скачать книгу бесплатно
Кабан оказался на удивление вкусным. Хотя, сомневаться в способности Олофа приготавливать мясо я и не собирался.
Мы собрались в путь. И скакали без остановки. Остановились лишь тогда, когда до статуй оставалось две мили. Тогда мы повернули на юг и проскакали ещё пять миль, сделав крюк и обогнув статуи. В наступающих сумерках изваяния выглядели внушительно и ужасающе.
* * *
Отряд остановился на ночлег. А спустя пару часов Ирфин и Ладрас заметили огоньки у пьедестала статуй.
Юноши весь вечер сидели поодаль ото всех и смотрели, переговариваясь между собой, на тёмные силуэты паломнических статуй. И огоньки костров заметили они. Ирфин разбудил храпящего Олофа, а Ладрас сообщил о странных огнях мне и Кэрин.
– Это засада, – сразу сказал я, – ходить туда нельзя.
– Но если нет. Если ты ошибаешься, – возразила Кэрин.
– Может, это жертвоприношение? – спросил неуверенно Ладрас.
– Возможно. Воздаяние Удору, – сказал Олоф, протирая глаза.
– Значит, всё-таки дикие вардоки… Они принесут жертву, а потом съедят её.
Дурные мысли овладели мной. Я явственно представил молодую девушку, лежащую на жертвенном камне у ног статуи бога смерти и его прислужников, а вокруг неё стоят кругом дикие вардоки, фанатики. Лица девушки не было видно, она лежала, отвернув голову, и круг фанатиков-каннибалов не позволял мне разглядеть её. Но когда круг разомкнулся, и девушка повернула голову, я ужаснулся. Это была Кэрин…
Я резко встряхнулся. Все посмотрели на меня.
«Нельзя допустить такого! Если бы там была Кэрин… Жертвоприношение надо остановить!»
– Надо их остановить! Немедленно! – грозно проворчал я.
* * *
Мы подкрались тихо. Оружие держали наготове. Олоф то и дело смотрел назад, в сторону, откуда мы пришли.
– Я чувствую, что за нами следят. Глядите по сторонам, – тяжёлым голосом прошептал он.
– Да как же тут смотреть! Темень такая! – прошептал Ирфин.
Мгла сгустилась. И лишь яркие пятна костров обозначали направление. Звёзд не было видно, тучи смыкались в тёмное полотно.
Две мили крались мы впотьмах. И вышли к ровной каменной плите, на которой стояли три исполинских статуи. Одна высокая и две пониже. Костры освещали лишь пьедестал и ноги изваяний, туловища были не видны.
– Их много, – почти беззвучно сказала Кэрин.
– Да, их много, – голос Олофа прозвучал как гром, и здоровяк закрыл себе рот ладонью.
– Это жертвоприношение. Я вижу девушку на жертвенном камне, – сказал Ладрас.
– Они ещё не начали, – в голосе Кэрин появилось облегчение и надежда, – надо действовать. Нельзя, чтобы они её убили!
– Олоф, ты с Ирфином зайдёте с запада. А мы втроём – с юга.
– Их двадцать, Радагас… – Кэрин взглянула на меня.
– Да! – я улыбнулся, – Перебьём фанатиков! Пусть их души отправятся в ад, к своему господину.
* * *
Вардоки выглядели необычно. Их лохмотья напоминали морские водоросли. Они свисали с них, доставая до самой земли. Поверх лохмотьев были натянуты шкуры мхетов с длинной косматой шерстью, жёсткой и острой, как стальные иглы. Двадцать вардоков-каннибалов стояли вокруг камня, на котором лежала связанная девушка. Она дёргала руками и ногами, но вырваться из пут не могла. А вардоки что-то причитали в трансе, ходя по кругу, словно водили хоровод. Хоровод смерти.
Я, Кэрин и Ладрас подошли к самым кострам, стоя за спинами фанатиков. Олоф и Ирфин подкрались с запада. Вардоки не видели нас, не замечали. Они находились в трансе и бились в агонии жертвоприношения, замаливая своих богов. Девушка увидела нас и замолкла, стараясь не выдавать нас. Она поняла, что пришли её спасители. Девушка лишь прошептала тихо на всеобщем говоре.
– Спасите меня. Убейте проклятых!
И я понял, что это эльфа.
Мы стояли за спинами одержимых вардоков. От них воняло, несло отвратительной гнилью и гадким удушливым запахом помёта. Я наполнялся гневом, необъяснимой ненавистью к этим причитающим ублюдкам, которые хотели съесть молодую девушку. Я подошёл вплотную к одному из дикарей и занёс над ним меч. Я уже готов был снести мерзкому фанатику голову, но вдруг… Вдали зазвенела тетива, воздух рассёкся, просвистела стрела и тишина, как каменная стена, раскололась мигом на маленькие кусочки от боевого клича.
«Засада! Радагас, ты попался!», мелькнуло в голове.
Ещё около двух десятков диких вардоков выскочили, словно из-под земли. А те, что стояли кругом, неожиданно достали из складок одежды кинжалы. Мы оказались в кольце.
– Убить всех! Прирезать, как свиней! – закричал вардок с длинным мечом, эспадоном.
Но тут Олоф закричал во всё своё мощное горло.
– Варвары, в бой! Крушите врага!
Здоровяк схватил в две руки свой огромный молот и треснул ближайшего фанатика в грудь. Хруст костей слышали все, как и крики Ирфина и Ладраса. Юноши бросились на врагов. Но вардоки не опешили.
Началась битва. Я отрубал головы, одну за другой, уворачиваясь от ответных атак. На меня навалилась целая куча вардоков. Они кричали, махая мечами и кинжалами. Но я всё рубил. Без устали и остановки. Рубил, потому что хотел жить, хотел убить побольше отвратительных, мерзких фанатиков-каннибалов.
Сорок на пятерых. Силы не равны, но всё же мы сражались. Не отступая.
Когда заведомо знаешь, что одержишь победу, ты будешь биться до конца.
Олоф размахивал молотом, дробя кости диким вардокам. Они, как волны, разбивались об несокрушимую скалу. Кэрин с Ирфином и Ладрасом направились к связанной девушке, не состоявшейся жертве Удору, расчищая себе путь мечами. А я схватился с главарём вардоков. Он махал своим длинным эспадоном, не давая подойти ближе. Я сделал кувырок и отрубил ему ноги. Вардок, крича, упал наземь, и я заколол его.
Но врагов по-прежнему было много. И мы всё сражались. Олоф был весь в крови. Я взглянул на него, он усмехнулся. В его руках была клеймора. Молот был потерян в битве.
– Плоха голова врага, когда она на плечах! – расхохотался Здоровяк Олоф.
Вардоки наваливались на него, но Олоф разрезал каннибалов пополам.
Ирфин стал помогать Ладрасу, которого окружили восемь вардоков. Оба дрались, как молодые львы, быстро расправляясь с врагами. Кэрин прорвалась к жертвенному камню и перерезала верёвки на руках и ногах жертвы. Девушка резко встала и, схватив меч, который ей дала Кэрин, вступила в битву.
– Меня зовут Айлин, – сказала девушка, умело отрубив голову волосатому вардоку.
– Ты эльфа!!! – удивлению Ирфина не было предела.
Он стоял весь в крови, с мечом, лезвие которого было алым (а в свете костров, почти чёрным), у его ног лежала гора трупов, и он ещё мог удивляться!
– Да, – ответила девушка, – Но сейчас не время для разговоров.
Она воткнула меч в коротышку вардока, тот застонал и выронил топор, упав на землю.
Мы побеждали. И сражение перетекло в резню. Вардоки поняли, что им не одолеть нас.
Костры горели, освещая пьедестал статуй.
«Да, Удор, ты получил свои жертвы. Кровь пролилась к твоим ногам. А тебе, Иманус, придётся подождать. Отец ещё жив. Его ты получишь. Дай мне только расправиться с этими вардоками».
Мои руки налились силой. Я стал орудовать мечом ещё быстрее и виртуознее.
Вардоки были повержены.
Олоф и Ладрас добивали оставшихся, а Кэрин стала лечить девушку-эльфу. Ирфин, воткнув меч в землю, оперевшись руками на него, смотрел на Айлин.
– Что, никогда не видел эльфов? – спросил я у юноши.
Он покачал головой.
– Таких… нет.
Я подошёл к Айлин.
– Я Радагас…
– …Сын Танкраса, наследник трона Огненной страны! – уважительно произнесла эльфа, – Да, я знаю!
Айлин кротко улыбнулась. У неё был тёплый добрый взгляд, который сильно разнился со проникающим острым взглядом Кэрин.
Но сразу было видно, что девушки быстро нашли общий язык.
– Да… Кэрин всё рассказала? – я посмотрел на девушек.
Те переглянулись и улыбнулись.
Я обреченно вздохнул. Женщины умели объясняться так, что понять их могли только другие женщины.
– Кэрин, посвяти Айлин в нашу миссию, – только и смог сказать я.
Кэрин кивнула.
У меня уже не было сил. Пришедшая внезапно бодрость так же внезапно ушла.
Так иссякает колодец, до этого полный воды.
Я почувствовал необычайную усталость.
«Но после боя всегда так».
Хотелось обдумать план завтрашних действий, но разум отказывался подчиняться.
Но я всё же ещё долго стоял и смотрел на звёзды, блестящие точки на чёрном небе. И мне уже не хотелось думать ни о чём. Ко мне подошла Кэрин. Я взглянул в её глаза. Она улыбнулась, но я еле различил улыбку в ночной плотной мгле.
А потом мы ушли. И место жертвоприношения опустело. Лишь трупы с мёртвыми улыбками на застывших лицах-масках встречали рассвет. Трупы вардоков… и каменные статуи богов.
XV
Урмак стоял перед сидящим Танкрасом. Глаза короля пылали. Лицо правителя исказилось от страшного гнева.
– Ты говоришь, что Эрроны не могут догнать Радагаса?
– Радагас в сопровождении его учителя Олофа и ещё троих спутников вышли из Самайи два дня назад…
– А Эрроны?
– Чёрные Всадники в Самайе не появлялись, соглядатаи видели их северней деревни вардоков. Говорят, что жители тех мест направили Эрронов по ложному следу…
– Что?! Отправить туда воинов! Наказать наглых вардоков!
– Но, мой правитель, у нас нет свободных войск. Все они в Валандии.
– А-а-а! – закричал от злости Танкрас. Он посмотрел бешеными глазами на своего советника, – Будьте прокляты, вардоки! Убить их всех! Убить наглых вождей!
– Танкрас, это невозможно, – прохрипел Урмак, – Умерь свой гнев…
– Ты… ты всегда так говоришь, Урмак! – король тяжело дышал.
Но, в конце концов, медленно сел на трон. И немного успокоившись, спросил советника.
– Урмак, как дела в Валандии? Моя армия расправилась с жалкими гаэрвалами?
– Нет, правитель. Гаэрвалы дали отпор твоим войскам. Они не намеренны уходить из своих земель. И готовы биться до конца.
Танкрас в ярости отшвырнул тарелку с фруктами, стоящую на мраморном подлокотнике трона.
– Я сижу здесь, не могу лично управлять своими войсками! Мой город становится моей тюрьмой! – Танкрас умолк.
Он взглянул холодными глазами на престарелого Урмака.
– Что происходит, Урмак? Почему всё так?.. Что происходит? – прокричал король.
– Ни боги всему виной, ни твой покровитель, Удор, ни сын твой, Радагас, и ни слуги твои. Это неизбежность, Танкрас, которую ты мог лишь отстрочить, но не избегнуть тебе её, ибо таков ты. Сколько крови на твоих руках? Сколько жизней отнял ты? Сколько сыновей отнял у матерей? В своих завоеваниях ты тешил свою душу и гордыню! Но сейчас…
– Убирайся, – тихим голосом сказал Танкрас, взглянув на старого советника. И взгляд его снова пылал огнём преисподней.
Урмак лишь поклонился, не отвечая ничего.
Он вышел. И Танкрас, сложив руки на коленях, остался сидеть один на троне Танграда.
