Правда или Ложь

– Ещё раз! – приказал хирург, не отрывая взгляда от груди пациента.

Ещё один разряд, ещё одно электрическое встряхивание для сердца, стоящего на грани. Время словно застыло, сгустившись в ожидании – а затем короткий, едва заметный толчок.

Слабый, но стабильный.

– Есть пульс!

Гул голосов наполнил помещение. Кто-то выдохнул, кто-то приказал готовить палату интенсивной терапии. Врачи не торжествовали – слишком рано. Но в этом хаосе кто-то из них на мгновение встретился взглядами с коллегой и кивнул. Они вырвали его у смерти. Пока что.

Селина сидела в коридоре, сжимая в руках пластиковый стаканчик с остывшим кофе. Вокруг сновали медсёстры, кто-то разговаривал по телефону, кто-то спорил с администратором. Она не слышала. В висках гулко стучала кровь, а внутри было какое-то выжженное чувство – смесь усталости, напряжения и чего-то похожего на страх, который не имел формы, но цеплялся за неё, не отпуская.

Где-то в конце коридора мелькнула высокая фигура.

Гэбриэль.

Он остановился, бросил быстрый взгляд на неё и подошёл ближе. В его серых глазах застыла сталь.

– Что с ним?

Селина медленно подняла голову, почувствовав, как у неё дрожат пальцы.

– Жив. Пока что.

Габриэль кивнул. Ни облегчения, ни лишних эмоций – только сдержанное напряжение.

– Дарио?

– Поехал допрашивать официанта.

Она понимала, что это значит. Они не собирались просто сидеть и ждать.

– Ты думаешь что этот официант что-то скажет? – спросила она тихо.

Габриэль сел рядом, сцепив пальцы в замок.

– А у него есть выбор?

Селина усмехнулась и протянула ему сложенный лист бумаги. Гэбриэль скользнул по ней взглядом, задержавшись на девушке вопросительным выражением, но всё же взял записку и развернул.

Бумага была плотной, дорогой, с тиснённым золотом логотипом.

– Гэбриэль,

Прошло слишком много лет с тех пор, как мы виделись. Надеюсь, твои дела идут хорошо. Я пишу тебе не просто так. Helios Corporation отмечает 20-летие, и мне бы очень хотелось видеть тебя среди гостей на нашем юбилейном балу. Ты был частью этого пути, и я буду рад вновь встретиться. Бал состоится 18 января в отеле Grand Savoy. Надеюсь, ты найдёшь время. Старым друзьям всегда есть о чём поговорить.

– Лоренцо Вальдес

Гэбриэль перечитал записку ещё раз, не подавая виду, но внутренне уже просчитывая варианты. Лоренцо Вальдес. Давний знакомый. Один из ключевых партнёров Orion Group. Helios Corporation – занимающаяся высокотехнологичными разработками, официально – в сфере энергетики, неофициально… Впрочем, об этом знали лишь избранные.

Он перевёл взгляд на Селину, которая с интересом наблюдала за его реакцией.

–Helios Corporation, – пояснил он. – Частная компания, известная своими инвестициями в технологии будущего. Формально работают с безопасностью, медициной, программным обеспечением. Но, говорят, за кулисами у них связи с правительствами, спецслужбами и черт знает кем ещё.

Габриэль молча сложил записку и сунул её во внутренний карман пиджака.

– Ты пойдёшь? – спросила Селина.

Он задумался.

– Сначала работа, потом бал.

Она усмехнулась.

– Интересно, в 2024 году кто-то вообще пишет письма?

Гэбриэль хмыкнул.

– Только те, кто хочет, чтобы их приглашение выглядело личным. Или те, кому есть что скрывать.

Дверь в коридор приоткрылась, и вошёл врач – мужчина лет пятидесяти, с усталым лицом и строгим взглядом.

– Пациент очнулся, – коротко сообщил он, обращаясь к Гэбриэлю.

Селина резко повернула голову.

– Очнулся?

– Да. Начал кричать, требуя объяснений, где он и что здесь делает.

Не дослушав, она сорвалась с места и почти выбежала из комнаты.

– Селина! – окликнул её Габриэль, но она уже исчезла за дверью.

Коридоры больницы казались бесконечными, но она двигалась быстро, будто знала дорогу. На бегу сердце стучало не от страха, а от напряжения – ей нужно было поговорить с Нико. Сейчас же.

Дверь в палату была приоткрыта, и оттуда доносился злой, взволнованный голос.

– Какого чёрта?! Где я?!

Селина вошла и увидела Нико. Он сидел на больничной койке, вцепившись в край простыни. Лицо побледневшее, глаза лихорадочно бегают по комнате. Вены на шее вздулись, дыхание тяжёлое.

Как только он увидел её, взгляд тут же изменился – в нём промелькнули испуг, подозрение, злость.

– Ты… – его голос сорвался. – Что происходит?!

Селина медленно подошла ближе.

– Всё в порядке, Нико. Ты в безопасности.

Он резко качнул головой.

– В безопасности?! Ты шутишь?! Меня чуть не убили! А теперь я просыпаюсь здесь, без воспоминаний, как вообще выжил!

Она внимательно посмотрела на него, оценивая. В глазах – паника, злость, но больше всего страх.

– Я помогу тебе во всём разобраться, – тихо сказала она. – Но сначала тебе нужно успокоиться.

– Успокоиться?! – он фыркнул. – Ты хоть понимаешь, через что я прошёл?

Селина сжала губы.

– Да, понимаю.

Они посмотрели друг на друга, и в воздухе повисла напряжённая тишина.

Селина внимательно наблюдала за Нико. Он выглядел ослабленным, но его взгляд был цепким, наполненным внутренней тревогой. Он не понимал, где находится, почему он здесь, и что вообще произошло после того, как Рикардо оставил его умирать.

– Ты в больнице, Нико, – спокойно сказала она, хотя внутри всё было напряжено, как натянутая струна. – Мы привезли тебя сюда.

Он моргнул, осмысливая её слова.

– Мы? – хрипло переспросил он.

– Я, Гэбриэль и Дарио.

Его лицо исказилось – смесь злости, недоверия и едва заметной боли. Он резко сел, проигнорировав жгучее ощущение в раненом боку.

– Вы меня нашли? – В его голосе звучало что-то странное. Не благодарность, не удивление, а скорее подозрение.

Селина кивнула.

– И спасли, – добавила она.

Нико сжал простыню, уставившись в пустоту. За окном едва рассветало – серый свет пробивался сквозь жалюзи, окрашивая комнату в холодные оттенки. Тихий гул приборов нарушал тишину, делая её ещё более напряжённой.

– Почему? – наконец выдавил он.

Селина чуть склонила голову.

– Потому что ты мне помог.

На его лице мелькнула тень сомнения.

– Ты могла оставить меня там.

Она пожала плечами.

– Могла. Но не оставила.

Нико опустил голову, словно пытаясь собрать в кучу разрозненные воспоминания. Он провёл рукой по лицу, по небритой щеке, задержался на виске.

– Я не помню всё. Но я помню его голос, – вдруг сказал он. – Рикардо. Он был зол… Нет, не просто зол. Он был в бешенстве.

Селина молчала, позволяя ему говорить.

– Он сказал… – Нико зажмурился, пытаясь ухватиться за ускользающие воспоминания. – Что я предатель. Что я не должен был вмешиваться. Что он…

Голос дрогнул.

– Что он пожалеет, что не добил меня.

Селина медленно кивнула.

– Он уже пожалел, – тихо сказала она.

Нико поднял на неё глаза.

– Он жив?

Она усмехнулась, но в её улыбке было больше горечи, чем веселья.

– Пока да. Но он больше не контролирует ситуацию.

Нико некоторое время молчал, потом устало откинулся на подушки, выдыхая.

– Значит, мне опять повезло, да?

Селина посмотрела на него, не сразу отвечая.

– Скажем так… Ты не из тех, кто умирает легко.

Гэбриэл вошёл в палату, его шаги были почти неслышны на стерильном полу. Селина, сидевшая на краю кровати, подняла на него взгляд, но Нико опередил её.

– Ну и ну… – его голос был чуть хриплым после крика, но в нём всё ещё сквозило удивление. – Даже не верится, что я дожил до этого момента.

Гэбриэл скрестил руки на груди.

– Какого именно?

Нико ухмыльнулся.

– Что встречу Филипа Кингстона вживую.

Селина заметила, как на мгновение в глазах Гэбриэла промелькнула тень напряжения, но он тут же взял себя в руки.

– Если хочешь об этом поговорить, – холодно сказал он, – тебе придётся встать на ноги.

– Вот именно, – Нико резко перевёл взгляд на Селину. – Вытащите меня отсюда. Я не собираюсь торчать в больнице и ждать, пока Рикардо догадается проверить этот чертов список пациентов.

– Ты серьёзно? – Селина нахмурилась. – Ты даже не можешь нормально дышать без боли.

– Я серьёзно, как никогда, – Нико сжал кулаки, явно пытаясь игнорировать слабость. – Вы ведь не зря меня сюда привезли? Я могу помочь. И мне есть, что сказать.

Гэбриэл шагнул ближе, его тень легла на простыни.

– Тогда говори.

Нико медленно перевёл дыхание, собравшись с силами.

– Я работал у Рикардо. Долго. Я знаю, кто его поставляет, кого он боится, что он планирует. И если вы действительно хотите его достать, то вам нужно знать то, что знаю я.

Селина сжала губы, размышляя.

– Почему ты хочешь нам помочь?

– Потому что он хотел меня убить, – резко бросил Нико. – И если бы не ты, я бы уже разлагался в каком-нибудь переулке. Я заплатил за верность ему кровью. Теперь я хочу, чтобы он заплатил своей.

Заброшенный склад. Время: ночь.

Дарио медленно шагал по бетонному полу, его дорогие ботинки из чёрной кожи слегка поскрипывали, разрезая гнетущую тишину. В центре тёмного помещения, под одиноким подвешенным фонарём, сидел связанный официант. Его рубашка была смята, волосы растрёпаны, губа рассечена. Он тяжело дышал, опустив голову, словно надеясь, что, если он не будет смотреть на Дарьо, тот просто исчезнет.

Дарио прислонился к старому деревянному столу, на котором валялись бесполезные папки, пустые бутылки и нож. Он посмотрел на свою дорогую швейцарскую «Омегу», лениво вздохнул и улыбнулся:

– Ну что, amico? Начнём?

Официант даже не шевельнулся.

– Мне очень не нравится молчание. Оно меня раздражает, знаешь? – Дарио поднял один палец вверх. – В мире есть три вещи, которые я терпеть не могу. Первое – холодную пиццу. Второе – дешёвое вино. И третье…

Он подошёл ближе, наклонился к лицу официанта и продолжил едва слышным, почти дружеским тоном:

– Когда человек думает, что может молчанием меня победить.

Парень вздрогнул, не осмеливаясь поднять взгляд.

Дарио улыбнулся, оттолкнулся от стола и начал расхаживать по комнате, небрежно размахивая руками, будто читал лекцию.

– Итак. Ты получил записку. Правильно?

Тишина.

– Ты её передал. Верно?

Официант судорожно сглотнул.

Дарио резко развернулся и хлопнул в ладони так громко, что тот чуть не подпрыгнул на месте.

– Я задал два простых вопроса! – почти радостно воскликнул он. – Один раз ответишь, и мы все дружно пойдём по домам, а? Ты же этого хочешь? Хочешь домой, к своей тёплой кровати? К маме? Может, к девушке? Ну? Ну?!

Официант лишь сжал кулаки, его губы дрожали.

– О-о-о, я вижу, ты парень серьёзный. Хорошо. Давай так: расскажешь мне всё – я куплю тебе билет в любую точку мира. Хоть на Мальдивы. Будешь пить коктейли и забывать этот ужасный вечер.

Парень сжался ещё сильнее.

Дарио устало выдохнул.

– Ты не понимаешь, да?

Он сел на корточки рядом с официантом и, уже без улыбки, заглянул ему в глаза.

– Ты ведь даже не понял, как тебе передали записку, верно?

Официант шумно вдохнул, но не проронил ни слова.

– Правда в том, что ты даже не помнишь лица того, кто её дал. Он просто… появился.

Глаза официанта распахнулись. Он начал быстро дышать, в ужасе глядя на Дарьо.

– О, ты это понял? Отлично! – Дарио широко улыбнулся и похлопал его по плечу.

Парень заикался, открывал и закрывал рот, но не мог произнести ни слова.

Дарио нахмурился и встал.

– Ты знаешь, что это значит?

Парень замотал головой.

Дарио наклонился к нему снова и прошептал:

– Что ты видел то, чего не должен был видеть.

Официант затрясся.

– Я-я… не… не видел… – выдавил он.

– Вот и проблема, дружище. Ты ничего не видел, но что-то же произошло. Что-то, что тебя так напугало, что ты даже не можешь объяснить.

Дарио выпрямился, схватил со стола стакан воды и сделал глоток.

– Я знаю, что ты не лжёшь. Ты правда не понимаешь, как передал записку. Значит, кто-то очень талантливый в этом всём. И это… тревожно.

Он поставил стакан, задумчиво провёл пальцами по подбородку и пробормотал себе под нос:

– Тайные люди, которые появляются из ниоткуда. Мистика? Гипноз? Или мы имеем дело с кем-то, кто играет на совсем другом уровне?

Он повернулся к официанту, который теперь был не просто напуган – он выглядел так, будто хотел провалиться под землю.

– Расслабься, друг. Ты нам всё равно ничего не скажешь.

Официант испуганно заморгал.

– Но тогда… за… зачем…

– А просто, чтобы убедиться, что ты не врёшь.

В этот момент дверь со скрипом открылась, и в помещение вошли Гэбриэл, Селина и Нико.

– Надеюсь, мы вовремя? – спросил Гэбриэл, оглядев сцену перед собой.

Дарио вытянул руки, театрально развёл их в стороны и с ухмылкой посмотрел на Гэбриэла.

– Добро пожаловать на мой TED Talk, синьоры.

Селина смерила его взглядом, приподняв бровь.

– Ты всегда устраиваешь шоу из допросов?

– А ты как думаешь? – Дарио сделал шаг в сторону, жестом предлагая им рассмотреть свою «сцену».

Связанный официант выглядел так, будто побывал в аду и вернулся обратно. Глаза дико бегали, губы дрожали, дыхание было сбивчивым. Он выглядел не столько избитым, сколько полностью уничтоженным психологически.

Гэбриэл молча наблюдал, сцепив пальцы в замок. Нико, пошатываясь, подошёл ближе, опираясь на перевязанное плечо. Он был ещё слаб, но его глаза горели интересом.

– И каков вердикт? – спокойно спросил Гэбриэл.

– Чист, как слеза младенца, – Дарио поднял руку. – Парень в полном ужасе, но не из-за нас. Он правда не помнит, как получил записку. Кто-то подошёл, дал ему её, но он даже не может описать этого человека. Как будто… как будто в его памяти просто дыра.

– Амнезия? Гипноз? – предположила Селина.

– Возможно. Либо перед нами кто-то, кто работает на совершенно ином уровне. – Дарио обернулся к официанту и щёлкнул пальцами перед его лицом. – Эй. Скажи мне, ты хоть что-то помнишь? Что-нибудь вообще?

Официант сглотнул, его губы едва двигались.

– Т… тень.

Все переглянулись.

– Что? – Гэбриэл сделал шаг ближе.

– Я… я не видел лица. Просто силуэт. Как будто тень…

– Какой рост? Какие черты? – быстро спросил Дарио.

– Не знаю. Я… я смотрел прямо, но не видел. Только чувствовал, что рядом кто-то есть…

Гэбриэл обменялся взглядами с Селиной. Та нахмурилась.

– Это невозможно.

– И всё же, – сказал Дарио, усмехнувшись, – это произошло.

Нико сделал шаг вперёд, наконец решившись заговорить.

– Мы теряем время. Если этот парень ничего не знает, нам нужно двигаться дальше. Вытащите меня отсюда, и я помогу вам.

– Поможешь? – Селина скрестила руки на груди. – С чего такая доброта?

– Я уже отвечал на этот вопрос ранее, Селина.

Гэбриэл посмотрел на него, прищурившись.

– И кто же?

Нико ухмыльнулся.

– Вас это удивит.

Воздух в помещении был спертым, с привкусом ржавчины и машинного масла. За стеной доносились приглушённые голоса, скрип пола под чьими-то шагами. Нико медленно перевёл взгляд на Гэбриэла, в глазах которого застыла ледяная отстранённость.

И вот тогда он сказал это:

– Сайлас.

Гэбриэл едва заметно замер, но это длилось всего секунду. Он не сводил с Нико взгляда, в котором вспыхнуло что-то опасное, почти звериное.

– Ты любишь играть с огнём, Нико? – его голос был предельно ровным, но под ним чувствовался металл.

Нико ухмыльнулся.

– Кто не любит?

Селина нахмурилась.

– О чём вы говорите?

– Ни о чём, – резко ответил Гэбриэл, но Нико не собирался замолкать.

– Это имя тебе ничего не говорит, да? – Он склонил голову, разглядывая девушку.

Гэбриэл сделал шаг вперёд, его фигура заслонила собой Нико, но тот только усмехнулся.

– Нам нужно поговорить, – процедил Гэбриэл, развернувшись к Нико. – Без лишних ушей.

– Оу, секреты, – протянул Дарио из угла. – Ну-ну.

– Позаботься о нашем официанте, – бросил Гэбриэл, жестом указывая Нико выйти в коридор.

Коридор.

Пыльный свет одиночной лампы придавал коридору заброшенный, призрачный вид. Где-то вдалеке скрипнула дверь, и снова повисла тишина.

Гэбриэл сложил руки в карманы и холодно посмотрел на Нико.

– Говори.

Нико медленно вздохнул, смахнув с себя остатки нервозности.

– Селина – дочь Сайласа.

Гэбриэл не моргнул.

– Она не знает.

– Ну конечно, – Нико пожал плечами. – Но вот в чём вопрос, Гэбриэл… Почему?

Гэбриэл молчал.

– Слушай, это не какая-то там бытовая тайна, которую скрывают из благих намерений. – Нико поднял руку, указывая в сторону комнаты, где осталась Селина. – Все шпионы мира знают, кто она. Серьёзные люди знают. А она? Ни сном ни духом.

– И ты считаешь, что это случайность? – спросил Гэбриэл.

– Нет, я считаю, что это заговор.

Гэбриэл чуть склонил голову.

– Продолжай.

Нико усмехнулся.

– Ты когда-нибудь слышал о “Чёрном Консорциуме”?

Гэбриэл не ответил, но его молчание уже было достаточно красноречивым.

– Конечно слышал, – удовлетворённо кивнул Нико. – Глобальная шпионская сеть, действующая в тени, управляющая конфликтами, смещающая правительства, двигающая историю в нужном им направлении. И угадай, кого они боялись больше всего?

Гэбриэл стиснул челюсть.

– Сайласа.

– Бинго. – Нико щёлкнул пальцами. – Чёртов идеальный шпион, человек, который не проигрывал. Он был их кошмаром, их самой большой ошибкой. Он знал слишком много, слишком часто переходил им дорогу. И единственный способ его остановить – это вырвать у него самое дорогое.

Гэбриэл прикрыл глаза на секунду, затем глубоко вдохнул.

– Они забрали у него дочь.

– Не просто забрали, – Нико наклонился ближе, понизив голос. – Они вычеркнули её существование.

Наступила тишина.

– Они стерли её из его жизни, – продолжил Нико. – Создали ложные следы, уничтожили любые упоминания, подчистили базу данных, убедили его, что у него никогда не было ребёнка. И знаешь что? Он поверил. Потому что даже величайшие шпионы мира не могут защититься от манипуляции реальностью.

Гэбриэл мрачно усмехнулся.

– А теперь скажи мне, Нико… Зачем ты мне всё это рассказываешь?

Нико пожал плечами.

– Потому что мир меняется. Консорциум ослабел. Их тайны начали всплывать. И если ты не скажешь ей – кто-нибудь другой скажет.

Гэбриэл медленно кивнул, переводя взгляд в темноту коридора.

– Не сейчас.

– Тогда когда? Когда уже будет поздно?

Гэбриэл не ответил. Он уже сделал свой выбор.

Селина медленно опустилась на одно колено перед Джеком, официантом, которого связали ещё несколько часов назад. Его дыхание было сбивчивым, он едва держался на ногах, но в его взгляде не было ни страха, ни мольбы – только напряжённое ожидание.

Она вынула нож и провела лезвием по пластиковым стяжкам, легко разрезая их. Джек дёрнулся, высвобождая руки, но тут же зашипел сквозь стиснутые зубы – запястья были покрасневшими, сдавленными так сильно, что на коже остались глубокие красные полосы.

И именно в этот момент она это увидела.

Селина замерла.

На его запястье, чуть выше тонкой голубоватой вены, темнел странный символ.

Тонкие линии пересекались, образуя нечто похожее на букву Т, но с дугой сверху – словно незакрытый глаз. Это не была просто татуировка. Края рисунка выглядели воспалёнными, как будто его выжгли на коже, оставив болезненный след.

Внутри у неё всё похолодело.

Она знала этот знак.

В памяти всплыло мёртвое лицо Кейна. Его запястье, безжизненно свисающее с кровати. Этот же символ. Тогда она не придала ему значения.

Затем – Марк. Его тело в том офисе, застывший взгляд, рука, едва высунувшаяся из-под пиджака. Этот же знак. Она даже сфотографировала его, но в спешке забыла о снимке.

И теперь – Джек.

Три человека. Три одинаковых клейма.

– Чёрт… – тихо выдохнула она.

Официант взглянул на неё, потом на свою руку, будто не понимая, что её так потрясло.

– Что?

Но она не ответила.

Её пальцы непроизвольно сжались вокруг его запястья, а в голове закрутились мысли. Это не просто совпадение. Этого не может быть.

– Селина?

Её голос прервал Гэбриэл. Она резко выдохнула, словно очнувшись.

– Что-то случилось? – его голос звучал слишком ровно, но в глазах читался скрытый анализ – он видел её реакцию и уже пытался сложить картину.

Она медленно отпустила руку Джека, достала телефон и, пролистав галерею, открыла фото, сделанное ещё тогда, в переулке.

Протянула экран Гэбриэлу, Дарио и Нико.

– Этот символ был у Марка.

Гэбриэл внимательно посмотрел, Дарио нахмурился, а Нико только медленно выдохнул.

– И у Кейна, – добавила она, листая дальше.

– Ты уверена? – тихо спросил Дарио, но его голос звучал так, будто он уже знал ответ.

Селина лишь кивнула.

– Три человека. Один и тот же знак, – пробормотал Нико.

– Это уже не просто случайность, – отрезал Гэбриэл.

– Что он значит? – Дарио взглянул на Джека.

Тот не ответил. Он выглядел напуганным, его глаза метались между лицами, а затем – к выходу.

– Я… я не знаю, о чём вы говорите, – выдавил он.

– Правда? – Селина сузила глаза.

Но прежде чем кто-то успел сделать хоть что-то, официант резко рванулся в сторону.

– Чёрт! – выругался Дарио, кинувшись следом.

Но было поздно.

Джек, неожиданно быстрый для того, кто несколько часов провёл в связанном состоянии, проскользнул между ящиками и, выбив плечом дверь, исчез в переулке.

Секунду все молчали.

– Ну и ладно, – Нико вздохнул, откидываясь на стену. – Не думаю, что он много знает.

Но Гэбриэл уже был не здесь.

Он медленно потянулся за планшетом, который всё это время лежал на ящике.

И в тот же миг по помещению раздался глухой звук “бип”.

Все замерли.

Селина перевела взгляд на Гэбриэла.

– Что это?

Он нахмурился, проводя пальцем по экрану.

– Оповещение.

Дарио шагнул ближе, заглядывая через плечо.

На экране мигал файл с пометкой “Приоритет 1.”

Гэбриэл открыл его.

Там были координаты.

Дата: сегодня.

Время: 02:15.

– Мне это не нравится, – пробормотал Дарио.

Гэбриэл ничего не ответил. Он только смотрел на цифры, явно сопоставляя их с чем-то в голове.

И в этот момент часы пробили полночь.

Глухие удары, разносившиеся по помещению, смешались с первым раскатом фейерверков за окном.

Раз… Два… Три…

Селина замерла.

Четыре… Пять…

Первая вспышка озарила тёмные улицы.

Шесть… Семь…

В небе расцвёл красный огненный цветок, растворяясь в ночи.

Восемь… Девять…

Слышался шум города, музыка, радостные крики людей.

Десять… Одиннадцать…

Ещё один залп, ещё один взрыв света.

Двенадцать.

Мир официально вступил в новый год.

Все молчали.

Праздник снаружи казался настолько далёким от их реальности, что казался почти сюрреалистичным.

И тут Дарио нарушил тишину:

– Знаете… мы даже не заметили, как наступил Новый год.

Селина усмехнулась.

– Да уж.

Нико выдохнул, устало потирая лицо.

– Может, дадим себе хотя бы пять минут?

Гэбриэл перевёл на него взгляд.

– Пять минут?

– Да, просто… пять минут без всей этой шпионской чепухи, – уточнил Дарио. – Отдохнём. Хоть немного.

Гэбриэл не возразил.

Дарио исчез за дверью и вернулся с бутылкой шампанского.

– Люкс-вечеринка, конечно, но что есть, то есть.

Разлил по пластиковым стаканчикам.

Они подняли их в воздух.

– С Новым годом, – сказал Дарио.

– С Новым годом, – эхом откликнулись остальные.

Гэбриэл не произнёс ни слова, но слегка поднял стакан, прежде чем сделать глоток.

За окном гремели фейерверки.

Всего пять минут.

Пять минут, чтобы просто быть людьми.

И, может быть, жизнь – это вовсе не поиск ответов.

Не бесконечная гонка за смыслом, не борьба с вечностью, которая всё равно нас забудет. Может быть, жизнь – это те самые мгновения, которые остаются в нас, несмотря ни на что.