста! – весело умоляла Искра.
– Ну, и-го-го, – буркнул Горыня тоном арабского скакуна, которого впрягли в крестьянский плуг против его воли. – Давайте поиграем во что-нибудь другое.
– Во что? – спросила Искра.
– О! Я придумал, – сказал Кощей. – Давайте в грады. Один игрок называет град, а другой должен назвать другой, что начинается на последнюю букву предыдущего. Итак, я говорю: «Славгород». Гар, тебе на «дэ».
– Далековск.
– Где это град такой?!
– Далеко. Это же очевидно.
– Нету в Яви града Далековска!
– А ты не говорил, что нужны только настоящие.
– Так нельзя, перепридумывай!
– Не буду я перепридумывать. Сам виноват – твои правила просто кишат лазейками. Тебе на «ка», или сдавайся.
– Ты просто невыносим! Я больше не пойду с тобой ни в одно путешествие.
– А я с тобой! Будем путешествовать по-отдельности, нудная ты пакля!
– Нет! Только не это! – воскликнула Искра. – Ну-ка, срочно помиритесь. Я уже спланировала наши новые странствия.
– И куда это ты намылилась, скажи на милость? – спросил её снизу «богатырский конь».
– В Малахитов Град, – ответила девочка и предалась нахлынувшим грёзам: – Где все дома каменные, меж ними дорожки из белого сланца, что в ночи луною искрят и подсвечиваются. А сверху летает Зелёный дворец, где живёт Хозяйка Медных Гор – получеловек-полузмея, глаза у ней изумрудные, а сердце – червонного яхонта!
– Её зовут Эква, – уточнил Горыня. – Глаза у неё обычные, змеиные, никаких камней в них нет. И дворец не летает, это просто так кажется, когда между ним и городом облака шастают.
– Прости, я тебе не верю, потому что ты – тот ещё врун, – насупилась Искра.
– Да? И кому ж ты веришь?
– Огнеславу. Потому что он – Усмиритель Хозяйки Медных Гор. Как говорится в соответствующем «Сказании»: «Повадилась Хозяйка славгородских парубков красть, чтоб они на её рудниках трудилися. Цепями прикованные, без еды и воды, кнутами побиваемые, работали они до полного изнеможения, пока не помрут…»
– Ой, дай-ка угадаю, – перебил девочку Горыня. – Прискакал Огнеславушка и надавал Хозяйке по чешуйчатым щам!
– Бились они три дня и три ночи, не забывай, – с усмешкой вставил Кощей.
– Ну а как ещё богатыри в сказаниях бьются? Это же стандартная процедура! – Горыня загоготал, а успокоившись, продолжил: – У Огонька, видать, карманы с дырками – всю совесть растерял. Не крала Эква никаких парубков. Начнём с того, что раньше медногорцы были беднее утреннего пьяницы. Пока не нашли в своих горах первые изумруды. Стали долбить внутрь гор – а там богатства несметные. И яхонт, и алмаз, и ещё там всякие, подешевле. Короче, попёрло ребятушкам. А Эква, княжна их из рода Змеевиков, баба с придурью, но умная. Не только свои сундуки каменьями набила, но и всем своим землякам. Стало Медногорье богаче всех княжеств в Яви. Но появилась проблема: рудников открывали всё больше, а рук не хватало. Медногорцы – народ малочисленный, к тому же климат там не особо располагает к массовому деторождению. Тогда Эква и придумала «Изумрудную карту».
– Какой-то милый игральный сувенир? – спросил Кощей.
– Нет, балда. Это была замануха для иноземцев. Эква разослала по всей Яви тьму ящериц, к которым была привязана карта, как добраться до Малахитова Града. А на обратной стороне сопроводиловка: мол, хочешь заработать? Добро пожаловать на медногорские рудники. Кирку, шмотки выдаём, оплата сдельная – с добытого пуда один золотник.
– Всего-то? За каторжный труд в холодных подземельях, что неминуемо приведёт к будущим проблемам со спиной и суставами? Я уже о коже и волосах не говорю!
