Шут специального назначения

скачать книгу бесплатно

Сейчас на этом самом личике одновременно уживались скорбь и некоторое непонимание. Скорбь происходила от осознания потери, ибо позавчера его скромный, располагающийся неподалеку от Садового кольца, девятнадцатого века постройки особнячок самым наглым образом обнесли, причем кража состоялась ночью в присутствии мирно спящих хозяев и бдительно несущей службу охраны. Мигом растерявший привычный лоск, ее начальник схватился за сердце, потом, в боязни лишиться хлебной должности, сразу за два телефона.

И в итоге ее, конечно же, лишился. Потому что в таких случаях потерпевшему не следует орать на весь свет о постигшем его горе и уж ни в коем случае не ставить в известность об этом органы, почему-то считающие себя компетентными. Наоборот, требуется соблюдать тишину, как подводная лодка на грунте. Еще неплохо взять небольшую оперативную паузу. В таких случаях похититель часто сам выходит на связь и предлагает выкупить изъятое без спросу. А если не объявится, тогда уже ничего не остается, как самому выходить на знающих людей и начинать переговоры с торгами.

Причиной же непонимания послужили последующие события. Прибывшие по первому звонку опера из районной уголовки не успели ни пробежаться по многочисленным комнатам, ни прихватить сувениры на память, ни даже толком расположиться на месте преступления. Их быстренько выставили за дверь прискакавшие по второму звонку сыщики из МУРа. Тех, в свою очередь, тоже вскоре попросили на выход сотрудники ФСБ, заявившиеся по звонку номер три. Но и они недолго изображали там нечто, напоминающее работу. Через какой-то час в особняке появились непонятно кто, никем туда не вызванные. Их старший молча предъявил документы в развернутом виде. Обалдевшие фээсбэшники также без звука собрали бумаги и быстренько ушли. И началось…

Тщательный, буквально по сантиметру, осмотр дома. Изъятие всех документов и компьютеров, включая ноутбук сына-второклассника. Строгий, можно сказать, жесткий допрос прислуги и охраны. Длительная и скрупулезная, с постоянной сменой тем, беседа с потерпевшим. Удивительно напоминающая все тот же допрос.

И вот теперь визит этого вчерашнего непонятно кого, неизвестно откуда, теперь уже на работу к пострадавшему. Спасибо еще, что без бойцов с автоматами в масках и прочей сопутствующей физкультуры в виде раскладывания сотрудников на пол и расслабляющих ударов по почкам.

Хозяин кабинета, впрочем, был шит чем угодно, только не лыком, а потому ответил на хамство вполне симметрично. Для начала продержал наглого визитера минут тридцать в приемной, потом не счел нужным угостить чаем. Умный человек подобные намеки понимает. А дураков бьют.

– А что несерьезного вы храните дома, Владислав Леопольдович? – с настойчивостью осла гнул свою линию гость, коротко стриженный толстяк в оскорбляющих чиновный взор доспехах: куцей матерчатой куртке поверх серой футболки и джинсах.

Если приглядеться, впрочем, и не толстяк вовсе. Просто здоровенный мужик с широченными плечами, грудной клеткой, как у гориллы, бычьей шеей и напоминающими медвежьи лапы ручищами. Хоть и с пузом.

– Послушайте, Александр, э?..

– Можно просто Александр, – еле заметно усмехнулся гость. Впрочем, добрая половина Москвы называла его Саней. Но господин потерпевший, видимо, относился, извините за пошлость, к другой части населения столицы. – Или можно по фамилии.

– И как ваша фамилия?

– Котов.

– Какую конкретно службу вы представляете, господин Котов?

– Государственную, Владислав Леопольдович, государственную, – еле заметно усмехнулся Котов. Понимающе и нахально.

Царево рабство на галерах вырабатывает у любого труженика стойкую привычку общаться исключительно на своем уровне. Сидящий перед ним деятель – тому пример. Небось, когда вскакивает чирей на заднице, звонит сразу министру здравоохранения, а если чадо принесет из школы двойку, выходит на министра образования. В самом крайнем случае – на их замов. Но не ниже. А тут какой-то консультант. Всего-навсего.

– Служебных документов дома не держу, – почти по слогам проговорил для особо непонятливых хозяин кабинета по имени Владислав сын Леопольда. – У вас все?

– Почти. – По каким, непонятно, вопросам консультант изобразил слабую улыбку и сделал вид, что встает. – А, собственно, что у вас похитили?

– Фарфоровые статуэтки, – горько вздохнул хозяин кабинета. Почти всхлипнул. – Пять штук.

– Всего-то? – искренне удивился посетитель. С трудом сдерживаясь, чтобы не поинтересоваться, а не пропал ли заодно и ершик для унитаза.

– Вы не понимаете, – прозвучало в ответ голосом безутешной вдовы, буквально на похоронах поставленной в известность о том, что весь капитал и недвижимость по завещанию отходят приюту для мужей-рогоносцев. – Пять фарфоровых балеринок. Семнадцатый век, эпоха Людовика Тринадцатого Справедливого.

– Дорогие?

– Приобретены в позапрошлом году на «Сотбис» за четыре с половиной миллиона евро.

– Ого, – умилился Котов и даже спрашивать не стал, не на квартальную ли премию была сделана покупка. Или кредит коллекционер взял. Не девяностые годы на дворе, когда любой гопник в малиновом пиджаке из России запросто скупал все, на что глаз падал, и расплачивался наликом из мешка. Сейчас каждый, в подобных аукционах участвующий, оперирует только легальными деньгами.

– Не в этом дело. – Владислав Леопольдович достал из ящика стола сигарету и нервно закурил. – Просто таких статуэток больше ни у кого нет.

– Теперь уже есть.

– Вы правы. – Обокраденный любитель фарфоровых балеринок затянулся и стряхнул пепел в чашку. – К сожалению.

– Кого-нибудь подозреваете?

– Нет, пока просто размышляю.

– Старинный фарфор, именно старинный, а не фигурки трактористов и доярок тридцатых годов выпуска, – вдруг выказал осведомленность незваный посланник государства. – На Москве, не считая вас, собирают пятеро. Я имею в виду легальных коллекционеров. Каталоги, выставки, все такое.

– Признаться, не ожидал. – В крохотных глазах-бусинках отметился блеск. – Вы меня удивляете.

– Но есть и скромные любители, те, кто привык наслаждаться прекрасным за закрытыми дверьми и в одиночку, так?

– Именно, – ответил Владислав Леопольдович с грустью в голосе.

– Интересное дельце. – Александр, которого обычно называли Саней, захлопнул блокнот. – Но так как национальная безопасность не пострадала, нашу службу оно не интересует.

– А если бы пострадала?

– В таком случае я бы разыскал злодея.

– Уверены?

– Да.

– Тогда, может,… – Владислав Леопольдович написал что-то на листе бумаги и передал сидящему поодаль. – Премия за результат. Найдите мне этого коротышку, и деньги ваши, обещаю.

– А почему вы назвали злодея коротышкой?

– Засветился под камерой.

– Вашей?

– Банка, что через дорогу. Видеонаблюдение в моем доме ему как-то удалось отключить.

– Это уже что-то, – поддержал совершенно его не интересующую беседу Саня. – Есть от чего плясать.

– Ну, так давайте спляшем. – Владислав Леопольдович заговорщицки подмигнул. – И возьмем этого недомерка.

– И все-таки почему вы его так называете?

– Все просто, герб на заборе, мимо которого проходил тот подонок, располагается на высоте полутора метров…

– Теперь понятно.

– Так, значит…

– К сожалению, не имею возможности, – развел руками Котов. – А почему вы не предложите премию операм с «земли»? За такие деньги они грунт будут рыть до самых недр.

– А, – махнул рукой потерпевший, – уже приходили, предлагали помощь. Выражали желание поработать.

– И?

– И с ходу принялись клянчить половину суммы на оперативные расходы. Сами понимаете…

– Понимаю. – Котов встал. – Примите от лица службы извинения за доставленное неудобство. Все документы и электронные носители информации будут сегодня же возвращены. Всего вам доброго. – И направился к выходу.

– А зачем вы все-таки сегодня приезжали?

– Хороший вопрос, – еле слышно отозвался, не оборачиваясь, консультант. – Если честно, и сам этого пока не знал.

Задавший вопрос ответ на него, конечно же, получит. Но немного позже.

Глава 16

Под скрип мозгов полет высокий мысли

Пешие прогулки полезны, это каждый знает. Вот и хожу я который уже час, с риском стереть ноги, вдоль увешанной картами, схемами, распечатками и даже метеосводками стены. Мысли думаю, планы планирую, варианты прикидываю. В общем, работу работаю. Аж мозги скрипят.

Все действия на объекте, включая скрытое проникновение туда, собственно работу и аккуратный, без лишнего шума и пыли, уход, иногда занимают считаные минуты. А вот на планирование операции порой уходят дни и недели напряженной работы. Если не месяцы.

Кто сказал, что государство – это мы? Государство – это нас. Но иногда все-таки и нам. Когда я ишачил на державу, она же мне во многом и помогала. При малейшей необходимости задействовались лучшие информаторы, аналитики с разработчиками и выделялись оперативники, сколько надо. В помощь и на подстраховку.

А нынче не так, как прежде. С тех пор как я заделался частником, все приходится делать самому. Анализировать информацию, делать корявые наброски, должные после стать планом. И конечно же, самому добывать всю или почти всю эту необходимую информацию. Или покупать. Ни на кого не надеяться и никому не верить. За очень редким исключением. Об этом как-нибудь потом.

Вот и приходится перелистывать в голове страницы давным-давно составленных конспектов и пытаться вспомнить, чему когда-то учили. Поначалу было, мягко говоря, трудновато, потом втянулся. И очень быстро поумнел.

С ужасом и нервным смехом вспоминаю сейчас, как лихо, нагло и бездарно прошел мой творческий дебют с тем самым полицаем. А потом – еще с одним. Потому что был и второй, после общения с которым я поклялся больше никогда не иметь дела с сотрудниками этого ведомства. Из опасения, что третий встреченный мной правоохранитель, просто из соображений элементарной логики, окажется не таким кретином, как двое предыдущих. И все закончится персонально для меня предельно грустно.

С номером вторым судьба свела меня сразу же после возвращения с югов. Если помните, я наградил себя внеочередным щедро оплаченным отпуском за успешное дело с соседом-полковником. В роли судьбы выступил сам будущий потерпевший.

Высоченный, тощий, с лицом хронического язвенника «пятнадцатилетний» капитан, наш участковый ко всему прочему. Как-то вечерком он заглянул ко мне домой, исключительно с целью познакомиться. Представился, предъявил свои и проверил мои документы, потом прошелся по комнатам, заглянул во все углы и напросился на чай. Точнее, распорядился подать его в гостиную. Между первой и второй чашкой (с бутербродами) и наехал на меня, как танк на клумбу.

– А ничего у тебя хата. Продать не желаешь? – лихо смолотил бутерброд и потянулся за следующим. – Хорошую цену дадут. – Я аж поперхнулся.

– Ну, не знаю. – Посещала меня в последнее время мысль о том, что неплохо было бы сменить место жительства, вот только не припомню, чтобы с кем-нибудь ею делился.

И тут он сделал мне то самое предложение, отказываться от которого себе дороже.

– Оружие или наркота?

– Не понял.

Вскоре, однако, уразумел. Капитан все просто и доходчиво объяснил. План ему, оказывается, сверху спустили: бороться, не щадя ни времени, ни живота своего, с незаконным оборотом наркотиков и торговлей оружием. И что-то ему подсказывало, что я серьезно замешан в том или другом. А то и в том и другом одновременно. И ежели заняться мной вплотную, то непременно отыщется либо наркота, либо стволы с патронами. Либо и то и другое. Тогда меня непременно закроют лет на много, а квартира уйдет, непонятно куда и к кому.

– А когда выйдешь на волю, и приткнуться будет негде, – облизнулся околоточный с намеком на продолжение банкета. – У тебя же ни папы с мамой, ни другой родни. Прямая тогда дорога на помойку. К бомжам.

– Почему именно я?

– Жизнь, брат, такая, – ласково похлопал он меня по плечу. – Да не боись ты, люди честные, не обидят.

Действительно, не обидели. Тетки из риелторской конторы, куда меня на следующий день отконвоировал добрейший капитан и где он вел себя как хозяин, договор подготовили заранее. И ободрали меня как липку, цену дали где-то вполовину от реальной. А он, гад такой, от нее еще пятнадцать процентов откусил наличными, персонально себе. За юридическое, видите ли, сопровождение сделки.