The Kills

Я нашарила в сумочке ключ, начав не глядя насиловать им замочную скважину. Дверь никак не поддавалась.

– Как я уже говорил, ты очень сообразительная, – похвалил Люций, поставив пакеты на пол. – Позволь, – он указал глазами на замок.

– Старый шакал почи́л с миром, почти перестал закрываться и открываться, – поплакалась я, пользуясь случаем, и отошла в сторону.

– Тогда может стоит сменить замки? – заметил сосед, дернув дверь за ручку и покрутил ключом. – Особенно учитывая обстановку в городе.

Ненавистный замок легко поддался, дверь приглашающе отворилась.

– Может и стоит.

«Надо сходить в хозяйственный магазин».

Люций прошел внутрь, отнес покупки на кухню и вернулся обратно к выходу.

– У тебя гораздо уютнее, чем в моей квартире.

Он осмотрелся в моей скромной обители, больше напоминавшей выставку современного искусства. Куча странного барахла – очень интересно, но ничего не понятно.

– Я уже обжилась, как-никак два года тут.

– Краска свежая, – он погладил стену пальцем.

– Недавно обновила ремонт. Правда, как видишь, с материалами не разгуляться, – я тоскливо поглядела на кусок стены за диваном. – В местном хозяйственном ассортимент скудный. Пришлось выбирать между цветом героинового прихода и снега у мужской общаги. Как видишь, героиновый приход победил.

Мужчина прыснул на мою шутку, бархатисто рассмеявшись.

– Не самый плохой выбор, – мой вкус удостоился одобрения.

Я потянула резинку, держащую пучок на голове, и волосы волнами посыпались на плечи, вызывая вздох облегчения от тянущей пряди из прически. Запустила пальцы в волосы, стала взбивать их у корней, запрокинув голову назад.

– Может, останешься на коф…

– Мне пора, – перебил меня сосед.

Резкая перемена настроения пригвоздила меня к месту, где я стояла. Не понимая, в чем дело, посмотрела на Люци. Тот сжимал кулаки до побелевших костяшек, челюсть стиснута, очерчивая скулы, в глазах странный блеск в смеси с испугом. Не дождавшись ответа, мужчина развернулся на пятках и удалился прочь. Дверь соседней квартиры хлопнула, встряхнув меня своим звуком, как дефибриллятор в руках неопытного врача.

«Что с ним? Я что-то сделала не так?»

Словно в ответ самой себе я пожала плечами. Следуя намеченному плану, отправилась на кухню разбирать покупки и готовить еду.

Время пролетело почти незаметно в царстве половников и кастрюль. Я уже заканчивала приготовление лазаньи, как в дверь постучали. Вытерев руки о кухонное полотенце, вышла встречать внезапного гостя. На пороге стоял Люций с бумажным пакетом.

– Хочу поменять тебе замок.

– Э-э-э, ладно, – внезапная забота ввела меня в ступор. – У тебя есть инструменты?

– Есть, купил вместе с замком.

– Серьезно? Купил инструменты только чтобы поменять мне замок?

– Это вместо спасибо? – мужчина поставил пакет на столик в коридоре и принялся доставать покупки.

– Простое любопытство.

Стало неловко от самой себя. Действительно, он ведь помочь хочет. Что за недоверие?

– Я пойду закончу с едой.

– Угу.

Он уже начал откручивать старый, убитый временем замок, даже не глядя на меня. Спустя полчаса лазанья была готова, как и закончены работы по обеспечению моей безопасности.

– Вот ключи, – Люций протянул мне два ключа. – Запасной лучше хранить вне дома в безопасном месте.

– Сколько я тебе должна?

– Нисколько.

– Ты же потратился, – не унималась я, помня, что бесплатный сыр только в мышеловке.

– Кейт, – Люций строго посмотрел на меня, сдвинув брови. – Обычное соседское беспокойство, не более.

– Останься хотя бы пообедать в качестве благодарности.

– Как ты там сказала? Знаешь, как подкупить одинокого мужчину?

Он широко улыбнулся, складывая инструменты обратно в пакет. Щеки вспыхнули, выдавая мою реакцию. Мне стало жарко от этого пищевого флирта.

– Мой руки и за стол, – включив внутреннюю мамку, я скрылась на кухне.

Послышался шум воды в ванной. Люций последовал моему наставлению, пока я раскладывала еду.

Мы сели за стол, я взялась за приборы.

– Молиться перед едой не будем? – пошутил он.

– Бога нет, ешь спокойно.

Махнув вилкой отрезала себе кусочек блюда и начала есть, отметив, как страшно проголодалась. Люций повел бровью, удивленный моим ответом.

– Только местным не говори. Они наверняка ходят в здешнюю церковь каждое воскресенье, – он тоже приступил к трапезе.

– Ходят. Но вообще они в курсе моих мировоззрений. Даже вроде бы смирились, что я не разделяю их воскресные рэйвы в честь Иисуса.

Сосед аж поперхнулся, постучал себе по груди, запив водой от греха подальше.

– Ты вкусно готовишь, – снова начал сыпать комплиментами мужчина. – Сто лет не ел домашнюю еду.

– Почему? – затупила я.

– Мне некому готовить. А сам я слишком занят.

Мне вдруг стало грустно от его слов. Одиночество, сопровождавшее нового соседа, стало ощущаться почти физически. Захотелось обнять, пожалеть и накормить.

– Что-то не так?

– Нет, нет. Все в порядке, – я отрицательно замотала головой. – Лучше скажи, с чего ты взял, что убийца вернется? Он уже три с половиной месяца, как взял перерыв.

– А ты времени даром не теряешь. Будем обсуждать убийства за едой?

– Если ты хоть раз завтракал под новости большого города, то поймешь, что перебить мне аппетит такими беседами очень сложно.

Я отрезала кусочек лазаньи, демонстративно отправляя его в рот.

– Хорошо, – мужчина отложил приборы, взял бокал с водой, делая новый глоток. – Маньяк нуждается в убийстве, как в кислороде. Это его способ получить удовлетворение, потому что другие способы, традиционно принятые у обычных людей, ему не подходят. Он не получает должного удовольствия от обычного секса, если вообще в состоянии им заниматься. Для него разрядка наступает в тот момент, когда он реализует свою манию, фантазию.

Люций замолчал, следя за моей реакцией, а я только сейчас поняла, что перестала есть, с открытым ртом слушая его речь. Мое замешательство подействовало на детектива весьма ожидаемо.

– Послушай, – он снова взялся за вилку. – Не хочу портить приятный обед разговорами такого рода. Если ты будешь мне помогать, то я отвечу на все твои вопросы в другой свободный день.

Я так интенсивно закивала головой, что меня едва не укачало.

– И все же. Что будешь делать, если он вернется нескоро?

– Я весьма терпелив, уж поверь мне. А теперь, – Люций указал глазами на мою тарелку, – еда.

Оставшуюся половину обеда мы обсуждали жизнь в большом городе и ее отличие от сельской. Спорили о футбольных клубах и том, где же лучше, в Чикаго или Нью-Йорке, ни на минуту не возвращаясь к обсуждению убийцы.

Когда с едой было покончено, я сложила тарелки в раковину и полезла в шкаф за кофе. Открыла банку и, сунув нос едва ли не до дна, поняла, что там пусто.

– Кофе… купить я забыла.

– Ничего страшного. Спустимся в бар. Но сначала надо помыть посуду.

– Ой, да пусть лежит! – я махнула рукой.

– Не согласен. Самоорганизация – это очень важно.

Мужчина поправил закатанные рукава, открыл кран и начал мыть тарелки.

– Ты ставишь меня в неловкое положение, – посетовала я, беря сухое полотенце, чтобы вытирать посуду.

– Значит нужный процесс запущен, – он поучительно поднял палец в пене вверх.

Еще полчаса было потрачено на уборку, прежде чем мы наконец-то спустились в бар. Сегодня за стойкой была моя сменщица Валери Эванс – высокая блондинка двадцати четырех лет с серыми глазами и вечно подернутым томной поволокой взглядом. Она налила нам кофе, но отходить не спешила, поставила кофейник на место, снова вернувшись к стойке.

– Детектив, – девушка положила руки на столешницу, плавно наклоняясь, и едва не растеклась грудью в шикарном декольте по ее поверхности. – Как вам наш город?

Я чуть не подавилась горячим кофе, застрявшем поперек горла от такого откровенного флирта.

Люций опустил глаза в маячащие перед его лицом части тела, затем поднял их обратно к томному лицу Валери. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

«Кремень, а не мужик».

Я спрятала смешок за чашкой.

– Хороший город, приятный.

– А жители? – не унималась Валери, подпирая щеку рукой и заглядывая в глаза детективу.

– И жители интересные.

Валери закусила губу, стреляя глазами.

– М-м-м, точно, – она закивала, едва не ложась на стойку полностью. – Стоит познакомиться с ними как можно ближе.

Люций потер подбородок, задумавшись.

– Я подумаю над этим.

– Подумайте, детектив. Еще я могу стать вашим личным гидом.

Она провела пальцами по вырезу платья, но мужчина остался непреклонен, смотря ей точно в глаза.

– Обязательно.

– О, скажите, детектив. У вас есть наручники? – томно протянула Валери.

– Да, – невозмутимо ответил Люций.

– А пистолет?

– Тоже.

– Большой пистолет? – с очевидным намеком уточнила она.

Валери положила палец в рот, слегка прикусывая.

– Большой, большой, – тон детектива стал снисходительным, словно он разговаривал с кем-то не очень далеким.

Впрочем, так оно и было.

Я сделала громкий всхлюп напитком, пытаясь не заржать в голос, обжигая себе небо и язык, чем привлекла внимание. Валери дернулась, ударяясь локтем о стол. Люций спокойно повернул голову в мою сторону, будто ситуация была самая рядовая.

– Совсем забыла! – поставив чашку на стол, я вскочила с барного стула. – Мне нужно провести собрание клуба.

– Клуба? – коллега захлопала глазами, детектив молчал.

– Клуб свидетелей кринжа. А я его председатель. Собрание вот-вот начнется. Прошу меня простить.

Валери изменилась в лице, выражая полное недоумение от моих слов. Переведя взгляд на мужчину, я заметила, как он прячет широкую улыбку за чашкой. Обогнув стойку, я пошла к лестнице, соединяющей бар и жилой этаж, оставляя мою сменщицу в полном недоумении.

Оставшуюся половину дня я предпочла потратить на просмотр сериала, зашаурмившись в одеяле на диване. Компанию мне составила пачка чипсов и бутылка пива, чем я, в общем-то, не была расстроена. Сюжет затянул меня не на шутку, время пролетело незаметно.

Я не сразу поняла, что в соседней квартире хлопнула дверь и послышались два голоса, мужской и женский. В сериале как раз случился неожиданный поворот, плавно перешедший в темный экран, и в ноутбуке отразилось мое обалдевшее от сюжета и гостей соседа лицо, с чипсиной во рту.

Глянув на часы, с немалым удивлением осознала, что уже глубокий вечер. Дневная смена в баре закончена, а значит Валери сменил сам хозяин бара, работающий теперь с нами вместо его покойной дочери.

Голоса о чем-то разговаривали буквально минут десять, затем замолчали. Я все пыталась смотреть сериал, но то и дело отвлекалась на то, чтобы прислушаться. Правда в следующий момент стало понятно, что сильно навострять слух не придется. Послышались громкие женские стоны, с каждой минутой лишь набиравшие децибелы.

– Да ла-а-адно.

Глаза закатились так, что я чуть не увидела свой череп изнутри. Недовольно пыхтя, пришлось выбраться из образа шаурмы, засунуть ноги в тапочки и направиться к выходу.

Нет, я все понимаю, личная жизнь она такая, но мне мешают смотреть сериал. Где это видано?

Забарабанив в соседскую дверь что есть мо́чи, я обрушила слой штукатурки, но меня было не остановить. Стоны затихли. Спустя мгновение дверь отворилась, явив мне детектива, обнаженное тело которого прикрывала только простыня в нижней части. Мне стоило больших стараний не смотреть ниже пояса, но когда я увидела его татуировки в полной красе, прилагать усилия и не понадобилось.

С широкой, мускулистой груди на меня смотрел самый настоящий Бафомет, задорно подмигивая своим третьим глазом на лбу. Тело Люци было без преувеличения совершенным: накаченные руки, плотно покрытые чернильными узорами; косые мышцы, уводящие взгляд ниже; рельефный пресс.

Я мысленно отхлестала себя по щекам.

«Соберись, Уилсон!»

– Кейт?

– Люций? – послышалось из квартиры.

– Замолчи, – крикнул мужчина вглубь, не отрывая взгляда от меня.

– Детектив, – задрав голову так, чтобы увидеть глаза соседа, я натянула ехидную улыбочку. – Весьма впечатлена, что вы так активно взялись за расследование дела, глубоко погрузившись в него, – слова о глубине сопроводились соответствующим жестом руки. – Но показания допрашиваемого вами свидетеля слышно в моей квартире. Не могли бы вы немного сбавить градус допроса? Стены здесь тонкие, как чле… Кхе. Неважно. Тонкие стены тут, короче.

Тирада получилась очень эмоциональной. Я запыхалась, гневно раздувая ноздри. Люций сделал вид, что потирает подбородок, но от меня не укрылось, как он старается сдержать смех и улыбку.

– Понял. Извини, я все улажу.

– Премного благодарна.

От нервозности я на кой-то черт исполнила кривой книксен, оттянув в сторону края длинной футболки, только в этот момент осознавая, что на мне из одежды лишь тапки и футболка, едва прикрывающая зад. В порыве негодования я даже не натянула штаны. Мужчина не спешил уходить, стоя в дверях, откровенно рассматривая мой образ.

«Светить трусами не хотелось бы».

Как на зло он словно ждал, что я сдамся первой. Не найдя лучшего варианта, крабьей походкой я доковыляла до своей квартиры, натягивая футболку едва ли не до колен и стараясь не поворачиваться задом. Соседняя дверь хлопнула. Женский голос чему-то возмущался, но не долго. Стало тихо.

«Похоже, он применил свой большой пистолет».

В подтверждение моих мыслей я услышала тихий мужской стон. Снова женский голос, мужской, отвечающий недовольно. Девушка негодующе взвизгнула. Послышался топот, грохот с размаху закрытой двери и стук каблуков по коридору. Все стихло, звеня столь резкой тишиной в ушах. Потянуло запахом сигарет.

«Надеюсь, Валери не насыплет мне в кофе цианид за такой облом».

Больше мой вечер ничто не омрачало.

То ли я утомилась длительным просмотром сериала, то ли пиво взяло свое, но в итоге я так и заснула прямо на диване, в глубине души почему-то радуясь тишине в соседней квартире.

***

Половину следующего дня я посвятила попыткам властвования над контролируемым хаосом в своей квартире. Вещи кочевали с места на место, что-то шло на выброс, что-то оставалось до следующего раза. На колонке, подключенной к ноутбуку тихо играла музыка, и я махала тряпкой, подпевая. Настроение от чего-то было отличным.

Вознаградив себя за старательность плотным обедом и теплым душем, снова не обнаружила кофе в банке. Да и откуда ему там взяться, в магазин-то я не дошла. Пришлось снова спускаться в бар за дозой кофеина.

Я вышла на лестницу ведущую вниз, тихо притворила за собой дверь, осторожно ступая в полутьме. Желтая лампочка под треугольным, побитым ржавчиной абажуром наипоганейше освещала путь. В нос ударил запах горелого масла, вкупе с цветом освещения создавший впечатление, что меня окунули во фритюрницу.

Каждый раз я представляла, как однажды сверну себе шею, пересчитав все ступени и распластаюсь в самом низу в позе героинового наркомана в момент ломки.

Послышались голоса, по их громкости я сделала вывод, что люди стоят в самом низу моего пути. Замерев как суслик, начала прислушиваться.

– Валери, – голос мужчины был раздраженным. – Это был просто секс. И это не значит, что между нами что-то есть. Ты хотела попасть в мою постель. Я не стал тебе отказывать, но на этом все.

– Но, Люци…

– Прекрати, пожалуйста. Истерика тут не поможет.

«Ого. Похоже, он единственный, кто не очаровался ею».

Скрипнула дверь внизу.

– Гандон, – возмутилась блондинка, не зная, что я все слышу.

Застучали каблуки, девушка тоже ушла.

«Вот дела».

Стараясь не выдать свою осведомленность, я сделала лицо кирпичом прежде, чем выйти в люди. Желтая, фритюрная полутьма сменилась голубоватым оттенком слабоосвещенного бара. За стойкой сегодня днем был Джек, но Валери так и крутилась рядом, ведь по другую сторону сидел Люций. Джек натирал бокалы, как любой бармен, имитирующий деятельность.

Тихонько играла музыка, разбавленная негромкими разговорами и скрипом стекла. Помещение, погруженное в свой привычный полумрак, принимало скудных посетителей. Днем здесь пахнет яичницей с беконом, блинчиками и кофе. Это словно совсем другое заведение, не похожее на вечернее и кардинально отличающееся от пятничного, где порой не протолкнуться и не сделать даже глоток свежего воздуха – так много людей приходит снять стресс рабочей недели.

И среди них прячется убийца.

Хладнокровный. Жестокий. Беспощадный.

Возможно, он каждую пятницу, а то и каждый день, сидит здесь с кружкой пива, а может с простой чашкой кофе и смотрит. Рыщет глазами в поисках добычи, как хищник, при этом мило улыбаясь соседям и потенциальной жертве.

Наверняка он так же мило улыбался моей сменщице Линде.

А потом убил ее.

Детектив пил кофе, делая пометки в маленькой записной книжке в черном переплете.

– Всем привет! – поздоровалась я.

– Привет, – отозвался Джек, проверяя чистоту бокала на свету.

– Привет, Кейт, – Люций оторвал сосредоточенный взгляд от записей и тепло улыбнулся.

Валери же недовольно цокнула, посмотрев на меня, как кот на позавчерашнюю гречку в миске, и, виляя бедрами, скрылась на кухне.

Я налила себе кофе и села рядом с детективом.

– Расскажешь мне о присутствующих? – он сказал это тихо, чтобы его слова услышала только я.

Я коротко кивнула, стараясь понять, как сделать это без палева. Воздух начал наэлектризовываться, а позвоночник вытягиваться в ровную линию. Пальцы сжали керамическую поверхность. Скосив глаза, я посмотрела, кто сидит в зале.

– Спокойно, – шепнул мужчина, замечая мою нервозность.

Возле черного входа послышался протяжный скрип тормозов грузовой машины.

– Наконец-то! – Джек подвесил бокал в держателе. – Привезли продукты. Кейт, ты присмотришь за баром?

От волнения я слишком активно затрусила головой. Джек вопросительно изогнул бровь, наверняка решив, что у меня моментально развился Паркинсон. Но вопросы задавать не стал. Теперь за стойкой мы остались вдвоем.

– Будет очень подозрительно, если мы начнем шептаться. Как бы мне не хотелось стать своей, я для них всегда чужая.

– Сделай вид, что флиртуешь со мной.

– Издеваешься? – я криво улыбнулась

– Нет. Все подумают, что ты ко мне клеишься. Конечно, поползут слухи, но тут уже сама выбирай.

Люций пожал плечами, сохраняя полную невозмутимость. Я прочистила горло, взвешивая все за и против, и натянула улыбку.

– Ты улыбаешься так, словно собираешься воткнуть мне заточку в бок. Расслабься, говорю же.

Мужчина закрыл записную книжку, вложив ручку между страниц. Я нелепо хохотнула, прикрывая рот ладонью.

– Уже лучше. У тебя чудесная улыбка.

Щеки покрыл румянец смущения, взгляд непроизвольно уперся в пол, пряча мою реакцию.

«Я так отвыкла от комплиментов. Реагирую как школьница».

– Перестань, я не смогу сосредоточиться, – непроизвольно схватив прядь волос, стала наматывать ее на палец.

«Чертов детектив. Как он это делает?»

Люций повернулся ко мне полубоком, слегка сощурил глаза и та-а-ак посмотрел, что меня пробрало волной жара вперемешку с мурашками. Повинуясь инстинкту, я кокетливо закусила губу и поправила волосы.

– Как ты это делаешь? Прекрати, – опомнившись, зашипела на него, цепляясь за столешницу пальцами, чтобы не свалиться под нее от неловкости.

– Практика, – мистер невозмутимость снова открыл свои записи и взялся за ручку. – Если для того, чтобы ты была естественной, мне нужно говорить тебе комплименты, то не проблема. У тебя красивые глаза.

– Еще кофе?! – бахнуло из-за стойки.

Валери как из-под земли выросла, стоя с кофейником наперевес.

– Будь добра.

Детектив ткнул пальцем в кружку, подвигая ее в сторону девушки. Блондинка налила новую порцию Люцию, но мне предлагать не стала. Да я и не просила. Наверняка она бы с большим удовольствием плюнула мне в него, а может и вместо него.

Она так и стояла, глядя на мужчину, ожидая неизвестно чего.

– Спасибо. Если что-то понадобится, я тебя позову.

Клянусь, я увидела, как в серых глазах Валери мелькнула картина, где она разбивает тару с кофе о голову детектива. Злобно пихнув кофейник на место, девушка убежала прочь на кухню. Ее тоненький, возмущенный голосок слышался даже сквозь негромкую музыку. Она негодовала не долго, вскоре вместо речи стали слышны всхлипы.

Присутствующие замолчали, смотря в сторону помещений для персонала. Тишина стала неловкой, ведь в ней отчетливо был слышен плач.

– Вот черт. Я сейчас.

Не хватало еще новых поводов для сплетен.

Метнувшись кабанчиком в сторону кухни, я толкнула серую, маятниковую дверь с круглыми окошками и влетела в помещение. Валери стояла рядом с поваром, Питером Джефферсоном. Он растерянно смотрел на плачущую девушку, прячущую лицо в ладонях.

– В чем дело?

Питер пожал плечами, стоя как истукан. А вот Валери, услышав мой голос, резко вскинула голову и крутанулась вокруг оси, демонстрируя заплаканное лицо и потекшую тушь.

– Ты-ы-ы, – дрожащий палец указал на меня.

Я вдруг испугалась, что она сейчас схватится за нож, лежащий на разделочной доске рядом с ней.

– Валери, что случилось?

Блондинка подбежала ко мне, яростно пихая в грудь.

– Отвали!

Я пошатнулась и едва не упала, а девушка выбежала прочь. Устало помассировав глаза, просканировала взглядом обалдевшего повара, явно не ожидавшего такой картины в его владениях.

– Прости, что помешали.

– Все в порядке, – он сдержанно кивнул, возвращаясь к работе.

В зале меня встретили такие же недоуменные лица в количестве трех штук. Люций был как раз таки совсем не удивлен.

– Итак, на чем мы остановились?

Водрузив себя на прежнее место, я подвинулась уже ближе, чтобы моя речь была слышна только детективу.

– Начни с любого. И не забывай улыбаться.

Принимая за точку отчета ближайший ко входу стол, зафиксировала сидящего там мужчину: среднее телосложение, средний рост, темно-русые волосы, на первый взгляд ничего особенного.

Нервозность и боязнь быть застуканной за сдачей местных жителей насытили кровь адреналином. Окружающие звуки приглушились, отодвигаясь на задний план как ненужный фон. Осталось только беспокойно стучащее сердце и шумное дыхание, учащенное ситуацией.

– Первый от входа. Филипп Дуглас, тридцать лет.

Вцепившись пальцами в чашку с кофе, подняла глаза на Люци, он начал делать пометки на листе.

– Его мать владеет ателье, отец – ремонтом обуви. У них целая мастерская во дворе дома. Сам он нигде не работает. Родители при деньгах благодаря своему делу, содержат единственного сына-лентяя.

– Второй стол, – подсказывал детектив.

– Эрл Винкерс, фермер. Думаю, ты его помнишь. Обычный работяга, любит пропустить стаканчик. Выращивает овощи для продажи на рынке. Может показаться недружелюбным, но он просто старой закалки. Стоит на страже Линдена.

– Рядом сын?

Мужчина мягко улыбнулся, поддерживая легенду о флирте. Я посмотрела на второй столик. Рядом с Эрлом сидел здоровенный детина под два метра ростом, с лицом бульдога и таким же свирепым взглядом.

– Да. Сэм. Тридцать один год. У него скотобойня здесь. Снабжает мясом местных. И кстати, – я забегала глазами, копаясь в чертогах разума. – Кажется, он жил в Чикаго какое-то время. Работал на скотобойне, собственно после этого видимо и нашел свое призвание.

Люций изменился в лице. Вперился взглядом в стол, сопоставляя информацию в голове, сделал быстрые пометки и взволнованно повел челюстью.

«Почему его так взбудоражила эта информация?»

– Повар, – направлял меня детектив.

Закинув ногу на ногу, я склонила голову вбок, снова накручивая локон на палец. Вроде бы должно быть похоже на флирт. Из-за жизни в сельской местности я даже заигрывать с мужчинами разучилась.

– Питер Джефферсон. Тридцать лет. Племянник Джека. У него больная мать. В свободное от работы время ухаживает за ней. Между нами говоря… – я наклонилась к мужчине, Люций повторил за мной, и наши лица оказались так близко, что сомнений со стороны в том, что мы флиртуем, остаться не должно было. – Джек дал ему работу, чтобы были деньги на жизнь, но от личной помощи сестре открестился.

– Эй! Кейт!

Голос Питера, внезапно окликнувшего меня из окошка на кухню, прозвучал как набат. Показалась светловолосая голова парня. Он имел телосложение человека, некогда занимавшегося физическими нагрузками более активно, нежели сейчас. Впрочем, форму он ее утратил, будучи, скорее поджарым, нежели качком. Повар поставил две тарелки на стол.

Звуки резко вернулись в окружение, затикали часы, протяжно завыла гитара в песне, играющей фоном. Даже голос старика Эрла, всегда громко возмущающегося, резанул слух, хотя до этого его будто и не было вовсе.