Серые глаза

– Я не знал, что отсюда видна моя квартира, – спокойно произнес он.

Что? Так…это мне не показалось? Это были не глюки? Я здорова?

– А ты знала? – неожиданно он слегка повернул голову ко мне.

Я замерла. Силуэт, который я видела на этом же месте…он так похож…точь-в-точь, как он сейчас стоит… Любопытный взгляд искрящихся глаз, рука в своем обычном положении, плечи слегка откинуты назад…

– Знала, что? Что ты живешь в противоположном доме?

– Всё-таки знала, – на лице появилась улыбка. – Откуда?

– Случайно, совершенно случайно, – развела я руками.

– Случайно? Не думаю, учитывая, что ты следишь за мной, – голова вернулась в обычное положение.

Стыд уколол меня.

– Извини, – смущаясь, шепнула я, хватаясь за ручку двери.

– Мне интересно, что ты будешь делать дальше, – он повернулся ко мне полностью, раскинув руки.

Мне и самой это интересно. Звонок сломал тишину, поселившуюся в комнате. Ник, оттолкнувшись от подоконника, прошел мимо меня, не дрогнув ни одной мышцей, приблизился к входной двери, спросив, кто там, открыл её.

На пороге стояла удивленная Катя, похожая на кричащего человека с картины Мунка. Она осторожно зашла в коридор, положила сумку на стул и спросила, поднимая одну бровь:

– А что ты здесь делаешь?

– Я помог Вашей подруге, потому что она подвернула ногу, – без тени испуга ответил Ник, отступая и пропуская Катю в гостиную.

– Что? Маша, что случилось? – она подскочила ко мне, глядя на ногу в полотенце. – Ты, что, выходила на улицу? А если бы с тобой что случилось?

– Ну, перестань, – отмахнулась я и плюхнулась на диван.

– Нет, я волнуюсь за тебя! Ты, что, это же серьезно! Врач сказал провести все выходные дома, в покое и тепле. А ты что сделала? Поперлась непонятно куда? Кстати, где ты была? – она сначала подняла руки, потом опустила их на бока, прищуривая глаз.

– Какая разница? – краснея, я была готова провалиться сквозь землю.

– Большая! Тебя могли бы украсть или убить. Ты когда-нибудь думаешь головой?

«Нет,» – так и напрашивалось, чтобы она услышала его. Ник медленно повернулся, скрылся в коридоре, натянул кроссовки и вышел из квартиры, не попрощавшись. Дверь захлопнулась, и Катя зашипела:

– Как ты умудрилась его зацепить? Что он здесь делал?

– Ничего. Правда, ничего! Он просто помог дойти до дома, замотал мою ногу, и всё. Я уснула, а он был в моей комнате, – и тут мне стало плохо.

– Что? А вдруг он украл все твои ценности? Вдруг он воспользовался твоей беспомощностью? – она смотрела на меня ненавистным взглядом, шагая из одной стороны в другую.

– Это глупо, – рявкнула я. – Ты еще не знаешь его, а уже что-то говоришь.

– Я доверяю своим источникам, поэтому посоветовала тебе держаться от него подальше! – она уже кричала и тыкала в меня пальцем.

– Хватит! Я докажу тебе, что он не такой, каким ты его считаешь!

– Да, давай! А потом я посмотрю на твой труп!

Она резко развернулась, схватила у входа сумку и, хлопнув дверью, вышла. Мне никогда не было так плохо: желудок выворачивало, температура повышалась, нога ныла от каждого движения. Добравшись до спальни, я едва смогла раздеться и лечь в кровать.

Н сентября, понедельник

Сегодня я решила сходить в университет. Учёбу, можно сказать, я не пропускала: Катя, все ещё злясь, приносила мне тетради и домашнее задание, поэтому спокойно пришла на лекции, будто и не пропускала их.

Вчера я долго думала, что же мне делать дальше: продолжать следить и вызывать этим смех или проявить смелость и общаться в открытую. На странице тетради в минуту исступления написала: «Ник – кто ты?» Откинувшись на спинку стула, я вздохнула и закинула руки за голову. Что же делать? Я поставила жирную точку и задумалась. Как сложно описать его поведение! Чёрт, он такой сложный! Может, не стоит так спешить делать выводы? Эксперимент только начался.

Послышался звонок в дверь. Я взглянула на время и удивилась: до прихода Кати ещё три часа, но я никого не жду. Поднявшись, упираясь о стол, я двинулась к двери, хватаясь за косяки: нога ещё болела. Удивленным голосом спросила:

– Кто там?

– Твое подопытное животное, – ответил весёлый голос.

Он, что, читает мои мысли?

– Привет, – открывая дверь, приговорила я. – Что-то случилось?

– Почему что-то должно произойти? – отвечая на вопрос вопросом, он втиснулся между мной и дверью. – Хотел знать, как твои дела, а ты, видно, мне не рада, – стирая улыбку на лице, он сложил руки на груди.

– Извини, я просто никого не ждала, – ответила я в своё оправдание, захлопывая дверь. – Но сюда не только за этим пришёл, ведь так?

– Так точно, – он поднял указательный палец, расцветая прямо на глазах, снял с плеча рюкзак, присел, открывая его, пошарил и, едва хихикая, поднял над головой разноцветную бумагу. – Шёл мимо доски с объявлениями и заметил кое-что. Держи, – поднимаясь, он протянул бумагу.

«День города! Вечерний салют и развлекательная программа! 21.10 с 18:00» – гласила надпись на измазанной клеем бумаге. Я подняла удивленный взгляд на парня, улыбающегося всем лицом. Глаза горели, святясь не тем таинственным светом, а блеском ожидания и некой радости. Что это с ним? Бывшая холодность и черствость будто была похоронена, и вообще её никогда не существовало!

– Ты пойдешь? – держа руку на лямке рюкзака, спросил он.

– Не знаю, – пожала я плечами, опуская афишу и глаза.

– Эй, хватит киснуть! Ты должна обязательно сходить! – его ладони по-дружески хлопали меня по плечам. – Я могу взять на себя ответственность сопровождать тебя.

– Правда? – совсем не хочу говорить о моём виде. И так все понятно.

– Конечно. К тому же с тобой вечно что-нибудь приключается, – его улыбка сползла, словно её стёрли. – Ну, так что? – в глазах зажегся свет ожидания.

Что ответить? Когда тебя так спрашивают, разве можно отказать?

– Хорошо, договорились, – краснея, ответила я.

– Супер! – лицо осветилось счастьем. – Не угостишь чаем?

Тишина повисла в квартире. Улыбающееся лицо, становящиеся с каждой секундой открытым и цветущим, мои удивленные большие глаза и застывшая на двери рука. «Наглость…» – подумала я.

– А разве у тебя нет лекций? – поднимая бровь, спросила я, подбоченясь.

– Нет, закончились, – скидывая рюкзак, он поправил футболку и, ухмыльнувшись, снова поднял палец. – Не отвертишься: я тебе помог, теперь твоя очередь.

Блин, во что я ввязалась? Я, вымученно улыбаясь, указала на гостиную. Ник, как ни в чем не бывало, скинул куртку, прошёл в комнату и сел на диван с удовлетворённый видом.

– Какой будешь чай? Чёрный или зелёный? – спросила я, продолжая удивляться его наглости и беспардонности.

Взгляд серых глаз обжег меня. Я была готова провалиться сквозь землю. Внезапная улыбка озарила лицо, как солнце после ненастного дня.

– Такой же, какой и ты, – весело глядя на меня, ответил он и положил ладони на колени, словно прилежный ученик. – И тортик!

– Прости, что? – обернулась я с огромными глазами, подходя к кухне.

Смеясь, он снова расстегнул портфель и достал из него небольшой торт. Ник поставил его на стол и, глядя как нашкодивший кот, спросил:

– Ты же не против?

– Нет, что ты, – ответила я коротко. В этот момент хотелось разбить об его голову ближайший горшок с цветком.

Его сегодня словно подменили. Или это его двойник или брат– близнец, но не он сам. Хотя глаза того же серого, прозрачного цвета.

Я, вздохнув, вошла на кухню, открыла шкафчик с посудой, достала большую кружку, поставила её рядом с моей, маленькой, и включила газ на плите. Украдкой глядя в комнату, следя за Ником, я делала вид, что готовлю чай. Вода медленно закипала, я шарила по холодильнику в поисках вкусных печений. Но из-за болезни все сладости вывелись.

– Не ищи ничего, торта будет достаточно, – услышала я громкий голос за спиной.

– М? Я не… не ищу… – замялась я от испуга.

Свет в глазах отражался так сильно, что они казались белыми.

– Чайник, – спокойно произнёс он, глядя прямо в мои глаза.

Я всполошилась. Долгий, непроницаемый взгляд сбил меня с толка. Его несокрушимая прямота никуда не делась, передо мной был Ник. Но почему он себя так ведёт? Странная веселость и резкая смена в лице. Что с ним?

Наливая воду в чашки, я обожглась и едва не опрокинула кружку. Юноша взял меня за локоть, поддерживая. Я, краснея, одернула руку и чуть не выплеснула всю воду на стол. Хохоча, Ник спросил:

– Что с тобой? Ты сама не своя, – светлая бровь поднялась в знак удивления. – Давай помогу.

Его сильная рука выхватила у меня чайник, спокойно разлила воду по чашкам. Быстрый строгий взгляд пронзил меня, сменяясь на радостный, светящийся. Я взяла кружки и, стараясь обойти парня, отодвинулась. Ник сдвинулся в мою сторону, серые глаза не спускали с меня прицел. Я, смущаясь, отошла. Он снова закрыл собой проход.

– Не хочешь ничего сказать? – спросил он, не спуская с меня глаз. – Что случилось?

– Н-ничего, – буркнула я и снова сделала шаг в сторону.

Ник не последовал за мной, он обернулся спиной к столу и, когда я стала проходить мимо него с горячими кружками, взял меня за локоть.

– Неужели? – холодно-серые глаза, казалось, хотели стереть меня в порошок.

– Правда, – старалась ответить сильным, твердым голосом, но трясущиеся руки меня выдавали. – Просто ты пришёл так внезапно, – тут я вспомнила про открытую тетрадь на моём столе и покраснела.

Хватка ослабла, я прошла к столу в гостиной, поставила чашки и едва выдохнула. Чего он хочет от меня? Я вернулась на кухню, взяла приготовленную вазочку с конфетами и хотела возвратиться в комнату, но внезапно поняла, что Ника нет ни на кухне, ни в гостиной. Как он умудряется ходить меня так незаметно? Широкими шагами я преодолела комнату и коридор, с большими глазами открыла дверь в спальню и увидела Ника, читающего мой дневник. Злоба и ненависть охватили меня, я попыталась вырвать тетрадь, но Ник был выше меня и держал её на расстоянии вытянутой руки.

– Эй, это личное! – крикнула я.

– Здесь ты описываешь эксперимент, – его голос показался мне яростным, будто я разозлила его. – Мне интересно, о чем ты думаешь, – глаза с каждым мгновение темнели, становясь зеленоватыми.

– Отдай! – подпрыгнула я, потягиваясь за тетрадью. – Какая разница, что я думаю? Это моё личное дело. Верни! – дергала его за футболку и скулила, как собачка.

Его рука резко опустилась на уровень моего лица, тетрадь с синей обложкой замаячила у меня перед глазами. Я, рыча как дикий зверь, вырвала дневник. Ник захохотал, потрясая плечами.

– Чего смеешься, дурак? – фыркнула я, злобно глядя на него. Произнеся, я услышала свои слова, спохватилась и, рдея, закрыла лицо тетрадью, придерживая её ладонью.

Тонкий палец ухватился за край тетради и потянул вниз. Приподнятая бровь, хитрый взгляд алмазных глаз, ухмылка. Моё смущенное и красное лицо смешило его, он убрал от моего лица дневник и приблизился. Внезапный терпкий запах ударил в нос. Глаза теперь были так близко, словно я смотрела на себя в зеркало, чёрные бездонные зрачки, уходящие своей тьмой вдаль, тёмные ресницы, редко вздрагивающие. Он был так близко, что у меня захватило дыхание. Вырваться не удастся: я в его плену. В гостиной на столе стоят чашки с остывающим чаем, на стене тихо тикают часы, за окном – оживленная суета. А в спальне стоят двое, глядящие друг другу в глаза, ожидающие от каждого следующего шага.

– Дурак, – сделала я первый шаг, ворча и отходя от Ника.

Я положила тетрадь на стол и обернулась, чтобы посмотреть на его смешливый вид. Но вместо этого я увидела закрытые глаза и почувствовала тёплые губы, прикасающиеся к моим. Что..? Ничего не понимаю!.. Он держал мои руки в своих, не желая отходить. Я от удивления не могла закрыть глаза и видела, что ни одна мышца ни дрогнула на его лице. Он отстранился, преображаясь, и весело выдал:

– Это тебе за дурака!

Я не знала, смеяться мне или плакать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ладони вспотели, ноги подкосились, и взгляд потускнел. Ник с видом победителя вышел из спальни. Чёрт возьми, он играет со мной! Пытается запутать меня! Ох, дьявол, я доберусь до тебя!

Дверь захлопнулась, Ник ушёл, не выпив чаю и оставив торт. Всё это кажется такой придуманной и наигранной сценой, он ведёт себя совершенно свободно, не считаясь с чужим мнением, плохое оно или хорошее. Но для чего все это? Неужели вся эта игра стоит свеч? Или он, как маленький ребёнок, не наигравшийся и требующий внимания?

Н октября, четверг

Сегодня я его не видела, ни дома, ни в техучилище. Никаких новостей.

Н октября, понедельник

Утром я поняла, что завтра состоится мероприятие, посвященное дню города, на которое пригласил меня Ник. И ужас охватил меня. Больше недели я не ничего не слышала о нем. Вдруг он заболел или чего хуже? Может, стоит проведать его? Но, вспомнив его ухмылки, я не хочу его видеть.

Катя волнуется о моей отрешенности ото всего, говорит она, конечно, мало, всё ещё после того случая, но я часто замечаю её обеспокоенный взгляд. Я понимаю, что она хочет узнать обо всем, что лежит у меня на сердце, но, если бы я знала сама, то непременно рассказала бы всё. Она боится, что я снова перестану есть и буду убегать из дома без её ведома. Но она не понимает, насколько мне интересен этот тип, она видит перед собой лишь тот образ Ника, который она создала после получения «достоверных» сведений. Ей он кажется опасным, но я почему-то знаю, что он безобидный. Она говорит, что он занимается чёрной магией, ну и что? Кто ею не увлекался в юности? Она не смотрит в его прекрасные глаза и не видит там той чистой и красивой души, которая прячется за стеной безразличия и суровости.

Университет стал рутинной: я ходила без интереса, училась пока нормально, делала домашнюю лишь бы отстали, оповещала группу о мероприятиях, пока добросовестно выполняла работу старосты, пыталась вникать в дела университета, но собраться не получалось. В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые я пока не могла найти.

Вернувшись домой после лекций, я скинула рюкзак около входа и медленными шагами прошла в гостиную. Почему-то я очень часто вспоминаю, как его лицо, радостное, полное ожиданий, сменяется каменной маской холодности и наоборот. Квартира показалась мне холодной и чужой. Словно здесь чего-то не хватает. Ник пришёл в мою жизнь и принёс в неё смысл, и вот сейчас, когда я о нем ничего не знаю, пустота поселилась во мне. Я села на край дивана и вспомнила, как он так же сидел здесь, когда я вывихнула ногу, смотрел на меня спокойным и прямым взглядом. Какое-то странное ощущение: я вернулась к себе домой, а всё: вещи, дневник, каждый метр в комнате – напоминает мне о нем. Неужели..? Неужели я влюбилась..? Бред собачий! Я его совсем не знаю!

Мои путаные мысли прервал телефонный звонок. У меня не было вариантов, кто мог бы позвонить на домашний, ведь я почти никому в этом городе его не давала, а тетушка звонит вечером. Я с растерянным видом поднялась и прошла в коридор. Слабая рука взяла трубку и поднесла к уху.

– Эй, у тебя есть планы на завтра? – спросил радостный голос Кати. А, вот ей я его и давала.

– Нет, а что?

– Тогда жди меня в 17:30, мы идём на концерт, посвящённый дню города! – почти визжа, говорила она.

Как я могла забыть? Две недели назад Ник пригласил меня на этот концерт, но после этого я его не видела. Вряд ли он появится на завтра, поэтому ответила:

– Супер, буду ждать.

Звонок был закончен. Итак, я иду завтра на концерт с Катей, и я не хочу портить ей настроение своим кислым видом. Сдернув с волос резинку, я побежала к спальне, приблизилась к ноутбуку, открыла папку с музыкой и включила первую попавшуюся. Заиграл лёгкий рок. То, что надо! Настроение поднялось со скоростью полёта ракеты. Ритмичные удары заставили меня двигаться в такт. Я, раскрыв шкаф, оглянула гардероб и с улыбкой стала выбрасывать вешалки на кровать. Одежда летела только так. Забыв обо всем, я прижимала к себе разноцветные платья и, кружась в них, танцевала и пела. К черту всё! Никакой печали, только я и музыка! На глаза попалось мое любимое красное платье, которое я поспешно надела. Прелесть! Подскочив к письменному столу, взяла небольшую шкатулку, открыла её и нацепила брошь в виде кошки с двумя красными, блестящими глазами. Красуясь перед зеркалом, я невольно заметила любопытный взгляд. В противоположном доме на меня смотрели. Угадай кто?

Делая вид, что я ничего не вижу, добавила громкости и ещё раз закружилась. Я, удаляясь в глубь квартиры, сняла платье, надела сиреневый костюм и поскакала в нем. Красное, счастливое лицо, приподнятое настроение, радость на душе – что еще нужно? Перевязав ленту на воротничке, я облизала пересохшие губы и попала в ноту с певицей. Неплохо, но платье лучше. Глядя на жёлтый сарафан и чёрную тунику, я отбросила обе вешалки и снова прижала к себе платье. Что это? Белый альбомный лист маячит в окне соседнего дома? Я, ухмыляясь, убирая волосы в хвост, подошла к подоконнику и прочитала: «Не забыла про меня?» «Про тебя забудешь! Захочешь, скорее умрешь,» – пришла мне в голову мысль, поняв которую, я ужаснулась и раскрыла окно. Ник выглядывал с балкона. Я, наклоняясь, положила под щеку ладонь и крикнула:

– Если ты не поторопишься, то завтра я уйду без тебя, – не думая, произнесла эти слова и захлопнула окно.

Что это было? Что со мной? Откуда эта храбрость? Я не боюсь его? Все верно, я начала путь к разгадке его личности и знаю или догадываюсь о многих вещах, поэтому совсем не стесняюсь его. Но что же то, что случилось ранее? Вдруг это игра, которую он ведет, чтобы запутать меня? Но зачем? Так легче показать свою сущность? Не думаю. Он играет, чтобы я сама споткнулась о собственные сети. Да, он старше, да, умнее, но я тоже не промах. Я докажу, что он меня недооценивает.

Глядя на себя в зеркало, я кусала губы и думала о завтрашнем дне. Катя была счастлива, когда приглашала меня на концерт, и я должна соответствовать её настрою. Ничто не омрачит этот день, никакая мелочь!

Да начнётся игра!

Н октября, вторник

Ночью я плохо спала: сон не хотел приходить, и потому страшные мысли одолевали меня. Под утро я слегка вздремнула и подскочила от неожиданно громкого будильника. Часы показывали восемь ровно. Зевнув, я села на кровати, потянулась и потопала в ванную. Из зеркала на меня смотрела воодушевленная девушка с горящими глазами. Хохоча и умываясь, я вспомнила день, когда Катя показала мне город. Правда, незабываемое время? Как быстро оно летит! С животным аппетитом я навернула две тарелки каши, изредка поглядывая в окно соседнего дома.

Собравшись в университет, я подумала о сегодняшнем мероприятии. Как всё волнительно! Не хочу, чтобы что-то испортилось из-за какой-то мелочи, не хочу. Схватив сумку, я вышла из квартиры, и на улице меня встретили тёплые лучи солнца. Прекрасная погода! Как в первый день, когда меня толкнули… Стоп! Тот парень в пепельном пиджаке – это Ник? Чёрт возьми! Как же мне хотелось отомстить! И вот теперь у мен есть шанс. Улыбаясь глупой улыбкой, я шла по дорожке, ведущей к университету. Ну, держись, Ник, тебя ждёт весёлая жизнь!

Мой энтузиазм и смелость испарились, как только я увидела печальное лицо Кати. Она смотрела на меня глазами, полными слез, бледные щеки тряслись, руки нервно теребили ручки сумки.

– Маша, – произнесла она дрожащим голосом. – Маша, ты не поверишь. Ой, мамочки, – её ноги подкосились, она села на скамью.

– Что произошло? – озабоченность спросила я.

– Нас отпустили с лекций.

– Тьфу! Ты, что, издеваешься? – со злостью проговорила я.

– Нет, – заливаясь, ответила она, глядя на моё суровое лицо. – Я не шучу, все преподы свалили, – хохотала она.

– Как? Что случилось? – охала я.

– В честь дня города.

– А?.. – открыла я рот и замерла. – Что за шутки, Катя? Я думала там что-то случилось… – положила я холодную руку на горячий лоб.

– Я не виновата, наша группа разыграла меня так же, – продолжая смеяться, говорила она. – Видела бы ты своё лицо!

– Не смешно, – отрезала я, видя её очередной прилив смеха.

– О, ещё как смешно. Кстати, ты не забыла, что сегодня мы идём на концерт?

– И забыла бы, не велика печаль, – все ещё злясь, ответила я.

– Отлично! Я зайду к тебе, как только буду готова, окей? – спросила она, нагибаясь, чтобы заглянуть в моё лицо.

– Ладно, – сдалась я.

Она улыбнулась и поднялась, поправляя юбку. Я встала, глубоко вздохнув, и направилась к выходу. Догоняя меня, она взяла меня под руку, продолжая хихикать. Мы вышли на улицу, где солнце, ещё уже поднявшееся над землёй, светило ярко, тепло, по-летнему. В соседнем дворе бегали дети, крича и смеясь, их улыбки так радовались сердце, что я сама невольно улыбнулась. Около темно-зеленых деревьев, рядом со скамьей, глядя в небо, стоял Ник. Я, мигая глазами, посмотрела на подругу, не заметившую парня.

– Что? Что-то не так? – всполошилась она.

– Нет, – медленно ответила я, придумывая отговорку, – а, может, ты ко мне пораньше придешь?

– Конечно! – её губы растянулись в широкой улыбке, обнажая белые зубы. – С меня вкусняхи! – она обняла меня, кладя голову на моё плечо.

Мы прошли мимо парня, продолжающего смотреть в небо, но, когда мы свернули на проспект, я почувствовала пристальный взгляд. Катя беззаботно болтала, рассказывая о своих очередных любовных похождениях, я вставляла однотипные фразы, чтобы она знала – я её слышу. Чувство, будто за мной следят, не пропадало до самого дома. Катя попрощалась около подъезда и быстро ушла. Ник торчал во дворе до тех пор, пока я не закрыла шторы в спальне, после я его не видела.

Раздевшись, я снова включила музыку, как и вчера, начала танцевать. Имею право ходит голой в собственной квартире. Да, только почему-то я не обратила внимания на то, что не закрыла дверь. Я ждала Катю в любую минуту, поэтому не стала утруждать себя беготней по квартире. Пока я ждала, скрупулёзно разглядывала платье, придумывая, какие еще аксессуары к нему подойдут. Нашла в шкафу чёрный шелковый пояс, который отлично подошёл, откапала в груде побрякушек длинные серьги и кулон в виде кошки. Метнувшись в ванную, я затолкала голову под холодную воду, приводя себя в чувства, вымыла её, замотала полотенцем и легла на кровать в спальне. С кровати гостиная не видна, моё ложе стоит прямо у стены, близко к шкафу с книгами, чтобы вечером было чем заняться. Я, слушая музыку, подпевала и внезапно услышала щелкнувший замок двери. Я поднялась, ища глазами одежду, чтобы накинуть, схватила ночную огромную футболку и вышла в коридор, разделяющий спальню с гостиной. Никого не было.

– Кать, это ты? – спросила я, прижимая ладонь к груди, тихо переступая босыми ногами.

Ответа не последовало. Появился откуда-то взявшийся терпкий запах. «Глюки, ты уже свихнулась на нем, он везде мерещится!» – отругала я себя мысленно. Я, опираясь о косяк коридора, смотрела на входную дверь и будто ждала чуда. С минуту я сверлила обивку двери, но так ничего не произошло. Выдыхая, я пересекла гостиную и зашла на кухню. Оттуда я взглянула на окно соседнего дома, но меня встретили лишь одинокие тёмные шторы. Я хотела присесть на стул, поглазеть на улицу, как я делала это раньше, посмотреть на жизнь людей в этом городе, но чьи-то руки зажали мой рот и вцепились в плечо. Я бы закричала, если бы хватало силы и смелости.

– Пикнешь, и я убью тебя! – прошептал строгий голос, отдаленно похожий на голос Ника.

Я попыталась вырваться, но хватка мужчины была сильнее, я стояла к нему спиной и не могла ничего сделать. Силой он усадил меня на стул, на который я только что грезила сесть, но при других обстоятельствах. Руки работали быстро: завязали тряпку на мой рот, закрепили руки за спиной, но оставили ноги нетронутыми. Я не видела лица грабителя, но чувствовала до жути знакомый запах, на который я не обращала внимание. Почему со мной вечно что-нибудь случается? По щекам текли слёзы, но мне совсем не хотелось плакать.

– Страшно? – спросил голос мягче.

Ник! Развяжи меня, подонок!

– Что не нравится? – его лицо опустилось около моего плеча, и я увидела его демоническую улыбку.

Рука быстро освободила хватку ткани, и я закричала:

– Что ты делаешь, гад? А ну, развяжи меня!

– Не а, не хочу, – поворачиваясь ко мне всем телом, ответил он.

– Что за..! Ник! Что происходит? Чего ты добиваешься?

Его серые глаза, темнея мгновение за мгновением, оказались передо мной. Наглая улыбка, раздражающе тёплые пальцы касались моей щеки и волос. Мне было плохо.

– Ничто так не сближает, как страх перед смертью, – спокойно сказал он, показывая нож, блестящий, как и его глаза.

Холодное лезвие дотронулось до моей кожи.

Я вскочила. Сон? Я, закрытая одеялом, лежала в кровати в спальне, без футболки, но сердце билось, словно это была реальность. Ладонь потрогала горячий лоб, я поднялась и услышала щелкнувшую дверь. Глядя на ночную футболку, я не могла двинуться, все тело сковало. Чёрт, это был сон-предостережение! В поисках чего-то тяжёлого я надела футболку, стараясь не выглядывать из комнаты. В руках оказался толковый словарь. Осторожными шагами я вышла из спальни, сжимая книгу, и оборачивалась на каждый шорох, издаваемый мной. На пороге стояла Катя.