скачать книгу бесплатно
Словно отвечая на шум, вторая дверь, ведущая из гостиной в другую спальню, открылась, и на пороге показался Эдвард. Застегнув запонку, он оглядел гостиную, в которой Элис воевала с радио.
– Агна?
Эл оглянулась на Эдварда. Ей хотелось сказать, что она никакая не «Агна», но вовремя спохватилась.
– Эфир закончился.
– Да, только что. Я послушал музыку.
– И что же?
– Я не стану тебе отвечать, когда ты так злишься. Кроме того, нам пора.
– Ты все время говоришь одно и то же: «Нам пора», «нам надо идти», «пойдем»… мне это надоело!
Выражение лица Милна не изменилось, не считая того, что одна бровь немного приподнялась, напоминая крышу домика с детского рисунка. И если бы Элис знала Эдварда лучше, она бы поняла, что это забавное изменение в его лице – ничто иное, как предупреждение. Но фрау Кёльнер была слишком увлечена самой собой, чтобы заметить в этот момент что-то еще. Ступая бесшумно, Милн подошел к бару, спрятанному в большом глобусе, отвел крышку назад и уставился на графины и бутылки со спиртным разных видов и сортов.
– Сегодня важный вечер, Агна. Вполне вероятно, от того, как он пройдет, будет зависеть очень многое. Поэтому, если ты и дальше намерена вести себя как маленькая капризная девочка, то тебе лучше остаться дома.
– Я не хочу быть фрау Кельнер, – с горечью произнесла Элисон.
– Что ж… хотя бы в этом мы согласны друг с другом.
1.7
– Я могу помочь.
Элис остановилась за спиной Эдварда, наблюдая за тем, как он готовит машину к поездке.
– Я почти закончил.
Милн наклонился над пассажирским сидением, в котором обычно сидела Эл, и поднял с коврового покрытия крохотную мятую ромашку. Выпрямившись, он покрутил цветок в руке, и аккуратно положил его между двумя камнями.
– Можешь садиться в машину, Агна.
Дверца приятно щелкнула, закрываясь за девушкой, и она принялась расправлять вечернее платье.
Прошло уже несколько минут, Элис подумала, что Эдвард ждет, пока она закончит возиться с нарядом, но он молчал, задумавшись о чем-то своем.
– Харри, что случилось?
Эл коснулась локтя Милна, но он резко отдернул руку в сторону.
Послышался глубокий, медленный вдох.
– Сегодня утром, возле мэрии, мы с тобой видели Херманна Гиринга, «министра без портфеля», рейхсминистра авиации, или, что еще проще, – того, кто входит в ближайший круг Грубера. Сейчас мы едем в дом другого приближенного…
– Министра пропаганды, который тоже входит в этот круг, – в тон Эдварду продолжила Элисон. – Зачем ты говоришь мне это?
– Я хочу быть уверен, Агна Кельнер, что вы в полной мере понимаете, куда именно мы сейчас отправимся.
Милн так пристально посмотрел на Элисон, что она не выдержала его взгляда и отвела глаза в сторону.
– Ты все помнишь?
– Да. Я – Агна Кельнер, твоя жена. Сегодня утром мы поженились в мэрии, а в конце церемонии купили это.
Элис ткнула пальцем в книгу с заголовком «Mein Kampf» и угодила прямо в глаз Груберу. – Ты – Харри Кельнер, сотрудник…
– Где твое кольцо? – резко спросил Милн, прерывая Элисон.
Послышалось тихое «merde!», и зеленое платье исчезло в темноте. Элисон вернулась очень быстро. Вытянув вперед левую руку, она продемонстрировала Эдварду массивное обручальное кольцо, закрывшее всю фалангу ее безымянного пальца. Оно было сделано в форме ромба, острые вершины которого расходились вверх и вниз, а центр кольца, где соединялись грани, выполненные из золота и серебра, украшало множество бриллиантов.
Милн коротко кивнул и поднес руку к замку зажигания, когда Элисон спросила:
– Как мне себя вести?
– Просто хорошо сыграй свою роль. И притворись, что любишь меня.
***
Особняк на Рейсхканцлер-платц светился огнями, когда Харри и Агна Кельнер шли к широкой мраморной лестнице. Харри подал руку, и Агна, улыбаясь, сжала его ладонь.
– Я была влюблена в тебя. То Рождество, помнишь? И потом, долго после него.
Черные блестящие ботинки Кельнера застыли на месте.
– Я хотела, чтобы…
Громадная входная дверь особняка медленно отъехала в сторону и слова Элис, сказанные шепотом по-французски, исчезли в темноте. Служанка с дежурной улыбкой смотрела на то, как они медленно приближаются к дому ее хозяина Йозефа Гиббельса.
Фрау Кельнер любезно улыбнулась девушке, а Харри, сняв с плеч своей супруги накидку, расшитую золотой нитью по темно-зеленому бархату, застыл на месте, уставившись на спину Агны. На обнаженную красивым вырезом платья спину Агны.
Почти соприкасаясь с краями выреза, по спине девушки спускалась вниз тонкая золотая цепочка. Харри пробежал взглядом по спине Агны, удивляясь тому, как точно все грани цепочки образуют идеальный золотой треугольник, и, посмотрев на его перевернутую вершину, увидел ответ: внизу, в той точке, где сходились грани, раскачивался маленький бриллиант. Сверкая разноцветными огнями, он едва касался ложбинки на спине фрау Кельнер, и снова уходил назад, создавая эффект драгоценного маятника, к которому неизменно возвращался взгляд стороннего наблюдателя.
Тихо выругавшись, Кельнер прикрыл глаза. А открыв их, увидел как Агна, улыбаясь, идет навстречу Гирингу, который уже заметил и ждал ее. Левая ладонь министра скользнула по спине девушки и вернулась обратно, вытягиваясь вдоль толстого тела своего хозяина. Харри быстрым шагом прошел по гостиной, остановился рядом со своей женой и обнял ее за талию.
– А вот и он!
Министр, страдая манерами устаревшей театральности, широко улыбнулся Кельнеру, и, изучив его лицо за пару секунд, энергично выбросил вперед правую руку для приветствия. – А я подумал, вы не придете.
– Мы не могли пренебречь таким приглашением, – ответила Агна.
Ее голос прозвучал так близко, что Харри почувствовал дыхание девушки. Девушка перевела взгляд на мужа и чудесно улыбнулась ему.
– Рад это слышать, фрау Кельнер. Такой случайностью нельзя пренебрегать, тем более в день свадьбы.
Оркестр заиграл «Ich Steh mit Ruth gut», и последние слова Гиринг прокричал, наклонившись вплотную к Агне. Затем он отошел к большой группе гостей и Харри пригласил жену на танец.
Незатейливая песня звучала в точности как рождественские мелодии, и Агна очень старалась танцевать как можно лучше, хотя все время, что длился танец, ее не покидало ощущение нереальности происходящего. Музыка еще звучала, когда Гиббельс кривой, медленной походкой подошел к Кельнерам и остановил их танец. Не утруждая себя приветствиями, он остановился в двух шагах от Агны, разглядывая ее фигуру мертвым взглядом темных глаз, и сказал так громко, чтобы его слышало как можно больше гостей:
– Кто вы?
Повернувшись к Гиббельсу, и едва успев посмотреть на Харри, Агна ответила:
– Здравствуйте, министр. Я Агна Кельнер, а это мой супруг, Харри.
Восхищенный взгляд первого карлика Третьего Рейха остановился на темно-рыжих волосах Агны.
– Я знаю, что вы приехали в Берлин только сегодня утром. Для чего?
– Я назначен на должность в одном из филиалов фармацевтической компании «Байер», министр, – учтиво ответил Харри, переводя внимание министра пропаганды и просвещения на себя. – Моя супруга сопровождает меня в поездке. К тому же, мы не могли отказать себе в удовольствии пожениться в таком прекрасном городе, как Берлин.
Пепельно-черный взгляд Гиббельса обратился к Кельнеру, и в эту минуту к ним присоединился Гиринг.
– В самом деле, Йозеф! Я могу сам рассказать тебе о них буквально все.
Грузный министр рассмеялся собственной фразе, проверяя взглядом наличие улыбок на лицах Кельнеров. Их лица действительно улыбались, а большим пальцем левой руки, которую она завела за спину, Агна не переставая трогала обруч своего обручального кольца. Министры заговорили и медленным шагом ушли в противоположный угол зала. Отвечая своему коллеге, Гиббельс вдруг оглянулся на Агну, и вновь остановил на ней свой выжженный взгляд. Кольцо на безымянном пальце фрау Кельнер снова сдвинулось вперед.
***
Элисон забежала в свою комнату, на ходу закрывая дверь перед Милном. Но это не помогло: стеклянная дверная ручка, ударившись о стену, разбилась на мелкие осколки.
– Ответь мне!
– Нет, я не стану с тобой говорить, когда ты так злишься.
Элис вернула Милну его же слова, сказанные им несколько часов назад, и теперь смотрела на него в ожидании ответной реакции.
– Как ты могла надеть такое платье?! Это безумие!
– Неужели? А по-моему, всем оно очень понравилось!
Девушка попыталась пройти мимо Эдварда, но он преградил ей путь.
– Что ты сказал перед тем, как мы поехали туда? «Сегодня важный вечер, Агна. От того, как он пройдет, будет зависеть очень многое».
Элисон так точно изобразила голос Эдварда, что он забыл о своем гневе, и в удивлении посмотрел на нее.
– И вечер прошел так, как было нужно, Харри Кельнер. Спроси у Гиринга.
– Лучше у Гиббельса.
Лицо Милна скривилось в отвращении.
– Он не отстанет от тебя, Эл. И может случиться так, что никто не сможет тебя от него защитить.
Эдвард почувствовал рядом с собой движение, и мгновенно проснулся, выхватывая из-под подушки нож, и со свистом рассекая им ночную темноту. Нож разрезал воздух, но не встретил никакой преграды. Спрятав лезвие, Милн поднялся с кровати. Элис стояла перед ним в длинной белой сорочке, застегнутой под самым горлом. Ее правая рука заметно дрожала.
– Ты… они убьют нас, да? Убьют, Эд?
В глазах Элис блестели слезы, и у нее никак не получалось сфокусировать взгляд на фигуре Эдварда. Вместо того, чтобы быть четкой и высокой, она расплывалась и распадалась на светлое и темное пятно. Девушка почувствовала, как Эдвард обнял ее, и расплакалась еще больше. И если бы он не обнимал ее крепко и тепло, кто знает, сколько бы еще она мучилась от жуткого страха, который не давал ей заснуть, напоминая, к тому же, о том, что Милн, конечно, оказался прав, и ей не стоило надевать то зеленое платье.
Спокойный, глубокий стук его сердца, и слова, которые Эдвард шептал ей на ухо, постепенно успокаивали Элис, вытаскивая ее из омутов бесконечного страха. Она вдруг почувствовала, как сильно устала, и, глубоко вздохнув, уткнулась носом в грудь Милна. Эдвард подхватил Элисон на руки, и отнес девушку в ее спальню.
1.8
Паркет под ногой скрипнул, и Элис вздрогнула от собственного движения. Опустившись в кресло, она медленно осматривала гостиную своего нового дома. Камин с черной решеткой, зеркало в тяжелой золотой раме над ним… взгляд девушки задержался на картинах с изображением лесных пейзажей и сцен охоты, а потом снова вернулся к Эдварду. Он спал, откинув голову на спинку дивана, на коленях лежал новый номер Volkischer Beobachter, а простой карандаш, которым он, очевидно, делал какие-то заметки, по-прежнему был зажат в правой руке. Во сне Эдвард выглядел не таким суровым, а светлая прядь волос, упавшая на лоб, придавала его лицу еще больше мягкости, отчего он казался почти ровесником Эл.
Рассматривая его лицо, девушка улыбнулась. Ей вдруг захотелось прикоснуться к этой пряди волос. Она поднялась из кресла и уже сделала шаг вперед, протягивая руку к лицу Эдварда, как он открыл глаза, с удивлением смотря на нее туманным ото сна взглядом.
Она снова улыбнулась и отошла назад. Полы ее шелкового халата едва слышно прошелестели, когда она, по своей привычке, устраивалась в кресле, подогнув под себя ноги. У нее оказалось еще несколько секунд, пока Эдвард приходил в себя, окончательно просыпаясь, и Элисон, может быть впервые с момента их встречи в Лондоне, открыто посмотрела на Милна.
– Если будешь и дальше на меня так смотреть, я спрошу у тебя то же, что спросил Рочестер у Джейн Эйр. – Эдвард наклонился вперед, к Элисон, и, подражая ей, начал рассматривать лицо девушки.
– А что он спросил у нее? – смущенная улыбка приподняла уголок полных губ Эл.
– Находит ли она его красивым.
Милн улыбнулся, внимательно наблюдая за Элисон, и румянец неровными пятнами побежал по ее щекам.
– И что она?
– Ответила, что он нисколько не красив, но на его возмущение, чего же ей нужно, ведь руки-ноги при нем, добавила, что дело не во внешней красоте.
Милн, зная, что его взгляд очень смущает Эл, намеренно и пристально следил за переменами ее лица, отмечая про себя как в свете солнечных лучей меняется цвет ее глаз. Посмотрев в окно, девушка опустила голову, а потом снова взглянула на Эдварда.
– Хорошо, что у тебя голубые глаза.
Брови Милна сдвинулись на переносице, и опять разошлись в стороны.
– Звучит вполне в духе Джен Эйр.
– Прости, я не… ты красивый, очень, но их требования…
Девушка поднялась из кресла и встала напротив Милна, но даже выпрямись она как натянутая струна, Элисон все равно достала бы макушкой только до середины плеча Эда.
– Все в порядке. Для сегодняшней Германии это действительно большая удача.
Эдвард отошел к камину и достал из кармана сигареты Amateur. Красная пачка с тихим хлопком упала на мраморную полку, и, проехав по ней, остановилась на другом конце, зависнув над полом. Послышалось шипение, и в гостиной запахло сигаретным дымом.
– Нам нужно многое обсудить.
Милн говорил не оборачиваясь, и Эл смотрела на него со спины, отмечая про себя, как ровно, до одного уровня, закатаны до локтей рукава его белой рубашки.
– У нас будет домработница, и…
– Я могу все делать сама!
