Дурень. Книга пятая. Буря

– Неправ, как и во многом оказался князь Болоховский, – толкнул локтем капитан-лейтенанта фон Штольц, – Смотри сколько народу, и домов в посёлке и на горе множество. Только тут больше пяти тысяч японцев, а тебе князь говорил на всём острове несколько тысяч. И орудия вон на стенах. Что делать будем? – капитан второго ранга со своей «Марии» только что добрался до «Авроры». Это каждый раз вызывало ажиотаж на флагмане. С одной рукой подняться по штормтрапу не просто, да невозможно практически, и для капитана второго ранга придумали специальный лифт. Через блог спускали площадку три на три фута, Генрих Фридрихович вставал на неё и держался одной рукой за канат, а его матросы быстренько поднимали до уровня фальшборта и на руках переносили капитана на палубу. Фон Штольц при этом краснел и смурнел, но если нет другого выхода, то и мирился.

– А чего делать? Нужно выловить рыбака и отправить его за начальством. Вся надежда на китайчонка нашего, ну и будем надеяться, что у японцев будет человек, который знает китайский.

Глава 4

Событие восьмое

Опыт поражений научил меня тому, что нападать стоит, только если уверен, что не придётся отступать.

Джесси Ливермор

Аюк ничем, сидящим в засаде соплеменникам, мексиканцам и индейцам, помочь не мог. Ему ещё нужно винтовку зарядить. А американцы всей толпой уже почти миновали край склона, скрывшись из поля зрения десятника. Зато теперь до него долетело, наконец, то, чего они кричали, бросившись вниз в атаку. «Ура» кричали, как и русские. Тут не к месту вдруг, пока он лихорадочно заталкивал бумажный патрон в прорезь казённика, всплыл рассказ на уроке в школе, точнее ответ на вопрос Бурула князя Болоховского. Бурул тогда спросил, что мол, «ура» обозначает, как переводится?

– Ну, это вы не ко мне вопрос… – начал отнекиваться Александр Сергеевич, но от Бурула попробуй отделайся, вцепился как клещ, – Хорошо. Только у нас урок географии, и потому я и отвечу, как преподаватель этого предмета. На уроках русского языка спросите у Владимира Ивановича Даля, он про «Ура» точнее объяснит. Если ему верить, то междометие «ура» могло быть заимствовано у тюркоязычных народов, поскольку глагол «ур» в татарском языке означает «бей», как-то похоже и у монголов. От них мы позаимствовали. Я же про другие народы расскажу. Японцы, что на Дальнем Востоке живут, кричат при атаке «Банзай», что означает «десять тысяч лет», сокращенное от «десять тысяч лет жизни императору». А вот с французами во время наполеоновского вторжения казус интересный вышел. Русское «Ура» было созвучно французскому выражению «о ра», что означает «на крысу». Они кричали в ответ русским во время атаки: «О ша», что означало «на кошку». Арабы идут в бой с криком «Аллах Акбар», это значит – «Бог велик». Римские легионеры шли в бой с криком: «Да здравствует смерть». Всё, больше ни про кого не знаю. Так что задайте этот же вопрос Владимиру Ивановичу. Он в таких делах лучше меня разбирается.

Аюк успел зарядить патрон и даже выстрелить в последнего замешкавшегося солдата.

Бах. И кавалерист покатился вниз, выронив из рук саблю.

А внизу грохнуло так, что могло показаться будто там пушки стоят, а не два десятка человек с винтовками. В принципе должны ребята справиться, за своих он даже не переживал, а вот мексиканцы и индейцы могли слабину дать. Не просто оставаться хладнокровным и стрелять в бегущую и орущую толпу, которая в разы тебя по численности превосходит. Первый залп-то точно все сделали, и двадцать пуль навстречу пяти десяткам американцев вылетели. А вот потом нужно зарядить винтовку, понимая, что за каждую секунду враг становится на пару саженей ближе к тебе.

Бах. Даже залпом это назвать было нельзя, Аюк снова сплюнул и чуть было не сделал глупость, не побежал к спуску, чтобы хоть три пули выпустить в спины кавалеристам. Две есть в револьвере и одна уже в стволе винтовки. Только понимание, что ему бежать сто шагов, а американцам тридцать удержало на месте, и как оказалось, правильное понимание. Через изгородь перелезали следующие тёмно-синие солдаты. Разгильдяи по тревоге не успевшие вовремя собраться. Вёл их офицер с саблей в правой руке и револьвером в левой. Всего через изгородь перескочило и перебралось, и даже переползло, человек двадцать.

Бах. Промазал! Нет в кого-то там Аюк попал свалился солдат позади офицера, но сам командир этой группы «отсталых» продолжил бег к краю склона. Семь секунд на перезарядку. Бах. Фу! В последнюю секунду, когда в видимости оставалась только голова офицера, Аюк выстрелил. Должен был попасть. Именно такие мишени, размером с голову человека были на стрельбище в Басково и именно такое расстояние – сто шагов.

Ещё семь – восемь секунд на перезарядку. Бах. Бегущий здоровый кавалерист с револьвером в руке покатился вниз по склону, по дороге сбив сразу двоих сослуживцев.

Перезарядка. Бах. Последний солдат, поддерживающий левой рукой штаны, а правой всё же размахивающий саблей, завалился на траву. Всё! Блин! Не в кого стрелять. Радовало только то, что редкие хлопки винтовок от засады слышались, а потом и револьверные сухие щелчки выстрелов затявкали. Вот и они кончились.

Десятник бросил взгляд, на секунду оторвавшись от изгороди на траву, перед ним лежало семь бумажных патронов. Получается тринадцать он истратил. Вроде не промазал ни разу. И точно восьмерых из первой волны застрелил из двух револьверов. Прилично. Да и видны практически все его «крестники» лежат вдоль изгороди и краем склона, или тут даже обрыва, тёмно-синими пятнами на сухой желтой траве. Аюк открыл затвор и глянул на иглу, слава богу цела, он вставил новый патрон и подал затвор вперёд. По его прикидкам мимо него пробежало с сотню американских кавалеристов. Если мексиканцы правы и в эскадроне сто двадцать человек, то где-то там, на ранчо, ещё двадцать человек. Ну, один-то точно есть, горн не переставал надрываться. Горнист повторял «тревогу» раз за разом. А вот барабан грохать перестал, правда с барабаном точно никто мимо него не пробегал.

– Лёшка! Буджал! – крикнул он что есть силы своим, – Живы!

– Ывы…

Не, не эхо, точно его люди ответили. Вот только сколько их там? Аюк собрал патроны в планшетку, сунул разряженный кольт в кобуру и так, держа в правой винтовку, а в левой револьвер, двинулся, пригибаясь, вдоль изгороди к спуску.

Событие девятое

О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролет.

Эрих Мария Ремарк

Новости были разные. Иваницкому каким-то чудом удалось прикупить по случаю два огромных орудия, снятые предприимчивым рыбаком с разбившегося у берега о скалы французского фрегата.

Это были пушки Пексана. Так-то – это просто пушка гладкоствольная большого калибра, стрелявшая артиллерийскими бомбами по настильной траектории. Вот только именно эти имели калибр в 22-см. И длину ствола почти три метра. Стреляла бомбическая пушка 80-фунтовыми бомбами (36 кг). Имелись к ней и бомбы, которыми не побрезговал рыбак, вытянул из морской пучины. Порох в них отсырел под водой, но Иваницкий договорился, и на заводе в Спрингфилде их начинили новым зарядом.

На том корабле были и другие орудия, но самые крупные были четыре 32-фунтовые корронады. Их Иваницкий тоже купил, а мелочь брать не стал.

– Ну, и правильно, – одобрил его решение Сашка, – А что с бутылками Дальгрена?

– Заказаны. В работе. Обещают к Рождеству выдать весь комплект: четыре 9-дюймовых (220 мм) орудия весом в 9200 фунтов (примерно 4,16 тонны) и восемь 8-дюймовых орудия (203 мм). Больше ничего купить и заказать не удалось.

– И то хорошо. Мне удалось заказать на Ижорском заводе восемь 68-фунтовых орудия и тридцать 32-фунтовых. С учётом ваших пушек эти два фрегата настоящими монстрами будут. С одного залпа будут топить корабли противника. А что с винтовками и револьверами Олег Владимирович? – раз с артиллерией всё нормально, то и выдохнуть можно. Сашка теперь почти не волновался о сражениях с Перри и Прайсом. Нечего ни американцам, ни англичанам такой мощи противопоставить. Осталось вооружить калмыков, да и всех остальных дальнобойными казнозарядными винтовками и кольтами. Шесть выстрелов в упор – это покруче любого мастерского владения саблей или штыком.

– Всё будет. Тысяча винтовок и двести револьверов. Правда пришлось через всякие подставные конторы всё это организовывать. Русским продавать не хотят. Непонятным джунгарам тем более, пришлось брать на работу местных военных и делать заказ якобы для войск, стоящих в Калифорнии, – заулыбался довольный своей хитростью Иваницкий.

– А с погрузкой тогда не будет проблем?

– Я уже думал. Погрузим якобы на американский корабль, который идёт в Калифорнию, а потом перегрузим, чуть отойдя от Бостона, на наши корабли. Они же тут появятся летом следующего года?

– Пока всё идет по плану, ваш приемник из Портсмута сообщает. А у вас-то Олег Владимирович не возникнет проблем, когда оружие в Калифорнию не поступит? – сложности все эти Сашке не очень нравились. Ну, хотя местных реалий он не знал.

– Так я, как корабли наши уйдут, закрою эти фирмы и открою другие. И перееду из Бостона в Нью-Йорк. Не волнуйтесь.

Разговаривали они на палубе. Здесь у берега вполне себе ещё тёплая осенняя погода стояло, солнышко бликовало в волнах, красота, даже и не верилось, что вот такое зеленовато-сверкающее море может быть тем ужасом, через который они две недели назад прошли. Сашка уже хотел задать самый главный вопрос, который его интересовал, но тут на палубе куча народа нарисовалась, все офицеры сразу себе занятие нашли именно рядом с Фок-мачтой, возле которой они разговаривали с Иваницким. Пришлось крикнуть калмыков и оцепить территорию.

– Любопытство сгубило кошку, – усмехнулся Олег Владимирович.

– Непонятен я мореманам истинным. Раз и сразу в адмиралы. Вот и пытаются сию загадку разгадать. Ладно, чуть тише говорите, что известно про «Аретузу» или «Аврору»? Есть вести из Калифорнии?

– Знаете, Александр Сергеевич, меня тоже поразило это назначения. Государь у нас не склонен с скоропалительным решениям. Педант. И уставы всякие чтит. Удивительное назначение. Хотя, зная вас, уверен, что справитесь вы лучше адмирала Путятина с возложенной миссией. Что до новостей, то именно про «Аретузу» или «Аврору» я ни в газетах ни читал, ни разговоров среди моряков в портовых кабачках моим людям подслушать не довелось. А вот косвенные данные, что корабль до Форта-Росс добрался есть. Все газеты пестрят непонятными новостями из Калифорнии. Во-первых, там подряд случилось чуть не десяток пожаров и сгорели почти дотла все города на западном побережье, включая Сакраменто, Сан-Франциско и Вальехо. И не один раз сгорели, а несколько, только начинают отстраивать город, как он снова сгорает. Но это не самое интересное. Народ оттуда побежал. Индейцы и мексиканцы нападают на старателей и сотнями если не тысячами их истребляют, всякие ужасы про отрезанные головы и руки в газетах смакуют. Более того, нападают не только на старателей, но и на воинские части. В последней газете было, что мексиканцы и индейцы напали на эскадрон третьего кавалерийского полка и уничтожили его полностью, написано про двести трупов выловленных из реки. Может и преувеличили. Эскадрон, насколько мне известно это чуть больше сотни человек. А самая странная новость, которую даже за утку газетную выдают, настолько это дико. Ночью к Сан-Франциско подошли неизвестные корабли и обстреляли город, а ещё сожгли там все суда, стоящие в бухте. А потом и казармы другого кавалерийского полка обстреляли на окраине Сан-Франциско. Тоже о сотне убитых разговоры. И самое интересное, что никто никаких кораблей способных такое совершить не видел. Грешат на англичан, мол из Ванкувера точно пожаловали, обстреляли и назад уплыли, боятся британцы, написано, что вытеснят их США из Восточного или Тихого океана. Требуют в газетах от правительства и президента отправить флот на ответный удар по Ванкуверу.

Президент пока молчит, слухи ходят, что туда пару полков собираются перебросить для уничтожения индейцев и преподать урок мексиканцам, но слухи уже два месяца ходят, а пока что-то ничего про это не слышно, ну, про отправку туда войск. Тут у американцев своих проблем поближе хватает. В Канзасе некий Джон Браун воду мутит, сотни убитых. Разбираются войдёт Канзас в состав США как свободный штат или как рабовладельческий. И эта вялотекущая войнушка и на Миссури теперь перекинулась. В газетах заголовки страшные: «Истекающий кровью Канзас», «Кровавый Канзас или Пограничная война». Из-за них кстати у меня приличные проблемы возникли с покупкой винтовок Шарпса, еле-еле удалось выпутаться.

– То есть надо думать, что это наши добрались до Форта-Росс и всё это там устроили?

– Чудес ведь не бывает, Александр Сергеевич. Мексиканцы войну проиграли, индейцев золотая лихорадка в леса и горы загнала и вдруг как по щелчку пальцев столько крови сразу полилось. Точно калмыки ваши шалят, а вот Сан-Франциско обстрелянный и для меня загадка мол не меньше пяти больших кораблей зашли в бухту и час по городу палили. Не могла же «Аврора» размножиться до пяти?

– Может, как всегда, преувеличивают, чтобы сенсацию создать для увеличения тиража. Могла «Аврора» негрер захватить и два корабля в ночи со страху тремя показались, а газетчики до пяти раздули. Ну, да ладно. Я тоже теперь думаю, что все эти несчастья на Калифорнию свалились не без нашего участия, выходит добралась «Аврора» до Форта-Росс.

Событие десятое

Поживите с моё и увидите, что при желании всегда можно найти повод волноваться.

Джон Голсуорси

Мацумаэ Такахиро, правитель княжества Мацумаэ смотрел в подаренную ему сёгуном подзорную трубу, привезённую португальцами, на стоящие в заливе на якоре большие корабли и понимал, что с этими гайдзинами всё будет не просто. Это не были привычные намбандзины, (что значит «южные варвары» – португальцы), как не были и комодзинами («красно-волосыми людьми» – англичане и голландцы). На появляющихся иногда русов флаг тоже не был похож. Над всеми четырьмя кораблями, стоящими в бухте, развивались красные флаги. («гайдзин». Это упрощённая версия слова гайгокудзин – «человек из внешней страны». Японцы любят сокращать слова, поэтому в разговорной речи опускают середину слова («гоку» – «страна»).

Такихиро был молод, ему недавно исполнилось двадцать три года. А он уже три с половиной года является даймё и управляет ханом Мацумаэ. (хан – что-то вроде княжества, территория). Совсем маленьким мальчиком в возрасте четырёх лет после смерти отца Мацумаэ Акихиро – 9-го даймё Мацумаэ-хана он был отправлен в родовое имение в Эдо (Токио) для получения образования, которое включало в том числе и изучение английского языка – языка врага. В 1849 году 11-й даймё Мацумаэ Масахиро отказался от власти в пользу своего дяди Такахиро. В том году Мацумаэ Такахиро получил от сёгунского правительства (бакуфу) распоряжение о строительстве крепости в своих владениях. И вот он стоит на третьем верхнем этаже своего только что построенного замка и смотрит вниз на четыре военных корабля, что они военные, а не торговые, отлично видно в подзорную трубу. В бортах двух больших кораблей прорезаны порты на нижней палубе, за которыми скрываются пушки. Такие же порты есть и в фальшбортах всех кораблей, а на маленьких двух даже пушки отлично видно.

Настроение самурая портилось с каждой подробностью, что он разбирал на кораблях пришельцев.

– Ичиро (первый сын) нужно послать Кэзуки с воинами на лодке, пусть скажет гайдзинам, что сходить на берег здесь нельзя, пусть они убираются откуда приплыли. И торговать с ними никто не будет.

– Господин, но они же варвары и не знают нашего языка. Как они поймут мастера Кэзуки? – низко поклонился управляющий имением.

– Пусть машет на них руками. Нет. Постой. Я сейчас напишу ему записку на языке комодзинов, на английском. Пусть готовит лодку, ты принесёшь ему записку и скажи пусть Кочиро готовит орудия к бою. Если не уберутся, сделаем предупредительный залп.

Владимир Фёдорович стоял на баке «Авроры» и наблюдал, как бухта на глазах пустеет. Рыбаки срочно снимали сети и спешили к берегу. Высланный за одной из рыбацких смешных круглых лодок вельбот не успел её догнать, с такой скоростью японец начал грести, даже выбросил сети из лодки. Они и помешали догнать рыбака, вёсла правого борта зацепились за сеть и запутались, а когда их удалось наконец освободить, то оказалось, что все лодчонки уже на берегу, а рыбаки, сверкая голыми пятками, бегут на верх, к селению и замку. Пришлось лейтенанту Сомову возвращаться назад. Сходить на берег капитан пока запретил.

– Смотри, Валерий Валерьевич, а вон и гости, сами к нам плывут, – фон Кох указал сложенной подзорной трубой на большую, весел на двадцать лодку, или галеру может, что отчалила от деревянного причала и направилась в их сторону. На лодке даже мачта имелась, но парус не поднимали, дружно махали вёслами гребцы.

– Гнать сейчас будут. Говорить, что на берег сходить нельзя и даже воды набрать нельзя.

– Пусть скажут. Главное – вызвать у них желание выстрелить по нам из тех пушчонок, чтобы было законное право ответить.

– А нам это нужно? – лейтенант в свою подзорную трубу смотрел на приближающихся японцев.

– Конечно. Я смогу записать в журнал, что был атакован японцами, прибыв с мирными намерениями, просто хотел пополнить запасы пресной воды.

Глава 5

Событие одиннадцатое

Сначала надо думать, а потом делать, что надумал.

А не как сейчас – сначала делают, а потом думают, что наделали.

– А я говорил! – этот товарищ, как любит достающих его людей обзывать на гусарский манер князь Болоховский, в целом был прав. Он действительно говорил. Тогда никто не послушал, уж больно хороша была идея. Ну, и как всегда, мечта разбилась о реальность.

Леонтий Васильевич мрачно оглядел собравшихся в доме Рочева представителей? хм, служителей? священников? Ну, пусть будет священников и развёл руками.

– А мы со временем и железную дорогу построим и паровой катер пустим. Вон, Томас говорит, что до двенадцати узлов скорость развивает. Час путешествия по морю, и ты в Форте-Росс, по дороге пообщаешься с другими людьми, чайку выпьешь, на красоту за бортом полюбуешься.

– А если ветер сильный? Волна? А я снова говорю – глупая затея. Здесь нужно строить по местам, где паствы больше всего.

– Отец Иосиф, вот вы где бы свою кирху строить начали? – решил схитрить управитель Форта-Росс и всех земель в округе.

– Я? – и бузотёр умолк. Вся его паства уплыла. Ну, почти вся, из нанятых в Киле и Кёнигсберге с Данцигом матросов немцев, а следовательно, и лютеран, все на «Авроре» и уплыли три месяца назад. Остался только герр Остин Кранк. Он был сыном разорившегося судостроителя и с детства был погружён в это занятие. Отцу помогал, сам даже построил по своим чертежам небольшой корвет. Но отец разорился, а сам Остин напористостью, чтобы начать своё дело не обладал. Трудягой был, а не дельцом. А ещё мечтателем, вот уплыть бы в места новые обетованные и там начать новую счастливую жизнь. Узнав, что он корабел и отличный плотник, Леонтий Васильевич уговорил фон Коха оставить немца в Форте-Росс, нужно же возрождать здесь кораблестроение.

Разговор шёл сейчас о, как казалось, ещё три месяца назад отличной идее, превратить сам Форт-Росс в град всех религий – построить внутри ограды храмы всех религий и конфессий. И почти три месяца стройка эта кипит уже. Индусы, можно сказать, свой уже построили. И не из дерева, как остальные строят, а из кирпича. Соорудили в трёх верстах от форта небольшой кирпичный заводик. И вот ведь трудяги и бережливые люди, топливом служат отходы от заготавливаемых рядом брёвен. Сучья собирают, обрезанные верхушки, щепу даже. Целый день дети у них бегают по выделенным для заготовки леса делянкам и собирают топливо для кирпичного заводика.

Православная часовня уже стоит и православные тоже индусам помогают, на выходные и сами приходят топливо для заводика заготавливать, и детей приводят.

Ирландцы и прочие католики строят из дерева себе церковь, тоже близка уже к завершению, хуже всех дела как раз у протестантов идут, ну и у англикан ещё, тех тоже не лишку. Несколько семей, что жили в поселениях вдоль реки Славянка.

И вот тут гром и грянул, как индийцы построили свой храм. Они же соорудили себе посёлок в устье реки Славянка, там, где и верфи уже готовы и даже первую шхуну уже до половины срубили. Приходит к Фролову глава их общины Говинд и спрашивает, мол, а как нам завтра, у нас праздник, попасть в храм. Ну и дальше про сам праздник. Дашахра – это индуистский обряд, символизирующий победу добра над злом. Отмечается в месяце Ашвин (сентябрь—октябрь) в течение 10 дней, из которых 9 ночей отводятся богослужению (отсюда происходит еще одно название праздника – Наваратри, то есть, «праздник девяти ночей»), а десятый день отмечается как день поклонения Деви.

– Девять ночей? А кто будет строить шхуну? – Леонтий Васильевич откинулся на спинку стула и заморгал, отказываясь верить в услышанное.

– Днём можно работать.

– Но туда полдня ехать. Это пятнадцать вёрст по хреновой извилистой дороге.

– А зачем, уважаемый, мы тогда тут храм построили?

Твою налево! Фролов только сейчас осознал, какую глупость они сотворили. Вот и вызвал в Форт-Росс всех священников. Акция по вылавливанию их в Сан-Франциско вполне удалась. Построить свой храм в новом процветающем месте желающие нашлись быстро. И католического священника нашли – отца Матвея и протестантского – отца Иосифа и англиканского пастора Фому и даже православного… Этот правда был с изъяном – он был изгнан из академии греко-славянской в Киеве за блуд. Ну, а чего, где другого взять, тем более что сейчас женат, и даже мальчик двух годиков имеется. Звали батюшку Лаврентием и это был богатырь настоящий. Под метр девяносто ростом и косая сажень в плечах. Но вид имел немного карикатурный. Уж больно много волос на голове, и они лежать не хотели – топорщились во все стороны. Чудище такое лесное – лохматое.

– Сынку, а пусть они тут поживут девять дён. Ночью пусть молятся – это хорошее дело, а днём кирпичи делают. Нам школу строить в Севастополе. На неё кирпич и пустим. Я их на подворье пущу, пусть там поживут десять дён. И ежели продуктами поможешь, то и горячей пищу обеспечу.

Народ радостно загалдел, нашёлся выход. Леонтий хотел было возразить, что это плохая затея. Главный вопрос не решался, а кто будет шхуну достраивать. Хотел да не стал. Знал ответ. В бухте стоят три корабля, и ничем не заняты. Зачем шхуну строят? На эти моряков нет, а если бы и были, то, чем им заниматься? Торговать? Чем и с кем? На китовый промысел отправить? А где опытных китобоев набрать? Продать? Кому? Здесь с этой стороны Америки они никому не нужны пока. Мексике не до них. А в Перу соваться глупо. Там англичане. Могут просто отобрать суда. Американцам же продавать нельзя – это у них и конфискованные корабли. Вот свою шхуну построят – её можно продать в Лос-Анжелесе или даже Сан-Франциско, хотя в последнем вряд ли.

Город хиреет на глазах. Золотая лихорадка столкнулась с проблемой. Массовым убийством старателей. И индейцы их отстреливают пачками, и мексиканские бандиты уничтожают целыми посёлками и никуда не делась холера. Она вспышками, то затухая на месяц, то снова в эпидемию превращаясь гуляет по Калифорнии. Из-за чего Форт-Росс и все поселения вокруг ввели строгий карантин и движущихся с востока просто отстреливаю на всякий случай. Ну, почти. Выезжает дозор калмыков или испанцев и на расстояние интересуется, чего надо? Если это семья и они хотят заняться сельским хозяйством, и они не англичане, то их в карантин поселяют на две недели и обучают там гигиене, а остальных, старателей всяких и прочих сквоттеров заворачивают или в самом деле отстреливают если те за оружие начинают хвататься.

Хиреет Сан-Франциско и из-за того, что слухи про огромные запасы золото в Австралии подтвердились, и ушлые англичане подгоняют корабли к Лос-Анжелесу и Сан-Франциско и вербуют желающих туда перебраться, где нет ни индейцев, ни мексиканцев, тамошние аборигены мирные и забитые. Ну и плюсом раз в месяц возникающие пожары. Только салун и мэрию отстроят, как они сгорают ночью.

– Так и порешим. Не вижу другого выхода. А по поводу храмов ваших в посёлках… У православных есть понятие часовня. Это – здание для общественной молитвы, отличающееся от храма небольшим размером и отсутствием алтаря. В отличие от храма, часовни не рассчитаны на совершение литургии и потому не имеют алтаря. Может в ваших религиях тоже есть подобные здания. Главные храмы будут здесь, праздники церковные проводиться будут в Форте-Росс, а что поменьше в часовнях в каждом селении. Ну, потом построим и железную дорогу и катер паровой пустим. Отец Иосиф, может ты съездишь с Бурулом и его людьми в Сан-Франциско и Сакраменто и хорошую паровую машину приобретёшь, я деньги выдам, поставим её на шхуну, что строим, вот решим задачу.