Не в магии счастье

–Эй, поэт, давай к нам, – о, знакомые ребята из окружения принца.

Сел с ними, едим, подошли Мия и Артур, поздоровались, едим дальше.

В столовую забежал секретарь декана факультета воды, увидев, что пищу принимают старшие курсы, побежал дальше. А я, закончив кушать и поболтав ни о чём с этой компанией, пошёл в общагу, но не к себе, а к коменданту. Рассказав предысторию разговора с деканом «водников», сказал, что до сути разговора не дошёл, и если меня отловят, то я говорить про ошибки в книгах ничего не буду. На меня будут давить, могут наказать, в карцер посадить или ещё куда. Если я нужен декану нашего факультета, то пусть меня прикроет. Если прикрывать не будет, то и на нашем факультете я ошибки в учебниках раскрывать не буду.

– Парень, а ты не слишком много о себе думать стал?

– А вы не поняли, что произошло у «водников»?

– Почему же, понял, молодой преподаватель схалтурил, а ты это обнаружил. Пришёл и сказал, я хочу его заложить, но только вы не говорите, что это я заложил.

– Вот сейчас вы меня оскорбили. Я промолчу, но запомню. А у «водников» произошло следующее. Декану, как оказалось, ничего менять не хочется. Ему плевать, на эти ошибки в учебниках. Но ему приказали это делать. Если он выполнит мою просьбу, то ему нужно самому этого преподавателя тыкать носом, разбираться вместе с ним в этом учебнике. Проще сказать: «Вон тот студент что-то накопал, чего ты не увидел. Идите с ним разбирайтесь!»

– Так вот, уважаемый дядя Томас, я не прошу делать мою работу, выполнять то, что мне поручено. Но садиться мне на шею я тоже не позволю! И стравливать меня со всем преподавательским составом, как это делает ректор, тоже не надо! – развернулся и ушёл.

На следующий день на занятия не пошёл. Купил в лавке, на территории Академии, музыкальный инструмент, как у приятеля принца, сделал карманы на своей одежде, и наложил на них руны Сумки путешественника. Спрятал в эти сумки много разных вещей, в том числе целую пачку свечей, тетради, карандаши, сухари, две оставшиеся бутылки вина, две бутылки с водой, сухари и сухое печенье, типа галет. Теперь, если в карцер посадят, у меня есть чем заняться и голодать не буду.

В отдельный карман на подштанниках убрал оружие и камешки из потайного кармана своего баула, предполагая, что в комнате будут делать обыск. Собрал все учебники и отнёс их в библиотеку. Накупил продуктов и пошёл к себе готовить королевский обед. Каким-то образом о моих бедах узнала Алиса, и она, встретив Мию, что-то ей рассказала. После обеда они с Артуром, то есть, втроём, пришли ко мне в комнату, и потребовали, чтобы я рассказал о своих бедах. Мне жалко, что ли, рассказал. Пояснил, что пока против меня ничего не предпринимается, но я стал слишком неудобным, для некоторых начальников. Могу просто наказать, а могут и из Академии выгнать. Девчонки все изошли на эмоции, а Артур молчал.

Когда я наготовил еды, и мы все сидели и кушали, в незапертую дверь ворвались так, как будто они идут на штурм, четверо охранников. Влетели в комнату, дико озираясь, увидели меня, набросились, стали закручивать руки за спину. Потом надели антимагические браслеты, а руки связали за спиной, и поволокли меня к выходу. Однако выход оказался закрыт стеной льда. Охранники начали орать на Артура и девушек, чтобы те не препятствовали задержанию преступника. В это время ледяная стена разлетелась осколками и в комнату вошли два декана, факультета огня и факультета воды.

– Всё обыскать! – это «огневик».

Вошедшие вслед за ними трое преподавателей, двое из которых уже встречались мне в подобных ситуациях, начали проводить обыск, выкидывая всё из кладовки. Там было-то всего, немного одежды, обувь, посуда. Всё это было выброшено в комнату на пол.

В какой-то момент, Артур встал в полный рост:

– Магистр ля Мишель, потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Вы испортили нам приём пищи, ваши люди топчут и ломают вещи моего приятеля, а дуболомы из охраны нацепили на него магические браслеты, как на преступника. Так в чём дело?

– Ваше э-э-э… Господин граф, этот разумный скрывается от правосудия, его необходимо задержать.

– И в чём его обвиняют? – голос Артура способен заморозить воду в бокале.

– Он второй день скрывается от вызова к декану водного факультета.

– Вы сами понимаете, что это бред? Неприбытие к декану, это скрывается от правосудия? Вы магистр фон Кляйн, оказывается у нас судья. Студент другого факультета, не прибыв к вам, уже преступник? А его декан знает, что вы вызываете этого студента? Ах, не знает! Прикажите отпустить графа ля Витур, снять с него всякую гадость и все обвинения. От охраны Академии принести ему письменные извинения. А вы господа будете лично объяснять наследнику, что вы тут только что творили. Я вас не задерживаю.

С меня сняли браслеты, верёвки, и вся гоп-компания растворилась в сумерках.

– Вы спасли меня от побоев, как минимум, от смерти, как максимум. Как мне с вами рассчитываться, граф Артур ля Ришат?

– С тебя новая песня.

– О! Как говорили в нашей местности, «их у нас есть»!

Я зашёл в кладовую, извлёк из Сумки свой музыкальный инструмент, вышел, и, приняв удобное положение на стуле, играл я пока очень посредственно, тем не менее, сыграл и спел переведённую на местный язык песню Марка Фрадкина «Тонкий шрам на любимой попе». Получилось не очень, но всех зацепило необычностью и юмором в стихах данной песни. Артур и Мия буквально катались по кровати, а Алиса улыбалась и краснела. Короче говоря, не смотря на всю нервотрёпку, вечер закончился весьма позитивно.

Артур увёл Мию в общежитие, а Алиса осталась у меня. Она очень мило краснела, когда прощалась с принцем и принцессой. Все понимали, что мы будем не только целоваться. Я попросил девушку наложить на себя плетение, чтобы предупредить беременность, но когда она стала его создавать, я почувствовал, что это что-то иное.

– Откуда ты знаешь это плетение?

– Меня Элиза научила, – на эти слова, я чуть не упал.

– Алиса, милая моя девочка, Элиза тебе делала только гадости, зачем же ты повторяешь то, что она тебе показывала без проверки?

– А как это проверить? – Алиса стала цветом, как спелый помидор.

Мы оделись и пошли к её маме, она жила в пристрое к зданию целительского корпуса. Когда мы постучали и вошли, Марго была в домашнем халате, сначала смутилась, а потом с вызовом на меня посмотрела. Алиса никак не решалась начать разговор. Тогда начал я.

– Уважаемая Марго, у вас замечательная дочь. Но дети всегда вырастают и уходят во взрослую жизнь. Вы можете быть против меня лично, но рано или поздно у Алисы будет любовник или муж. И ей нужно знать плетение, обеспечивающее безопасный интим.

– Ты же сказала, что знаешь?

– Её чему-то обучала Элиза фон Шайдер, но у меня большие подозрения, что это не то, что реально нужно. Алиса, покажи плетение, только не наполняй его энергией.

Девушка так волновалась, что у неё получилось только с третьего раза создать плетение и задержать его исполнение.

– Немедленно развей это! – Марго зарылась в какие-то конспекты.

– Вот ведь дрянь, ну как таких гадин земля терпит?

– Это то, что я подумал?

– Я не знаю, что ты подумал, но если бы девочка наложила на себя это плетение, она бы залезла под любого мужика.

Я задумался.

– Знаете магесса, похоже, что след тянется к отвергнутому жениху. Если Элиза с ним в хороших отношениях, то напрашивается вариант. Она научила Алису этому плетению, подстроила, чтобы Алиса привела её ко мне, потом, рассорила нас. Дальше она говорит Алисе, это была ошибка, тебе надо простить Мики, наложи на себя это плетение и иди к нему в гости. По дороге Алису перехватывает барон, а она уже на всё согласна. Это всё не точно, но такой вариант возможен.

– Наверное, мне надо благодарить судьбу, что Алиса встретила тебя?

– Только ревность не даёт, да? Я вот как представлю себе, что у меня красивая дочь, и её какой-то мужик лапает, убил бы!

Обе женщины весело смеются.

– Ладно, сбили нам весь любовный пыл. Алиса, с мамой останешься? Магесса, а покажите мне плетение «Безопасный интим».

– Как красиво ты его называешь! У нас оно называется «Чаша блудницы Яиры». Смотри, запомнил?

И я машинально сказал:

– Да! А плетение, делающее тело чистым, как будто хорошо помылся?

– Это «Омовение Сятого Патрика», смотри, – и показала ещё одно плетение.

– Покажи, как запомнил?

Тут я сел на кровать и начал хохотать, потом обратился к Алисе, чтобы она нас чаем напоила. Девушка умчалась на кухню, а я тихо произнёс:

– Да, тёща, подловила ты меня! Да, могу запоминать почти сразу! Только Алисе не говори, она может где-то проговориться, так как не понимает опасности для меня и для вас. Для вас, не сейчас, а когда дети будут.

Марго сидела на кровати, зажав рот ладошкой, и с ужасом смотрела на меня. Тут Алиса принесла на доске чашки с чаем и блюдо с печеньем. Я, выпив чай, убыл в своё жилище, а там до половины ночи всё мыл и чистил. Было ощущение, что эти нехорошие люди своим присутствием опоганили это помещение.

А мать разучивала с дочерью два новых плетения.

– Мам, а как он понял, что это не то плетение?

– Ну откуда же я знаю? Такое впечатление, что он видит структуру плетения, и замечает их неправильность. У меня был один знакомый, он говорил, что видит плетение, как цветное пятно, и по цвету сразу чувствует, если плетение сформировано неправильно. Наверно, у Мики что-то подобное проявилось. Это или наследственность, или он где-то побывал, что его организм стал такой чувствительный.

Глава

7. Аристократы тоже разные

Закончив отмывать свою комнату, я ещё некоторое время побренчал на гитаре, буду свой инструмент так называть, чтобы меньше мучиться, и всё же лёг спать, но с утра был злой и не выспавшийся. Поэтому, увидев, что мне заступают дорогу три четверокурсника, был готов броситься в драку. Но они просто заговорили со мной.

– Граф ля Витур, вы вызываетесь на заседание Совета Аристократов Академии.

– А что есть такой Совет?

– Да есть, первокурснику простительно не знать. Послезавтра, сразу после ужина старших курсов в мужском общежитии комната 33, без опозданий.

Только тем, что сильно хотелось спать, могу объяснить то, что я их не послал сразу.

Но, может оно и к лучшему. После занятий быстренько побежал к столовой, и успел перехватить Артура. Он как раз рассказывал своим приятелям о песне, про шрам на любимой попе. Меня обступили, и наперебой стали спрашивать. Но я стойко молчал. Парни быстро поняли, что что-то не так. Я рассказал, что меня вызвали на Совет, попросил объяснить, что это такое. Оказалось, что в этом мире тоже есть «демократическая» общественность, которая очень хочет «порулить», не имея на то официальных полномочий. Несколько высших аристократов, из числа студентов, назвали себя Советом Аристократов, и требуют, чтобы все остальные студенты аристократы выполняли их указания.

– А как к этому относится руководство Академии.

– Они этого якобы не видят, значит, и спроса с них нет за художества этого Совета.

– Вопрос. Мы будем их давить, или вам тоже всё равно?

– Надо давить!

– Тогда со мной должен пойти ты, а с тобой ещё несколько аристократов, тех которые поддержат тебя, а не этих «демократов».

Так и договорились, и я пошёл на обед вместе с младшими курсами. А поскольку я шёл со стороны женского общежития, где раньше никогда не ходил, я попал в группу идущих на обед «огневиков». Слышу разговор:

– Этот что ли?

– Да, это он, вы осторожней, он сильный маг.

– Первокурсник, а у нас двое с пятого курса, трое с четвёртого, так что всё будет как надо.

Я постепенно смещаюсь в сторону и выхожу из этой группы движущейся плотной кучкой. Задерживаюсь как бы случайно и замечаю знакомое девичье лицо. Это же баронесса Анна ля Феран, моя несостоявшаяся невеста.

На обеде я очень быстро кушаю, и иду к входу, в который заходят вторые курсы. Дождавшись Алису, увлекаю её в сторонку и спрашиваю, как встретится с Мией. Получается ближайший вариант это перед ужином старших курсов. Ладно, договариваемся пробовать два варианта. Сработал первый вариант. Я опять с наглой рожей прошёл на раздачу во время ужина старших курсов, заказал на себя и на девушку, потом прошёл на любимый дальний столик и стал ждать. Вот показались знакомые ребята, девушки пошли к столу, а парни на раздачу.

– О, прекрасная незнакомка, позвольте сегодня мне за вами поухаживать, – и жестом приглашаю за свой стол.

Вокруг шутки и комментарии, но принцесса грациозным движением присаживается к моему столику. Я начинаю ей рекламировать различные блюда до тех пор, пока не подходит её брат.

– Господа, мне крайне неудобно, наверное, я становлюсь для вас навязчивым, но проявились новые обстоятельства, и я не знаю, как себя вести.

– Мики, ты не начинай комплексовать. Во-первых, за тебя просили дед и папа, во-вторых, рядом с тобой интересно, в-третьих, ты почти всегда прав, поддерживая тебя не надо хитрить, изворачиваться. Есть и в четвёртых, – Артур задумался.

– Артур, если о перспективах королевства, то это не здесь.

– Вот, ты опять прав.

Быстренько докладываю информацию, что в деле замешана девушка, и она юридически мой вассал, точнее её отец.

– Подозреваю, что здесь ситуация похожая с той, что была с Элизой фон Шайдер. Девушка красивая, привыкла к всеобщему преклонению, а я не преклонился, и её это задело. Теперь она натравливает на меня тех мужчин, которые преклонились.

– А тебе трудно было преклониться перед девушкой? – это Мия меня подначивает.

– Скажи, Мия, а тебе хочется, чтобы я перед тобой преклонялся?

– Конечно, хочется, ты не красавец, но в тебе есть своеобразная привлекательность, некоторый шарм, я бы сказала – харизма.

– Вот в этом главное отличие между вами! Тебе сказали, что у меня есть невеста, и ты не лезешь в чужой огород. А те девицы прут напролом, не обращая внимания ни на что, кроме своих желаний!

– Да, моя сестрёнка умница и молодец!

– Никто и не спорит!

А вечером я опять жарил мясо. Приобрёл в торговой лавке магическую плиту, и теперь мне не нужно сидеть рядом со сковородкой, и поддерживать нужную температуру. Потом мы с Алисой съели это мясо и начали отрабатывать те плетения, что она с мамой изучала вчера. Утром она убежала в общежитие переодеться, сменить платье на мантию. А я сразу пошёл в столовую, а потом на занятия.

У нас начались вводные лекции по другим факультетам. Сегодня была лекция по магии воды. Магистр «водник» пытался нас убедить, что без магии воды жизнь в королевстве давно прекратилась бы. Ему задавали всякие каверзные вопросы, он довольно легко от них отбивался. Неожиданно он задал вопрос:

– А студент ля Витур присутствует сегодня?

Я поднялся и представился.

– Говорят, вы нашли в наших учебниках множество ошибок. Вы не могли бы о них рассказать. Не все преподаватели нашего факультета болезненно самолюбивы, мы были бы вам благодарны.

– Вопросы взаимодействия между факультетами теперь не могут решаться иначе, как через декана нашего факультета.

– Вы говорите «теперь», а что изменилось.

– Это нужно спрашивать у декана вашего факультета.

Магистр поджал губы и больше вопросов не задавал.

После обеда у нас снова Боевая подготовка, и опять новый преподаватель. Он сразу пришёл с помощником, разделил группу на две подгруппы: «начинающих» и «продолжающих». Сам он начал тренировать подгруппу «продолжающих», в которую попал и я. Преподаватель раздал занятия, а сам вызывал нас по очереди для учебного спарринга. Когда очередь дошла до меня, я отбивался от него, не переходя к атакам, хотя он прямым текстом командовал: «Атакуй».

– В чём дело, студент?

– А что вы от меня хотите?

– Я хочу выяснить реальный уровень вашей подготовки.

– Поставьте мне «удовлетворительно», и мы на этом закончим.

– Вы будете мне указывать?

– Ну что вы, господин преподаватель, это лишь нижайшая просьба.

– У вас большой потенциал, но фехтуете вы совершенно неправильно, вы как будто всё время ждете подвоха, считаете, что ваш соперник совершенно непорядочный разумный, и обязательно применит какой-нибудь подлый приём. Аристократ не должен так себя вести!

– Лично мне это неправильное поведение уже дважды спасало жизнь, так что ставьте «удовлетворительно» и оставьте меня в покое, – развернулся и ушёл из зала.

Время шло к ужину, и я опять пошёл не в нашу смену. На этот раз просто сел за дальний стол и машинально поглощал пищу, думая о предстоящей встрече с баронессой Анной ля Феран. Аристократы за соседним столом переглядывались, но меня не трогали. Когда ужин закончился, принц кивнул мне, и мы группой из четырёх человек и двух гномов направились в мужское общежитие. Меня уже ждали, один из маркизов с четвёртого курса жестом показал мне входить в комнату № 33. Однако я пропустил вперёд всю нашу компанию и вошёл последним. Здесь всё было приготовлено для судилища. Стол, четыре стула, все занятые, для меня было выделено место напротив стола, обведённое мелом, чтобы я не ошибся, где мне стоять. Поскольку присутствующие четверо аристократов за столом просто растерялись от нашего многочисленного появления, я спокойно прошёл в соседнюю комнату, там находились ещё четверо аристократов и баронесса ля Феран. Я поздоровался, набрал четыре стула, и вынес их в первую комнату. Вернулся и взял ещё два стула. Теперь вся наша компания уселась напротив «судей» и уставилась на них. Поёрзав на стульях они всё же выставили «жертву» в роли председателя заседания Совета. Он именно так и представился.

– Я герцог фон Мюлэр, председатель Совета аристократов Академии буду вести дело о недостойном поведении графа ля Витура.

– А что, ваш батюшка уже умер? – скромно так спросил принц Артур называемый здесь графом.

– Это вас не касается!

– Просто, если батюшка жив, то вы маркиз, а это немного другой статус, – вставил я.

– Вот видите, каков наглец?! – это ворвалась в комнату баронесса.

– Вот именно, но наглость вам не поможет, граф. Итак, вы обвиняетесь в недостойном для аристократа поведении по отношению к даме. С сегодняшнего дня ни один аристократ не подаст вам руки, пока вы не принесёте глубокие и искренние извинения присутствующей здесь баронессе.

– Это всё?

– Если вам этого не достаточно, мы представим ваше поведение в таком свете, что каждый, уважающий себя дворянин, будет считать своим долгом, вызвать вас на поединок.

– Вы позволите мне встать вот в этот круг?

– Для вас и нарисовано!

– Я буду говорить, и прошу меня не перебивать, это и вас баронесса касается. Всё, что здесь происходит, я хочу разделить на три разных вопроса. Первый вопрос о невежливости. Мне заявили, что меня вызывают на Совет. Не приглашают, не просят прибыть, а вызывают, словно я ваш вассал. Прошу назвать того, то додумался до такой формулировки, я его сам вызову, но не Совет, а на поединок. Второй вопрос о присутствующей здесь даме. Баронесса Анна ля Феран при нашей предыдущей встрече угрожала мне и моей матушке, графине ля Витур файрболом, её стражник пытался меня убить, стрелял в меня из арбалета, её отец, барон ля Феран, грубил своему сюзерену. И за всё это не было принесено никаких извинений. Баронесса несомненно очень красивая девушка, привыкла к всеобщему преклонению. А я не преклонился, и она этим не довольна. Теперь она вас натравливает на меня, и вы господа аристократы, пляшете под её дудочку, как комнатные собачки. Это ваши дела и проблемы, но извиняться должна она передо мной, а не наоборот. И третий вопрос господа. Вопрос о вашем Совете. Возможно, кто-то скажет, что это, мол, детишки развлекаются, играют в демократию. Но вы присваиваете себе право, указывать другим, и пытаетесь требовать, чтобы ваши решения исполнялись. При этом реально вас никто не избирал, вы сами себя назначили. То есть, вы создали орган власти неподотчётный королевской власти. А это, господа, называется попытка мятежа или бунта. Вы господа – бунтовщики с демократическими лозунгами. И если вы не хотите, чтобы вами занялась королевская служба безопасности, будьте добры, немедленно прекратить эти ваши игры в какой-то там Совет.

Парни нашей компании встали, и мы вышли из комнаты, а потом и из общежития.

– Мики, как ты их! Я тебя уважаю! – это Артур выдал комплимент.

– Хорошо, хоть не сказал: «Я тебя люблю».

– А что так? – насторожился один из приятелей принца.

– Ну, мужская любовь мне не по карману…

Дальше мы не смеялись, нет! Мы ржали, в шесть молодых глоток! С соседних аллеек студенты заглядывали на нашу, что, мол, здесь так весело.

– Ну, бывай, покоритель женских сердец,– это ещё один из приятелей принца.

– Да куда уж нам, до вас, музыкантов, – и, весело смеясь, мы расстались.

Несколько дней прошли спокойно. Потом ко мне приехала матушка. Я отпросился у декана на три дня от занятия, с обещанием всё наверстать. Два дня я провёл в обществе близких мне людей: матушки и виконтессы Розаны ля Добран. Женщина за это время преобразилась. Молодая, чуть полноватая, как говорят «в самом соку», она производила на взрослых мужчин неотразимое впечатление. Да и матушка в этом плане недалеко от неё ушла. Я с первого дня начал к ним приставать, как у них дела на любовном фронте. Обе сначала отшучивались, потом отнекивались, потом признались, что на пару познакомились с весьма приятными мужчинами. И хотели немного подождать прежде, чем говорить об этом мне, так как не уверены в этих мужчинах.

– Кто такие, аристократы, маги, или просто хорошие люди?

– Ну, не совсем люди…

– Как это?

– Они гномы.

– Девушки, вы главное смотрите, чтобы это не были проходимцы, как наш бывший управляющий. А остальное меня лично не интересует. Вот вы, Розана, был момент, когда вы были бедны и всеми отвергнуты. Но вы хороший человек, и я счастлив, что смог вам помочь. Так же и с этими мужчинами, если только они не охотники за вашими деньгами, то совет вам да любовь.

Матушка обняла меня.

– Ах, Мики, я так боялась тебе это говорить. Розана мне говорит, меня граф может приревновать, и всё равно я считаю, что ему нужно сказать. Ну, вот сказали, и на душе легче стало.

– Мама, тогда я попробую завтра привести свою девушку, познакомлю вас, чтобы Розане не казалось, что она со мной поступает нехорошо.

На другой день матушка и Розана должны были ждать нас после завтрака у входа в Академию. И вот выходим мы из калитки для пешеходов, а возле больших ворот стоят матушка, Розана, декан амулетостроения гранд-магистр Арон ля Фишер и комендант общежития гранд-магистр Томас фон Кламер. Стоят рядышком и мило так щебечут, ну, прямо как влюблённые студенты. Алиса пытается вырваться и убежать, а меня начинает пробирать смех.

– Студенты, а вы, почему не на занятиях, – это наш декан, весь такой строгий.

А я, сдерживая смех, жестами пытаюсь у Розаны выяснить, кто из них с кем дружит. Получается, что у матушки симпатия с дядей Томасом.

– Алиса! Ты здесь что делаешь? – это Томас включается в «беседу».

Тут уже я не выдержал.

– Ха-ха-ха! Матушка, это моя девушка, Алиса. Ха-ха-ха! Он двоюродная внучка твоего кавалера. Ха-ха-ха! Розана, а твой кавалер – мой начальник. Ха-ха-ха!

Сначала женщины, а потом все начинают смеяться.

– Уважаемые мужчины! Может быть, вы позволите сегодня женщинам побыть с нами. У меня последний день выходной, а Алису вообще только на день отпустили. А матушка и Розана потом задержатся в столице, и вы с ними побудете уже без нас.

Все согласились с этой мыслью, и мы вчетвером поехали в центр города. Гуляли по улицам, заходили в магазины, кушали в ресторанах и трактирах. В какой-то момент мы шли мимо банка. И я вспомнил, что в этом мире многое решают деньги

– Мама, Розана, а поведайте-ка мне, как у нас дела с финансами.

– Да, хорошо, что ты вспомнил, мы хотели зайти в банк, и выписать тебе чековую книжку. Не таскать же тебе кучу монет в карманах. У нас на счёте уже более трёхсот золотых, мы вполне можем половину перевести тебе.

Наверное, я в этот момент очень сильно покраснел, потому что Алиса тут же забеспокоилась.

– Мики, что с тобой?

– Мне очень стыдно! Давайте, действительно, зайдём в банк.

В банке служащий долго метался взглядом между мной, Розаной и матушкой, пытаясь понять, кто же будет его клиентом. Я пальцем показал на себя, что вызвало вздох облегчения у служащего банка. Я потребовал уточнить расчётный счёт нашего имения, его искали довольно долго. Оказалось, что им никто не пользовался уже три года. С удивлением посмотрел на Розану.

– Я все деньги перевожу на счёт графини ля Витур, – поспешила она внести ясность.

– На расчётный счёт имения положить тысячу золотых. На счёт графини ля Витур тоже тысячу золотых. На личный счёт виконтессы Розаны ля Добран положить пятьсот золотых. Завести счёт графине Алисе фон Кламер, дочери маркизы Марго фон Кламер, и положить на него пятьсот золотых.