Поцелуй феи. Книга1. Часть 3

– Красивенькие, – одобрительно улыбнулась Лала, осмотрев это «богатство».

– Сейчас я хочу показать вам, друзья, ещё кое-что, – промолвила Ринни со значением. – Человеческие вещи. Я хочу спросить вашей помощи, дабы узнать, ценные они для людей или нет. Мы в человеческих вещах ничего не смыслим.

– Конечно мы поможем, с удовольствием, – сразу отозвалась Лала. – А для чего это вам? Вы хотите торговать с людьми? Или что?

– Нет, Лала, – рассмеялась Ринни, а затем её лицо сделалось серьёзным. – Вы должны понять, нам важны людские сокровища. Вам, Рун, они ценны, а для нас бесценны. Потому что могут спасти. Рано или поздно, раз в век или два, всё равно находится среди нас глупышка неосторожная, которая к людям сильно тянется. Её ловят. Если есть сокровища, всегда можно обменять её жизнь на одно из них. Но мы не умеем их различать. Когда бы знали точно, что насколько ценно, удобней было бы, и спокойней, и безопасней. Известно, что однажды наши предки ошибочно предложили людям нечто совсем незначимое для них. Люди разозлились, сочтя сие оскорблением и насмешкой. Это имело очень плохие последствия. Трагические.

– Мы вам поможем всем, чем сумеем, – заверила Лала взволнованным голоском.

Ринни подплыла к куче камней, ровным кружком лежащей рядом с гнездом. Стала по одному убирать камни сверху.

– Закладываем от детей, чтобы не растащили да не потеряли, – пояснила она.

Под камнями обнаружилась расселина, забитая разными предметами. Ринни принялась вытаскивать их, передавая гостям. Сначала пред ними предстал полусгнивший сапог дворянина.

– Ну, это мусор, – сказал Рун. – Это ничего не стоит. Можно выкинуть.

– Да, так и есть, – подтвердила Лала.

– Что совсем негодное, кладите в одну кучу, а остальное в другую, – попросила Ринни, протягивая им следующий предмет.

Это была большая позеленевшая медная пряха от ремня. Рун покрутил её в руках, разглядывая.

– Не мусор, но и не ценность, – озвучил он своё мнение. – Люди не порадуются, ежели им сие для обмена предложить.

– Оно красивое, отдадим деткам играть, раз так, – пожала плечами Ринни, достав следующую вещь – клочок ржавой кольчуги.

– Тоже мусор – вздохнул Рун немного разочаровано. Сказки про русальи сокровища имеют хождение среди людей. Но то про морских русалок или речных. По озёрам корабли не плавают, соответственно не тонут, доставляя на дно сундуки с богатствами. Это Рун осознал сейчас наконец.

Ринни всё доставала и доставала предметы, и всё они отправлялись в кучу мусора или на игрушки детям. Ржавые наконечники для стрел. Несколько медных пуговиц. Изъеденный ржой меч, так что осталась почти одна рукоять. Костяная расчёска с отломанными зубьями. Медвежий клык с вырезанными на нём рунами и просверленной у основания дыркой, явно служил кому-то оберегом. Четыре ржавых подковы. Полуистлевший камзол с вышитыми узорами. Сломанный ржавый нож с резной деревянной рукоятью.

– Сколько у вас всего набралось, – подивилась Лала.

– Озеро большое, – кивнула Ринни. – Где-нибудь что-нибудь да найдёт кто. И всё людское королеве всегда приносят, если надеются, что ценно. Вот сейчас будут особенные вещи. Им много лет, а они не гниют. Некоторые очень красивые.

Она подала гостям кинжал из жёлтоватого металла, с рукоятью, инкрустированной огранёнными камнями. У Руна челюсть так и отпала.

– Это что, золото что ли? – очумело посмотрел он на Лалу.

Она взяла у него кинжал, принялась разглядывать внимательно. И её глазки округлились.

– Это очень ценно! Очень! – взволнованно сообщила она. – Это золото, а камушки драгоценные. Алмаз, изумруды, рубины! Да крупные! Кажется, это очень дорого.

– На это можно выменять жизнь русалки? – заинтересовалась Ринни.

– На это можно жизни десяти русалок выменять, – сдавленным голосом ответил Рун. – Вам бы надо камушки вытащить. На каждый, наверное, можно поменять. Нет смысла отдавать всё разом за одну. Если только лорд какой русалку поймает, тогда одного камня мало будет, пожалуй. Простым людям каждый из них – целое состояние.

Следом за кинжалом из расселины появились украшения – перстни, инкрустированные камнями, кольца, злотые цепочки, золотые заколки, много всего. За ними прямоугольные золотые пластины, явно оружейного происхождения, возможно части от доспехов. Далее золотые монеты, очень необычные. Рун ошалело глядел на гору разрастающихся сокровищ. Что до Лалы, она тоже была безмерно удивлена, но скорее испытывала воодушевлённое волнение первооткрывателя, наткнувшегося на загадочные древние артефакты, чем трепет пред несметным богатством.

– Это эльфийские монетки, – молвила она чуть озадаченно, взяв в ручку одну из монет. – Причём, кажется, очень старинные. И украшения тут эльфийские. Тут почти на всём эльфийские письмена и руны. Да и стиль узнаваем. Это всё предметы эльфов.

– Откуда же они здесь взялись? – с недоумением задал вопрос Рун. – Эльфы в вашем мире живут. У нас их нет.

– Одна из наших легенд гласит, что когда-то на этом озере зимой на льду произошло сражение между людьми и эльфами, – поведала Ринни. – Была применена магия, лёд растаял, и многие воины утонули. Вот с тех про это всё нами и сохраняется. Что упало с мёртвыми на дно. Было гораздо более всего. Но постепенно сгнило. Осталось в основном лишь из жёлтого металла что изготовлено.

– У нас в краях отродясь эльфов не было, – заметил Рун с вежливым сомнением. – Я не слышал о таком. Тем более, чтобы аж война с ними была. Откуда им тут взяться?

– Это было тысячи и тысячи лет назад, Рун, – объяснила Ринни. – Мы помним, потому что у нас остались их вещи. Каждая принцесса, становясь королевой, наследует эти вещи, и узнаёт их историю от прошлой королевы. Так легенда о том, как они к нам попали, сохраняется, сколько бы веков ни прошло. Когда их у нас не станет, наверное и история их утратится.

– Тысячи лет! – впечатлился Рун. – Я не знаю, что тогда было. Но всё же это странно. Что эльфам тут делать?

– Рун, тебе известно, что наши миры плавают в пространственном эфире, то сближаясь, то отдаляясь? – спросила Лала.

Он покачал головой отрицательно.

– Очень медленно за тысячи лет постепенно сходятся, а потом так же медленно расходятся, – продолжила Лала. – Сейчас они далеко, поэтому проникать из одного в другой трудно. И фей мало ловят у вас по той же причине. Примерно пять тысяч лет назад, наоборот, были очень близко. Много магических существ ловили, много порталов открывали ваши волшебники в наш мир, а наши в ваш. Была торговля меж мирами. Быть может и войны случались тоже. Этого я не знаю. Но тогда в вашем мире магические существа были частыми гостями. Как и люди в нашем. Это очень древние монетки, Рун. На них герб древней эльфийской династии королевской, которая давно уже не правит.

– Понятно, – только и смог выговорить он, чувствуя себя немного потрясённым от всего происходящего – и от подобной информации, столь таинственно связывающей его родные края с волшебными цивилизациями далёкого прошлого, и от того, что было явным свидетельством её истинности – лежащими перед ним сокровищами.

– Вот очень странный предмет, – Ринни достала затейливый круглый медальон на цепочке. – Он не из жёлтого металла. Но не подвержен тлену совершенно. Даже не тускнеет.

Лала с любопытством поднесла медальон к глазам.

– В нём магия какая-то сокрыта, довольно мощная, – высказала она своё мнение. – Я думаю, что в этом дело. Вот почему нет тлена. Но что за магия в нём, мне не ведомо к сожалению.

– Ну и последнее, – Ринни достала небольшой округлый камушек, полупрозрачный, с равномерно разбросанными по нему блестящими вкраплениями. – Это из тех же времён. Тоже нашли у мёртвых воинов после того сражения.

Рун повертел камушек в руке.

– Чудной конечно, но как будто просто камень, – пожал он плечами. – Не похож на драгоценные.

Он передал камушек Лале.

– Ой-ёй-ёй! – сразу воскликнула она изумлённо. – Это же камень чар! Точно он! Я видела такой. Это очень ценный камень, очень редкий! Камень из нашего мира. Он влияет на магию и умеет её впитывать и принимать чары. Эльфы его особенно любят, у них иммунитет к магии, их самые знатные вельможи носят такие камни, зачарованные полезной магией. Ты помнишь, Рун, у дедушки Будая одежды были расшиты звёздами? Знаешь, изначально откуда пошла сия мода у волшебников? У нас считается, от этих камней. Из-за серебристых крапинок в них. Это не доказано и спорно, но многие учёные мужи полагают, что так и есть.

– И насколько он ценный для людей? – осведомилась Ринни. – Ценнее жёлтого ножа или красивых красных и синих камушков?

– Я не знаю, насколько людям о нём известно. Он даже в нашем мире редок, дорогая тётя Ринни, – извиняющимся тоном ответила Лала. – Даже у нас не всякому ведомо, что он такое. Но кому ведомо… Наши волшебники многое бы отдали за него. Много злата. У короля нашей страны есть такой камень. Вот. Он только для волшебников ценен.

– Я даже названия такого никогда не слыхивал, «камень чар», – вставил своё слово Рун. – У нас все сочтут его просто за никчёмный камушек, я уверен. Но если объяснить, что он такой особенный, может кто-нибудь согласится взять и его.

– Ну, жду ваших советов, друзья, как правильно это менять, чтобы и лишнего не отдать, и не разозлить людей, – произнесла Ринни, указав на кучу с сокровищами. – Много жизней русалок на это можно выменять?

– Я думаю, что очень-очень много, – кивнула Лала.

– Русалок пятьдесят поди можно, – предположил Рун. – Только надо смотреть, кому что предлагать. Знатному побольше, лорду ещё больше. Бедняку и чуть-чуть будет богатство несметное. Злато по весу ценится. Одна монета уже весьма немало. На две-три любой простолюдин с радостью поменяется, по-моему. И не слишком родовитый дворянин тоже. Про драгоценные камни я мало знаю. Знаю лишь, что они дороже злата.

– Камушки чем крупнее, тем ценнее, тётя Ринни, – сообщила Лала. – Светлые самые дорогие, очень ценные, это бриллианты. Остальные – красненькие, синенькие, зелёненькие – гораздо менее ценятся, но всё равно дороже злата, и если они крупные, они очень ценные. У вас тут довольно крупные по большей части. А украшения имеют дополнительную ценность, если красивенькие, если мастером хорошим изготовлены. Те, что у вас, очень красивые. Думаю, высокородным знатным эльфам принадлежали.

– А как отличить знатного человека от незнатного? – поинтересовалась Ринни.

– По одеждам, – ответствовала Лала. – Если на нём богатый наряд, значит дворянин.

– Мы в одеждах ничего не смыслим, моя дорогая, – покачала головой Ринни.

– По злату лучше всего судить. Ежели на нём на пальцах кольца да перстни, а на шее цепь златая, значит богат, одной монетой не соблазнится, – поделился мыслью Рун. – Но я сомневаюсь, что тут в лесу за болотами будут сильно богачи ошиваться. В любом случае, коли предложите злато, никто не рассердится. Просто может торговаться начнут, попросят ещё.

– Спасибо, друзья, – благодарно молвила Ринни. – Теперь что-то прояснилось. Выходит, этих сокровищ нам хватит на много-много поколений. Если с умом меняться.

– Именно так, тётя Ринни, – подтвердила Лала, озарившись тёплой улыбкой.

– Так то оно так, – вздохнул Рун. – Только ежели люди прознают, что у вас это всё есть, многие станут пытаться вас поймать.

– Ну, поймать нас непросто, – горделиво усмехнулась Ринни. – У нас глубокое озеро. Даже увидеть пусть попробуют. Некоторые юные русалки очень наивны, вот тут для нас главная опасность сокрыта – что приглянется человеческий мужчина, и она сама ему покажется. Но всё же, Рун, ты не рассказывай никому про наши сокровища и про нас, что мы тут живём.

– Я не расскажу. Если вы мне верите на слово, – пообещал Рун.

– Кажется, у нас нет выбора, только верить, – добродушно посетовала Ринни. – Мы, Рун, очень боимся вас. Людей. Вы единственные, кого мы по-настоящему боимся в этом мире. Вы столь жестоки бываете. Беспричинно. Или по пустяковым причинам. Но когда явилась фея, ну как тут устоять, не показавшись ей, не познакомившись. Тогда зачем и жить, коли пропускать в жизни всё самое чудесное и важное. Поэтому надеюсь, что не расскажешь. Но если и расскажешь. Мы как-нибудь переживём. Будем прятаться на дне, лишь ночью выходя на отмели. Пройдёт лет десять-двадцать, и все забудут твои рассказы, и снова станет всё как раньше у нас. Мы умеем прятаться и пережидать.

– Я не расскажу, – твёрдо заверил Рун.

– Я думаю, фея не выберет себе дурного человека в кавалеры, и счастлива не будет столь с ним, коли он дурной, – улыбнулась Ринни. – Я верю тебе, Рун. Мы все здесь тебе верим.

– Рун очень добрый и хороший, – поговорила Лала исполненным искренности и чувств сердечных голоском.

Ринни рассмеялась, умилившись этим трогательным интонациям.

– Вот что, друзья, – произнесла она приязненно. – Раз оказалось, что сокровищ так много, я хочу вас одарить. Всё же у нас впервые гости. Возможно вообще, возможно за тысячи лет. А уж фея, я уверена, на нашем дне не появлялась никогда. Почётно привечать. Поэтому, Рун, Лала, можете каждый выбрать себе в подарок по одной вещи. Любой, какой хотите, какая приглянулась. Тебе, Лала, я дарую в благодарность за чудеса твои, которые ты нам явила. Незабываемо. Запомнится навеки, и будет жить в легендах наших. Тебе, Рун, я дарю с условием. Как договор. Как плату за обещание никогда не рассказывать о нашем озере и наших сокровищах. Можешь рассказывать, что был у нас, что посещал гнездовище. Если захочешь. Но так, чтобы не знали про озеро, говори, в море-океане это было, или где-нибудь ещё, очень далеко отсюда.

– Мне не надо ничего. Я итак не расскажу, – сдержанно объяснил Рун. – Вы хорошие, я не хочу, чтобы вам причинили зло из-за меня.

– Ну а нам хочется сделать тебе подарок. От души, – по-доброму посмотрела на него Ринни. – Поэтому берите, Рун и Лала, что-нибудь каждый. Нам будет приятно. И память вам останется о нас.

Лала призадумалась.

– Богатства мне не нужно, тётенька Ринни, – вежливо обратилась она к королеве русалок. – А вот магические вещи… Медальончик или камушек чар. Я бы взяла что-то из этого.

– Хорошо, – кивнула Ринни. – А ты, Рун? Что выбираешь? Хочешь, возьми ножичек золотой.

Рун молчал в растерянности, не зная, как поступить. Золотой кинжал, усеянный драгоценными камнями… Это такое дорогое. И вот оно, протяни лишь руку, и будешь обеспечен до конца дней своих. Сытый, одетый, обутый до горба, ещё и детям хватит. Можно заняться чем-то интересным, купцом стать, ходить с обозами в чужеземье. Совсем другая жизнь, успешная и беззаботная, без голода и лишений, навсегда.

– Нет, – вздохнул он, глянув на Лалу с юмором. – Я уже нашёл своё сокровище златовласое. Других мне не надо.

– Я когда-нибудь ворочусь домой, заинька. И ты останешься без своего сокровища, – разулыбалась она.

– Ну, буду на балах танцами фей зарабатывать чудеса, – отшутился он. – Я не пропаду. Главное, учи меня усерднее.

– Я выбираю камушек, тётенька Ринни, – сообщила Лала. – Медальончик я не знаю, для чего. А камушек возможно поможет мне домой воротиться. Да и не стоит его людям передавать. Дабы во зло не стали использовать. Лучше пусть у фей хранится.

– Да будет так, – Ринни перевела взгляд на Руна. – Бери тоже что-нибудь, юноша, не смущайся.

– Нет, – уверенно отказался он. – Спасибо, но не возьму.

– Твоё право, – пожала плечами Ринни. – Знай, что ежели передумаешь, всегда можешь прийти и забрать. Хоть через пять лет, хоть через двадцать пять. Пока королева я или Мияна. Мияна, думаю, тоже тебе отдаст.

– Конечно, – горячо подтвердила белокурая принцесса озера.

– Только приходи один, – добавила Ринни. – Будешь с другими людьми, мы тебе не покажемся.

– Тётенька Ринни, можно я вас обниму? – попросила вдруг Лала простосердечно.

– Ну конечно, Лала, – откликнулась та с мягкой приветливой улыбкой, сама подплыла.

Лала прижалась к ней:

– Спасибо вам за всё. За подарочек такой бесценный. За гостеприимство. За это чудесное приключение.

– Вам спасибо, милая. За то, что подарили нам столько радости светлой, – радушно ответила королева русалок.

***

Ещё не скоро Лала и Рун вернулись на берег. Погостили у озёрного народа на славу. Повидали фермы, где оный народ выращивает сладкие водоросли и двухстворчатых моллюсков – свою основную пищу. Побывали у подводного кладбища, в котором он хоронит своих мёртвых. У русалок нет могил, нет надгробий, это как бы общая могила – огороженная камнями узкая расщелина в дне, густо покрытая длинными водорослями, что препятствует заплывать туда крупным рыбам. Когда кто-то из них умирает, тело бросают в расщелину, и проводят скорбный обряд прощания. Заодно с этой информацией Рун узнал, что русалки совсем не старятся внешне, поэтому у них нет стариков. Сами они умеют определять преклонность возраста по блёклым оттенкам чешуи, но человеку разницу не заметить. Далее ради гостей были устроены игрища. Мужчины-русалки под одобрительные возгласы и восхищённый блеск глаз дам плавали наперегонки, кидали камни на дальность, упёршись грудью в грудь выталкивали друг друга из круга, начерченного на песке. Дамы тоже плавали наперегонки, а ещё складывали фигурки из камушков и соревновались в выделывании сложных танцевальных движений. Даже забеги крабиков по дну были проведены. У людей состязания животных обычно связаны с азартом наживы, предполагают ставки. А у русалок это просто весело, и всё, вызывает много радости и умиления перед потешными членистоногими созданьями. После игрищ гостям показали ещё одну местную праздничную забаву – все русалки собрались в большое кольцо и принялись быстро плавать по кругу, закручивая воду в спираль. Это было странно, но занятно, особенно, если учесть, сколь удивительно видеть слаженно действующую огромную русалью стаю. Напоследок Лала немного пообщалась и поиграла с детворой, они с Руном перепрощались со всеми, и затем ездовые рыбы отвезли их назад, к их лагерю на суше, в сопровождении Мияны. Когда глубина стала чуть более чем с человеческий рост, рыбы остановились. Волшебное приключение подошло к концу. Рун искренне поблагодарил свою рыбу, погладил по бочку. Вспомнил, как опасался ещё с утра. Теперь прямо родной казалась уже почему-то. Может из-за того, что слишком много впечатлений дивных накопилось в душе с тех пор. Хорошая животина.

– До свидания, милая рыбка, – Лала тоже погладила свою рыбу, сияя личиком.

Та несколько раз сложила и снова подняла спинной плавник, будто помахала на прощанье. И обе рыбы не спеша поплыли вглубь. На месте осталась лишь рыба Мияны. Ну и сама Мияна. Лала припорхнула к девушке, обняла её, лучась счастьем. Глазки Мияны счастливо светились тоже.

– Спасибо тебе, подруженька за всё, за гостеприимство ваше, – сердечно произнесла Лала.

– И вам за всё за всё спасибо, – с невыразимой теплотой ответствовала Мияна.

Лала отступила от неё. Остановилась, глядя приязненно. Словно сожалея, что надо расставаться. Рун подошёл к ней, встал рядом. Лала взяла его за руку.

– Хочешь с нами искупаться сегодня, Мияна? – предложила она по-доброму. – Мы немножко отдохнём, покушаем, а потом позовём тебя, если желаешь.

– Мне было бы приятно поплавать с вами, – призналась Мияна не без доли воодушевления.

– Значит решено, – порадовалась Лала. – Если захочешь, угостим тебя похлёбочкой заодно.

– Никогда ничего подобного не пробовала, – поведала русалка простодушно.

– Вот и попробуешь, – улыбнулась Лала.

– А что же ты, Рун, меня разве не обнимешь на прощанье? – шутливо посмотрела Мияна на него. – Тем более, что ты мой парень теперь.

– Нет, он мой, – с мягким нажимом и капелькой возмущения возразила Лала.

– Мне строгая невеста запрещает обнимать других девиц, – усмехнулся Рун. – Прости, никак.

– Мияна, а это как-то скажется на тебе, что Рун прилёг в твоё гнёздышко? – осведомилась Лала осторожно. – Остальные русалочки станут к тебе по-другому относиться?

– Нет, – поспешила заверить её русалка. – Все же понимают, что это было недоразумение. Если вас сие волнует, Рун может найти красивый камушек и подарить мне. Так он даст понять, что расстаётся со мной. Но мне бы этого не хотелось. Лучше считать всё недоразумением, чем чувствовать себя брошенной. В тот же день, как стали парой.

– Мы друзья. Я по-дружески в гости заходил в твоё гнездо, – нашёлся Рун. – Я вообще-то уже при даме кавалер. Не свободен. До встречи, Мияна.

– До встречи, – озарилась приветливой улыбкой озёрная принцесса.

Рун с Лалой развернулись, направившись к берегу. Несколько шагов, и их головы показались из воды. Яркий солнечный свет тут же заставил их прищуриться, в нос ударил аромат цветущих летних трав и леса, воздух зазвучал криками чаек и шелестом листвы. После подводного мира мир суши казался чем-то сюрреальным, странным, берег, лес, лужок, небо – всё было таким другим, наполненным другими красками и другой действительностью, как будто сказочной неправдоподобной. Но прошло буквально несколько секунд, и восприятие вернулось в норму. Перед ними вновь предстала их земная обитель, привычная и родная. Куда было приятно возвратиться после волнующего путешествия. Рун вздохнул от переизбытка чувств.

– Ну как ты, солнышко моё? – спросил он ласково.

– Устала, – отозвалась Лала приветливым расслабленным голоском. – И наскучалась очень. Было замечательно. Только наскучалась. Никак не обняться было надолго. Пойдем в шалашик, мой хороший. Будем отдыхать и обниматься.

– Пойдём, любимая.

Они забрались в шалаш, улеглись, прижавшись друг к дружке. Лала разулыбалась задумчиво:

– Надо же. Я такого приключения никак не ожидала, Рун, – проговорила она негромко. – Это поразительно. Волшебно. Вернусь домой, расскажу сестричкам, вот будут изумляться. Так и представляю, как у них глазки светятся от восторга, когда они слушают. Будут очень завидовать мне, по белому, по-доброму, мечтая, что и с ними произойдёт нечто столь же необыкновенное.

Она рассмеялась тихо.

– У вас что, там нет русалок? – полюбопытствовал Рун.

– Есть. Но у них свои дела, у нас свои. Фей много. Не станут же они приглашать каждую, – объяснила Лала с охотой. – И эта магия очень редкостная, какая у королевы Ринни. Очень-очень. А без неё на дно не попасть. Феи такие чары не умеют накладывать. Не слыхала, чтобы умели. Совсем другой мир, другая жизнь, другие порядки. Под водой. Ну и русалочки очень славные. С ними приятно быть, правда же?

– Да, – согласился он. – Сам диву даюсь. Уж насколько я нелюдимый. Но с ними хорошо. Когда ты рядом, особенно. Немного напрягает, что девицы их слишком уж меня замечают. Неловко от этого. Но всё равно в их компании легко как-то на душе.

– Ох уж эти мне девицы, – посетовала Лала беззлобно.

– А сама-то ты кто? – развеселился Рун.

– Я всё же так не заглядываюсь на кавалеров, – парировала Лала.

– Чего тебе заглядываться, когда у тебя такой раскрасавец в женихах, – проронил Рун.

Лала снова рассмеялась. Её личико сияло, исполненное счастливым умиротворением.

– Рун, а почему ты отказался от подарка королевы? – спросила она спокойно. – Я ведь правда не навсегда с тобой. Стал бы богат. Чем это плохо?

– Не хочу на тебе наживаться. Это гадко. И магию как бы не потерять. Из-за алчности, – честно признался он.

– Но ты же брал серебряные монетки за меня. Сказал «с деньгами надёжнее», – напомнила Лала. – Чем это отличается? Со златом ещё надёжнее, мне кажется.

– Это разное, милая, – возразил Рун. – Там было два десятка серебра, а тут сокровище бесценное. Ум помрачается, как прикасаешься. Я бы спать наверное не смог. Точно бы магия исчезла, не обижайся, Лала. Просто волновался бы очень, чтобы не ограбили, не обокрали, и мечтал бы, как жить буду богато теперь. Это бы всё сильно отвлекало от тебя, против моей воли. Человеку трудно совладать с собой. Я это отчётливо понял, как только взял кинжал в руки. Прямо буря внутри. А когда моя внутренняя буря не от тебя, магия уменьшается.

– Так переживаешь за меня, – растрогалась Лала. – Мой герой. Только может ты всё же зря от богатств отказываешься из-за этого? Ну, немножко бы магия ослабла на какое-то время, я бы с тобой понежнее стала, тут бы и вернулась поди.

– Дело не только в тебе. В данном случае, – молвил он доверительно. – Но и в русалках. Там я взял деньги за то, чего не должен был делать. Сделал одолжение, за это и взял. Тут получилось бы, взял просто так, причём у тех, кто не понимает ценности злата. Словно детей обманул. Украл бы фактически. Совсем другое. Подлецом не хочется становиться. И потом, пошёл бы я продавать этот кинжал. Или увидели бы его у меня. Стали бы допытываться, как он ко мне попал. А допытываться можно по-разному. Например, обвинить в воровстве и к палачу отправить. У нас умеют развязывать языки. Я же не дворянин, не заявишь, что это родовой предмет. Понятно, что взял откуда-то. А значит, там может быть и ещё. Вот и выходит, и словно обманул бы русалок, забрав у них сокровище. И подверг бы их опасности. А мне не хочется, они и правда хорошие. Это как с тобой. Отпустил же, когда поймал. Думаешь, я дурак, не понимаю ценности феи? Просто… ты девица, они девицы, не хочется невинным зло творить. Лучше расскажи мне про этот камень. Камень чар. Что он даёт?