Пьесы

Л е в а. Что-то стало познабливать… Не хватает только разболеться. Тогда все, хана! В голове неприятная тяжесть… (Ложится на диван.)

Появляется девочка в восточном наряде. Звучит речитатив муэдзина, читающего Коран. Шум горной реки. Девочка несет клетку. В ней лежит рыба. Звенит колокольчик, привязанный к клетке. Девочка гонит перед собой пустую консервную банку. Слышен шум БТРов. За девочкой входит Мороков.

М о р о к о в. Что, все совесть мучает? А ее родственничков беспокоит что-нибудь, как думаешь?

Л е в а (садится на диване). В клетке спит рыба. Тише!

М о р о к о в. Замечательно! Не умерла, не сдохла, а заснула! (Девочке.) А тебе, девочка, пора! Хватит бродить, иди себе, иди!

Д е в о ч к а. Какой противный! Фу!

М о р о к о в (выпроваживая девочку). Ступай, ступай! Не до тебя! Нас ждут неприятности с воздуха. Детям здесь не место! (Девочка уходит.)

Звучит сигнал воздушной тревоги.

Л е в а (поднося к глазам бинокль). Ракета! Справа! Готовность номер один! Идет медленно, очень низко, словно вынюхивая, куда направить свою чудовищную силу.

Мороков отставляет назад руки, изображая ракету. Поводит, словно принюхиваясь, носом. Плавно движется по сцене. Расставляет игрушечные самолеты.

Л е в а. Прошла над мостом. Низко, почти задевая деревья, вошла в парк с аттракционами и точно ударила по крылатым машинам!

М о р о к о в. Яркая вспышка! Бах, бах! (Ногой разбрасывает самолетики.) Кувырком летят обломки в разные стороны!

Л е в а. Хорошо, что парк был закрыт. Видимо, на санитарный день. Ракета приняла аттракционные самолетики за настоящие.

М о р о к о в. И тем самым спасла многих людей с повышенным артериальным давлением. А то повиснут, как дураки, на этих идиотских самолетах головой вниз и ждут, когда их удар хватит!

Л е в а. Все-таки Элла, пожалуй, дама треф. Ее невозможно разгадать, потому что она сама себя не знает. На плечах горностаевая мантия и еще этот зеленый цветок в руке с красной сердцевиной. Остальные дамы держат красные цветы.

М о р о к о в. Завязывай с картами, а то сам скоро будешь ходить в горностаевой мантии… по палате. Короче, мне справка нужна с печатью! А эти не дают!

Л е в а. Зачем?

М о р о к о в (показывая пальцем вверх). Оказывается, там тоже без этого никуда!

Л е в а. Ну и что?

М о р о к о в. Ничего! У тебя всегда с бабами контакт был. Пойдем!

Л е в а. Не могу. Что-то разболелся.

М о р о к о в. Все хитришь, Николаич! А начальство умников не любит! Поэтому тебя и придерживают все время. Пошли!

Л е в а. И когда ты от меня отвяжешься?

М о р о к о в. Скоро, Николаич, скоро!

Комната Левы погружается в темноту. Снова прежнее освещение. В комнате два канцелярских стола. За ними сидят две женщины. Они перекладывают папки с бумагами.

Л е в а. Привет, девчонки! Тут такое было! Эти молодцы раздолбили все аттракционы!

1-я ж е н щ и н а. Ой, да мы все видели! Отсюда обзор – дай бог!

2-я ж е н щ и н а. Мы так испугались! Мы прямо не знали, что делать! Нам один клиент сказал, у них все как в аптеке! Компьютеры! Точность до пяти сантиметров!

1-я ж е н щ и н а (осуждающе). Ты не понимаешь! А если бы по мосту шарахнуло? Тогда как?

М о р о к о в. Ну, публика! Им все нипочем!

Л е в а (Морокову). Да подожди ты! (Женщинам.) Девочки, организуйте моему товарищу справочку с печатью!

2-я ж е н щ и н а (неодобрительно). Он такой угрюмый!

Л е в а. Ничего удивительного. Он приходит ко мне по ночам в дурных снах. А вообще-то он свой парень. Мы с ним когда-то дворец штурмовали. «Тадж-бек» назыывался.

1-я ж е н щ и н а. Ладно, уговорили! Держите вашу оправку! (Хлопает печатью и протягивает Леве бумажку.)

Л е в а. Пока, девчата! Жаль уходить, такие вы обе хорошенькие!

Ж е н щи н ы (хором). Заходите еще!

Комната погружается в темноту. Снова прежнее освещение. В комнате Мороков и Лева.

М о р о к о в. До чего ж противные бабы!

Л е в а. Ладно, скажи спасибо, что дали. Бери свою справку! (Протягивает Морокову бумажку.)

М о р о к о в. Да, пока не забыл! (Забирает справку, аккуратно складывает и убирает в карман.) Только запах жареного мяса трудно записать на магнитофон! Дошло? (Собирает с пола игрушечные самолетики.) И второе… Самое ценное надо хранить в банке… Разумеется, не в швейцарском, а в обычной, можно из-под кофе или чая…

Мороков уходит. Лева ложится на диван. Гаснет свет. Снова прежнее освещение. На стуле перед диваном сидит Серега. В руке у него пистолет, наставленный на Леву.

С е р е г а. Медленно садишься и также медленно кладешь руки на колени. И без фокусов! Никаких резких телодвижений! Иначе… сам знаешь, что будет!

Л е в а (медленно садясь на диване). Ты что, спятил?! Или я ещё сплю?

С е р е г а. Ты уже выспался. Хотя много стонал и с кем-то разговаривал во сне.

Л е в а. Подожди! Ты же не убийца! Я знаю, ты не из тех, кому это нравится. Помнишь, когда тебя уделали по шее? Я же тебе помог!

С е р е г а (цедит). «Помог…» Неужели не допер, что это была инсценировка? Или притворяешься… С самого начала тебя подозревал. Все вы в контрразведке одинаковы!

Л е в а. Мне на все это наплевать! Я в эти игры уже не играю! Ты знаешь, валет держит в руках оружие скорее потому, что так надо. Ты понимаешь, о чем я?

С е р е г а. Да хватит тебе!

Л е в а. Предлагаю тебе закончить гусарика, которого начали у Ильича.

С е р е г а (странно улыбаясь). Гусарика?.. Не до фишек! (Опускает пистолет.) Хочу тебе сказать, что Ильича я не убивал. Верь не верь, а это так!

Л е в а. Он распсиховался, когда ты предложил ему ехать вместе с тобой… туда, где тепло и где по достоинству оценят его знания и талант?

С е р е г а. Да… Вроде того…

Л е в а. А Эн с ребятами? (Достает колоду карт, тасует и выбрасывает по одной перед собой.)

С е р е г а. Им просто заплатили, чтобы создали шумовое прикрытие. Катализатор… Ускорили созревание плода…

Л е в а. Значит, это они перестарались? Ильич испугался, прыгнул с балкона и отказало сердце? Так?

С е р е г а (зло). Они – кретины!

Л е в а. А почему Ильич? Ты на него шел? Хотя все ясно. Ты учился на физфаке. Он у вас преподавал?

С е р е г а. Только один семестр… Это чистая случайность! Нам было известно, что в доме специалист по оружию… Вы с Михалычем постепенно отпали… Кстати, Михалыч похоже смотался… Ну, ладно! Вечер признаний закончен! (Снова наставляет пистолет на Леву.) Счастливо оставаться! Играй один! (Встает и, отступая, пятится к выходу. Уходит.)

Л е в а. Как же все это глупо! Всегда говорил, самые опасные люди – это недоучки. Решил свалить с деньгами… Называется, отблагодарил учителя! Чудак! Мой благородный клинок мог бы его поразить, как молния! (Мгновенно бросает нож, который втыкается в буфет, и убегает из комнаты.)

Комната в квартире Валентина Ильича. Все перевернуто вверх дном. Вбегает Лева. Начинает рыться в хламе, разбросанном по полу.

Л е в а. Ну, швейцарская баночка, отзовись! Где же ты, черт тебя возьми! (Высыпает из одной банки гвозди и шурупы.) Неужели Мороков надул? Вот и делай после этого людям добро! (Вытряхивает из другой банки гайки.) Так, теперь гайки пошли. (Из банки выпадает вещица, завернутая в холщовую тряпицу.) Кажется, то, что нужно! (Развертывает.) Вот так фокус! Ждали Белого орла, а получили медаль Нобелевского лауреата! Вечная история, ждешь одно, а получаешь другое! (Заворачивает медаль в тряпицу и кладет снова в банку.) Недолго превратиться в обыкновенного воришку! А гадюке-сестре достанется, лучше? Да и Ильич ее не особо жаловал… Ладно, пусть останется память о большой игре, в которой никто не добился победы! (Снова достает медаль и кладет ее в карман.) Звучит, конечно, лицемерно, но! (Убегает.)

Лестничная площадка первого этажа. За столиком сидит Лева. Машинально тасует карты. Из своей квартиры выходит Анька. Она навеселе. Подходит к Леве.

А н ь к а. Все ждешь? Сбежали твои дружки! Только пятки сверкали!

Л е в а (сгибает и отпускает колоду). Как приятно потрескивают в руках новенькие фишки. То ли щелкают крылья летучих мышей где-то в подземной пещере… богатой сталактитами… то ли, наоборот, постукивают клювами дневные пташки… Не могу сообразить. Знаю твердо только одно – пора сматываться!

А н ь к а (нетвердо выговаривая слова). Во-во, пора сматываться! Ты всегда так красиво выражаешься!

Л е в а. Странно, последняя новая колода… заветная… А финальную пулю играть не с кем.

А н ь к а. Может, я сгожусь?

Л е в а (улыбаясь). Во что будем играть?

А н ь к а. В дурака или, скажем… (Хитро подмигивает.) в бридж могу!

Л е в а (удивленно). В бридж?

А н ь к а. Чего вылупился? Могу, могу! Только пойдем лучше ко мне, там будет уютней! (Снова лукаво подмигивает.) Я тебя и угощу хорошо!

Л е в а. Детским питанием? Благодарю, сыт по горло!

А н ь к а. Ну вот тоже, придумал! Натуральным продуктом! Нашим крыскам положено все по первому разряду!

Л е в а (непонимающе). Крыскам?

А н ь к а (всхлипывая). Нашим бедным подопытным кроликам и прочим морским свинкам… Что-то я разговорилась. Правда, я тебя почему-то не боюсь…

Л е в а (начинает хохотать). Вот и предмет охоты объявился! Ну, я не могу! Ха-ха! Ну мы и орлы! (Чуть не падает от хохота со стула.) А я-то, я-то умник!

А н ь к а (обеспокоенно). Ты чего? Сдурел малость?

Л е в а. Точно, сдурел! Верное слово! Ты кем там, в своем институте? Старший научный? А может, ведущий исследователь? Вирусы выращиваешь?

А н ь к а (трезвеет на глазах). Тихо ты! Уборщицей я, в зооуголке пол мету! Понял?

Л е в а. Не волнуйся! Мне чихать, где ты служишь. Теперь чихать! В уголке так в уголке! Все помешались на этих ядерщиках. А спец-то оказался совсем по другому оружию!

А н ь к а. Мне надо выпить и с кем-нибудь залечь! Ты понимаешь?! (Срывается на крик.) Иначе я с ума сойду от страха! Тебе ясно или нет?!

Л е в а. Можешь больше не трусить. Ты всех переиграла! Ищейки тебя не обнаружили. Бойся случайной пули, ну там рикошетом от стены или еще как! Ну ладно, специалистка, мне пора! Счет на минуты пошел! У меня еще с войны интуиция в этом плане до невозможности обострилась! Давайте, мадам, занесем к вам столик. Не будем нарушать традиции!

Заносят столик в Анькину квартиру. Лева сразу же выскакивает обратно и бежит вверх по лестнице.

Комната в квартире Левы. Вбегает Лева.

Л е в а. Ну, Анна Петровна! Всем дала прикурить! Так, все! Срочно забыть! (Надевает старую засаленную телогрейку, сапоги. Засовывает за голенище нож. Достает со шкафа обувную коробку, извлекает из нее пистолет, автоматически проверяет обойму. Прикрепляет пистолет к другой ноге.) Главное вооружить ноги! Теперь нас голыми руками не возьмешь! (Вешает на шею медаль. Смотрится в зеркало.) А жемчужина Ильича смотрится недурно! (Поправляет веревку с медалью.) Никому и в голову не придет! Конечно, на хорошей ленточке смотрелось бы покультурней, но… Надо бы пару серебряных стаканчиков и ложечку с фамильной монограммой Льва Николаевича прихватить… на добрую память… Хотя это уже, пожалуй, слишком! Называется, вжился в роль! (Задумчиво.) А может, я действительно Лев Николаевич? В конце концов, человек является тем, кем он себя в настоящий момент ощущает. И точка!

Лестничная площадка первого этажа. По ней неприкаянно слоняется Женька. Он то начнет барабанить по почтовым ящикам, то примется неуклюже отрабатывать приемы карате. По лестнице сбегает Лева.

Ж е н ь к а (восхищенно). Ого! (показывает пальцем на медаль.) У вас всегда такие классные вещички! Заслужили?

Л е в а. Заслужили? Хорошее слово! Нет, брат, дали поносить! Знаешь, за разговорами может окончательно пройти жизнь. Нравится медалька?

Ж е н ь к а. Еще бы!

Л е в а. У папаньки небось тоже такие есть?

Ж е н ь к а. А ну его!

Л е в а. Ну-ну! (Назидательно.) Про родителей так нельзя!

Ж е н ь к а (безразлично). А я с тетей Аней переспал.

Л е в а (изумленно). Ну, ты даешь!

Ж е н ь к а. Она вообще-то баба ничего, но (Морщится и укоризненно качает головой.) руки у нее… Грудь и жопа хорошие, ничего не скажу! А вот руки… Я даже заплакал сначала.

Л е в а. Ну, это все поначалу плачут.

Ж е н ь к а. Тогда еще ничего, а то я подумал, что один я такой… дефект!

Л е в а. Я тебе говорю – все! Да… дела совсем плохи… (Достает из-за голенища нож и начинает им машинально поигрывать. Лезвие то выскочит, то снова спрячется. Женька завороженно следит за манипуляциями.)

Ж е н ь к а (с вздохом). Я бы с удовольствием обменял нашу трехкомнатную квартиру на ваш нож!

Л е в а. Это неравноценный обмен. Квартира тебе еще пригодится. Будешь тетю Аню к себе водить… или еще кого.

Ж е н ь к а. На кой черт она мне сдалась? (Подумав.) У нее и своя есть… Можно к ней, если что.

Л е в а. Ладно, обдумаем твое предложение. Я вот, Жень, часы старинные оставляю. А ведь рвется связь времен… А что поделаешь? И так задержался, дальше некуда! Вот что, Жень! Пора двигать! А то можем не успеть. Айда со мной!

Ж е н ь к а (горестно). Я не могу. Мне отец квартиру приказал стеречь. Иначе, сказал, убьет!

Л е в а. Так и сказал? Ну, это он пошутил. Если уж так надо, сам бы и остался сторожить!

Ж е н ь к а. Он не может. Мать в положении, и им пришлось срочно сваливать. Мать не хотела, плакала, но он заставил!

Л е в а (задумчиво). А Михалыч-то – кремень мужик… Он, наверно, вконец соскочил, паразит хвостатый?

Ж е н ь к а. Да нет, я рад, что они уехали. Без них спокойней, а то душу целый день мотали! Жратва есть, денег оставил, так что не пропаду!

Л е в а (в сердцах). Ну и дурак! Все уже ушли. Ты что, один в доме останешься? Я с тобой только время теряю. Уже даже за стаканчиками не успеваю сходить. (Подходит к двери Анькиной квартиры. Дергает за ручку.) Вон и тети Ани уже нет! Ладно! Пока! Держи! (Подает Женьке нож.) На память! (Треплет его на прощание по волосам. Осторожно выходит из дома.)

Стена дома. Крадется Лева вдоль стены. Заглядывает за угол. Там Анька с мужчиной в защитной форме усердно занимается любовью.

Л е в а. Черт бы меня подрал! (Идет обратно.) Дурака сентиментального! Все грехи замаливаю!

Лестничная площадка первого этажа. Женька любуется ножом. Входит Лева.

Ж е н ь к а (с жалкой улыбкой протягивает назад нож). Что, передумали?

Л е в а. Да нет! Позвонил сейчас твоим, они разрешили тебе уйти вместе со мной.

Ж е н ь к а. Правда?

Л е в а. Правда, правда!

Ж е н ь к а. А куда, дядя Лев?

Л е в а. Куда-куда, в лес, конечно!

Ж е н ь к а. Я хочу достать много денег.

Л е в а. Зачем? (Перекладывает медаль за спину и прячет ее за воротник телогрейки.) Не будем дразнить гусей…

Ж е н ь к а. Куплю себе шикарный костюм и… (Мнется.) И бабочку. Обязательно бабочку!

Л е в а. Вот за это хвалю! В тебе просыпается настоящий джентльмен! (Осторожно приоткрывает входную дверь и всматривается в узкую щелку). Так, пора! (Они выскальзывают за дверь.)

Стена дома. Вдоль стены крадутся Лева и Женька.

Л е в а. Ну, Жень! Теперь, дай бог, ноги! Ты бегаешь-то хорошо?

Ж е н ь к а. Нормально. В классе никто не может поймать!

Слышен звук подъезжающих грузовиков. Крики команд: «Быстро в подъезд! Остальные за дом!»

Л е в а. Ну, теперь айда! Что есть духу!

Быстро бегут, взявшись за руки.

ЭПИЛОГ

Зал музея. На стенах картины. В центре большое полотно. На нем изображена огромная рыба. Внутри нее столик. За ним четыре игрока в карты. У картины женщина-экскурсовод и несколько посетителей.

Э к с к у р с о в о д. Широкий энергичный мазок, удивительная цветовая нюансировка рыбьей спины – все говорит о несомненном мастерстве художника! Безусловно, вспоминается библейская притча об Ионе, проплававшем в чреве кита три дня и три ночи. Переходим в следующий зал.

Экскурсовод и посетители уходят. К картине подходит Михалыч.

М и х а л ы ч. При чем тут Иона? И как все же неудачно раскрашена спина этого млекопитающего! Эти экскурсоводы – форменные болваны! Или… болванки?

К Михалычу подходит женщина-корреспондент с микрофоном.

К о р-н т. Пару слов для русской службы Би-Би-Си!

М и х а л ы ч (сухо). Я не даю интервью!

К о р-н т. Правда ли, что вы приобрели эту картину?

М и х а л ы ч. Без комментариев.

К о р – н т. Говорят, вы переиграли и русскую контрразведку, и исламистов?

М и х а л ы ч. Один мой старый знакомый ответил бы вам так. Все являются в этот мир с какими-то заданиями, а потом начинают играть и про все забывают. Иногда кажется, что любое задание лишь предлог для игры!

К о р – н т. Что помогло вам выйти сухим из воды?

М и х а л ы ч. Разумеется, хвост.

К о р – н т (с трудом скрывая радостное изумление). Я не ослышалась, хвост? Какой хвост?

М и х а л ы ч. Естественно, мой! Была, правда, одна неприятность. Я его прищемил, по неосторожности.

К о р – н т (участливо). Было больно?

М и х а л ы ч (с хитрой улыбкой). В том-то и дело, что совсем не больно! (Достаёт из кармана колоду карт, задумчиво их тасует. Тихо звучит музыка. Громко в зал.) Вы представляете? Совсем! (Подбрасывает вверх карты. Они, медленно кружась, падают на пол.)

Свет постепенно гаснет.

Морское побережье. Доносится мерный шум прибоя. Справа в глубине сцены бунгало. Около него Элла качает детскую коляску. Неподалеку Женька что-то старательно рисует, расположившись за мольбертом. На переднем плане в шезлонге Лева.

Л е в а. Интересно все же, чей это ребенок? Мой, Михалыча, а может, Ильича? Элла уверяет, что мой… Да и по срокам вроде бы так… Хотя кто его знает?.. Она же уверяла меня, что это я подарил ей «Игроков», и почти меня в этом убедила. Хотя я прекрасно помню, что она просто вульгарнейшим образом стащила картину перед самым отъездом. С другой стороны, это она все устроила с «Кристис». И благодаря вырученным деньгам мы можем наслаждаться жизнью в этом тихом, забытом богом уголке. А когда проедим «Игроков», приступим к коллекции Ильича. Незадолго до своей гибели, он отдал ее на хранение Элле. Его мучили дурные предчувствия. Так, во всяком случае, она это преподносит. (Громко Женьке.) Женька! Айда купаться!

Ж е н ь к а. Сейчас, дядя Лев! Немного осталось. Через пять минут!

Л е в а. Над чем работаешь?

Ж е н ь к а. Пока секрет. Ладно, вам откроюсь. Над одной рыбешкой бьюсь. С плавником загвоздка!

Л е в а (в сторону зала). Почему-то мне кажется, что роль примерного семьянина, которую я сейчас старательно исполняю, это ненадолго…

Шум прибоя нарастает. Звучит тревожная музыка. Спускается сценический задник. На нем – на фоне заходящего солнца из морской пучины появляется плавник огромной рыбы.

Свет гаснет.

ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА

Сатирическая комедия в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Н е с т е р о в, 45 лет.

М а н ю с ь к и н, небольшого роста, 35 лет.

М а н ю с ь к и н а, его жена, миниатюрная женщина.

С а н ь к а, их сын, 12 лет.

С е р г е й И в а н ы ч, генерал, старый, лысый, большой.

Н о с о п ы т и н, 50 лет.

Е п и х о д, друг Манюськина.

Г л о б о в, друг Манюськина.

Г л о б о в а, жена.

П р о к о п и ч, сосед Нестерова.

Б е р д а н к и н, ветеран, сосед Нестерова.

Д ж о й с, 28 лет.

С и м о н а, 28 лет.

М е м у ч о.

Л е й т е н а н т.

Ш а х т е р.

М а ш и н и с т.

Р э к е т и р ы.

О ф и ц е р ы.

Л е т ч и к.

О ф и ц и а н т.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцене огромный макет человеческого уха из папье-маше. К нему приставлена лестница, повторяющая извилины ушной раковины и ведущая внутрь. Несколько поодаль вешалка с генеральским мундиром. Рядом на стуле фуражка. Китель сталинского образца увешан орденами и медалями. Появляются Манюськин с женой и сыном. Они тащат чемоданы, баулы и прочий домашний скарб. Манюськина держит на руках завернутого в одеяло младенца. На заднем плане силуэт монументальной статуи конного всадника с вытянутой вперед рукой.

С а н ь к а (восхищенно). Ого! Папаня уже и лестницу приладил!

М а н ю с ь к и н (довольно). Вот ты, мать, всю душу мне проела! Почему поздно приходишь да почему! А приличное жилье найти разве ж просто? Уж где я только ни был! И в администрации президента, и в правительстве! Весь депутатский корпус обошел! И могу теперь смело заявить, лучше генеральских ушей на свете нет! А из них лучшие – Сергей Иваныча! Простор – раз! Хоть на велосипеде катайся!

С а н ь к а. Папаня! Ты не забыл про велик? Ведь обещал!

М а н ю с ь к и н. Погоди! Не перебивай! Только с мысли сбил! О чем я сейчас говорил?

С а н ь к а. Простор – раз!

М а н ю с ь к и н. Какой еще такой велик я тебе обещал?

С а н ь к а (отходя, обиженно). Слово, папаня, надо держать! Сам говорил!

М а н ю с ь к и н. Вот я тебе сейчас дам леща, узнаешь, какое слово надо держать!

М а н ю с ь к и н а. Зря ты все это, отец, затеял. У Иван Иваныча хоть и теснота была, зато привыкли. И хозяйство, и оптовый под боком.

М а н ю с ь к и н. Ну, завела! О чем я говорил?

С а н ь к а. Простор – раз!

М а н ю с ь к и н. Правильно, сынок! А главное – наковаленка с молоточком в идеальном состоянии. Хоть сейчас к работе приступай. Ты только подумай, каков мужик! Столько лет, а инструмент сумел так сохранить! Вот это я понимаю. Старая гвардия! Борозды не портит! (Задумчиво.) Но и глубоко не пашет… Черт, опять нить потерял!.. Да, и волосистость весьма умеренная. А у Иван Иваныча летом хоть топор вешай!

С а н ь к а. Верно, папаня! И видок из окна что надо! Мужик классный на лошади! Наверно, конкистадор. Мы в музее были, там точно такой был. Только малость поменьше. А велик, папаня, ты все же обещал.

М а н ю с ь к и н. Нет, ты меня сегодня доведешь со своим великом! Я тебя предупреждаю! (Смотрит на статую.) Квастадор? Раньше я бы сразу угадал кто. Ильич или, на худой конец, товарищ Сталин! А теперь вполне может быть, что и квистадор! Похоже на матадор. Явно что-то испанское. Так что вполне может быть.

С а н ь к а (хитро). А может, и Юрий Долгорукий!

М а н ю с ь к и н (миролюбиво). А может и Долгорукий.

С а и ь к а. В общем, ты, папаня, не знаешь!

М а н ю с ь к и н (угрожающе). Та-ак, ну все! Лопнуло мое терпение! Я тебя предупреждал!

М а н ю с ь к и н а. Папка, сынок, все знает! Не приставай к нему. Видишь, он и так на взводе.

М а н ю с ь к и н. Первый paз сказала что-то умное.

М а н ю с ь к и н а. А кто они такие, Санечка, квистадоры-то эти?

С а н ь к а. Испанские завоеватели, мамуля. Америку покоряли.

М а н ю с ь к и н а. Ну вот видишь, сынок! Правильно тебе отец ответил.

М а н ю с ь к и н. Ладно, проехали. Образование сейчас – все! Без него беги в магазин за метлой да валенками. Перед молодежью сейчас какие возможности! Эх, мне бы такие в свое время! Я бы… Ну да ладно, я не жалуюсь. Человек с головой да руками никогда не пропадет. Так, заговорились. Обустраиваться надо. Ты, Санька, первым делом веревки натяни. У матери небось стирки полно.

М а н ю с ь к и н а. Может, не надо сразу-то Сергей Иваныча дразнить? С веревками можно и погодить. У меня и белья-то немного стирать.

М а н ю с ь к и н. Нечего годить! А пеленки, а туе-мое? Пусть знает! Делай, сынок, что я говорю.

С а н ь к а. Есть, товарищ начальник! Это я мигом. Молоточком тюк-тюк и готово!

Семейство не торопясь забирается внутрь уха.

Помещение внутри уха. За занавеской люлька с ребенком и топчан, на котором лежит Санька и смотрит телевизор. Посередине стол, за которым сидят Манюськины и Глобовы, пьют чай из самовара. Неподалеку наковальня с молотком, ведра с водой, на веревках развешено белье. На стене допотопного вида телефон.