скачать книгу бесплатно
– Какой свет?! Какой Творец?! Ты, случаем, умом не тронулся?
– Да вот же, вот! – чуть ли не кричал я, показывая пальцем на яркий сгусток света.
– Это не Творец! – заявил уверенно Вельзевул, наконец-то почувствовавший чьё-то приближение. – Это Люцифер!
И с его словами гладь лавы разверзлась, открывая тоннель, из которого вынырнул и предстал перед нами во всей красе первый ангел Света.
– Приветствую тебя свирепый и беспощадный хозяин ада, в чьём мире неугодные богам Тьмы и Света твари очищаются от скверны своей через муки и страдания вечные! – зловеще воскликнул Люцифер, приветствуя Вельзевула. – И тебе здравствовать, новорожденный демон, пришедший покарать этих негодных богов Сущего! – уже с улыбкой повернулся ко мне ангел.
– Чего? – в изумлении произнёс я.
– Здравствуй, Люцифер! – приветствовал ангела мой брат, как ни в чём не бывало, словно тот был его старым другом. Будто и не было той стычки на границе, в которой он меня защищал.
– Ты уж извини за тот спектакль, что мы с Вельзевулом разыграли для Князя, – сказал Светоносный, приближаясь ко мне. – Он за всем наблюдал, ещё находясь во Тьме. Так что пришлось импровизировать, чтобы не раскрыть наш с Вельзевулом тайный союз.
– Какой союз?
– Мы с ним соратники в борьбе против злодеев, разрушающих равновесие, – усмехнувшись над пафосом своих же слов, объяснил мой брат.
– То есть боретесь со мной? – сделал я вывод.
– Нет! – скорчил недовольную гримасу Вельзевул. – Люцифер передавал пророчество о твоём рождении слово в слово, а вот извращают его – все кому не лень, причём каждый это делает в угоду себе. Удобно считать тебя злодеем, которого Свет ещё не видывал. А вот они, боги Света и правители Тьмы, такие хорошие и положительные герои, что непременно должны уничтожить тебя, разрушителя, для сохранения всего прекрасного, созданного Творцом.
– Зачем из меня делать злодея?
– Весьма трудно говорить себе правду. Особенно правду, обнажающую слабую и не очень хорошую сторону, – пристально посмотрел мне в глаза ангел, как будто пытался внушить эти слова.
– Где-то я это слышал, – произнес я тихо, вспомнив дракона у реки Хаоса.
– Понимаешь… – задумчиво начал Люцифер, не обратив внимания на мою последнюю фразу. – Ещё до услышанного мной пророчества, я пытался убедить богов Света перестать предаваться порочным желаниям, в коих они погрязли. Мои собратья, ангелы, даже подняли восстание против светлых богов, за что жестоко поплатились, – сказав это, Светоносный осёкся и замолчал на некоторое время – видимо, вспоминать о тех временах ему было непросто. Но спустя миг продолжил. – В ответ я слышал лишь смех и издевательства. В мирах, где они правят, царят несправедливость и пороки. А ведь, это миры Света, которые благодаря своим потерявшим разум богам уже есть Тьма. Тем самым нарушается равновесие и под угрозой уничтожения не просто какой-то один мир или несколько, а всё Сущее. Тьму это устраивает, точнее её правителя, Князя. Он желает ещё большего, не задумываясь о том, что ввергает в Хаос не только миры Тьмы и Света, но и самого себя. И если бы я стал убеждать светлых богов, что они скверна, которую ты должен выкорчевать, то правители Света, не желая правдиво признаться в своей порочности, непременно приложили бы все усилия к твоему уничтожению. Ведь, ничто так не заставляет скрыть свои недостатки, как правда, указывающая на них. Потому они неверно и толкуют пророчество, делая это умышленно. Так зачем их в этом переубеждать? Пусть так и продолжают думать. Уверенные в своей святости и правоте, усыпив тем самым бдительность, они не торопятся с твоим уничтожением и дают тебе возможность набраться сил. Это нам только на руку, так как ты ещё не готов к битве с ними. А придётся сражаться не только с правителями Света, но и с твоими тёмными братьями. Ведь, никому не хочется быть свергнутым.
– Князь уже предпринял попытку уничтожить Демона, – подтвердил слова ангела Вельзевул, вызвав у того удивление.
– О, как! – повернулся ангел к соратнику. – А подробности? Чего так скоро?
– Пока Демон был в Хаосе, куда он попал при помощи пентаграммы, Тьма хотела запереть в себе его сущность, а Князь – уничтожить демоническую ипостась, – с некой ноткой вины сообщил Вельзевул.
– Я же предостерегал тебя от таких путешествий! – с упреком заявил Люцифер. – Это самый легкий способ избавиться от любого существа, уничтожив его телесную оболочку!
– Я не мог вмешаться, иначе бы выдал себя слишком рьяной заботой о Демоне. Да и не всё так страшно было. Сама лава защитила его.
– С чего бы это ей кого-то защищать? – снова удивился ангел.
– Не знаю! Все были в изумлении, когда она окутала тело Демона, превратив его в неприступный кокон.
– Видно ты, Демон, действительно нужен Сущему, раз тебя защищает сама лава. А чего вообще ты полез в этот Хаос? – с упреком, как ревностный родитель, переключился снова на меня Светоносный.
– Хотел узнать, кто я, – как-то виновато ответил я.
– Узнал?
– Нет, зато познакомился с хранителем Хаоса.
Мой ответ привёл в полное недоумение обоих заговорщиков, от чего Люцифер сел на выросший рядом с ним пузырь из лавы. Они, как по команде, посмотрели друг на друга, а затем снова принялись меня пристально рассматривать с приоткрытыми ртами.
– Ты видел хранителя Хаоса? – еле выдавил из себя Вельзевул, выйдя первым из оцепенения.
– Да. Я встретил его на берегу реки, откуда берёт начало Тьма. Он просил не убивать Князя, который оказывается – его сын, – с неким равнодушием ответил я.
– От его взгляда превращаются в пыль! Как он выглядел? – с любопытством воскликнул мой брат.
– Сын?! Это новость! – очнулся Люцифер и, перебив Вельзевула, из него посыпались вопросы. – Убить? С чего он взял, что ты его убьёшь?
– Взгляд у него действительно тяжелый и назойливый! – принялся я рассказывать, и меня передёрнуло, вспомнив пронзающий взгляд дракона. – Выглядел он, как… дракон, – не зная как описать его, ответил я. – А по поводу убийства, он объяснил, что видел это неоднократно в будущем.
– Интересно! Если Князь – сын хранителя значит, мы имеем дело снова с порождением Хаоса, – заключил Люцифер, опуская взгляд.
– Это ещё не факт! – возразил Вельзевул. – Князь никоим образом не проявил себя драконом Хаоса.
– Змей хитёр, дальновиден и мог легко скрыть своё истинное происхождение, причём замаскироваться под дракона Тьмы не так сложно, – продолжал настаивать ангел на своём утверждении, пристально посмотрев на хозяина ада.
– Мы бы заметили! – в недоумении прорычал в ответ Вельзевул, не желая соглашаться с наивностью первородных демонов, которых с такой легкостью ввело в заблуждение порождение Хаоса в случае, если Князь действительно сын хранителя.
– Все ошибаются. И это мы с тобой, Вельзевул, знаем лучше других. Вспомни моих собратьев у себя в аду, – Светоносный сделал паузу, закрыв глаза, словно вспомнил о том, что пытался забыть. – В Свете тоже ни у кого не возникло сомнений, что Князь – сын Тьмы, – с печалью в голосе произнёс Люцифер и Вельзевул опустил голову, более не собираясь возражать ангелу.
Они оба замолчали, будто затронутая Светоносным тема о его собратьях была весьма неприятной, и заговорщики старались её не обсуждать. Но именно это вскользь затронутое прошлое заставило Вельзевула признать возможную правоту ангела. Расспрашивать об узниках ада, являющихся, судя по всему, запретной темой для разговоров, я не стал, чувствуя возникшее нежелательное напряжение между братом и Люцифером.
– Чего ещё ты от него услышал? – нарушил, наконец, неловкое молчание ангел.
– Больше ничего. Зато слышал эхо гласа Творца. Ты не знаешь, как его найти? – с надеждой спросил я Люцифера, переводя разговор на другую тему.
– Эхо он слышал! – с усмешкой повторил за мной ангел, глядя на Вельзевула. – Это эхо никто не слышал! Потому как если и слышат, то это последнее, что воспринимают разумом в своей жизни. От него превращаются в пыль, из которой Творец, наверное, и создал Сущее. Тебе показалось, а если нет, то несказанно повезло, что удалось сохранить свою целостность после услышанного голоса! А где его искать? – задумчиво спросил Люцифер скорее самого себя. – Я тоже хотел бы знать, где он…
Ангела внезапно окутала печаль. Он застыл, будто превратился в мгновение ока в прекрасную статую, выточенную из кристалла, что излучает чистый ослепляющий Свет. Над нами повисло тоскливое молчание. Каждый погрузился на мгновение в самого себя. Я заметил, что тревожные мысли о предательстве меня покинули, словно Светоносный смахнул их с моего сознания своим светом. А сам, забрав мои тревоги себе, погрузился в них полностью, давая мне возможность вкусить мгновение покоя. Его глаза излучали тёплый свет, как тогда на границе, когда я впервые его увидел. Только сейчас свет понемногу угасал, создавая впечатление, что ангел нас покидает, отправляясь в неведомый мир тоски и печали, откуда уже не возвращаются.
Я снова откинулся на спину и плавно лёг на поверхность лавы, погружаясь в её теплые объятия. Она заботливо обняла, затягивая в приятную дрёму, согревая и выжигая последние остатки гнева и разочарования. И я бы уснул, если бы не громогласный бас моего брата, заставивший всех очнуться.
– Свет моих очей! – крикнул он Люциферу. – Не покидай меня! Ещё о многом надо потолковать. Да и ты, путешественник, потом отдохнёшь, – добавил он уже мне. – Чего это вы раскисли! Не время предаваться меланхолии! Надо выработать стратегию, что и как будем делать с нашими заблудшими родственниками. Будь они не ладны!
– Извини. Задумался, – произнёс Люцифер, возвращаясь мыслями снова в огненный мир Вельзевула.
Я нехотя открыл глаза, пытаясь освободиться от сладких оков дрёмы, и медленно покинул лаву. Затем расправил крылья и, уткнувшись ими в огненную гладь, уселся на таком же пузыре, что и Люцифер.
– Кстати, вы не допускаете мысль, что кто-нибудь знает о вашем тайном обществе заговорщиков? – иронизируя, спросил я.
– Откуда им знать? – заключил ангел. – Да и кому в голову придёт эта бредовая мысль, что один из правителей Тьмы сговорился с ангелом Света?
– Ну, например Тьме. Она постоянно следит за мной, – не безосновательно предположил я.
– Ты и сейчас ощущаешь её слежку? – спросил хозяин ада.
Я прислушался к себе, сосредоточившись на сущности, назвавшейся моей матерью…
– Нет, – ответил я, действительно не обнаружив на себе пристального взгляда той, что желала моей смерти.
– Это потому, что вездесущим всё равно быть невозможно, – продолжил Вельзевул. – Даже если ты в состоянии проникнуть в любые уголки вселенных, постоянно их контролировать никто не может. Каждый из нас наделён с рождения недюжинными способностями, одной из которой является умение находиться сознанием в нескольких местах и проникать во все глубины Сущего. Но никто из нас не может находиться везде и всё контролировать. А если ещё и прикрыться, что мы сейчас и делаем при помощи лавы, то вообще подсмотреть за нами становится нереальным. Мы, например, для всех, находимся не здесь, а на одном из кругов ада. Там я специально оставил наших двойников, зная, что должен прибыть Люцифер. Именно с целью скрыться от посторонних глаз, мы и находимся в этом месте, где рождается и умирает лава. Сам этот процесс колоссален по своим масштабам и силе, исходящей во время него. Поэтому нас невозможно увидеть.
– Ну а я, всё так же якобы сижу на пике скалы, на границе, – добавил Люцифер. – Мой двойник – для любопытных ангелов, находящихся в дозоре.
– Что вы задумали? – спросил я заговорщиков напрямую.
– Ничего! – заявил Вельзевул. – Кроме как помогать тебе. Это ты у нас главное действующее лицо по свержению прогнившего вселенского порядка, а мы твои помощники.
– Почему вы решили, что я стану кого-то свергать?
– Это твоё предназначение, – тихо и с некой обреченностью произнёс Люцифер. – Я уверен, что именно для этого Тьма и породила тебя. Сущее нуждается в новом порядке, при котором равновесие будет неприкасаемым.
– И кто этот порядок будет строить? – поинтересовался я.
– Мы с Вельзевулом объединились не просто на основах пророчества какого-то старика из Мира Богов. К каждому из нас приходил посланник из Хаоса, где ты побывал. Правда, не знаю, чей он посланник. Быть может, он действует по своей инициативе. Но суть в том, что он знал о нашем недовольстве правителями Тьмы и Света. Откуда? Опять таки не знаю. Может, он за нами следил. Вот он и предложил нам заняться исправлением существующей ситуации. «Что мы можем вдвоем противопоставить армиям Тьмы и Света, состоящим из бесчисленного количества воинов?» – спросил я тогда посланника. Он ответил, что наша цель защитить тебя на первых этапах твоей жизни, быть тебе опорой, и затем помочь в установлении нового порядка. Как ты это сделаешь? Он не сказал, и мы не знаем. Знаем только, что порядок устанавливать будешь ты.
– Замечательно! – недовольно воскликнул я.
Я не знал, зачем родился, а от меня уже ждут свержения существующей власти, да ещё и установления нового вселенского порядка. От этого в голове путаница только усилилась. Захотелось послать всех куда подальше и спрятаться. Но вот только где? Везде, куда бы я ни отправился, желающих убить меня в связи с их выдуманной убежденностью в моем злодействе будет только прибывать. Успевай только от них отбиваться. С каждой новой встречей моя жизнь становилась всё насыщенней и интересней. Теперь ещё и этого посланника искать, и потому придётся снова возвращаться в Хаос.
– А как этот посланник выглядел? – спросил я своих опекунов, чтобы в будущем представлять, кого искать.
– Скорее не посланник, а посланница, – уточнил Вельзевул. – А выглядела она, ну… как дракон, – описал он мне её также неопределенно, как и я хранителя Хаоса.
– Исчерпывающе, – невольно усмехнувшись, поблагодарил я его.
– Извини! Как смог! – наигранно улыбнулся он в ответ, разведя руками.
– Красивая она! Даже очень! Хоть я и ничего не понимаю в драконьей красоте, но она мне показалась именно такой, – впав в некую задумчивость, описал посланницу Люцифер. – Её глаза были как звёздное небо, которое можно видеть в мирах на срезе Сущего. Они глубокие, словно бездна, и невероятно выразительные.
– Что я слышу! – улыбнулся хозяин ада. – Вы случаем не запали на неё, Светоносный?
– Отстань! – отмахнулся Люцифер.
– Твоё описание глаз очень похоже на те, которыми обладает хранитель Хаоса, – произнёс я.
– Кто знает? Может, тот дракон и был этой посланницей, – предположил ангел.
– Это исключено! Хранитель Хаоса никогда не покидает своей обители. Если бы явился именно он, мы бы ощутили тогда всю мощь Хаоса, которая сосредоточена в его ипостаси. Сущее от перемещения столь сильного дракона неимоверно бы колыхнулось, и, возможно, вообще не выдержало! А в момент моей встречи ничего такого не происходило. Однозначно, это был другой дракон, точнее драконица! Ты сам, Люцифер, признал, что в ней присутствовало женское начало, – безапелляционно заключил Вельзевул. – Может у них там, в Хаосе, все с такими живописными и глубокими глазами, – предположил он, усмехнувшись.
– Может быть… – задумался я. – Только теперь искать встречи не только с пророком, но ещё и с вашей драконицей. Кстати, а что за Мир Богов? Уверен, я его неоднократно уже видел: и в своем сне, и в Хаосе при помощи чёрной реки. И каждый раз я чувствовал боль этого мира.
– Верно! – повернулся ко мне Люцифер с вспыхнувшими снова ярким светом глазами. – Нарушение равновесия ощущается, в первую очередь, именно в этих мирах и весьма сильно отражается на их сущности. Потому как они не принадлежат ни Свету, ни Тьме. Они рождены на срезе этих двух столпов и состоят из их обеих материй. Если мы, находясь в мире Вельзевула не чувствуем его боли, так это потому, что ад есть мир исключительно принадлежащий только Тьме, и боли поэтому в нём нет. Она появится, когда начнет разрушаться сама Тьма. Также и с мирами Света. Только они начнут исчезать первыми, погружаясь во Тьму. Ну а та, в свою очередь, сгинет в Хаосе.
После его слов наступило молчание. Каждый понимал, что начнись разрушение равновесия, остановить его будет невозможно. Никто из заговорщиков не хотел терять свои родные миры, а вместе с ними и жизнь.
Светоносный своими рассуждениями только добавил уверенности моим догадкам, что я пришел в Сущее из-за этих миров, находящихся на грани разрушения. Они ещё держались, но, вспоминая их боль, я понимал, что нити, из которых они сплетены, уже трещали от натуги, и чем больше я буду медлить, тем меньше остаётся шансов на их спасение. Но с чего начать? Мысли снова начали спонтанно прыгать и скакать, отыскивая верное решение, как тогда, в Хаосе. Я успокоился, сосредоточившись на Мире Богов, устремив взгляд именно к нему, сквозь пространства. Сделать это оказалось невозможно. Сила, вырывающаяся в месте рождения лавы, где я находился, действительно, была сокрушающей и сметала всё на своем пути, в том числе и моё сознание. Поняв, что пробиться сквозь этот мощный заслон не получится, я попытался пробиться через саму лаву, как во время приближения Люцифера к аду. И мне это удалось весьма легко. По её тончайшим нитям, из которых она состояла, я, как по протоптанным тропинкам, мгновенно достиг этого прекрасного мира.
Сфера ясно-голубого цвета приковывала к себе взгляд чистым, сверкающим сиянием. От неё исходило тепло, от которого веяло покоем. Захотелось взять этот мир в руки и прижать к себе, только рук у моего сознания не было, так как я застыл в царстве Вельзевула, как статуя, устремив взгляд в недра лавы. Я направился в сам мир, и, ворвавшись в него, мгновенно испытал острую, пронзившую насквозь боль. Она сводила с ума. Терпеть её было невыносимо трудно, но, понимая, что только так я пойму, как спасти миры, продолжил проникновение в глубины Мира Богов. В какой-то момент вместе с болью в сознании начали возникать картины. Это были видения, в которых мир показывал весь охвативший его ужас от творившихся деяний. Крики, стоны, ужас истязаемых существ, напоминавших людей, кровь которых мне предложили испить в замке Тьмы, переполняли его. Мир был поглощён насилием, бессмысленными жертвоприношениями, развратом и, что самое поразительное, уничтожением всякого, кто этому противился. Все осмелившиеся восстать против воли жрецов, служивших погрязшим в пороках богам, отправлялись после физической расправы на вечные муки в ад, в царство моего брата. Богов, коим поклонялись, было немало, и каждый из них требовал крови, причём обязательно человеческой. Не гнушались приносить в жертву даже детей! Некоторые живущие в этом мире народы, действительно следовали пути своего начала, то есть Прави, и основой их жизни была справедливость. Но те, кто предался лжи и порокам, оказывались в большинстве. От того равновесие и качалось. Чаша терпения этого мира наполнилась до краёв. И казалось, любая пролитая капля крови невинной жертвы готова её опрокинуть, ввергнув мир во Тьму. Но сильнее всего мир стонал не от боли, сосредоточенной в нём, а от той, что испытывали его порождения, несправедливо находящиеся в аду. Именно этот бесчисленный сонм мучеников терзал мир своими страданиями через невидимые нити, которыми был привязан к нему с рождения. И ко мне сразу пришло осознание того, что надо делать.
Изнемогая от боли, я возвращался обратно тем же путём, что и прибыл. По мере удаления от мира боль ослабевала и практически оставила меня, но её остатки давали о себе знать. Очнувшись уже в теле, я упал, хватаясь руками за голову и издав пронзительный стон, прокатившийся эхом по бескрайним просторам огненного мира.
– Что с тобой? – подхватил меня Люцифер. – Ты был в этих замученных мирах?
– Да, в Мире Богов, – через силу ответил я. – Он показал, что там творится. Я знаю с чего начать свержение заблудших правителей.
Ангел помог сесть, но я провалился в лаву. Она окутала тело, поглотив полностью. Огонь вытягивал остатки боли, словно она была отравляющим мою сущность ядом. Наконец-то, почувствовав облегчение, я снова ощутил в полной мере ипостась и вынырнул из чрева спасительного огня. Посмотрев на Люцифера, затем на хозяина ада, я решительно заявил:
– Мы должны уничтожить ад!
– Совсем ума лишился?! Или ещё не полностью разумом в тело вернулся?! – прорычал Вельзевул.
– Не кипятись! – попытался успокоить возмущенного хозяина ада Люцифер. – А ты объясни! – повернулся ко мне ангел. – Что ты задумал?
– Миры стонут и рвутся от боли несправедливо наказанных в аду мучеников. Поэтому необходимо их освободить, – начал я объяснять, но тут же был прерван своим не на шутку разъярившимся братом.
– И для этого уничтожим весь ад?! Перебьёшься! Не будет этого, пока есть я! – вскочил со своего трона Вельзевул и приблизился ко мне.
– Дослушай! – спокойно ответил я. – Ад надо уничтожить по его сути, а не в буквальном смысле.
– Это как? – кривясь, спросил мой огненный брат.
– Здесь мучаются и страдают не виновные, а неугодные правителям во всем Сущем. Это те, кто воспротивился их воле терзать и насиловать в свое удовольствие. Мы же освободим их и соберём войско, которое и будет сражаться с армиями Тьмы и Света. Каждый из них с радостью встанет в наши ряды, так как это лучше, чем провести вечность в муках ада. Да и несправедливость их наказания будет прекрасным мотивом для мести, которой они всецело предадутся, освобождая свои же миры от тиранов. А твой огненный мир сделаем для наказания действительно виновных, и в частности для тех, кто посягает на равновесие.
– Хорошая мысль, – согласился Люцифер. – А ты рычал почём зря! – упрекнул своего соратника ангел.
– Хочу, вот и рычу! – не успокаивался хозяин ада. – Только меня и так всё устраивает!
– Не лукавь! Тебя это всё далеко не устраивает! – возразил я. – В первую нашу встречу, ты подчеркнул, что в аду слишком много без вины осужденных, и обратил моё внимание на то, как из-за этого нарушается равновесие. Я всего лишь предлагаю изменить твой мир для сохранения Сущего.
– Он прав! Ты и мне об этом говорил, – пришел мне на помощь ангел.
– Какая у вас хорошая память! – успокаиваясь, съязвил Вельзевул. – Хорошо. Убедил. А где мы возьмём столько тел для армии? Здесь находятся только духовные сущности обречённых.
– Тела возьмем в твоём же огненном мире.
– И где же? – уже более тихим голосом спросил Вельзевул. – У меня здесь, кроме лавы ничего нет! – скорчив язвительную гримасу, он приблизился к моему лицу вплотную.
– Вот из неё и создадим новые ипостаси, на подобии твоей. Наши воины станут действительно сокрушающими.
– Верно! – воодушевился моей идеей Люцифер. – А вооружить их мы сможем вполне подобающе.
– Оружие – не проблема. Его по всему Сущему навалом, – махнул рукой Вельзевул уверенный, что в оружии нужды испытывать мы не будем. – Главное – тела.
