Читать книгу Красна девица и три богатыря (Наталия Шлыгина) онлайн бесплатно на Bookz (2-ая страница книги)
bannerbanner
Красна девица и три богатыря
Красна девица и три богатыря
Оценить:

4

Полная версия:

Красна девица и три богатыря

– Царевичи вы там, аль нет – то мне доподлинно неведомо, а будить его Никита Иваныч ни под каким предлогом не велели, я ему под горячую руку попасть не хочу, сами тут дальше разбирайтесь, а лучше подождите. Покуда он проснется, коль нужда в нем есть!

Она развернулась и быстро ушла, стуча каблуками сапог.

Богатыри в нерешительности остановились перед запертой дверью, из-за которой не раздавалось ни звука.

– Открывай, -неуверенно пробормотал Крас.

Радим нахмурился и рывком отворил дверь – ну почти. Дверь оказалась слишком тяжелой, и богатырь, можно сказать, повис на ней. Крас помог брату, и общими усилиями исполинская дверь была отворена. В комнате было темно, как в пещере, лишь тонкая полоска света, пробивающаяся меж ставень, падала на медвежью шкуру, да серебристые пылинки беззвучно летали на свету.

Когда глаза привыкли к темноте, братья с трудом разглядели очертания мебели. На широкой кровати явно кто-то лежал.

– Ээй, богатырь! –первым начал Крас, – повернись к стене задом, а к нам- …

Закончить знаменитую фразу он не успел, – потому что вдруг разучился говорить и неслышно осел на мягкую шкурку.

Радим был повежливее, впрочем, это ему не сильно помогло.

– Не гневайся, Никита Иванович мы к тебе с просьбой пришли, не гне…

Второй брат также не успел закончить начатое, и вслед за братом упал на пол…

………………………………………

– Так-так…

Напротив заботливо усаженных спинами друг в другу братьев, сидел купец Никита Иваныч, собственной персоной. И если бы знали они, что он является потомком славного Добрыни Никитича, некогда сразившего самого Змея Горыныча, то уж поостереглись столь беспардонно вламываться в его дом.

Никита Иваныч, судя по красиво налившимся фингалам у братьев (под правым глазом-у Радима и под левым-у Краса), мало чем уступал в силе своему славному прадеду.

Окна давно были раскрыты, так что холодный осенний воздух беспрепятственно освежал спальню, а дневной свет освещал приветливое лицо хозяина дома.

– Ты, значит, самый умный, -повернулся он в Красу.

– Давай знакомиться, Никита!

Он протянул пудовую ладонь.

– Очень приятно, -буркнул Крас.

– Так ты гостей встречаешь! –снизу вверх с вызовом посмотрел на него Радим.

– Так то – гости, а то – вы.

Никита Иваныч, казалось, ничуть не обиделся.

– Ворвались в мой дом, разогнали моих верных слуг, надо мной шутить изволили. Иль что, коли царевичи – так все можно? Но не у меня, ко мне сам Берендей без разрешения не заходит. Так что, приятно познакомиться и проваливайте, господа хорошие.

С этими словами купец легко поднялся и подошел к столу.

Хорош был Никита Иваныч, что былинный богатырь: как говорится, статен и высок, выше наших героев почти на целую голову и шире в плечах по крайней мере, раза в полтора. Прибавьте к этому насмешливые небесно-голубые глаза на мужественном лице да гриву волос цвета спелой пшеницы, вдобавок к огромному состоянию, которое он ежегодно приумножал, торгуя всевозможными заграничными редкостями, и сразу станет ясно, почему на этого субъекта еще три года назад все столичные невесты объявили самую настоящую охоту, до сих пор, правда, безуспешную, потому что потенциальный «жених» бессовестно уходил в походы за дальние моря, так что подловить его на светских мероприятиях не представлялось возможным, хотя бы потому, что он их практически не посещал. Вчера вон посетил сдуру, и что? Давний друг отца, боярин Филимон Панкратович так просил потанцевать с его дочерью, мол, окажи честь, займи дочурку…

Эта дочурка томно вздыхала всей грудью, заглядывая ему в глаза, у к тому же, бессовестно оттоптала ему все ноги своими, к слову сказать, немаленького, размера эдак 42го, туфельками, так что через пару часов он с трудом от нее отделавшись и даже не поинтересовавшись, как ее зовут, ретировался с праздника – игристый напиток, которым всех угощал Филимон, оказался коварной штукой и в один прекрасный момент подло ударил по мозгам, так что, пошатываясь, Никита Иваныч вышел из зала, расстегивая ворот рубахи и атласный жилет. Зеркальный пол ходил у него ходуном под ногами – странно, выпил-то он немного, видать, от усталости, пришел, так сказать, с корабля на бал…

Пошатываясь и держась за стеночку, он кое-как добрался до ближайшей залы – это оказалась библиотека хозяина дома, которую еще с утра приметил, и без сил опустился на кожаный диван. Мир закружился у него перед глазами, и богатыря вконец сморило.

Очнулся он уже глубокой ночью от громкого хлопания – за окном гости любовались россыпью ярких салютов на ночном небе – расщедрился Филимон, что на него было совершенно непохоже, потому как скуп был, что полевой хомяк – горелой нитки не допросишься, а тут нате вам! Толпу гостей позвал, весь цвет Тридевятого царства!

Яркие огни что огненные цветы продолжали причудливо распускаться, затмевая звезды на небе – даже видавший всякое Никита залюбовался эдакой красотищей. Тут он краем глаза заметил какое-то движение позади себя и рывком сел.

– Кто здесь?

Из-за мраморной колонны показалось по – лисьи хитрое лицо дочери хозяина вечера – вспомнил, как ее зовут! Бояна, так обращался к ней отец, когда знакомил их.

Девица продолжала хитро смотреть на него, поджав губу.

– Чего надо? –он и сам понимал, что хамит, но нельзя было допустить, чтобы их увидели здесь наедине…

Она улыбнулась, медленно ступая тяжелой поступью по направлению к нему и угрожающе, как ему показалось, помахивая страусиным веером. Девица была дородная, так сказать, кровь с молоком, такая и ударить может, а он до этого женщин пальцем не тронул.

– Ничего, посижу тут рядышком, тятю подожду, -пропела Бояна густым низким голосом, на ходу растрепывая прическу.

Никита сразу все понял. Вот почему хитрый боярин затеял весь этот вечер. Небось, подсыпал ему какого-нибудь дурману в кубок, вот ведь хитрый …!

Он быстро встал и пошел по направлению к двери, однако ноги подкосились и пришлось схватиться за спинку стула.

– Люб ты мне, добрый молодец! –пробасила она, но купец уже вовсю безуспешно дергал позолоченную ручку беленой двери – заперто, как есть!

– Это ищешь? -в руке девушки блеснул медный ключик.

– Открой! -у Никиты появилось жуткое желание придушить коварную девку, но он лишь тихо повторил просьбу.

Она заливисто расхохоталась и вдруг молниеносно опустила ключ в разрез декольте. Потом бухнулась на диван, достала кулек орехов и принялась зачерпывать их пригоршнями.

– Орешек хошь?

– Дурища! –сплюнул богатырь.

Медлить было нельзя. С минуты на минуту заботливый папенька приведет сюда толпу гостей, и с удивлением и великой радостью обнаружит «сладкую» парочку – и прощай, свобода! Как есть, женят на этой мадемуазель и доказывай потом, что ты не верблюд!

Окно было открыто настежь, но третий этаж! Оценив перспективы переломать конечности или же попасть в зятья к Филимону, – Никита выбрал первое.

Бояна, увидев, что жених решил сорваться с крючка, рассыпая во все стороны орехи, с воплем кинулась следом, но поздно.

С криком:

– О-ревуар, мадемуазель! –Никита, сгруппировавшись, нырнул в пустоту.

К счастью, обошлось без переломов, только слегка расшиб колено да костюм был безнадежно испорчен – согласитесь, ничтожная плата за свободу?

В оконном проеме показалась растерянная физиономия невесты. Дорого бы отдал Никита Иваныч, чтобы посмотреть на кульминацию этого спектакля – на физиономию Филимона, когда он откроет двери библиотеки!

Однако, клумба с георгинами была достаточно помята. Никита мысленно поблагодарил садовника, на совесть рыхлящего землю за то, что тот значительно смягчил ему падение. Прихрамывая, купец поспешил скрыться под тенью деревьев, ему еще предстояло каким-то образом перелезть через четырехметровую кованую ограду и настроение у него было прескверное, ничего не скажешь – удался вечер, вернулся на родную сторонушку, с корабля на бал!

Пар валил из ноздрей рассерженного богатыря, подбитая нога немилосердно ныла, но к счастью, среди голых деревьев показались спасительные прутья. Несмотря на всю свою жадность, Филимон любил лишний раз показать свое богатство, и, на счастье Никиты, ограда была вычурная: с завитушками, цветочками и прочими причудливыми узорами, так что уцепиться было за что, даже тремя конечностями, и купец, лихо перемахнув через ограду, – почти без потерь, не считая клочка портов, оставленных на заостренном наконечнике прута, ковылял по булыжной мостовой под грохот праздничных салютов. Только подойдя к родным воротам, он застучал зубами от холода – теплый кафтан, естественно, остался «в гостях».

– Пахом, согреться что-нибудь принеси! -На ходу бросил он, с трудом поднимаясь по лестнице и стягивая с себя лохмотья, еще пару часов назад бывшие накрахмаленной рубахой.

– Да мазь целебную дай!

Заботливый слуга тут же начал суетиться вокруг своего хозяина, и через час Никита, выпив половину самовара с ароматными травами и вареньем из кедровых шишек (была у сурового купца маленькая слабость с детства), завалился спать, как говорится- утро вечера мудренее…

……………………………

А наутро его ждал сюрприз в виде двух непрошеных гостей…

– Приятно познакомиться и проваливайте, господа хорошие!

Никита сделал жест в сторону двери, но не тут-то было, наших героев было не так-то просто выпроводить.

– Сначала выслушай, купец, может, тебе какая выгода будет, сам царь просит…– вкрадчиво начал Радим.

Тот поднял соболью бровь.

– Сам царь, говоришь? Тогда, пожалуй, стоит поговорить! Пожалуйте к столу, гости дорогие!

Он подал обе руки братьям, помогая им подняться с пола.

Никита и не думал извиняться за «горячий» прием – он и вправду не любил, когда к нему в дом вламываются без спросу, да еще и этот вчерашний казус…

Крас набычился – он тоже не привык к подобному обращению, но тут уж ничего не поделаешь – сами виноваты.

Богатыри ели с аппетитом, впервые за последнее время, – то ли хорош был запеченный поросенок и заморские сыры, то ли купец своей основательной неторопливостью вселял в них надежду на скорое вызволение Велимиры из плена, но вскоре вся снедь была уничтожена, и когда пришел черед пить чай с ягодным пирогом, хозяин дома подал голос:

– Рассказывайте, царевичи, с чем пожаловали, чем смогу-помогу.

Они и рассказали, – почти все, кроме чувственной составляющей, но Никита и сам все понял. Он задумчиво подкрутил ус и скептически поинтересовался:

– И как же вы ее вызволять собираетесь? Две недели прошло, ее и след простыл, в лучшем случае, этот вождь или как там его – на ней женился, а про худший я даже думать не хочу.

Братья приуныли. Про грустное они сами старались не думать.

– Ладно, прорвемся!

Никита Иваныч первым встал из-за стола и потянулся, отчего льняная рубаха тихонько затрещала на плечах.

– Пахом, подготовь снаряжение мне в дорогу, и надолго! Сивку снаряди, меч начисти, да побыстрей! А я пока к царю, ненадолго!

Он подмигнул братьям, но старый слуга как-то замялся и кидал косые взгляды в сторону. Наконец, он тихо прошептал:

– К вам барышня, Никита Иваныч! Гневается, говорит, мол, невеста ваша она.

Никита помрачнел. Бояна, по-видимому, просто так не отвяжется, и царская просьба пришлась как раз кстати. А что делать – он же, все-таки, купец, не зазря же голову подставлять, правда?

Они тихо прокрались к черному ходу и беспрепятственно миновали двор. К счастью, неприятной встречи на сей раз удалось избежать – Никита, хоть был неробкого десятка, но предпочитал не выяснять отношения с женщинами, потому как уяснил для себя одну истину – иной раз баба бывает ооочень настойчива в своих целях, и уже не один его друг «пал» пол вечной клятвой любви и верности, так что храбрый воин и купец предпочел ретироваться и переждать осаду за пределами крепости.

Берендей, к великому их удивлению, встретил Никиту с сахарной улыбкой и распростертыми объятьями – чаем напоил, калачами свежими накормил, о житье-бытье и торговле порасспрашивал – в общем, оттягивал разговор, как мог. Кот отирался тут же, присматриваясь да принюхиваясь, братья же от нетерпения елозили по лавкам и хмуро смотрели на отца и дядю.

Никита обстоятельно отвечал на все задаваемые вопросы и ничуть не торопился, когда же самовар опустел, Берендей со вздохом отодвинул фарфоровую чашечку, закусил сахарной клюквой и перешел к неприятному разговору:

– Эти молодцы, поди, рассказали тебе, в чем тут суть да дело? –кисло поинтересовался он.

Никита молча кивнул. Взгляд его посерьезнел и стал деловым – как всегда во время важных переговоров.

– Тогда не буду повторять, дорогу речную из тридевятого о моря-океана, поди, знаешь? Эти гости ей ушли, привычные они по воде-то…

Вопрос был задан скорее для констатации само собой разумеющегося факта – эту речную дорогу знал каждый купчик, и из-за ее протяженности всяк торговец старался по суше до порта добираться, ну если денег на охрану хватало, по реке, все-таки, было намного безопаснее торговому человеку путь держать, потому как разбойники водились, в основном, в дремучем лесу, предпочитая дикие заросли широкой, открытой реке Долгуше. Пока эту транспортную проблему решить никак не удавалось, но «министер водного транспорту» клятвенно обещал что-нибудь придумать, ежели ему увеличат казенное финансирование. Финансирование увеличивали, а воз и ныне там, вот и выбирай – тащиться две недели до порта по тихоходной реке или рискнуть добраться за четыре дня через дремучий лес, кишащий душегубами…

Никита кивнул.

– Как не знать, ваше величество? Конными, коль повезет – за четыре дня доскакать можно, девицы Велимиры, поди, в нашем государстве уже нет, но время мы значительно сократим.

– Молодец! –как на уроке, кивнул Берендей.

– Что же ты хочешь за помощь в вызволении ценного сотрудница царской библиотеки?

Последние слова он произнес со значительной долей скептицизма, но никто этого не заметил.

Никита немного смутился и оглянулся на братьев.

– Позволь, царь-батюшка, мою просьбу с глазу на глаз обговорить?

Тот удивился, но кивнул.

Радим и Крас подавили смешок – они стали догадываться, какого рода будет просьба купца, памятуя его недавнее бегство из собственного дома от неизвестной девицы.

Берендею уже начинало действовать на нервы любое упоминание об этой непоседливой девице – сколько чести ей, весь дворец переполошили, как будто еще один царевич пропал! А он, между прочим, рыбалку из-за нее пропустил, и не одну! Вся в прабабку!

– Все свободны! Идите, собирайтесь, скоро полдень. А ты задержись, Никита Иваныч, у меня тоже будет, что тебе рассказать.

…………………………………………..

Велимира с трудом разлепила отяжелевшие веки и ойкнула, больно уколовшись обо что-то головой. Странно, почему в ее волосах был чей-то гребень? Она вообще такое не носит- ее волосу были слишком прямые и с них буквально соскальзывали любые заколки, только если тщательно закрепить, они могли продержаться какое-то время.

Все тело будто затекло – она даже испугалась, потому как не в состоянии была пошевелить конечностями, хотя никакими путами они связаны не были. Поначалу она хотела закричать, но вовремя прикусила язык. Не в своем доме, ни во дворце и даже не в гостинице находилась девушка, а в небольшом шатре или палатке, единственным имуществом которой был старый сундук и масляный фонарь. Небогато, подумалось ей. Велимира почивала на рогоже все в том парадном платье, к котором накануне (как ей казалось), была на царском приеме. Пахло морской водой, солью и шерстью. Она чихнула и продолжала оглядываться, потихоньку разминая деревянные спросонья пальцы. Кричать было бесполезно – только придет тот, что ее сюда засунул, а знакомиться с похитителем она пока не собиралась.

Потихоньку, пальчик за пальчиком, правая рука пришла в чувство. Уже хорошо. Велимира стала мять и крутить левую. Оглядывать больше было нечего, вторая рука тоже пришла с себя, и девушка попыталась сесть. Не с первого раза, а скорее, с тридцать первого, получилось. Когда же она принялась разминать ногу, полог палатки приоткрылся, так что она еле успела рухнуть обратно на лежанку.

Вошедший этого не заметил. С него ручьями стекала вода, но так как ей вовсе не хотелось выдавать себя, глаза пришлось приоткрыть лишь самую малость – и все равно, ей показалось, что она уже где-то видела этого человека. Неужели, это Крас?

Мужчина снял капюшон плаща и оглянулся. Это был не ее приятель, а вчерашний знакомый, столь бесцеремонно сбивший ее с ног. Только он был не мужественно красив, а, скорее, хорошенько потрепан ненастьем.

Он повернулся к ней и вдруг хрипло проговорил:

– Вердр атт тви сэм ма…*

Девушка подумала, что ослышалась – но нет, это действительно было одно из северных наречий, кажется, так говорят народы, что живут на острове Черных медведей.

Только этого ей не хватало! Ну конечно, этот златовласый… выхухоль (по-другому никак не назовешь), просто стащил ее! Это сколько же она проспала, если они, судя по запаху, они находятся в море? В лучшем случае-дня четыре, в худшем-недели! От такой догадки Велимиру аж затрясло от злости – хотелось подскочить и вцепиться этому мерзкому (не такому уж и мерзкому, но что толку, если ты в плену?) блондину в его мокрую шевелюру и немного ее разукрасить!

Она с силой сцепила зубы, едва не скрипнув, блондин, меж тем, отвернулся, преспокойно достал флягу и принялся хлебать из нее большими глотками. У Велимиры разом пересохло во рту.

– Только не выпей все, чудовище! Не лишай меня возможности немного восполнить силы, чтобы потом придушить тебя! –мысленно просила она.

То ли он услышал ее мысленные посылы, то ли еще что – только вдруг подошел поближе, не выпуская драгоценную флягу из рук, и присел рядом. Велимира старалась ровно дышать, хотя у нее сейчас ой как чесались кулаки. Воин сделал большой глоток, еще немного полюбовался на ее «спящую» физиономию, и, наконец, отошел в угол, где стоял сундук.

С другой стороны палатки послышалось покашливание, и голос, также показавшийся Мире знакомым, позвал Андреаса (точно, этот же самый голос окликнул его при первой их встрече).

Светловолосый поспешно вышел, оставив флягу на полу, и они оба, судя по голосам, удалились.

Девушка поспешно (насколько это было возможно в ее теперешнем состоянии) открутила крышку фляги и сделала глоток. Горло обожгло, и она выплюнула эту гадость, – у непьющей девушки от алкоголя слезы брызнули из глаз, но она изо всех сил старалась не раскашляться, чтобы не привлечь внимание стоявших снаружи – кто знает, сколько их там. Но и перспектива умереть от жажды ее вовсе не радовала – нужно было делать вылазку за провизией и питьем. Она приподняла противоположный от входа край палатки и кое-как протиснулась под ним, за несколько дней голодного сна она ощутимо похудела, так что платье свободно висело на ней.

От морского воздуха у девушки закружилась голова. Кругом простиралось бескрайнее море – гладкое, как стекло. Огромная круглая луна отражалась от водной глади, а яркие звезды завораживающе переливались на ночном небе. Было очень холодно – еще бы, ноябрь месяц, странно, что такая теплая осень выдалась в этом году. Девушку начало трясти мелкой дрожью – красивое платье при минусовой температуре грело, мягко скажем, плохо. Никого в обозримом пространстве не было видно – и, какая удача! – у кормы преспокойно стояла бочка с черпаком! Мира, позабыв об осторожности, набрала полный черпак воды и вволю напилась.

Но ее мучения только начинались.

– Далеко собралась, Валькирия?

Вчерашний блондин, теперь уже переодетый в сухое, стоял, согнув руки в локтях, и нагло так на нее поглядывал.

Первой мыслью было делать ноги, но бежать с лодки было некуда, и Велимира приняла боевую стойку – уперев одну руку в бок, а в другую взяв черпак, она воинственно наставила его на своего похитителя.

– Собираешься забить им меня до смерти? –рассмеялся он, – не трать зря время, возвращайся обратно, ты можешь простудиться.

Он приветливо улыбнулся, обнажив ровный ряд белых зубов, которые ей сейчас очень хотелось проредить.

– Пойдем!

Он сделал шаг по направлению к ней, но не тут-то было. Велимира сделала два шага назад и выхватила из-под платья свой чудный меч, который почему-то захватила с собой в тот злосчастный день выдачи ей «вольной» грамоты от замужества, – хотелось как в книгах, почувствовать себя великой воительницей – получите и распишитесь.

«Викинг» (так она про себя называла своего похитителя) немного встревожился и даже соизволил поменять насмешливую позу – достал свой собственный меч.

– Велимира, я знаю, какая ты храбрая! –вкрадчивым голосом начал он, – я не желаю тебе зла!

Он попытался было обойти ее с боку, но девушка была начеку и повернулась вслед на ним.

– Чего же ты мне желаешь, коль похитил? -она игриво помахивала своим изящным мечом, больше похожим на нож и в который раз мысленно благодарила неведомую воительницу, оставившую ей это чудо-оружие в наследство.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой! –как само собой разумеющееся, серьезно ответил он.

Велимира заливисто расхохоталась:

– Прибейте сразу!

Викинг растерялся, видать, не привык, чтобы ему отказывали: небось, девицы на такого сами вешаются, -некстати подумалось Велимире, но унять истеричный смех ей удалось не сразу.

– Почему? –вконец растерялся он.

– Сам знаешь, -пожала плечами она, – если читать умеешь, ты же видел наверняка грамота, что у меня в руках находилась – там русским по белому написано, что я свободный человек и никто и никогда не смеет меня без моего согласия замуж идти принуждать, так вот!

Она все еще держала обеими руками свой меч, нацеливая его прямо в грудь своему врагу.

– Но у меня тоже есть разрешение от вашего Берендея, -нагло улыбнулся этот тип, – он разрешил мне выбрать любую незамужнюю девушке в вашем царстве, по моему усмотрению и жениться на ней, мне понравилась ты.

Велимира от такой наглости даже оружие опустила, чем викинг и воспользовался – просто выбил из ее рук меч и слегка крутанул их, обессилевшей без еды девушке этого оказалось достаточно и она упала, но тут же подняла глаза на присевшего во второй раз за вечер перед ней подлеца и гневно на него зыркнула и сказала, четко проговаривая каждое слово:

– Ты еще очень пожалеешь, что со мной связался!

……………………………………..

Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.

Ехали по дороге проселочной, ухабистой да разъезженной богатыри – аж целых три. День едут, вечер едут – иней на траве нарос, луна круглая в небе повисла да звезды крупные, как сливы, в небе светят-переливаются… -при мысли о сливах у Краса заурчал живот.

Наконец, редкий лес сменился чистым полем, посреди которого в лунном свете темнели несколько соломенных крыш, из труб приветливо валил дым, и общая картина была весьма привлекательной.

– Заночуем в деревне? –предложил голодный Крас товарищам.

Возражений не было, и бригада спасателей направила лошадей в сторону селения.

Приняли их тепло, и за постой взяли недорого. Статная хозяйка Клава в синем сарафане и красных бусах на широкой шее быстро собрала на стол. Оголодавшие богатыри в два счета умяли целый горшок борща со сметаной, закусили салом с луком, запили компотом – выпить нельзя, операция «спасение» предполагала здоровый образ жизни и отказ от вредных привычек.

Клава весь вечер ласково поглядывала на купца, но тот даже не глядел в ее сторону, задумчиво прихлебывая ароматный сбитень из глиняной кружки, прямая тонкая морщина прорезала его высокий лоб.

– Подъем через пять часов! –и он первым встал из-за стола.

Ночью в чью-то дверь сначала негромко, а потом все более настойчиво, постучали, а открыл кто-то стучавшему или нет – было совсем неслышно…

……………………………

Утро выдалось холодным – хозяева явно экономили на дровах, так что в комнатах пол был просто ледяной. Злой Крас высказал плюгавому «завхозу» все, что думает об этом заведении.

– В хлеву с коровами теплее! –закончил он и пошел к столу.

Мужичок с невозмутимым видом развернулся и бодро потопал по своим делам – видать, ему не впервой было получать нагоняй от постояльцев.

Хозяйка была уже не такой приветливой, и с оскорбленным видом швырнула им плошки с подгорелой кашей.

– Никакой обходительности! –продолжал возмущаться Крас.

– Сама эти помои ешь, а нам чего-нибудь съестного принеси! Не за это плачено!

Тысяцкий был явно ни в духе.

Клава поджала губы и продолжала надраивать горшок, но с места не тронулась.

Никита чуть слышно усмехнулся, но попробовав угощение, не сдержался от комментария:

– Какова хозяйка – такова и каша!

Клава вспыхнула и выронила горшок, отчего тот с глухим стуком шлепнулся о пол, но не раскололся. Женщина быстро вышла из горницы, хлопнув дверью.

– Так вот к кому ночью стучались! –шепнул брату Радим.

bannerbanner