скачать книгу бесплатно
Памятуя о плане, выработанном ещё при подготовке оружия, Боря подошёл к кассе, за которой стояла девушка. На её сером «бейджике» было написано Юлия. Она начала разговор с дружелюбной улыбкой, спросив:
– Что вы будете заказывать?
На что Борис ответил недружелюбной ухмылкой, мгновенно достал пистолет, приставил его к голове кассирши, и медленно почти шёпотом попросил, протягивая пустой чёрный пакет:
– Открывай кассу, все деньги складывай сюда и побыстрее!
Растерянная Юлия не знала, как продолжить и лишь смогла произнести:
– Тимур, что делать?
Менеджер, на значке которого Боря смог разглядеть надпись «Тимур», стоял как вкопанный, и тоже пребывал в явном шоке. Подошёл второй кассир, на жёлтом значке которого было указано, что зовут юнца Юрием, он пробил на кассе влажную салфетку за 2 рубля, касса открылась, и молодой кассир переложил все деньги в чёрный пакет грабителя. Поняв, что парнишка оказался более смышлёным, нежели девчушка, Боря промолвил следующие слова:
– Молодец, Юра! Соображаешь. А теперь открой свою кассу и проделай то же самое.
Борис протянул пакет кассиру. Тот послушно переложил все наличные деньги из своей кассы в него. Забрав пакет со Стивеном Кингом и килограммом денег, Боря направился к выходу, по пути усмехаясь про себя, как легко всё-таки получилось ограбление. Окинув взглядом посетителей, он увидел следующую картину. Половина из них, перестав есть, с открытым ртом глядела на происходящее. Другая половина замерла на месте как будто поражённая электричеством. И лишь один мужчина лет тридцати сидел за столом, не обращая внимания на остальных, что-то говорил в телефонную трубку и глядел в окно.
– Эй, ты! – окликнул его Борис. – Положи телефон на землю, быстро!
Посетитель послушался, и только после этого Боря направился к лестнице на первый этаж.
Глава 3. Задержание
На затемнённой Малой Сухаревской площади кипела типичная для этого времени московская жизнь. Свет фонарей, а также неоновых огней с витрин магазинов освещал улицу. По тротуарам толпами ходили студенты, выкрикивая какие-то непонятные вопли радости. На выбегающего из «Макдоналдса» грабителя никто не обратил внимания. И дело не в том, что у Бори была какая-то неприметная внешность, а скорее всего в том, что типичные московские прохожие, как правило, настолько беспечные, что не способны выделить в толпе грабителя.
Борис был именно таким типичным москвичом. Он выбежал из заведения в заранее запланированном направлении, туда, где видел такси перед тем, как идти на дело. Но на тротуаре, не дав ему добежать до обочины, Борю остановили двое сотрудников в форме.
– Задержитесь, молодой человек! – вежливо, но в то же время с нотками угрозы в голосе попросил один из сотрудников с тремя маленькими звёздами на погонах.
Боря даже не думал задерживаться, он наоборот ускорил шаг. Однако второй сотрудник с широкой поперечной лычкой на погонах схватил его за отворот куртки, и горе-грабителю пришлось-таки развернуться. Тот полицейский, что со звёздами на погонах, направился к Борису со словами:
– Что же это вы так, молодой человек, удирать-то сразу. Так никуда не годится, если будете оказывать сопротивление сотрудникам полиции, будет только хуже. Документы есть у вас?
Боря достал паспорт, который как назло лежал рядом с пистолетом.
– А это что у вас такое? – не унимался полицейский, указывая на пистолет, что был спрятан за курткой.
– Это пневматический пистолет, Аникс А-111, его мощность менее семи с половиной джоуля, поэтому он приобретается без лицензии. – Наконец-то Боря смог открыть рот и начать членораздельно выговаривать слова.
– Как интересно! Какие мы, оказывается, грамотные, знаем про дульную мощность, сколько нужно, чтобы приобретать без лицензии.
– Он не заряжен. – Вымолвил Боря.
– Да, я вижу, что обоймы нет. Что в пакете? – второй сотрудник отобрал у Бориса пакет и протянул напарнику. – Ого! А тут я смотрю нехилая сумма, да? Одних только сотен, тысяч на пять рублей будет, а сколько тысячерублевых, пятитысячных, откуда это?
Боря промолчал.
– Вот знаете что… как вас там? – Сотрудник полиции, открыл паспорт и стал разглядывать. – А вот, Борислав Григорьевич, как вы думаете: только что поступило к нам на рацию сообщение об ограблении «Макдоналдса» на метро «Сухаревская», мимо которого мы случайно проезжали, а тут по улице бежит человек со стволом под курткой и кучей денег в пакете, при том явно не желает общаться с полицией. Что мы должны, по-вашему, делать в такой ситуации?
Боря решил сделать по-своему и хранил молчание. Тем более что именно это рекомендуют в бандитских фильмах, которых он пересмотрел тонны.
– Пятьдесят первую включил? Что ж, имеешь право. Ну а я вот как раз молчать права не имею. Так вот, в подобной ситуации мы обязаны произвести ваше задержание, доставить вас в отделение, а там всё досконально проверить. Может быть, это не вы ограбили заведение. Так что я вас, пока вы не сильно оказываете сопротивление, вежливо попрошу: присаживайтесь в машину. Доедем до отделения, а там разберёмся.
Второй сотрудник был не настолько вежлив, он очень грубо пихнул Борю в легковую полицейскую машину и остался стоять на улице. До Бори донёсся голос первого сотрудника: «Надо бы маякнуть по рации, что мы задержали подозреваемого, а то ведь на вызов кто-то должен приехать…», подробности он слушать не стал. Он продвинулся на заднем сидении ко второй двери и попробовал открыть. Тщетно. Двери в этих машинах открывались только снаружи, изнутри замок был блокирован. А вот стекло блокировано не было. И только Боря попытался крутануть ручку открывания окна, как услышал голос с переднего пассажирского сиденья:
– При попытке к бегству стреляю!
Боря оглянулся на голос и увидел широкую морду полицейского с тремя тонкими лычками на погонах и с коротеньким автоматом в руке. Поняв, что сопротивляться и бежать, видимо, не получится, он решил принять судьбу такой, какая она есть, и оставил все попытки её изменить.
– Сядь посередине. – Не унимался сотрудник с автоматом. – Сейчас придут твои приятели, которые тебя задержали, и приземлятся рядом, не волнуйся, без присмотра не уедешь.
Через минуту после произнесения этих слов правая задняя дверь открылась, и в машину сел один из сотрудников, задержавших Борю. Тот, что младше по званию, с широкой лычкой на погонах. А полицейский со звёздами, по-видимому, самый старших из всех в машине, стоял на улице перед дверью и передавал Борин пакет с пистолетом сидящему там ППС-нику на переднем пассажирском сиденье со словами:
– Убери это в бардачок.
– Ого! Сколько тут «капусты» -то! – воскликнул сотрудник с автоматом. – Может, поделишься, а?
– Отставить, сержант! – отрезал самый старший полицейский с улицы. – Это же из «Макдоналдса», там компьютер считает, сколько должно быть в кассе. Если сумма не срастётся, того и гляди, на нас тоже заведут уголовное дело. Поехали!
Полицейский со звёздами зашел в машину и уселся слева от Бори. Справа от него находился полисмен с широкой лычкой на погонах. Водитель завёл машину, и они тронулись.
– Куда везём-то? – спросил полицейский за рулём.
– Как куда? Это Тверской район, следовательно, везём в ОВД «Тверское». Где оно находится, помнишь? На Большой Дмитровке, рядом с «Советом Федерации».
– Что ж я за мент такой буду, если «Тверского» ОВД не знаю!? – возмутился водитель, и повёз машину на разворот по Самотечной эстакаде.
– Мы не представились, – вспомнил старший из полицейских, пока машина ехала по Садовому кольцу. – Старший прапорщик, Смирнов Александр Сергеевич. Я руковожу этой бригадой ППС-ников, и, соответственно, мы со старшим сержантом Козловым Дмитрием Константиновичем произвели твоё задержание. Вот скажи как на духу: чего дома не сидится, почему надо тащиться с пистолетом без обоймы в «Макдоналдс», требовать деньги у кассира?… Ты вообще работаешь?
Ответ последовал не сразу, поскольку сидящих в машине сильно тряхануло. Водитель пошёл на разворот по Оружейному переулку, минуя Маяковский тоннель, чтобы выехать на Садово-Триумфальную улицу. Как только поехали более-менее ровно, Боря ответил:
– В Сбербанке работаю.
– Ого! Значит, в банке работаешь. А с зарплатой что? Мало платят в банке?
Боря промолчал. Ответить «мало» означало признаться в совершении преступления, а он всё ещё думал соскочить. А ответ «достаточно» вызвал бы серию новых вопросов. После поворота на Каретный ряд, старший «прапор» поделился своими размышлениями:
– А мне вот всегда казалось, что в банке много денег платят. Не то, что нам – патрульно-постовой службе полиции.
Раздался громкий общий смех, и все полицейские, кроме того, который был за рулём, уткнулись в свои айфоны последней модели, чтобы доиграть отложенную партию в карточную игру «тысяча». Водитель повернул машину направо, чтобы с улицы Петровка выехать на Петровский переулок. Раздался голос старшего полицейского:
– Высади нас на переулке, чтоб не выезжать на Большую Дмитровку, а то движение порядочным гражданам перекроем.
– Не учи учёного – возразил водитель. – Там возле ОВД есть специальная парковка для доставки задержанных, я уже предупредил, что мы едем, так что нам место освободят, и пути отступа вашему клиенту преградят. И да, надели бы вы на него «браслеты», а то, как я погляжу, он то и дело норовит наутёк смотаться.
Сидящий справа от Бори полицейский, которого представили как старший сержант Козлов, надел на Борю два комплекта наручников. Одними наручниками он сковал руки задержанного, а вторыми пристегнул к себе его правую руку. Машина остановилась прямо у дверей ОВД «Тверское», и по краям выстроились полицейские, ограничивая по бокам движения Борису.
– Пошли, Боря! – сказал полицейский, к которому был «пристёгнут» задержанный.
Как только полицейские с Борисом вошли в здание «Тверского» ОВД, с Бори тут же сняли наручники. В принципе, логично: из отделения не убежишь, а не подчиняться здесь смысла нет уже. Перед ним открыли дверь в дежурную часть и указали головой, чтобы он проходил. Сопровождали его уже другие полицейские, не те, что его задержали. Один из них кивнул Боре на стул, чтобы тот присаживался.
– Нет, ты чего? – воскликнул другой полицейский, который ожидал их в «дежурке». – В «стакан» его! Он же «Мак» ограбил.
С оглушительным грохотом открылся замок клетки, в которую тотчас был помещён Боря. «Сколько ж тут сотрудников» – подумал он, всё ещё пребывая в шоковом состоянии. Полицейский, прежде настаивавший на том, чтобы Бориса поместили в клетку, сказал следующие слова:
– Сейчас у тебя будут изымать некоторые вещи. Пока изъятие не началось, ты можешь сделать несколько звонков. Родителям, адвокату, кому хочешь, звони, пока мобильный телефон не отобрали.
Поскольку адвоката у Бори не было, он решил, что разумнее всего сейчас позвонить родителям. Набрав телефон своей матери он дождался, пока установленная вместо гудков мелодия прервётся, и раздастся её голос:
– Аллё!
– Мам, меня арестовали.
– Как арестовали!? Где ты есть-то?
Сколько раз он поправлял маму, согласно правилам русского языка спрашивать «Где ты есть?» неграмотно, и всё равно она задавала вопрос именно так. Однако сейчас было не до норм произношения русского языка, поэтому он решил не делать матери замечания, а просто ответить:
– В «Тверском» ОВД я…
– Достаточно! – воскликнул один из сотрудников полиции. Который из них, точно Боря уже не смог бы определить, поскольку «передавали» его слишком часто с рук на руки. Он отобрал у Бори телефон и уселся рядом с дежурным полицейским, который пять минут назад обещал задержанному любое количество звонков, пока не началось изъятие.
Боря присел на лавочку, обхватил голову ладонями и с грустным видом зажал её между колен.
Глава 4. Обезъянник
Дежурная часть в ОВД на Большой Дмитровке была довольно большая. Она разделена на три помещения, которые можно считать комнатами. В одной из них находится множество телефонов, мониторов. Туда допускают только полицейских, которые часами указывают патрульно-постовой службе куда ехать. Они же принимают звонки от граждан, соединяя по мере необходимости с кабинетами, в которых сидят оперативные сотрудники, или участковые уполномоченные. Вторая комната выглядит довольно просторно, её можно считать коридором между мониторной и обезьянником. Здесь много лавочек, на которых располагаются задержанные или доставленные за мелкие нарушения граждане. Рядом с дверью в мониторную находится стол, за которым по очереди заседают полицейские, оформляя протоколы на нарушителей. В этой же комнате (или коридоре) находится и клетка, в которой сидел Борис. Такие клетки, в виде забора из прутьев от пола до потолка, обставленные как бы вокруг одной стены, на уголовном сленге называются «стаканы». Странно, что именно от полицейских Боря узнал первое тюремно-жаргонное слово. А они очень часто переходят на уголовный жаргон, не находя подходящих слов в собственном сленге. И действительно клетка чем-то напоминает граненый стакан на двести грамм, пожалуй, даже лучше не придумать, как её обозвать. В третьей комнате находится так называемый «обезьянник». Там три камеры предварительного размещения задержанных, перед камерами находится узкий коридор, в дальнем конце которого туалет.
Боря находился в «стакане» и с интересом разглядывал происходящее в средней комнате. Внутри клетки кроме лавки ничего больше не было, поэтому в нём можно либо стоять, либо сидеть, а для ходьбы места было маловато. Решив, что в ногах правды нет, Боря присел и принялся молча наблюдать картину происходящего. Картина была безрадостная. Полицейские как будто специально оттягивали время для того, чтобы им заняться. Оформили двум проституткам административный протокол, за занятие древнейшей профессией, одному алкоголику за распитие спиртных напитков в общественном месте. Боря посмотрел на него так же, как когда-то на него смотрели уголовники из клетки, в те годы, когда самого его неоднократно штрафовали за распитие пива в общественном месте. «Что ж, вот тебе возможность посмотреть на это с другой стороны» – подумалось Боре, который на этот раз занял место уголовника.
Наконец пришёл тот полицейский, который обещал произвести изъятие. Пришёл он не один, второй сотрудник открыл ключом клетку, в которой находился Боря и пригласил присесть к столу. Заговорил первый, с тремя маленькими звёздочками на погонах, расположенных треугольником:
– Итак, вот твой телефон. Пишу в первой строке «Мобильный телефон Nokia, модель 5230». Выворачивай карманы.
Из переднего кармана Боря достал ключи, которые тут же были записаны во вторую строчку. В другом переднем кармане Боря хранил кошелёк. Кошелёк был изъят, попал на третью строку, а вот сумма в кошельке была полностью выложена на стол. Дежурный потребовал пересчитать деньги, и одна тысяча двести пятьдесят рублей были записаны в четвёртую строчку.
– Хорошо, что ты деньги из кассы в кошелёк не переложил, а то приписали бы тебе украденного на тысячу двести пятьдесят рублей больше.
В заднем кармане лежали мелкие деньги и проездной на метро. Сначала, «трёхзвёздочный» полицейский записал проездной в шестую строчку, а потом потребовал пересчитать мелочь. Мелочь была записана в следующую строку «мелочью тридцать восемь рублей, пятьдесят копеек». В карманах куртки лежал паспорт, который заранее забрал ППС-ник, и который находился сейчас в дежурной части в ожидании следователя. Ещё в карманах куртки лежали перчатки, но их изымать не стали.
– Так-с, с карманами покончено. А теперь самая интересная часть. Снимай ремень с брюк.
– А это для чего?
– А вдруг ты сейчас повесишься в обезьяннике? Все задают этот вопрос, и, тем не менее, ремень придётся снять. Если не в добровольном, так в принудительном порядке.
Боря подчинился. Без ремня джинсы начали спадать, что привело к появлению новой привычки придерживать их рукой.
– Это ещё не всё. В твоих ботинках, как я погляжу, шнурки имеются? Ты не поверишь, но есть такие экстрималы, которые умудряются, и повеситься на шнурках, и вскрыться ими.
– Что сделать? – До Бори не дошло значение слова «вскрыться».
– Ну, вены перерезать шнурками, чтобы отсюда их в госпиталь перевели. Не удивляйся, бывают такие умельцы. Снимай шнурки.
И на этот раз Боря подчинился, другого выбора у него не было. У полицейских было явное численное превосходство. Ремень и шнурки записали в одну строчку. А также ему вернули книжку.
– Всё находящееся в пакете является вещдоком, а вот книжка – к украденному не причисляется, это твоё личное имущество. Забирай! Будет чем в камере заняться. Сейчас тебя отведут в обезьянник, но ты пока не расслабляйся, через два часа тебя на освидетельствование повезём.
Борю повели в камеру под номером один. Но в коридоре он попросился в туалет, а то мало ли когда ещё представится такая возможность. Стучать в дверь по примеру других задержанных и этим нервировать полицейских Боре не хотелось. Справив малую нужду, Боря вошёл в камеру. Выглядела она ничуть не лучше туалета. На двух квадратных метрах помещался лишь деревянный настил, выполнявший и функцию скамейки, и функцию дивана, над которым было маленькое окошечко с решёткой. На стенах неровным слоем был положен цемент. В камере находилось двое задержанных, из разговора которых Боря сразу понял, что их доставили за административное правонарушение. Они не просто напились, а ещё и подрались на оживлённой улице, и теперь оба отдыхали в обезьяннике, надеясь к утру выйти на свободу. О точном времени своего выхода Боря даже не загадывал. Он помнил, что сегодня суббота, а в понедельник надо на работу. Но попадёт ли он туда? И что ему будет за прогул? Ответа на эти вопросы Боря не знал. Света в камере не было, читать в этих условиях оказалось невозможно. Он решил вздремнуть, так как разговаривать с двумя алкашами было не о чём, да и они его как будто не замечали. Но сон не шёл. Часов у Бори при себе не было, поэтому он не знал, два часа прошло или целая вечность, когда за ним пришли.
– Пахомов, выходи!
Услышав свою фамилию, Боря поднялся с деревянного настила, на котором пытался заснуть, и вышел из камеры. На него опять надели наручники, снова два комплекта: одним сковали руки, а другим конвойный полицейский пристегнул Борю к себе. На улице стояла глубокая ночь, но определить точное время он не мог, поскольку не имел не только часов, но и связи с внешним миром. Задержанного усадили на заднее сиденье, и сняли один комплект наручников. В сопровождении трёх полицейских его повезли в медицинское учреждение для освидетельствования. Ближайшее из таковых, как Боря выяснил из разговора полицейских, оказалось в Новогиреево, окраинном районе на Востоке Москвы, почти рядом с МКАД. Однако, знаменитой кольцевой автодороги, Боря не разглядел. Так что точно определить, где территориально он находится, он не мог.
– Выходим, пошли. – Сказал конвойный, и повёл Борю за руки, – Поднимайся.
Вход в медицинское учреждение оказался на крыльце с дюжиной ступенек. Поскольку не отупеть мозгами для Бори сейчас было очень важно, он попытался сосчитать ступеньки, но сбился, когда ему сказали:
– Заходи. Вставай к стенке.
Пришла пожилая женщина в белом халате. В руках она держала какой-то пластиковый предмет. Перед тем как объяснить, что это такое, она бросила презрительную фразу в адрес Бори:
– Сразу признавайся, сколько выпил сегодня?
– Да, я сегодня вообще не пил! – Честно ответил Борис. – Вчера – да, посидел в «Япоше», а сегодня трезвый целый день.
– Вот и проверим. – Недоверчиво бросила старушка в белом халате. – Вот эту трубочку полностью в рот, и дыши ртом, ясно?
Боря подчинился. Выполнил всё, согласно указаниям медработницы. Она поглядела на препарат, и сказала:
– Нуль целых шесть десятых промилле. Лёгкая степень опьянения. Одно из двух: либо вчерашний алкоголь из тебя ещё не выветрился, либо сегодня полбутылки принял перед задержанием. Что скажешь?
– Первое. Так как сегодня я точно не пил, не опохмелялся.
– Пишите лёгкая степень опьянения. Тебе это отягчающим обстоятельством выйдет.
От несправедливости внутри у Бори всё кипело. Хотелось сказать, у вас прибор не точный, или образования не хватает. Ведь не несёт же от него алкоголем, в конце концов. Но Борис подавил в себе ярость и, подчинившись конвою, направился к машине. Привезли его обратно в «Тверское», в ту же самую камеру, в которой находились те же самые алкаши. Единственное на что обратил внимание Боря проходя по коридору, что в «стакане» находился новый задержанный, который громко буянил, и целая куча полицейских тщетно пыталась его усмирить.
Вот так в ночь с субботы на воскресенье, находясь в обезьяннике, под крики задержанного из клетки, Боря всё же попытался уснуть…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Предварительное расследование
Глава 1. Объяснение
«Что ты сказал, Лёша? Никакого риска!? Как никакого риска, если я сейчас ночую в обезьяннике, и куда дальше направлюсь – неизвестно!? Как-то всё быстро случилось. Только вот собирался в такси прыгнуть, а теперь камера в два квадратных метра. Кто вообще полицию вызвал? Неужели тот посетитель, что с мобильным телефоном был!? Или охранник был в том „Макдаке“? Если там был охранник, то почему тогда он не воспрепятствовал грабежу!? Значит, не было там охранника. Менеджер точно не вызывал…, у него в руках никакого телефона не было. Кассиры вызвать не могли, они на прицеле были. Кто тогда? Ведь когда его задерживали, сказали же вызов поступил из „Макдоналдса“. Значит либо персонал, либо посетители точно вызвали…»
Когда в голове вертится столько мыслей, уснуть невозможно. Боря ведь не знал, который сейчас час. Он, конечно, предполагал, что уже за полночь, но, сколько точно времени, ему было неизвестно. Ему показалось, что он уже два часа пытается уснуть, но мысли о происшедшем не давали ему это сделать. Впрочем, не только мысли. Дверь в камеру опять с грохотом открылась, и какой-то очередной мент (его, скорее всего Боря ещё не видел), с бумагами в руках пригласил его следовать за ним.
На Борю опять надели наручники (на этот раз один комплект, чтобы сковать руки) и повели на второй этаж по лестнице. Его сопроводили в старый, обшарпанный кабинет, в котором пахло сыростью, у единственного окна в этом кабинете была приоткрыта сверху фрамуга. За столом с ноутбуком и небольшой кипой бумаг формата А4 сидел молодой парень в рубашке и свитере. Как показалось Боре, он страдал излишним весом. Этот парень пригласил Борю присесть на стул, велел конвойному снять с него наручники, и остаться за открытой дверью в коридоре. Начал он разговор так:
