скачать книгу бесплатно
Рабство строится на основе стремления жить и выжить. Как только Человек не унижается, не лебезит и не раболепствует, лишь бы выжить! А кто может, прежде всего, в силу своего морального уродства, ставит его в рабство и снимает в свою пользу львиную долю его труда.
Скажите, пожалуйста, где нет рабства и кто не раб? Всюду, и везде, все кто сильнее и «покруче» загоняют более слабого в рабское ярмо и сгибают его в бараний рог. Благо, что Человек не всегда ломается, а податливо изгибается как лоза. Сильных, в свою очередь, закабаляют более сильные (более властные) и так далее, до самой вершины. А на вершине сидит, как и прежде сидел, царь-батюшка. Только ныне он по-другому называется… Так формируются слои и прослойки рабов с разными уровнями «крутости».
Все рабы! Одни – рабы у кого-то, а самый главный рабовладелец – раб у самого себя. И, прежде всего, раб своих пороков. Получается общество сплошных рабов. Так и проходит жизнь в рабстве. На рабство обречены потомки и потомки потомков…
Такая же иерархия была и в партийной среде КПСС. Мужланы (по анкете рабоче-крестьянского происхождения) – лучшие кадры для власти, но нет их хуже в жизни, в делах и во всём прочем, независимо от уровня своего властного кресла, но при погонах и регалиях. Рявкал и матом крыл таких же, как и он, но уровнем ниже, грозных и авторитетных для ещё более низкого уровня. Я это утверждаю не голословно, так как лично знал одного такого – первого секретаря Запорожского горкома, в прошлом сталевара завода «Днепроспецсталь» Водениктова, когда в семидесятых работал в горкоме.
То же самое наблюдалось во всех структурах человеческого общества, будь-то завод или магазин, колхоз или больница. И продолжает наблюдаться. Сложнее обстоит дело в «интеллигентных»» организациях, в которых человеческое достоинство стоит на одном из первых мест среди жизненных ценностей. За это властные их никак по-другому и не называют, как только «гнилая интеллигенция». Видимо, в этой среде и может зародиться истинная свобода, и будет навеки разрушено рабство.
22 июня 1994г., Запорожье.
Геноцид[3 - Саша Сим. Моё отечество. Стихотворения. – Киев: Издательство «SIM&HAM», – 2006. – с.30.]
Со скорбью я смотрю на свой народ:
Он трудится – ручьями льётся пот,
Но как обидно: труд его напрасен,
А где же бравый лозунг: «Труд прекрасен!»?
А лозунгами растопили печки…
Все люди, как барашки и овечки:
Лишь блеют – ищут нового кумира,
Чтоб дал им вдоволь хлеба, зрелищ, мира.
В них нищета, как мрак, нашла предел,
Нашли и люди в горе свой удел:
И как на каторге рабами пашут —
И пьют покорно с ядом жизни чашу.
Питаются паршивее собак
И курят из окурков – дрянь табак,
А душу заливают самогоном —
И тут же в лужи падают со стоном.
И косят их болезни, как чума,
И лучший выход – лишь сойти с ума
И удалиться в мир иной, блаженный,
Покинув рай земной, но искажённый…
В деревне воцарился геноцид,
И для крестьян есть выход – суицид,
И их он штабелями тащит к пропасти,
Хоть голодай вовек, хоть бритвой кровь пусти.
И снова жизнь народа как на грани,
И в смрадных трупах тонет поле брани,
Над ним чернее тучи кружат вороны
Глядят кресты во все четыре стороны…
11 марта 2000 г., Горлицкое
Афоризмы[4 - Саша Сим. Мысли на унитазе. – Киев: Издательство «SIM&HAM», – 2005. – с.29—35.] на тему: «Ум и труд»
Есть труд лошади – бездумный труд; есть физический труд осмысленный – труд дурака, а умный вместо физического труда подумает.
Думать – занятие для избранных.
Если все будут думать, то кто же будет пахать?
Думай о том, что делаешь, но не всегда делай то, что думаешь.
Думать нужно много, но делать – только лучшую из дум.
Ум и трудолюбие надо иметь, чтобы не отсеять зёрна; ума и прилежности не надо, чтобы остались плевела.
В любом деле больше доли ума, чем рук.
Труд без ума – зряшный труд, если не вредный.
Человек всё делает не подумав, а если и подумав, то недостаточно
Признак ума – обобщение, посредственности – конкретизация.
Слепых – миллионы, зрячих – единицы!
Сон исправляет ошибки ума.
Ум слаб перед силой Природы.
Живи так, чтобы рядом всегда был ишак, но опасайся сам оказаться ишаком.
Рабство от физического труда
Человек, всецело занятый мелочными делами, не может выйти за круг интересов этих дел. Весь его Мир сосредоточен, в песчинке его интересов. Он становится рабом своих мелочных интересов. Его зашоренность на интересах песчинки не позволяет ему видеть значение этой песчинки в бескрайнем море пустыни. Кругозор человека стягивается в точку, в которой сосредоточена одна лишь суета. В точку превращается вся жизнь Человека. Не успев родиться, он уже умирает. Жизни у него нет: момент рождения совпадает с моментом смерти. Так стоит ли тратить бесценные мгновения жизни на суету? На суету, которая столько же значит для Человека, сколько и песчинка для пустыни!
Ярким примером суеты человека является его изнурительный физический труд. Но ведь назначение Человека совсем в другом, чем бездумное, бессмысленное и неосознанное движение своими мышцами и конечностями во имя того, чтобы физически произвести нечто, что позволит ему выжить. Человек стал свободным от необходимости совершать суетные механические движения ради выживания ещё тысячелетия назад, когда подчинил себе силу животных, затем энергию ветра, воды, и в последние столетия – энергию электричества, ядерного распада. При такой энерговооруженности человека, казалось бы, должна отпасть необходимость использования его физической энергии труда. А различные движения конечностями и другими органами необходимо совершать только в силу необходимости поддержания оптимального самочувствия и здоровья своего физического тела, его инерционности, привыкшего в течение тысячелетие к движениям ради жизни. В конце 70-х по этому поводу даже появился лозунг: «Ручной труд – на плечи машин!», который был одним из основных лозунгов в моей работе по повышению трудовой активности молодёжи во время моей работы в горкоме комсомола.
Но на самом деле происходит совсем противоположное. Дешевле физического труда человека не бывает. Создание и эксплуатация даже самого простого механизма или машины обходится гораздо дороже, чем стоимость физического труда рабочего. Безмозглая «железяка» дороже высшего мыслящего венца Природы! В то же время физический труд, зачастую, бывает на пределе возможностей человека, подрывает его здоровье, сокращает жизнь. Но это уже пример варварского отношения к Человеку, ко всему человечеству! Это все равно, что ради того, чтобы согреться или сварить себе кашу – сжигать картины Рафаэля!
Механический и физический труд – это наибольшая суета из всех сует, которую может позволить себе человек, чтобы доказать напрасность своей жизни.
В чем же корень зла? С одной стороны, – в сиюминутной экономической выгоде использования физического труда человека, и полное отсутствие человеческого достоинства и гордости у эксплуатируемого, с другой стороны. Человек в основной своей массе опускает себя до уровня животного: дай ему поесть, выпить, закурить, удовлетворить сексуальные желания, поспать – и он испытает верх земного блаженства жизни, предел своих желаний. Ему больше ничего не надо: ни театра, ни классической музыки, ни картинной галереи. Ниже уровня не придумаешь. Уровень почти булгаковского Шарикова! Те же танцы для юного человека стали способом проявления и возрождения животных инстинктов, нечеловеческих эмоций: криков, свистов, невообразимых движений тел и конечностей. Природа этих эмоций противоположно отличается от природы эмоционального восприятия произведений искусства из сокровищ мировой культуры. Может быть, человек в определенный период жизни пытается найти отдушину от истинно человеческой жизни в мире животных страстей?
Однако назначение Человека состоит совсем в другом. Физическая оболочка – тело – это всего лишь необходимое условие его существования. Основная суть его сосредоточена в Душе, сознании, уме и мыслях. Ведь благодаря сочетанию Души, ума, мысли и сознания Человек преобразил Природу, подчинил её себе (зачастую во вред Природе и себе). И, несмотря на это, продолжает оставаться, в основной своей массе, на уровне животного. Но это не в его интересах. А в чьих? Кому это выгодно? А выгодно это тому, кто взял над ним власть.
В развитых капиталистических странах достоинство человека, его свобода и независимость на несколько порядков выше, чем те же характеристики людей стран бывшего социалистического лагеря. Когда русские в мороз и слякоть, в бушлатах и телогрейках, трамбовали ногами бетон Днепрогэса и Магнитки, надрывались на прокладке корчагинской узкоколейки, японцы и американцы в это время в белоснежных рубашках и безукоризненных костюмах загружали свой ум задачей, как сделать завод-автомат, освободить миллионы людей от каторжного труда и дать этим миллионам возможность получать духовное наслаждение, жить в семье с комфортабельными бытовыми условиями, на работе – интеллектуальным творческим трудом, на отдыхе – на лучших курортах мира, на досуге – наслаждение произведениями искусства. Не говоря уже об удовлетворении важнейших физиологических потребностей в пище, жилище, одежде и тому подобное. И результат налицо: нищета, убожество и ад при жизни одних, и процветание, земной рай – других.
В условиях неорабовладельческого строя, каковым реально являлся социалистический строй в «отдельно взятой стране» СССР, если судить по отношению к назначению чЧеловека, в основе лежал рабский физический труд миллионов при всемерном угнетении духовности и интеллекта, свободы творчества. Будущие лауреаты Нобелевской премии обличались в тунеядстве, преследовались уголовным законодательством. Появилось даже выражение «гнилая интеллигенция». Идеи презренного физического труда и свободомыслия не вызывали особого восхищения у властьимущих. Более того, этим вольным мыслям «пришлепывались» десяток ярлыков и статей уголовного кодекса об особо опасных государственных преступлениях: измена Родине, вредительство, антисоветская агитация и пропаганда и другие. А родившего эти идеи или даже носителя, отправили по этапу или изолировали любым другим образом, например, в психбольницах. Потому что эти мысли посягают на благополучие властелинов, создавших и постоянно укрепляющих этот строй, выгодный им, но приводящий к обнищанию и гибели масс.
Но выше личных интересов властелинов, и выше даже интересов государства должны быть интересы, Человека, народа, нации. И, если нация, народ хиреет, в существующем государственном обустройстве при существующих лидерах, то почему бы во имя оздоровления нации и народа не сделать изменения, хотя эти изменения и будут в разрез интересам властелинов и существующему государственному устройству?
Но должен же народ прозреть! Прозреть, несмотря на десятилетиями выработанную технику массового гипноза и оболванивания. Удивительный социальный феномен! Народ, в своей массе мудрый и благоразумный, становится беспомощным и послушным в руках властелинов. В чем причина? В самом народе? Или в бандитских средствах, которые используются против народа?
17 ноября 1994г., Запорожье.
Афоризмы[5 - Саша Сим. Мысли на унитазе. – Киев: Издательство «SIM&HAM», – 2005, с.63.] на тему: «Физический труд»
Презренный даже «свободный» физический труд, так как никогда свободным он не бывал.
Физический труд – труд рабов (самих у себя и у других); интеллектуальный труд – труд свободного человека.
Физический труд наращивает отдельные мышцы, атрофируя мозги.
Все прошлые и будущие войны не унесут столько человеческих жертв, сколько их забрал непомерный физический труд.
Земля – для здоровых людей, чтобы у них отнять здоровье.
Разгребая кучи навоза, не надейся на плату, как при поиске самородка.
Даже самое маленькое сельское кладбище вмещает столько трагедий, что их не под силу описать тысяче шекспирам.
Я ненавижу всех, кто убивает человека и, прежде всего, тяжёлый сельский (физический) труд!
Впряжённому в лямку невозможно витать в облаках, ведь тело и душа в этой жизни нераздельны.
Лжедемократия[6 - Саша Сим. Моё отечество. Стихотворения. – Киев: Издательство «SIM&HAM», – 2006. – с.44.]
«Всё для народа!» – Как идея хороша!
Но не имеет работяга ни шиша:
В труде, как мул, слывёт покорным
И не считает то позорным.
22 июня 1998 г., Алушта
Грабёж
Грабёж – норма жизни.
Всякий раз, когда я вижу гигантские сооружения здании, мостов, театров и дворцов крупных городов Москвы, Санкт-Петербурга, Киева и других, у меня сердце щемит от обиды за своих земляков, и, прежде всего, за колхозницу маму, отца и всех моих предков, живших и работавших в сёлах Украины.
Почему в жизни такая несправедливость? Одним всё: и асфальтные тротуары, и зеленые газоны, фонтаны и праздничные фейерверки, концерты и радующие душу произведения искусства Третьяковской галереи и Эрмитажа. Другим – пыль и непролазная грязь, абсолютное отсутствие бытовых удобств (ванной, централизованного отопления, канализаций, тёплого туалета) и изнурительный физический труд на земле с утра до глубокой ночи, с детских лет и до глубокой старости. Труд этот не в своё удовольствие, а, как в древности, по вынужденной необходимости, чтобы выжить, не умереть с голоду и от холода. И никакие сказки о летней или осенней Природе, чарующей глаз и радующей Душу, не в силах компенсировать зимний холод нетопленной хаты и пронизывающей всё тело стужу, осеннюю слякоть и грязь по колено сельских дорог. Причём, каждый из этих «прелестей» протягивает к тебе костлявую, цепенеющую руку болезней, истощения и в конце концов смерти, если с ними не будешь бороться ежедневно, ежечасно, ежесекундно, хоть на миг забудешься и не будешь о них думать. В постоянной борьбе за жизнь, сродни борьбе за жизнь первобытного человека, закаляется, если не погубится, тело и дух жителя сельской глубинки. А сказки о прелестях Природы села и жизни в селе – для пассажиров скорого поезда, которые сидят в тёплых уютных купе или, тем более, в вагоне-ресторане и созерцают чудную Природу или вдыхают чистый воздух на двухминутных остановках полустанков.
Человек же, живущий в селе, ничего этого не видит, не слышит и не чувствует. Живя в этой прелести, он не осознаёт, что живёт в ней. Потому что между созерцанием прелестей окружающего мира и жизнью, он выбирает для себя более важное – жизнь.
В некоторой степени это касается и горожан. Приезжая из провинции в Москву, порой удивляешься, почему многие москвичи годами не бывают в Большом театре, Третьяковской галерее или Музее изобразительных искусств имени А.С.Пушкина? А некоторые даже ни разу в жизни. Да всё потому же, что жизнь, выживаемость физическая для многих важнее и дороже, чем эти духовные блага. Единственное их отличие от сельских жителей состоит в том, что количество земных и духовных благ и возможность ими воспользоваться тут же, как говорится, далеко не отходя от дома в десятки и сотни раз больше. В любой момент, при желании, ими можно воспользоваться. И все эти блага созданы десятками миллионов тружеников, а пользуются, или могут пользоваться ими только немногие.
Обидно за всех людей – селян, что они всю жизнь работают не на себя, а «на дядю». Создают то, чем сами никогда в жизни не могут воспользоваться, и чем с избытком пользуется неблагодарные их эксплуататоры, считающие такое положение в порядке вещей.
Давно уже ушли в прошлое времена, когда селян сдерживали от побега из такого рабства в города и привязывали их к сохе, не выдавая им паспорта. Тогда, в сталинское и послевоенное время действительно село было как резервация или гетто. Но ныне не намного лучше. Только изнурительный физический труд в селе позволял селянину хоть как-то жить в своём доме и выжить, а не скитаться десятилетиями (!) по снимаемым углам, будучи привязанным к шахте, металлургическому комбинату или другому вредному для жизни и здоровья предприятию, с мизерной зарплатой ради того, чтобы через десять-двадцать лет по очереди получить свой угол в «хрущёвке». Потому что «тёплые» места гарантированы для своих: родственников – по наследству и династиям, знакомых и т. п. И потому не каждый селянин решится на существование в качестве вечной «лимиты», даже во имя будущего своих детей…
23 сентября 1994г., Запорожье.
Правда об украинском селе[7 - Саша Сим. Моё отечество. Стихотворения. – Киев: Издательство «SIM&HAM», – 2006. – с.32—33.]
Село сегодня обнищало:
Зимой от холода пищало,
А по весне впряглось как в лямку —
Под семена копает ямку.
Ручьями льёт солёный пот,
От голода под дых свело живот,
А наш крестьянин тяжко пашет,
Сизифов камень в гору тащит.
Немилой кажется земля —
Послать бы всех, да вот семья
Мешочницей пойдёт по свету:
Кого тут призовёшь к ответу?
Долгов крестьянина – не счесть,
Содрать с него три шкуры – честь:
Любой считает пролетарий,
Дерёт – излишен комментарий!
Мы превратили селянина в быдло,
Смотреть ему в глаза – до боли стыдно,
