скачать книгу бесплатно
– Мучился?
– Врач говорит, нет.
– Пойди ляг, Мартина. Или хотя бы подожди в спальне. – Осторожно, но твердо он вывел ее из комнаты. – Я сейчас вернусь, комиссар.
Батийль отсутствовал с четверть часа; когда он вернулся, лицо его было бледное, изможденное, взгляд – отсутствующий.
– Садитесь, прошу вас.
Он выглядел маленьким, худощавым. Казалось, Мегрэ угнетает его своим ростом и плотностью.
– Так и не хотите выпить? – Открыв небольшой бар, Батийль достал бутылку и два стакана. – Не стану скрывать: мне это сейчас необходимо. – Он приготовил себе виски и, наливая во второй стакан, спросил: – Вам содовой побольше? – после чего сразу продолжил: – Не понимаю. Не могу понять. Антуан ничего от меня не скрывал, да ему и нечего было скрывать. Он был… Больно говорить о нем в прошедшем времени, но придется привыкать. Он был студентом, изучал в Сорбонне литературу. Не входил ни в какие группировки, совершенно не интересовался политикой.
Опустив руки, он уставился на светло-коричневый ковер и проговорил, словно рассуждая вслух:
– Убили… Но за что? За что?
– Чтобы попробовать выяснить это, я и пришел.
Батийль посмотрел на Мегрэ так, словно впервые его заметил.
– А почему вы лично занимаетесь этим? Ведь для полиции это рядовое происшествие, верно?
– По воле случая я оказался почти рядом.
– Вы ничего не видели?
– Нет.
– И никто ничего не видел?
– Никто, кроме итальянца-бакалейщика, который возвращался с женою домой. Я принес вещи, обнаруженные в карманах вашего сына, но забыл магнитофон.
Отец, казалось, сначала не понял, потом выдавил:
– А… Ладно. – И чуть не улыбнулся: – Это была его страсть. Вам, конечно, будет смешно… Мы с его сестрой тоже над ним подшучивали. Некоторые бредят фотографией и охотятся за интересными лицами даже под мостами. А Антуан собирал голоса людей. Частенько убивал на это целые вечера. Заходил в кафе, на вокзалы – в любые места, где много людей, и включал магнитофон. Он носил его на животе, и многие принимали его за фотоаппарат. А в руке прятал миниатюрный микрофон.
Наконец-то у Мегрэ появилась хоть какая-то зацепка.
– У него никогда не было неприятностей из-за этого?
– Только однажды. Это случилось в баре неподалеку от площади Терн. Двое мужчин стояли у стойки, а Антуан, облокотившись рядом, незаметно записывал. «Ну-ка, мальчик, – сказал вдруг один из мужчин, отобрал магнитофон, вынул кассету и пригрозил: – Не знаю, что это за игра, но если мы еще как-нибудь встретимся, постарайся быть без этой машинки». Думаете, что?.. – отпив глоток, спросил Жерар Батийль.
– Все может быть. Нельзя пренебрегать никакой версией. Он часто ходил на охоту за голосами?
– Два-три раза в неделю, всегда вечером.
– Один?
– Я же говорил, друзей у него не было. Он называл эти записи человеческими документами.
– И много их у него?
– Может, сотня, может, больше. Время от времени он их прослушивал, менее интересные стирал. Как вы считаете, в котором часу завтра…
– Я предупрежу в больнице. Во всяком случае, не раньше восьми утра.
– Мне можно будет привезти тело сюда?
– Не сразу.
Отец понял, и лицо его посерело еще больше: он подумал о вскрытии.
– Извините, господин комиссар, но я…
Он едва держался. Ему нужно было остаться одному, может быть, пойти к жене, может быть, поплакать или посидеть в тишине, выкрикивая бессвязные слова.
– Не знаю, в котором часу вернется Мину, – произнес он, словно обращаясь к самому себе.
– Кто это?
– Его сестра. Ей всего восемнадцать, но живет она на свой лад. Вы, наверное, пришли в пальто?
Когда Мегрэ зашел в гардероб, появилась горничная, помогла ему натянуть промокшее пальто и подала шляпу. Он спустился по лестнице, прошел через маленькую дверь, очутился на улице и немного постоял, глядя на дождь. Ветер ослабел, шквалы дождя были уже не так свирепы. Попросить разрешения вызвать такси по телефону Батийлей он не осмелился. Втянув голову в плечи, он перешел через мост Святой Марии, свернул в узкую улочку Сен-Поль и у метро увидал наконец стоянку такси.
– Бульвар Ришар-Ленуар.
– Понято, шеф.
Водитель был из тех, кто его знал: потому он и не возражал против короткого рейса. Выходя из машины, Мегрэ поднял голову и увидел свет в окнах своей квартиры. Когда он одолел последний лестничный пролет, дверь открылась.
– Не простудился?
– Кажется, нет.
– Я вскипятила воду для грога. Садись. Я помогу тебе разуться.
Носки промокли насквозь. Жена пошла за его домашними туфлями.
– Пардон рассказал нам, в чем дело. Интересно, как отреагировали родители? Почему поехал к ним ты?
– Не знаю.
Он занялся этим делом непроизвольно – потому что оказался в гуще событий, потому что оно напомнило ему годы, проведенные на улицах ночного Парижа.
– Сперва они даже не поняли. А вот сейчас наверняка сломались.
– Они молоды?
– Ему за сорок пять, но, по-моему, меньше пятидесяти. Жене нет и сорока, очень хорошенькая. Ты знаешь духи «Милена»?
– Конечно. Их все знают.
– Так вот, это их фирма.
– Они очень богаты. У них замок в Солони, яхта в Канне, они дают роскошные приемы.
– Откуда тебе-то известно?
– Не забывай: мне приходится часами дожидаться тебя, и я читаю иногда газетные сплетни.
Она плеснула в стакан рома, добавила сахарной пудры, положила ложечку, чтобы стакан не треснул, и налила кипятку.
– Ломтик лимона?
– Не надо.
Вокруг было тесно, но уютно. Мегрэ огляделся, словно возвратился из долгого путешествия.
– О чем ты думаешь?
– Как ты сказала, они очень богаты. Квартира роскошная – я таких и не видел. Они вернулись из театра, были оживлены. Увидели, что я сижу в холле. Горничная тихонько сказала им, кто я.
– Раздевайся.
Все же дома лучше всего. Мегрэ надел пижаму, почистил зубы и четверть часа спустя, немного возбужденный грогом, лежал рядом с госпожой Мегрэ.
– Спокойной ночи, – сказала она, приблизив к нему лицо.
Он поцеловал ее, как делал это вот уже столько лет, и прошептал:
– Спокойной ночи.
– Как обычно?
Это означало: «Я разбужу тебя, как обычно, в половине восьмого и принесу кофе».
Он неразборчиво пробормотал «да», уже проваливаясь в сон. Ему ничего не снилось. А если и снилось, то снов он не запоминал. И сразу же наступило утро. Пока он сидел в постели с чашкой кофе, жена отдернула шторы, и он попытался проникнуть взглядом сквозь тюлевую занавеску.
– Дождь все еще льет?
– Нет, но, судя по тому, что люди идут, засунув руки в карманы, весна еще не наступила – что бы там ни говорил календарь.
Было 19 марта. Среда. Еле успев влезть в халат, Мегрэ принялся звонить в больницу Сент-Антуан; ему пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы связаться с больничным начальством.
– Да… Мне хотелось бы, чтобы его поместили в отдельную палату… Прекрасно знаю, что он умер. Но это не основание заставлять родителей ходить по подвалам. Через час-другой они приедут. После их посещения тело увезут в Институт судебно-медицинской экспертизы… Да. Можете не бояться: родители заплатят… Ну конечно… Они заполнят все, что вам нужно.
Он уселся напротив жены, съел два рогалика и выпил еще чашку кофе, рассеянно глядя на улицу. Низкие тучи по-прежнему бежали по небу, но у них уже не было того противоестественного оттенка, что накануне. Все еще сильный ветер раскачивал ветви деревьев.
– У тебя уже есть какие-нибудь соображения насчет…
– Ты же знаешь: у меня никогда не бывает соображений.
– Я знаю также, что, если они и бывают, ты все равно о них не рассказываешь. Ты не находишь, что Пардон плохо выглядит?
– Тебя это тоже удивило? Он не только устал, но и пал духом. Вчера наговорил о своей профессии такого, чего раньше я от него никогда не слышал.
В девять Мегрэ из своего кабинета соединился с комиссариатом Одиннадцатого округа.
– Говорит Мегрэ. Это вы, Лувель? – узнал он по голосу.
– Вы, видимо, насчет магнитофона?
– Да. Он у вас?
– Демари подобрал его и принес сюда. Я боялся, что дождь повредил аппарат, но он работает. Непонятно, зачем мальчишка записывал все эти разговоры.
– Можете прислать его мне сегодня утром?
– Вместе с донесением, которое допечатают через несколько минут.
Почта. Циркуляры. Вчера вечером он не сказал Пардону, что тоже завален лавиной административных бумаг.
Потом он отправился в кабинет начальника на доклад. В нескольких словах рассказал о том, что произошло накануне, поскольку Жерар Батийль был человек известный и дело могло вызвать много шума. Действительно, возвращаясь к себе в кабинет, комиссар наткнулся на группу журналистов и фотографов.
– Вы в самом деле почти присутствовали при убийстве?
– Просто я достаточно быстро прибыл на место преступления, потому что находился неподалеку.
– Этот парень, Антуан Батийль, в самом деле сын фабриканта косметики?
Откуда прессе все известно? Неужели слухи просочились из комиссариата?
– Привратница утверждает…
– Какая привратница?
– С набережной Анжу.
Мегрэ ее даже не видел. Не назвал ей ни имени, ни должности. Проболталась горничная.
– Родителям сообщили вы?
– Да.
– Как они реагировали?
– Как люди, узнавшие, что их сына только что убили.
