
Полная версия:
Красна девица и три богатыря
Они отпустили между собой пару колких замечаний, что, однако, не укрылось от Никиты, и расстелили припасенную самобранку – чтобы, так сказать, не обессилить с голодухи. День начинался весело.
– Хоть лошадей накормили! –бурчал Крас, когда богатыри, рассчитавшись за постой, выводили из конюшни лошадей.
– Да овес вкусней ее стряпни!
– Брат, уймись ты уже! Завидно, что не к тебе эта нимфа ночью стучалась?! –не выдержал Радим.
День начинался весело. Приятели лихо вскочили на коней и пустились в путь-дорогу опасную, как говорится, только пар столбом из лошадиных ноздрей. Долго ли, коротки ли, скакали они по чисту-полю, только, откуда ни возьмись, встал перед ними темный лес, который всякий благоразумный человек старался за версту обходить, потому как в нем разбойников водилось, что грибов по осени – оттуда совершали они налеты на близлежащие деревни, воровали скот, возили контрабанду из соседних государств, грабили обозы – в общем, промышляли всякими темными делишками.
Берендей давно хотел провести «зачистку» дремучего леса, послав туда пару сотен дружинников, но все как-то руки не доходили.
Лишь на секунду наши герои в нерешительности остановились перед ухабистой, в две колеи, дорогой, – что, богатыри не люди, что ли? Им тоже иногда бывает не по себе! Только они этого не показывают… Но тут же припустили вперед.
Лес оказался не таким страшным, темноват, правда, из-за обилия хвойных деревьев, и слишком тихий, как и положено гиблому месту. Богатыри уже несколько часов ехали в полной тишине, внимательно прислушиваясь ко всем звукам – ничего.
В стороне заухал тетерев, и Крас, у которого нервы были на пределе, недолго думая, пустил пару стрел. Уханье стихло, и дальше богатыри продолжили путь без приключений.
К вечеру, когда стало смеркаться, и лошади и люди устали, решено было отдохнуть. Радим расстелил самобранку, повесил коням по мешочку фуража, (который любой конный непременно возил с собой), пока остальные разбрелись в поисках хвороста. В хвойном лесу это было проблематично, и им пришлось уйти на несколько десятков метров.
Никита и Крас одновременно подошли в стоянке с двух противоположных сторон, неся в руках по охапке веток. Лошади преспокойно жевали, фыркая от удовольствия, на самобранке дымились мясные щи и лежали ломти ржаного хлеба с кровянкой, а Радима нигде не было… Совсем…
Сумерки меж тем все больше сгущались, так что через несколько минут мало что было видать. Наши герои с довольно глупым видом стояли и хлопали глазами, но, опомнившись, обнажили мечи и встали в боевую стойку «спина к спине» … Минуту простояли, две… Темнота наступила такая, что хоть глаз выколи, а враги все не наступали, где уж там следы высматривать.
– Экий я дурень! –хлопнул себя по лбу Крас.
– Не ты один! –мрачно согласился Никита и опустил меч.
Царский племянник с довольным видом вытащил из-за пазухи шелковый платок и развернул его. В эту секунду яркий свет озарил опушку, так что оба на мгновенье прикрыли руками глаза.
– Перо Жар-птицы! –догадался Никита.
– Знакомая подарила! -похвастался Крас, вертя в руке драгоценный артефакт, переливающийся ослепительным огненным светом,– в знак вечной любви. Только куда б его прицепить?
– К шапке, -предложил Никита. Он уже вовсю исследовал полянку на предмет следов.
Кроме нескольких конных следов обнаружилась и лужица алой крови.
– Его ранили! –Крас ни на шутку встревожился.
Никита ничего не сказал, лишь сосредоточенно что-то высматривал на земле. Его поиски увенчались успехом –на ладони богатыря лежал маленький комочек перьев.
– Что это? – брезгливо спросил Крас, глядя на мертвую птицу.
– Соловей! Тебе это ни о чем не говорит? -Никита с досады скрипнул зубами.
Самой большой бандой в Тридевятом считалась шайка Соловья разбойника. Этот Соловей, в отличии от своего предка, не свистел так, что дубы падали, но завел другую традицию –на местах налетов оставлял тушки убитых соловьев, так сказать, чтоб знали и боялись. Его и боялись…
– Едем! –он вскочил на коня, и рванул узду- по горячим следам. Крас еле успел свернуть самобранку, которая успела нахватать иголок и превратилась в эдакого ежа, и поспешил догонять, освещая дорогу на несколько метров вперед, словно царевна-лебедь, потому как внял совету Никиты и прицепил ослепительное перо на шапку, аккурат посреди лба.
Добрых пол ночи богатыри пытались догнать похитителей, но тщетно – те все же были, считай, что в своем доме, – где знали каждую елку, и прилично оторвались. Главное было не потерять след, и, если Радим жив, они его обязательно освободят. Если, конечно, головы не сложат -думал Крас, едва поспевая за Никитой.
Утром, порядком уставшие путники добрались-таки до логова Соловья-разбойника. Когда первые осенние лучи солнца начали пробиваться сквозь верхушки деревьев, и Крас убрал с шапки свой осветительный прибор, разбойничьи следы оборвались…
Глубокий ров, саженей десять в глубину и примерно пять и ширину, со всех сторон окружал высокую крепость – без окон, без дверей, в прямом смысле. Подобраться к такой избушке не представлялось возможным от слова, совсем.
Приятели заглянули вниз – но нет, никакого моста и в помине не было, лишь далеко на дне белели человеческие кости.
– Глубокая ямка! –присвистнул Никита.
– Будем к осаде готовиться! –согласился Крас, и герои, привязав лошадей, залегли под ближайшей елкой – должны же эти разбойники хоть как-то выбираться из своего логова? Оставалось только ждать…
……………………………………….
– Вон отсюда! Я объявляю забастовку!
Велимира уселась, сложив ноги по-турецки, что в вечернем платье было весьма проблематично, и подперла подбородок кулаком. Она еле сдерживала набежавшие слезы.
Сколько ей пришлось пережить, чтобы её, которая в жизни никого пальцем не тронула, не считая подругу по песочнице Феню, которой (после того, как она, между прочим, оторвала голову ее любимой кукле) расквасила лопаткой нос. И ведь никто ее не спешил вызволять из плена! Опять все придется делать самой! Вот что она им всем сделала, а? Просто хотела, чтобы ее никто не трогал, замуж насильно не выдавал, да она ради этого на остров Буян полетела, и что? Откуда ушли- туда и пришли! Замуж ему подавай! Своих девок мало?
Когда Андреас притащил её обратно в палатку и попытался поговорить, смешивая слова из ее родных, и своих, северных наречий, она просто вытолкала его взашей, и села горевать – две недели ее продержали в состоянии спящей царевны! Да она в жизни столько времени ни на одного мужчину не тратила! Хорошо, что хоть меч не нашли – значит, не обыскивали! Это радовало…
Горевать ей надоело, и она, справедливо рассудив, что может требовать хотя бы минимальной компенсации, вышла в очередной раз на палубу.
Ее «жених» стоял рядом с другим высоким, темноволосым парнем, и они увлеченно разговаривали о чем-то. Увидев Миру, он растянул губы в улыбке и кивнул:
– Арвид, это моя невеста – Велимира, Велимира – Арвид!
Велимира рассвирепела. Ничья она не невеста!
– Не называй меня так, лиходей! Лучше покорми и дай переодеться, не в платье же мне рассекать! И плащ какой-нибудь дай, я замерзла! И пару книг, если вы, конечно, читать умеете…
Только тут она как следует, огляделась. По обеим сторонам длинного корабля сидело несколько десятков гребцов – огромные детины с буграми мышц усердно работали веслами, их длинные волосы, львиными гривами развевались по ветру, а светлые с рыжиной бороды заплетены в косицы.
Они протяжно что-то напевали, но, увидев девушку, замолчали и уставились на нее с молчаливым любопытством. Андреас усмехнулся и сделал приглашающий жест рукой, усыпанной массивными перстнями.
– Успокоилась? Добро пожаловать на борт, моя дорогая невеста! Через несколько дней мы придем домой!
Арвид с неодобрением смотрел на друга, стараясь не смотреть пленнице в глаза, Мире даже показалось, что он вздохнул. Она взяла себе это на заметку – хоть у кого-то на этой посудине есть зачатки совести.
Андреас скинул тяжелый плащ, подбитый мехом, оставшись в теплой меховой куртке, и накинул его на плечи девушки. Довольно оглядев ее, захватчик молвил:
– Придем домой, одену тебя, как положено, совсем хороша будешь!
Велимире надоело слушать этот самодовольный бред, и она, бесцеремонно потребовав свою еду, с полным подносом и зажатой под мышками парой книг, ушла в «свою» палатку. Море ей надоело хуже горькой редьки, и больше всего на свете ей хотелось сейчас ощутить под ногами твердую землю.
Подкрепившись холодным мясом и запив его пресной водой, девушка решила пока не обдумывать план побега (не вплавь же ей добираться домой), а просто взять и почитать…
………………………….
Ждать им пришлось недолго – через каких-то полчаса часть крепостной стены отъехала в сторону, образовав небольшое отверстие, и прямо по рву (!) с гиканьем, длинной цепочкой, друг за другом, выехало добрых три десятка лихих молодцев на гнедых конях.
– Это как понимать? –недоуменно спросил Крас,– не могут же их лошади летать, в самом деле?
– Не могут… -Никита усмехнулся.
Ватага душегубов меж тем скрылась в лесной чаще.
– Пойдем? –Крас рванул было в сторону невидимого моста, но Никита его остановил.
– Куда?
Часть стены встала на место, и крепость вновь стала недосягаемой.
– Подождем, когда они возвращаться будут! Толку нам с той дорожки, коли внутрь не попасть. Царевича, по всему, ради выкупа держат, не кого-нибудь похитили, а его. Коль он до сих пор жив, ничего ему не сделают.
–Давай, поедим хоть чего-нибудь. Со вчерашнего утра маковой росины во рту не было! –взмолился Крас.
Богатыри расправились с жареным гусем, потому как война войной, а обед по расписанию, и продолжили осаду таинственной крепости.
На сей раз разбойников не было несколько часов. Крас стал тихо вздыхать, потом посвистывать какую-то песенку.
Никита поправил соболью шапку и сердито посмотрел на него, так что его синие глаза стали еще ярче.
– Тише ты! Не слышишь – обратно едут!
И точно – земля как будто стала чуть подрагивать, и скоро вся нечестная кампания уже стояла на краю рва. Богатыри не ошиблись, – татей было три с половиной десятка. Среди них особенно выделялся один, невысокий, чернявый, с лихо заломленной шапкой и в дорогой собольей шубе. Он пришпорил своего арабского скакуна, так что конь почти вертикально встал на дыбы. Несмотря на ситуацию, богатыри не могли им не восхититься. Крас даже языком прищелкнул – на таком бы скакуне да по главной площади прогарцевать…
Атаман (а это был именно он), писклявым голосом прокричал:
– Кунжут, откройся!
Крас не смог сдержаться и тихонько прыснул – при чем тут восточная приправа?
При этих словах крепостная стена, как ни странно, снова тихонько отъехала в сторону, и снова один за другим, три с половиной десятка лошадей зацокали подковами по невидимому мостку. Богатыри только диву давались.
– Место запомнил?
– Примерно, -неуверенно отозвался Крас.
Никита поудобнее устроился.
– По темноте пойдем.
Крас от нетерпения готов был наброситься на него с кулаками.
– Там же Радим! Ты как хочешь, а я один пойду!
Снова купец только и успел ухватить горячего тысяцкого за полу плаща.
– Лежать! Погубить всех захотел? Куда мы вдвоем супротив роты этих… мирных посадников? По темноте пойдем, так больше шансов.
Убедившись, что Крас больше не делает попыток героически пасть под стенами разбойничьего лагеря, Никита резонно предложил по очереди поспать…
……………………………………….
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, однако ж, вскоре смерклось, и отдохнувшие богатыри решились на ночную вылазку.
Подойдя к тому месту, где предположительно находился невидимый мост и убедившись в наличии твердой поверхности под ногами, Крас, на правах самого горластого, пробасил:
– Кунжут, откройся!
Сквозь невнятные очертания показалась черная дыра прохода, и богатыри, миновав опасный мостик, тихо зашли внутрь.
Посмотреть было на что. Сколько видал на своем веку купец – а таких строений, пожалуй, не видывал – крепость была знатная! Она представляла собой нечто вроде донжона или крепостной цитадели, какую обычно устанавливают в заграничных замках, – такая была большая и высокая, из тесаного камня, внутренний двор был относительно небольшим, и вокруг него, прямо в стене, на три яруса в высоту уходили жилые помещения, на нижнем, судя по всему, находилась конюшня, а посреди двора, в обрамлении вечнозеленых деревьев, располагался поросший мхом колодец.
Крас посмотрел вверх – на широкий круг неба в обрамлении стен и присвистнул.
– Вот это фантазия!
– Или богатый жизненный опыт… -тихо добавил Никита., когда проход за ними с тихим скрежетом закрылся.
Разбойников нигде не было видно, но в одном из окон на втором этаже ярко горел свет и гремели застольные песни – веселье было в самом разгаре.
Приятели стали обшаривать первый ярус, но ничего интересного, кроме породистых лошадей в стойлах да мертвецки пьяного мужичины, спящего на сеновале в обнимку с сапогом, им не попалось. Когда они уже поднялись на второй этаж, Никита вдруг встал как вкопанный, так что Крас чуть было не налетел на него.
– Ты чего?
– Привет!
Перед ними возник огромный, белой масти, пес, в строгом ошейнике и вопрошающе уставился на незнакомцев большими черными глазами. Никита медленно присел на корточки и протянул собаке руку. Та вдруг оскалила белоснежные зубы, и с тихим рычанием двинулась вперед, плавно передвигая мощными лапами. Купец не испугался, а только стал что-то тихо приговаривать, не убирая протянутой руки, и пес стал понемногу успокаиваться, сбавляя ход и шевеля ушами под мерный говор богатыря. Тот осторожно погладил приблизившуюся собаку по холке, та тихонько заскулила, виляя хвостом.
– Хорошо ты с животными ладишь! Он мог бы поднять шум! –восхитился Крас, глядя, как собака прикрыла от удовольствия веки.
– Это она! –Никита легко поднялся, и богатыри продолжили дальше осматривать жилые помещения, теперь уже втроем.
Искать хозяев этого странного жилища пришлось недолго – они направились прямо к тому окну, из которого доносилось громогласное пение.
Дым в зале стоял коромыслом – в прямом смысле, под потолком клубились сизые пары смога, на крытых персидскими коврами лавках развалилось десятка два «братков», уже знатно подвыпивших, кто-то лежал лицом в тарелках, ломившихся от обилия снеди, кто-то давился чарками с зеленым вином, но основная масса была еще вполне свежа и вовсю горланила народные песни. Чернявый сидел во главе стола, в лихо заломанной на затылке мурмолке, по-турецки поджав ноги, и курил трубку длиной с целый локоть. Он, прищурившись, оглядывал всю свою ватагу и явно получал удовольствие от нестройного пения.
Царского сына поблизости не наблюдалось, и богатыри пошли дальше, открывая каждую из длинной шеренги дверей, но ничего, кроме личных комнат головорезов, в коих царил кошмарный бардак, не обнаружилось. Проверив последнюю на этаже комнату, и не найдя ничего, кроме вороха истлевшего от времени тряпья, некогда бывшего парчой и шелками, приятели было двинулись на верхний ярус по каменным ступеням узкого прохода. Никита уже увидел перед собой каменную плитку на полу, как перед самым носом у него возник мысок алого сапога.
– Добро пожаловать!
На него смотрел атаман, все также, прищуривая один глаз, даже трубки не удосужился вынуть изо рта, только теперь во второй руке у него был зажат кривой нож с красивой переливчатой ручкой. Крас было развернулся для отхода назад – но нет, все свободное пространство сзади и спереди них занимали бандитские физиономии самого кровожадного вида с тесаками наперевес.
Между перспективой пасть в честном, но неравном бою или же сесть за стол переговоров, Никита, как настоящий купец, выбрал второе.
– А я думал, вы к столу пожалуете, ждал вас вот… Не советую махать мечами, нас все равно больше, только зря голову сложите.
Атаман откровенно издевался. Когда добрых молодей привели обратно, «в залу», и даже выделили место подле атамана, тот, как ни в чем не бывало, предложил им отведать, «чем богаты».
– Недосуг нам мед распивать, скажи лучше – куда Радима дел! – взорвался Крас.
– Сначала представиться надо, – чернявый икнул, – меня, вот, Соловьем величают, я тут самый грозный в округе, все меня боятся, потомственный так сказать, разбойник.
С этими словами он запустил пятерню в миску и отправил в рот пригоршню соленой капусты, так что несколько капустин застряло в бороде. Его темные глаза живо разглядывали гостей, и вестись на его якобы хмельное состояние не приходилось. Вообще, атаман производил впечатление довольно неглупого человека, судя по его породистому с горбинкой носу, высокому лбу и тонким длинным пальцам, сплошь усеянным перстнями с самоцветными каменьями.
Богатыри нехотя представились. Соловей кликнул одного из разбойников и что-то шепнул ему на ухо. Косматый детина удалился, громко топая сапожищами.
– Сейчас приведут вам вашего царевича! –обнадежил их атаман.
– Ничего ему не сделается, отужинайте пока, вам еще ого- го сколько ехать.
Крас не поверил своим ушам.
– Ты так просто нас отпустишь?
Атаман загадочно произнес:
– Отпущу, но не просто так…
Никита и не думал расслабляться:
– Чего же ты хочешь?
– Потом о делах, пока поешьте, с другом повидайтесь, остальное все потом…
Веселье продолжалось, но богатырям было не до смеха. Никита хмуро смотрел на пляшущих разбойником. Нечего сказать, экспедиция удалась на славу! Самим бы ноги унести, еще девицу эту выручать, а время идет… Кто знает, что на уме у этого развеселого лиходея…
Примерно через четверть часа вихрастый привел шатающегося Радима. Надо сказать, выглядел царский сын неважно: волосы растрепаны, кафтан кое-где порван, руки связаны и сам он был помятый изрядно, но, увидев друзей, слегка приободрился.
– Цел и невредим ваш царевич, только ухо ему малость поцарапали в темноте. И связать пришлось, прыткий больно, отмутузил Бакая, так что извиняйте. Стоявший возле атамана головорез смотрел на гостей подбитым глазом.
Радиму развязали руки и усадили на противоположны конец стола, Крас же с Никитой, при виде целого и невредимого приятеля, немного успокоились. Пленник сидел, не притрагиваясь к еде и зло глядя на Соловья, но тот не обращал на пленника совершенно никакого внимания.
Соловей далее не стал петлять вокруг да около, отложил трубку в сторону и перешел к делу.
– Друга вашего я вам отдам и отпущу всех, без боя, целыми и невредимыми, я человек культурный, можно сказать, мне лишняя кровь, как и вам, ни к чему.
Никита кивнул в знак согласия.
– Чего же ты хочешь взамен?
– Сущую малость! Коней люблю,-мечтательно протянул Атаман,– много их у меня, червонца вон видели, небось, хорош…
У Краса начали сдавать нервы при виде брата:
– Какой же конь тебе нужен?
Атаман взял не по меркам огромный кубок с рубинами и крупными глотками выпил содержимое. Потом хрустнул огурцом, вытер губы и не спеша проговорил:
– Мне нужен конь бабы-Яги.
У богатырей отпала челюсть. Попроси Соловей звезду с неба или там конька-горбунка, они бы удивились меньше. Но лошади, коих растит баба-Яга – это было нечто из ряда вон выходящее. Ни одному смертному старая еще ни то что не дарила, но ни за какие богатства мира бы не продала это сокровище. Хотя нет – было один раз, много-много лет назад, когда Кощей украл Василису Прекрасную, а Иван Царевич, проштрафившийся тем, что спалил в печке лягушачью шкурку своей благоверной, пустился на поиски любимой, Яга отчего-то смилостивилась (или в очередной раз повздорила с Кощеем и таким образом решила ему насолить) и разрешила ему взять во временное пользование одного из своих крылатых коней, чтобы без потери времени добраться до замка похитителя, (еще и в очередной раз надоумила, как смерть Кощееву достать), – этот случай запомнился на века, и с тех пор никто ничего об этих волшебных конях не слыхал.
Богатыри задумались. Гиблое было дело, однако…
Никита пробовал торговаться, но тщетно. Соловей ни в какую не хотел идти на попятную, пригрозив, что они не только не спасут своего друга, но и сами в стенах его крепости полягут.
– Два дня тебе, Никита Иваныч. Баба-Яга, которая коней чудесных растит, недалеко здесь живет, пол дня ходу, -припечатал он.
– А чего сам не отнимешь? –с сарказмом спросил тот.
Атаман помрачен.
– Пробовали уж, ничем хорошим это не закончилось, я почти треть людей потерял, теперь это для меня, вроде как, дело чести… Друг ваш еще у нас погостит, и связывать его не будем, коль смирно себя вести будет.
Он посмотрел на Краса, и тот нехотя кивнул – конечности у царевича немилосердно затекли и знатно припухли, а страдать зазря ему вовсе не хотелось – операция «спасение Велимиры» рисковала закончиться, даже не начавшись.
Делать нечего, пришлось богатырям пойти на условия шантажиста.
– Переночуйте, утро вечера мудренее! –радушно пригласил хозяин дома, и, увидев их недоверчивые лица, весело добавил:
– Да не боитесь вы, нужны вы мне больно! Пароль на входе я все равно менять собирался, да и защиту крепости переделать надобно, больно ненадежная…
Богатыри, здраво рассудив, что утро и впрямь вечера мудренее, отправились спать в отведенную им захламленную комнату, последнюю, которую они успели осмотреть до того, как их засекли…
……………………………………………………
На пятый день созерцания моря, у Велимиры возникло непреодолимое желание прыгнуть за борт! Книг у этих варваров на судне было немного, собссно, всего две, от соленых закусок уже скрипело на зубах, казалось, соль просто витала в воздухе, даже волосы будто пропитались соленым морским воздухом и запахом тины. С «женихом» разговаривать у нее не было никакого желания, так что Велимира его демонстративно игнорировала, а на все попытки завязать дружеский разговор только фыркала и поворачивалась спиной. Бесконечная водная гладь уже порядком надоела, – как можно столько времени находиться на плаву, не имея под ногами твердой почвы? – непонятно!
Единственный адекватный человек, вызывающий хоть какое-то желание общаться, был, как ни странно, Арвид. Он оказался весьма начитанным, а главное-немногословным, в отличии от Андреаса, у которого, видимо, от собственной важности, рот не закрывался. Наверное, назло ему Велимира и начала поначалу общаться именно с его другом, и, как оказалось, не зря – молодой мужчина оказался весьма интересным собеседником, не пытался ухаживать, и вообще относился к ней, как к человеку. Так что уже следующим вечером Велимира, пока Андреас был занят чем-то в носовой части судна, там, возле резной головы дракона, гордо рассекавшего морские гребни, сидя прямо на палубе, на овечьей шкурке, попросила его друга:
– Расскажи мне о вашей земле. Я теперь, вроде как, невеста этого…
Она кивнула в сторону жениха.
Арвид хитро улыбнулся.
– Чтобы ты могла при случае сбежать? Вообще-то тебе должен рассказать твой будущий муж.
Этот викинг был не так уж глуп и сейчас явно поддразнивал ее, зная, как ей противна сама мысль о предстоящем замужестве. Велимира неопределенно пожала плечами, стараясь унять волну бешенства, аж уши покраснели. Впрочем, из-за распушенных коротких волос (оставленных ею на болотах острова Буяна при прошлом приключении) ушей было, к счастью, не видно.
Арвид словно не заметил ее состояния, и начал неторопливый рассказ. По всему, мысль о родине доставляла ему приятное удовольствие, и рассказ получился довольно растянутым, как скандинавская сага. Для себя Велимира уяснила некоторые интересные моменты:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов