Спринтерская проза

Да, это не те голоса, которые слышат ушами. Они не состоят из слов какого-то определённого языка, наречия или диалекта. Это инореальная мысль – и не всегда сразу поймёшь, дружественная она или враждебная, – проникая в сознание, формирует или формулирует там чёткий образ и словесное описание, частенько самоустраняясь от идентификации.

Одни уверены, что слышат голоса, другие, смущаясь и стесняясь, уверяют, что им кажется, что они слышат реальные голоса на том языке, на котором они сами разговаривают. Другим же кажется, будто они уверены, что это паранойя и шизофрения.

Первые уверены в своей избранности, вторые – в своём здравомыслии. Но и те, и другие частенько заблуждаются. Или, говоря иначе, бывают введены в заблуждение.

Тнедизерп голоса слышал и чувствовал. Не то чтобы часто или по каким-то круглым личным или государственным датам и большим религиозным праздникам, но всегда тогда, когда он больше всего нуждался в умном и дружеском совете накануне намечающегося принятия очень важного решения.

И вот сегодня, в горестном раздумье склонив к столу голову и обхватив её руками, он вспоминал тот первый важный знак, вселивший тогда небывалую уверенность, доведённую впоследствии до маниакального осознания исключительности своей миссии. Тнедизерп тогда твёрдо решил, что он – Мессия.

Друзья, товарищи и соратники, как и положено сподвижникам, не образумили Тнедизерпа, а дружно поддержали. Тот, кто не хотел дружно поддерживать, давно канул в опалу. Да и сегодня продолжают канать.

Да и как же тут не поддержишь, когда щедрый Тнедизерп распахивает закрома Родины и предлагает стать не только свидетелем, но и соучастником?!

Это событие произошло ещё «в начале славных дел», когда зрелый, но не дозревший окончательно Тнедизерп начал великое слияние, именуемое в обиходе мафией. Как метко заметил один неизвестный афорист-циник: «Мафия у нас, это сплав трёх социальных компонентов в один мощный монолит – власти, криминала и церкви».

Сначала голос, а потом и босс третьего компонента Храиртап посоветовали посетить одну священную гору. А священной, как известно, она считается потому, что так кое-кто решил, а потом убедил в этом остальных. Это очень древняя традиция, которой пользовались с незапамятных времён ещё дикари разных земных ойкумен, накладывая на неодушевлённые предметы и места грозное «табу».

Вот на дороге, ведущей к этой самой горе, и случился невероятный конфуз, безоговорочно принятый за величайший знак провидения.

Когда величественный кортеж Тнедизерпа медленно двигался в гору, вдруг невесть откуда появился ослик и нагло возглавил процессию. И получилось, что называется, все пошли на поводу осла. Хотя, нет. Несколько грубо и не совсем точно. Просто все стали двигаться к великому будущему за ослом.

И вот тут-то и появился голос. Да не один, а целых два. Второй, правда, был глухой и далёкий.

– Это хороший знак, – громко сказал первый голос. – Предопределяющий знак. Можно сказать, что это знамение. Чудо.

Голос был настолько явственный, что Тнедизерп даже покрутил головой. Но водитель и охранники молчали, а по глазам было видно, что их девиз: «Молчание – золото».

Тнедизерп, глядя в боковое стекло, мысленно спросил:

– А ты кто? Слуховой глюк?

– Только для идиотов, – ответил голос. – Хочешь верь, хочешь не верь, но я твой самый лучший телохранитель и поводырь. Я твоя путеводная звезда в этом мире.

– Не верь ему! – издалека послышался другой голос. – Он лжец! Он охраняет тело, но разлагает душу! Да и тело он охраняет до поры до времени! Этот поводырь-Сусанин заведёт тебя в болото и бросит! Он коварный хитрец и подлец!

– А это кто? – внутренне напрягшись, спросил Тнедизерп.

– А, не обращай внимания, – пренебрежительно отозвался первый голос. – Так, один херувимчик, путающийся на нашем великом пути. Он изгой этого мира. Бродяга.

– А ты то кто? – грознее и требовательнее спросил Тнедизерп. – Имя-то у тебя есть?

– А то как же?! – неожиданно радостно воскликнул первый голос. – Нам без имени никак. Мы же не какие-нибудь шелудивые бомжи. Называй меня Номед. Я крупная фигура. Не какой-то там мелкий Себ или Трёч.

– Он тебя путает! – совсем издалека и еле слышно прокричал второй голос. – Это не имя! Это статус! Да и тот навыворот! У них всё шиворот-навыворот! Всё наоборот! Всё перевёрнуто! Слово и дело – антонимы!

– Фу, сгинь, лингвист несчастный, – сказал первый голос. – Не понимает, что этот мир давно перевёрнут, а люди привыкли жить вверх ногами. Они приспособились и им даже нравится. – И пояснил Тнедизерпу. – А этот, глупое и никчемное создание, один из тех романтиков-философов, кто пытается вытащить мир из чёрной дыры, без учёта силы гравитации.

– Да, – согласился Тнедизерп, – «Сизифов труд».

– Молодец, – похвалил голос. – Главное, это правильно рассчитать параллелограмм сил.

– На килограмм живого веса, – пошутил Тнедизерп. – Так что там с ослом?

А ослик, первое время бежавший довольно резво, сдал, выдохся и плёлся шагом. И полицейский эскорт на мотоциклах из местной полиции начал оттеснять храброе и упрямое животное к обочине.

– Сам Иисус въехал в Иерусалим на осле, – вкрадчиво и льстиво увещевал голос. – Не хочешь провести параллель?

Как оказалось, Тнедизерп очень хотел. Поравнявшись с отстранённым от лидерства ослом, он остановил автомобиль и вышел навстречу столь легендарной личности.

О чём они беседовали, никто не знает – государственная тайна, – но водитель и охранники клянутся, что своими глазами видели, как на прощание ослик дважды толи поклонился, толи кивнул своей ослиной головой в знак согласия.

На этом, собственно, можно было бы разворачиваться и ехать обратно, но место было узкое. Поэтому пришлось доехать до храма и из чистой вежливости выслушать назойливых монахов, болтавших всякую чепуху.

Чтобы отстали, Тнедизерп небрежно распорядился пожертвовать денежку, запрыгнул в лимузин и помчался с воодушевлением осуществлять ослом ратифицированную великую миссию.

А вот сегодня, спустя много лет, он сидел угрюмый, горестно обхватив голову руками, и думал. Голоса в голове не было. Только шумы и потрескивания. Помехи.

– Вот тебе и осёл Иисуса, – тихо прошептал Тнедизерп и криво усмехнулся. – Вот тебе и поговорил с милым осликом.

И вдруг объявился голос:

– Поговорить с ослом может не только другой осёл, но и добрый, заботливый хозяин. А вот слушать осла может только ещё больший осёл.

– Но я же слушал тебя! – вскричал, вскочив с места, Тнедизерп. —

Голос противно захихикал:

– А где я? А кто я? А никто я и нет меня.

И стало тихо. Даже цифры на часах вдруг резко замерли, а через мгновение циферблат и вовсе потух. У каждого человека своя альфа и своя омега, но страшной бывает омега, когда он отвергает настоящую Альфу и Омегу. Какими глазами на нас смотрит вечность?

Июль 2022

ВЫРОДКИ

Если вы, прочитав название, подумали, что речь пойдёт о типичных маньяках, садистах, извращенцах и прочих явных и скрытых душевных и духовных уродах, то глубоко, далеко и высоко ошиблись.

Выродки – это оголтелые «патриоты», яростно, фанатично и за деньги восхваляющие, пропагандирующие и даже возвышающие войну. С экранов телевизоров, с радиостанций, с полос газет и со всевозможных сайтов. Прошлые, настоящие и будущие. Ареал их обитания – все континенты, исключая, возможно, Антарктиду. Это абсолютно нравственно беспринципные люди, для которых жизненно важен только один принцип – в любой ситуации суметь оказаться на стороне сильного. Этот хамелеонизм можно назвать принципом Жозефа Фуше. Если война – они воинственные и кровожадные «патриоты», если мир – они гуманнейшие миротворцы. Сегодня, когда война, это наглядно и выпукло видно. Маски сброшены и гадать не надо – кто есть кто.

И они, как правило, умны, образованны и культурны. По крайней мере, они считают себя таковыми. В смысле – культурными. Наверное, и вполне возможно, что так оно и есть. Потому что злоба, ненависть и хамство, движимые алчностью и завистью, это неотъемлемая часть нашей сегодняшней культуры.

И если выше писалось о душегубах и душевных уродах, то данная категория особей абсолютно бездушна и бездуховна. Ну никак не может духовный и душевный человек восхвалять убийство себе подобных и восхищаться орудием умерщвления. Это может делать только выродок рода человеческого! И неизвестно, кто из этих категорий «граждан» страшнее и опаснее?! На чьей совести больше жертв? У кого душа чернее?

Отбросьте все высокопарные снаружи и лживые изнутри слова, фразы и предложения! Подумайте о людях! О солдатах! Об этих вчерашних пацанах! О их матерях! Да и об отцах тоже. А не только о себе и своих чадах. Найдите в себе ЧЕЛОВЕКА!

Бросьте кричать и писать. Возьмите в руки книгу. Ну, хотя бы, например, «На Западном фронте без перемен» Эриха Ремарка. Прочитайте её, медленно вдумываясь в каждое предложение, в каждую фразу, в каждое слово. И если после этого вам не станет больно, тоскливо и стыдно, то вы…

P/S. Всех глашатаев войны можно условно разделить на три группы:

1. Фанатики (идиоты).

2. Лицемеры (лжецы-хитрецы).

3. Проститутки (дорогие и дешёвые).

Все они себя называют патриотами. Но так ли это?

АВГУСТ 2022

НЕ РАДУЖНАЯ КАРТИНА

Социологи и психологи, как, полагаю, многим известно, непревзойдённые надуватели. И даже не в том смысле, что они зачастую «надувают» своих слушателей и читателей, а в том, что они умудряются раздувать муху в слона. Говоря проще, из одной какой-нибудь краткой социально-философской сентенции, из одного не глупого афоризма, из одной житейско-народной пословицы они способны создать (надуть) большой научный труд. О политологах я умолчу, хотя надуватели они не меньшие.

Перефразируя Микеланджело или Родена, которые говорили – Микеланджело имел возможность сказать это раньше, – что берут глыбу мрамора и отсекают всё лишнее, о социологах, психологах, да и о романистах можно сказать обратное – берут кусочек мрамора и делают из него глыбу. Причём, иногда настолько искусно, что за глыбой уже не видно мрамора.

Уважаемые социологи, психологи и, куда уж сегодня без них, политологи, это не оскорбление ваших профессий, а сатира представителей ваших профессий. Там, где много болтовни, ещё больше лжи, фальши и лицемерия. А мы сегодня тонем в многословии. А тонущий человек, как известно, хватается за соломинку. Но ирония в том, что мы сами видим вокруг только соломинки, не замечая поодаль белоснежного лайнера. У нас чудовищная близорукость!

Однако, следуя Микеланджело и Родену, хочу кратко обратить внимание на нашу извечную глупость, которая, если верить Эйнштейну, более бесконечная, чем Вселенная.

Почему в политике сильнее и эмоциональнее, чем во взаимоотношениях отдельных индивидуумов, срабатывает пословица «От любви до ненависти один шаг, а от ненависти до любви ещё короче»? Почему ещё вчера мы их ругали отборной бранью, а сегодня мы клянёмся в верности, присягаем и лобызаем им руки? Это о лобызаниях в мягкой форме не совсем мягких частей тела. Бывает гораздо хуже и отвратительнее. Почему ещё вчера пели гимны Жизни, Любви и Красоте, а сегодня – Смерти, Ненависти и Уродству? И всех – и себя в том числе – убеждаем, что мы правы и Бог только с нами, а не с кем-то другим.

А не задумывались, что Бог вообще не участвует в войнах и революциях? Что там, где человек творит массовое насилие, Бога нет? Да и в целом, думаю, Бог не занимается ни мировой, ни локальной политикой и экономикой. Не допускали крамольную, но здравую мысль, что за всем этим стоит кто-то другой? Не надо таскать Бога, будто какого-то истукана, по континентам, странам и храмам. Не надо орать глупости, что где-то святая земля, а где-то проклятая. Земля она и есть земля – мать-кормилица. Для всех. Даже в самых, казалось бы, непригодных для кормления местах. И только духовный дикарь может утверждать и гордиться этим утверждением, что его страна великая потому, что её боятся.

И почему мы хронически склонны делить всё на белое и чёрное, а после бросаться, как в омут с головой, в самые жестокие крайности? Всегда, при этом, себя видя исключительно на белой стороне. «А если ты со мной не согласен, то ты не просто гад, но и заклятый враг». Не понимая и не осознавая до конца, что кажущееся в тот момент белым, на самом деле может потом оказаться ещё более чёрным.

Человеческий мир не белый и чёрный. Но и не цветной. Это только Природа насыщена и полна всевозможных красок и оттенков. Мир человека сложен и противоречив, но в красках тускл. Если отобразить наш, так называемый гомо сапиенский мир, как абстрактную художественную картину, то мне, как это ни грустно признавать, представляется серое полотно, хаотично покрытое разных размеров чёрными пятнами и усыпанное мелкими светлыми точками. Этакий сумрак в крапинку. Однако, прошу заметить, светлыми, но не идеально белыми. Возможно, абсолютной белизны были великие пророки?!

Как говорится, картина… нет, не маслом. А если и маслом, то моторным. Отработкой. Не равное противостояние красок, не правда ли? И что будет, если чернота и серость поглотят светлые островки? Планета превратится в «Чёрный шар»? И это уже не шутка с «Чёрным квадратом».

Август 2022

ВДОГОНКУ ЗА СОБЫТИЕМ

Честно признаюсь, я никогда не обращаю внимания и, тем более, не открываю новостную строку на лицевой странице своего ноутбука, в которой выражаются государственные (Президентские) поздравления-соболезнования. А вчера увидел сообщение, что против какого-то депутата возбуждено уголовное дело. «Неужели нашего?» – удивлённо подумал я, клацая «мышкой» на данную строку.

Оказалось, «фиг вам». Наши народные избранники настолько единодушны в своём порыве следовать в кильватере Президента, что даже пожурить и поставить в угол их не за что. Сила любой партии в едином мышлении, сила любого диктатора в силовых структурах, а комфортная жизнь депутата в абсолютной покорности. Главное, это чтобы не выбросило из кильватерной струи флагманского крейсера в непредсказуемый жизненный океан.

Белорусский Следственный Комитет возбудил уголовное дело против депутата Украинской Рады. Так, а за что? Читаю: «Ему инкриминированы угроза насилием в отношении президента Республики Беларусь и дискредитация нашей страны». Согласен, Следственный Комитет, конечно, настолько могущественная структура, что может возбудить уголовное дело, если ему прикажут, и против губернатора острова Борнео Паниковского. Но какой это вызовет международный резонанс, кроме саркастического смеха? Однако, это, всё-таки, мелочь.

Интересно, надо разобраться. Нашёл этого депутата и прочитал его угрозу: «Лукашенко повесят на столбе в следующий День независимости Украины».

У меня случился небольшой шок с впадением в короткий ступор. Несмотря на сегодняшние дикость и маразм, окутавшие плотным туманом общество по всей вертикали, государственный человек, по всем канонам мировой дипломатии, не имеет права такое говорить. В узком кругу – да, пожалуйста, можно. Но тоже осторожно – без скрытых видеокамер. И то это только с точки зрения необузданной морали, которой, собственно, сегодня живёт большинство.

А что, думаю, спровоцировало этого депутата на столь изуверскую угрозу? Да, само поздравление с днём независимости, когда посягают на эту самую независимость, выглядит не просто лицемерно, но и цинично. Но ведь лицемерие и цинизм в политике, это норма. Без них политика, что каша без соли. Но кашу главное не пересолить, а в политике надо знать меру и не выходить за рамки, когда эти ингредиенты приобретают крайне уродливое выражение.

Открываю и читаю само поздравление: «Убеждён, что сегодняшние противоречия не смогут разрушить многовековой фундамент искренних добрососедских отношений между народами двух стран. Беларусь и в дальнейшем продолжит выступать за сохранение согласия, развитие дружественных взаимоуважительных контактов на всех уровнях».

Цинично сегодня? Конечно. В лучших традициях Макиавелли. Но ведь по сути прекрасно. Я обеими руками «за»! За добрососедские отношения и с Украиной, и с Россией, и с Польшей, и с Литвой и… так далее. И надеюсь, что рано или поздно это образуется. Наладится жизнь. Лучше, конечно, раньше, чем позже. Надо постоянно помнить, что каждый день без всяких причин гибнут люди. Просто люди – без учёта возраста, национальности, пола и личных мировоззрений.

Да, так вот. На этом надо было и остановиться. На поздравлении. Без пожеланий. А если и с пожеланиями – куда же без них! – то без первых двух. Это же дипломатия. Тут каждое слово имеет смысл и значение. Иногда – двусмысленное и многозначительное.

Читаю: «Глава белорусского государства пожелал украинцам мирного неба, толерантности, мужества, силы и успехов в восстановлении достойной жизни».

Желать в создавшейся обстановке мирного неба и толерантности равносильно тому, как если бы палач, поджигая под еретиком костёр, пожелал тому приятного времяпрепровождения.

Вот это уже вышло за рамки политического цинизма. Перебор. В политике, как и в картах, лучше недобор. По крайней мере, есть возможность продолжить игру.

Ещё раз честно признаюсь, что такой непростительной оплошности от опытного – даже прожжённого – политика я не ожидал. Либо кратковременное помутнение, либо…

Единственный аргумент, который может служить хоть каким-то оправданием этого дипломатического казуса, это то, что подобными поздравительно-соболезнующими делами занимается младший помощник младшего пресс-секретаря. Его обязанность следить за датами и событиями в мире и выражать ту или иную эмоцию от имени Президента. Этакий биологический робот. Только это. В противном случае, у меня уже нет слов…

Август 2022

БЕЗДЕЛИЦА

В НИИ «Микрохирургии глаза» с утра царил нездоровый ажиотаж. Слухи, будоражащие и возмущавшие блестящие умы института-клиники, блуждали по учёным коридорам, проникая в кабинеты, аудитории и лаборатории, уже недели две. А вот сегодня с утра фантомные слухи приобрели явственные очертания свершившегося факта.

Впрочем, вокруг свершившегося факта тоже ходили хороводом слухи – настораживающие и противоречивые. Блестящие, да и не только, сотрудники, привыкшие оперировать высоко точными инструментами, твёрдыми фактами и подвижными гипотезами, находились в подавленном смятенном состоянии ума и духа, импульсивно передавая нервозность друг другу. Учёная деятельность замерла в тревожном ожидании.

Когда к главному входу подкатил чёрный правительственный джип, смотрящие из всех окон госслужащие поняли, что дело принимает политический характер. И каждый вдруг интуитивно осознал, что общее политическое дело, с каким пожаловали важные персоны, может быть легко перепрофилировано в личное уголовное дело.

Вскоре стало известно, что пятеро прибывших мужчин в чёрных костюмах разместились в разных кабинетах и будут вести приём сотрудников персонально. Но приём не просьб и жалоб по техническим и научным предметам, а на предмет подписания какого-то документа. Бумажки. Минутное дело. Так сообщил директор.

Дмитрий Глазунов, доцент кафедры и доктор медицинских наук, сразу почувствовал гипертонию и сердечную недостаточность, отчего в глазах потемнело, и окружающая действительность стала серой. Он не только был хорошим врачом, но и вообще умным человеком. Он всё понял.

А ещё Дмитрий с ужасом осознал, что для него настал момент истины. Проверка на прочность и… человечность. И тут же в памяти всплыл разговор «перестроечного периода» с родным дедушкой, в котором он, молодой студент мединститута, выступал в роли безжалостного прокурора. Этакий Вышинский на семейном трибунале.

– Эх, деда, – говорил тогда Дима, глядя на того с нескрываемым презрением. – Старая ты портянка. Как могло ваше поколение так долго терпеть преступления тирана и его подручных? Страх и трусость сделали из вас подвальных крыс! Уж мы бы такого не допустили. Мы бы не терпели. Мы бы этот культ быстро обескультили, а деспотическое божество отправили в ад, где ему самое место!

– Эх, Митяй, – оправдывался дед перед внуком. – Дело ведь не только в страхе. Хотя, конечно, и в нём тоже. Мы ведь действительно всему верили. – Подумав, поправился. – Ну, хорошо, не все и не всему. Но большинство и большинству. Что мы могли знать? Это у вас сейчас интернет. А у нас в то время были только газеты и радио. А в них неуклонная линия партии и несгибаемая воля вождя. Так что, внучок, верили не только трусы.

Высший персонал НИИ принимал главный из прибывшей компании в кабинете директора.

Когда очередь дошла до Дмитрия, он, поборов внутренний трепет, твёрдой походкой переступил директорский порог и уверенным движением захлопнул за собою дверь.

В директорском кресле сидел широкоплечий незнакомый мужчина с суровым видом, а сам директор стоял у окна и смотрел вдаль.

– Проходите и присаживайтесь, – пригласил мужчина, глянув на Дмитрия пронзительным, изучающим взглядом. После чего его лицо обезобразилось подобием улыбки.

Сердце Дмитрия ёкнуло, что только его разозлило. Неужели он, 55-летний учёный муж, настолько боится неизвестности? Или, всё-таки, известности? Но не учёной мировой, а той тёмной и скрытой, которую даже он предпочитал не знать. Всё тайное когда-то становится явным. Муж учёный взял волю в кулак, избежав тем самым повторной сердечной недостаточности.

Мужчина вынул из внутреннего кармана чёрного пиджака удостоверение и протянул под нос Дмитрию. Дмитрий отшатнулся, как от чумы или проказы, и даже не попытался хоть что-либо там прочитать. А тот, без всякой волокиты, пододвинул к доктору лист бумаги, с гербовой печатью и напечатанным текстом, и положил сверху авторучку.

– Пустая формальность, Дмитрий Ильич, – мягко сказал человек с гербовым удостоверением, единственным атрибутом, увиденным Дмитрием, и опустился обратно в директорское кресло. – Обязательная процедура для всех служащих госучреждений. Но это только начало. – И вдруг очень серьёзно спросил. – Вы, полагаю, патриот? Настоящий патриот, а не пустозвон? Слово – воробей, улетело – не поймаешь. А вот когда это слово на бумаге, то и ловить не надо.

– Да, я люблю свою Родину, – уклончиво ответил учёный. – В молодости, правда, любовь была намного большая.

– Не понял? – грозно спросил мужчина, насупив брови. – А теперь, значит, с возрастом, эта любовь уменьшилась? И до каких же размеров?

Дмитрий улыбнулся, пытаясь разрядить обстановку:

– До государственных. В молодости территория моей Родины была намного большая. И, вполне естественно, что и моя любовь к ней тоже была большей.

– Вы эти шуточки бросьте, – серьёзно, но уже менее строго сказал мужчина. – Сегодня не до шуток. Кругом и вокруг враги, которые всячески мешают увеличить территорию Родины, а следовательно – и нашу любовь к ней.

– Я сильно люблю Родину большой любовью, – осознав свою ошибку, исправился Дмитрий. – Вне зависимости от её объёма.

Пропустив мимо ушей «объём» Родины, гостоварищ назидательно сказал:

– Сегодня мало любить Родину. Мало даже большой любовью. Сегодня от всех нас требуется ненавидеть врагов нашей Родины. Ненавистью лютой и яростной.

– А каких именно врагов? – упавшим голосом полюбопытствовал Дмитрий.

– Всех! – был дан быстрый и резкий ответ. – И внешних, и внутренних. И явных, и тайных. Вторые наиболее опасные. Их надо зорко выявлять и обезвреживать. Надо смотреть в оба! Вы, как хирург-окулист, должны…

– Как хирург-офтальмолог, – поправил Дмитрий.

– Да, – согласился мужчина. – Вы, как хирург-глазник, должны не только сами зорко бдить за врагами, но и политическим слепцам возвращать патриотическое зрение.

И тут учёный муж решился на возмущение:

– Я возвращаю, в меру своих скромных возможностей, людям глазное зрение, но я не умею снимать умственную катаракту. Тем более, когда эта катаракта может быть мнимой.

Серьёзный господин успокоил:

– Умственную катаракту снимем мы. А вскрытие покажет, была она мнимой или нет. А вы должны письменно нас заверить, что верой и правдой, как и подобает настоящему патриоту, станете служить Родине. Одна Родина, одна нация, один… президент!

Дмитрий поник и угрюмо спросил:

– А если я Родину люблю, но бумагу не подпишу? Это же не измена Родине?

От этих вопросов директор у окна вздрогнул.

– Это не измена Родине, – спокойно сказал погрустневший господин. – Это предательство. Открытое и явное. А с предателями, как вы сами понимаете, разговор короткий. Полное отсечение катаракты и лишение всех гражданских и юридических прав. – Потом, почесав подбородок, привёл аналогию, видимо, из своего опыта. – Можно изменять жене, не предавая её.

И вдруг, после минутного затишья, когда все, включая директора, обдумывали сентенцию об измене и предательстве, госчиновник подобрел и улыбнулся вполне человеческой улыбкой.