скачать книгу бесплатно
Над озером разнесся гулкий звук очередного щелчка по лбу.
– А о том, – продолжил водяной прерванную речь, – что жениться тебе надо было и уже давно. Да и сейчас покамест ещё не поздно.
– Да кому я теперь нужен, без хозяйства, без леса, – вздохнул Бульгун и бросил удрученный взгляд в ту сторону, где за лесом, простиралось болото.
– Не скажи, – не согласился с ним Тритоха. – Ты леший молодой, с головой, с характером твердым, у тебя ещё все впереди. За тебя, только свистни, любая пойдет. Главное, чтобы жена умная попалась. Умная жена из любого вахлака человека сделает.
– Вот как раз человека из меня делать никому не позволю.
– Да это приговорка такая, – пояснил водяной. – Я имел в виду, что в нелюди выведет. Возьмём хоть мою Ундину. Умница, красавица, рукодельница – вылитая Марья-искусница – только с плавниками и перепонками на руках и ногах. Ну чего задумался, метай кости!
Бульгун рассеяно взял кости и бросил не глядя. Выпало две шестерки.
– Бульгун ты случаем не жульничаешь?
– Что, не понял?
Леший не без участия Тритохи окунулся в свои невеселые мысли.
– Я говорю, ты случаем не мухлюешь?
– А-а, да нет. Зачем?
– Ты смотри, играй честно!
– Да честно я играю. Бросай давай!
Водяной взял кости и стал их трясти в сведенных ладонях. Решив, что уже достаточно и кости прониклись чувством ответственности, Тритоха бросил их на панцирь.
– Твою пустыню! – ругнулся водяной. – Что за невезуха!
Безответственные кости выдали две четверки.
– Нельзя было вам выпасть так на прошлом ходу!
Тритоха в сердцах сплюнул в воду, опомнился, что запрещено даже водяным в воду плеваться (особенно в озера, колодцы и кружку супруги после ссоры) и опять заглотил свой плевок вместе с несколькими зазевавшимися водомерками, отчего закашлялся.
Бульгун незаметно улыбнулся. Захохотать не осмелился, зная обидчивость водяного.
– На этот ход бить не буду! – сжалился леший над водяным.
Тритоха не стал опротестовывать его решение, а продолжил загонять лешего в свои «сети».
– Жена заставляет тебя думать вдвойне, за себя и за неё. А как детки пойдут, тут уж не зевай, успевай и думать, и вкалывать. Особенно когда их, деток, столько сколько у меня. Почитай тридцать три, если уже не больше. И все-то дочки у меня раскрасавицы, разумницы, а какие разрукодельницы, свет белый ещё таких не видывал. И все как одна – икринка к икринке.
Если свою жену водяной называл «умницей, красавицей и рукодельницей», то, нахваливая дочек, дабы усилить хорошее впечатление, он, не мудрствуя лукаво, просто добавлял к описанию добродетелей жены соответствующие приставки. Звучало в целом хорошо за исключением описания их способностей к рукоделию. Согласитесь, «разрукодельницы» – звучит, мягко говоря, неоднозначно.
Леший таких языковых тонкостей не улавливал, поэтому считал данное не совсем ему понятное слово именно тем самым, какой смысл вкладывал в него водяной.
– И все они, заметь, влюблены в тебя без оглядки, – произносил водяной свою апофеозную фразу, и продолжая пристально смотреть на Бульгуна, с придыханием производил контрольную подсечку: – А любящая жена – самая лучшая жена на свете. Так что, может возьмешь какую-нибудь из моих дочек, Бульгун? На свой выбор. Такую гулянку устроим. Озеро неделю штормить будет.
Не хотел отказом обижать друга Бульгун, посему ответ у него был заготовлен заранее и уже не раз испробован все на том же водяном.
– Спасибо, друже, за доверие, за предложение руки и сердца своих прекрасных дочурок, но не до гульбы мне сейчас. Да и не получится у нас ничего хорошего. Ты ведь мне почти как брат, если не больше. Твои же дочери мне они… как… эти… блин, из головы вылетело, – леший подбирал правильное слово. Вроде и сестрами их не назовешь ежели их отец тебе «почти как брат» и дочерями слишком громко будет сказано, – а-а, вспомнил, они же мне как племянницы, я же их ещё всех головастиками помню. Можно сказать, вот на этих самых руках они выросли. Так что не обессудь Тритоха.
Слова Бульгуна водяного хоть и огорчали, но то в какой последовательности и каким тоном они были произнесены, почему-то заставляли Тритоху надеяться, что ещё не все потеряно.
– Ладно, проехали! – махал он перепончатой лапкой, наивно полагая что в следующий раз он уж точно Бульгуна уговорит забрать в жены хоть кого-нибудь из дочерей. – Давай бросай кости!
Видя на морде Тритохи непритворное разочарование, леший спешил обнадежить того.
– Да не переживай ты так, дружище. Твои дочки вон какие раскрасавицы и разрукодельницы, – тоже пришлось ему по вкусу выдуманное водяным слово, – за ними ещё очередь из женихов выстроится. Я тебе точно говорю. Попомни мои слова!
Слова эти были бездушному Тритохе как бальзам на душу.
– Ну, всё, всё, я же сказал, забыли, – с приподнятым настроением притворно ворчал он. – Бросай уже! Мне пора отыгрываться.
Друзья продолжили игру.
Водяной продолжил уверенно проигрывать.
Дальше стали болтать о всяких пустяках.
Вскоре болтать стало не о чем. Вроде поговорили обо всем. Голова водяного к этому времени уже ничего не чувствовала, впрочем, как и пальцы лешего.
Морось перешла в унылый дождик. Над водной гладью поднялся туман. Лягушки на озере принялись орать наперебой, лаская слух водяного и вгоняя лешего в хандру.
Светало.
Найти что ли дупло потеплее и посуше, да завалиться до осеннего равноденствия, подумал Бульгун, ну или пока водяной опять не позовет в кости играть.
Бульгун засобирался уже уходить, когда Тритоха вспомнил еще об одной недавно услышанной сплетне.
– А слышал, что болотник Зыбун отчебучил?
– Чего? – Бульгун насторожился, он в последнее время всегда настораживался как речь шла о болоте и его обитателях.
– Этот умник, чтобы в его «огород» никто не лез, навострился болотный газ с вечера поджигать. Люди их «призрачными», «блуждающими» огнями нарекли, «душами мертвых» и ещё всякими глупостями – и теперича они даже днем к нему за торфом, да за клюквой не суются. Молодец, да, Зыбун! Голова!
– Это он зря придумал, – разочарованно высказал свое мнение леший, он надеялся услышать что-то связанное с Нимфеей.
– Почему зря? Хорошо придумал. Зато никто не суется, – водяному идея Зыбуна с болотным газом явно понравилась, – будь у меня что-то подобное, я бы тоже это зажигал. И самому полюбоваться и нежеланных гостей отпугнуть.
– Добром его опыты не кончатся, – предположил Бульгун и потянулся на коряге. – Попомни мое слово.
Тритоха хотел возразить, но в этот самый момент на берегу раздался хруст. Кто-то неуклюжий наступил на сучок.
– Ой, гляньте, это откудова к нам такого красивого дяденьку замело?! – иронизируя усмехнулся водяной.
Бульгун оглянулся посмотреть кого там ещё нелегкая принесла и увидел взлохмаченного Расторопшу. Борода и одежка распорядителя были все в репьях и в каком-то пуху. Видок тот ещё.
М-да, домовые выглядели в лесу, как лоси на льду.
– Иль что забыл сказать пришел, – в тон другу произнес леший и криво усмехнулся.
– Не время зубоскалить, Бульгун – несмотря на свой нелепый вид, вполне солидно произнес Расторопша, сразу переходя к делу: – Я к тебе по одному очень важному делу, – тиун красноречиво зыркнул на навострившего уши водяного, – Давай отойдем!
– Зачем это? Говори здесь. Тритоха мне почти как брат. У меня от него секретов нет.
Конечно у лешего был секрет и не один, которые именно болтливому водяному он в первую очередь не доверил, но надо же было как-то выместить обиду хотя бы на этом тиуне.
– Угу, как брат я ему! – поддакнул водяной, которому может быть в первый раз так неслыханно повезло – услышать важную новость одним из первых, да практически же из первых рук. Этой, наверняка шикарной сплетне, можно будет самолично дать дорогу в жизнь.
Расторопша подумал немного и, решив, что не стоит лишний раз сердить лешего, рассказал об «очень важном деле».
– На наше княжество лихо надвигается. Люди ведьмака сюда призвали.
– Да ты что! Грл-л-бр-л! Кхе-кхе!
Водяной от такой новости съехал с коряги в воду с открытым ртом, наглотался воды и закашлялся. Это могло стать второй шикарной сплетней княжества – водяной захлебнулся. Но… не судьба.
– А я тут причем?
Казалось, что Бульгуна эта новость нисколько не удивила.
– На малом сходе было решено дать тебе ещё один шанс, – пояснил Расторопша. – Если ты одолеешь ведьмака, то тебе будет возвращен лес.
– Хм! А почему именно я?
– Все считают тебя отважным, сметливым и… ну и тебе вроде как нечего терять.
– Ага! Понятно!
Бульгун сделал умный вид, будто бы размышляет над предложением тиуна. Это Расторопшу несколько обнадежило.
– Тритоха! – наконец окликнул леший дружка.
– Ась!
– Глянь-ка, у меня на лбу, что «дурачок» написано?
Пребывавший в некоторой прострации водяной на полном серьёзе оглядел лоб Бульгуна.
– Нет, там вообще ничего не написано.
– Тогда какого рожна этот милостивый сударь, – леший кивнул на смиренно стоявшего на берегу распорядителя, – приперся именно ко мне?
Тритоха почесал свой натруженный лоб.
– А я почем знаю? Вроде как они там у себя в тереме считают тебя отважным и сметливым.
– Да, да, именно поэтому! – подал голос тиун.
– Угу, разумеется.
Бульгун опять замолк на некоторое время, изучающе поглядывая на Расторопшу. Под его взглядом домовой чувствовал себя неуютно, тем более во враждебном ему лесу, на берегу не менее недоброжелательного озера.
– А если я откажусь идти на верную смерть?
Леший сузил глаза, впившись взглядом в тиуна. Выведенный из равновесия распорядитель, как и наказывал теремной, намекнул издалека:
– В противном случае не видать тебе надела как своих ушей.
– Так у Бульгуна же нет ушей? – вклинился в разговор чрезвычайно наблюдательный Тритоха.
– Вот именно, – тоном теремного ответил тиун. – Можешь тогда даже и не мечтать о лесе, и вообще уйти в другое княжество, так как в этом тебе уже ничего не будет светить.
– Экие вы все там шустрые! – абсолютно не расстроился практически прямым угрозам Бульгун. – Не дадите леса и род с вами, а вот уходить мне или не уходить, это уже не вам решать!
– Правильно, мой друг! Не надо никуда уходить! – поддержал лешего Тритоха, которому ещё надо было дочерей замуж выдавать.
Водяной накинулся на пришлого.
– Чего вы все до Бульгуна привязались! То отлучаете его, то вообще на смерть лютую отправить хотите! Имейте совесть! Оставьте нелюдя в покое!
– Вы, уважаемый водяной не забывайтесь! – строго посмотрел на водяного распорядитель, отчего пыл у Тритохи сразу угас. – И не вмешивайтесь в наш сугубо деловой разговор.
– А разговор уже окончен, уважаемый тиун, – усмехнулся леший. – Не пойду я с ведьмаком силой меряться. Не пойду и точка!
– Это твоё последнее слово?
– Последнее, распоследнее!
– Я так теремному и передам.
– Давай, давай, до свидания!
– Молодец, Бульгун, что не согласился, – шепнул довольный Тритоха.
Расторопша развернулся и уже собрался уходить не солоно хлебавши – вектор принципиальности лешего оказался все же не той направленности – как его вдруг окликнул леший.
– Кстати, Расторопша, если не секрет, какого лешего, – Бульгун хмыкнул, – этот ведьмак к нам пожаловал?
– Не лешего, а болотного, – оглянувшись, обиженно буркнул себе под нос тиун.
– Чего? Громче говори, по чью тушу пришел?!
– Болотного он едет изводить, – достаточно громко произнес Расторопша, чтобы услышали только те, кого это касается.
