Крыло монарха

– Очень рада знакомству, мистер Финч, – протянула она. – Вижу, мой дорогой муж от вас в полном восторге. – Анна одарила Дугласа ласковой улыбкой. – Но будьте осторожны: я могу очень расстроиться, если он переключит все свое внимание на вас. Я не терплю конкуренции! – предупредила детектива миссис О’Райли и весело засмеялась.

Жеманство и притворство сквозило в каждом ее слове и жесте, но Дуглас О’Райли, кажется, не замечал этого. Он смотрел на свою молодую жену взглядом полным обожания.

«Любовь зла», – подумал Эдвард. Теперь он понимал всю банальность этой ситуации. Такое происходит сплошь и рядом. Молоденькие девушки обводят вокруг пальца пожилых джентльменов, заставляя тех думать, что впереди еще целая жизнь, и можно делать все, что угодно, пока такая красотка будет рядом с тобой. Как правило, на деле все оказывается гораздо тривиальней. Престарелые богачи быстро устают от своих молоденьких женушек и возвращаются к своим старым привычкам: виски, сигарам и покеру. А маленькие пташки остаются запертыми в золотых клетках в ожидании смелых и дерзких юношей, которые посягнут на их одиночество.

Но Дуглас О’Райли был отнюдь не стариком. Совсем наоборот, такой бравый мужчина мог дать фору многим современным молодым людям. Теперь Эдварду стало понятно, почему родственники не были рады его новому браку. Анна и Дуглас ворковали и шептались друг с другом, словно юные влюбленные. Они не скрывали своих чувств, и это раздражало как Эмму, так и сестру Дугласа, Рейчел. Та была просто-напросто старой брюзгой и, судя по всему, ненавидела молодую жену брата самой страшной ненавистью. Чего только стоил ее взгляд, брошенный в сторону миссис О’Райли, когда та появилась в холле.

«Это будет интересный уикенд», – размышлял Эдвард, поднимаясь на второй этаж для того, чтобы немного передохнуть от светских любезностей. «Как бы они не вцепились друг другу в глотки этим вечером. Кто же станет „главным блюдом“ на сегодняшнем ужине?»

Глава 7

Эдвард, сделав кое-какие заметки в своей записной книжке, решил спуститься к ланчу. Надо признать, что знакомство с семьей О’Райли произвело на детектива неоднозначное впечатление. В последние месяцы он завел привычку записывать подробности своих самых интересных знакомств и встреч. Это помогало ему в составлении психологических портретов людей, описании особенностей их характеров и поведения и в объедении этих сведений в своего рода систему. Такая практика уже несколько раз была крайне полезна ему в работе.

Члены семейства О’Райли показались Эдварду очень любопытными «экземплярами» для наблюдения. Каждый из них, так или иначе, подпадал под конкретный психотип. Их действия можно было попытаться предугадать. Единственным человеком, которого Эдвард выделял из этой семьи, был Коннор Хейс. На первый взгляд он был всего лишь маменькиным сынком, забитым и закомплексованным юношей, который не смел перечить матери и вряд ли когда-нибудь начал бы самостоятельную жизнь. Но внутренний голос подсказывал Эдварду, что первое впечатление было обманчиво.

Спустившись в столовую, детектив столкнулся лицом к лицу с графом, который выглядел весьма взволнованным.

– Мистер Финч, мне очень жаль, но я не смогу составить вам компанию за обедом. Возникли проблемы со слугами. Хочу убедиться в том, что все будет готово к сегодняшнему вечеру.

– Я все понимаю, мистер О’Галлахер. Если я могу вам чем-то помочь…

– Нет-нет, вам не нужно ни о чем беспокоиться, – ответил граф. Он еще раз извинился перед детективом и поспешил уйти.

За обеденным столом сидел только Алекс Браунинг. Увидев Эдварда, он помахал ему рукой, предлагая присоединиться. Вслед за Эдом в столовую вошел Коннор Хейс. Он был очень бледен, его взгляд блуждал по комнате, надеясь или, может быть, опасаясь с кем-то встретиться.

– Коннор, что ты стоишь, как вкопанный? Не стесняйся, иди к нам и поешь, как следует. Ты выглядишь немного… обескровленным. – Алекс издал смешок. – Очень надеюсь, что миссис Хейс осталась довольна своей комнатой.

– Алекс, ты же знаешь, какой бывает матушка. – Тяжело вздохнув, Коннор опустился в кресло. Он устало взглянул на Эдварда и как будто только сейчас по-настоящему увидел его. Мистер Хейс попытался улыбнуться и сказать детективу несколько дежурных фраз, но это вышло у него очень неловко и скомкано. Эдвард теперь был абсолютно уверен в том, что они с мистером Хейсом больше всех прочих чувствовали себя здесь «не в своей тарелке».

Коннор ерзал на стуле и долго не мог выбрать, что ему съесть, а когда еду принесли, он минут двадцать просто ковырял ее вилкой. Алекс же пребывал в чудесном расположении духа: он ел с большим аппетитом, задавал Эдварду десятки вопросов, то и дело подкалывал Коннора, отпуская шуточки на счет миссис Хейс, а также расспрашивал его о некой Мэри. Видя, как мистер Хейс краснеет и раздражается при упоминании этого имени, детектив сделал вывод, что именно эта молодая особа была причиной его душевных переживаний, которые он так тщательно пытался скрыть от посторонних.

Плотно поев, мистер Браунинг изъявил желание выкурить сигарету. Эдвард и Коннор вежливо отказались. Мистер Хейс попросил чашку чая и спрятался за газетой. Детектив продолжал отвечать на бестолковые вопросы Алекса еще какое-то время, но вскоре такая беседа наскучила им обоим. Браунинг громко заявил:

– Коннор, ты нас не уважаешь!

– Почему ты так решил? – спокойно спросил парень, не отрывая взгляда от страниц таблоида.

– Мы с мистером Финчем беседуем на важные темы, а ты нас просто игнорируешь!

– Дело совсем не в этом, дорогой Алекс. Просто я ровным счетом ничего не смыслю в дедукции и криминалистике. Вы здесь «бросаетесь» учеными терминами, странными и непонятными мне словами. Что же я могу добавить к вашему разговору?

Алекс нахмурился. Он, как и Эдвард, прекрасно понимал, что парню очень хочется, чтобы его оставили в покое, но, тем не менее, продолжил свои попытки вытянуть из него хотя бы пару фраз.

– Как вам понравился Лондон? Вы с миссис Хейс посетили Британский Музей? Мне помнится, что пару месяцев назад на приеме у Андервудов она все не унималась – твердила, что обязана там побывать.

– Да, мы там были, – процедил Коннор. – Скажем так, матушка не в восторге.

– Еще бы, – фыркнул Алекс. – Миссис Хейс редко бывает довольна.

Лицо мистера Хейса заметно напряглось. Но этот молодой человек был мастером сдерживать свои истинные эмоции. Он продолжил читать газету.

Алекс сделал еще одну попытку:

– Чем вы занимались в Лондоне целых пять дней? Неужели провели их с Дугласом и Анной?

– Конечно, нет, – резко ответил юноша. – Матушка ходила по магазинам, навещала какую-то даму на Честер Авеню, но большую часть времени просидела в номере отеля. От лондонской сырости у нее разболелись ноги.

Алекс изобразил сочувствие, но тут же захихикал себе под нос, как какой-нибудь глупый мальчишка.

– А что ты? Сидел с ней в номере и растирал ей ступни?

Мистер Браунинг наконец-то добился желаемой реакции: Коннор отложил газету в сторону и посмотрел на него очень сердито. Эдвард подметил, как резко изменилось выражение его лица. В считанные секунды из скромного и нервозного парня, мистер Хейс превратился в «разъяренного льва». Его глаза блестели от невыразимой ярости, губы сомкнулись в жесткую линию, а щеки стали пунцовыми. Эдварду показалось, что он вот-вот набросится на своего обидчика, поэтому он внутренне приготовился разнимать драку. Но, спустя несколько секунд, мистер Хейс стал успокаиваться. Он снова удобно устроился в кресле и теперь смотрел на Алекса почти снисходительно. Эдвард не ошибся в нем – этот молодой человек скрывал в себе совершенно другую личность, противоположную той, что являл миру.

Было очевидно, что Алекс уже не в первый раз проделывал этот трюк. И, судя по выражению его лица, он еще ни разу не добился желаемого результата.

Последовав примеру Коннора, Браунинг скучающим тоном спросил:

– Кстати, как там твои акции?

– С переменным успехом, – недовольным тоном ответил мистер Хейс. – Сам знаешь, удача в этом деле играет не последнюю роль.

– Играете на бирже? – поинтересовался Эд.

– Да, иногда случается. Но это непостоянный заработок.

– Чем же вы занимаетесь, позвольте спросить?

– Я, как бы лучше выразиться… помогаю в делах своему дяде. Иногда езжу по его поручениям за границу.

– Я полагал, что этой работой занимается мистер Браунинг.

– Скажем так, Коннор у нас больше клерк: он улаживает бумажные вопросы. А я ловлю «крупную рыбу», – с гордостью заявил Алекс.

Коннор не был в восторге от такого определения, но решил не вступать в спор с Браунингом.

– Вам нравится путешествовать, мистер Хейс? Могу сказать про себя – переезды даются мне нелегко. Я взял отпуск в начале июля – решил, так сказать, подлечить нервы и поправить здоровье. Но, по правде говоря, больше устал, чем отдохнул. Поезда и корабли определенно выматывают. Лучше бы я провел две недели в каком-нибудь пансионате в Брайтоне. Если бы мне надоело, я бы мог за полдня добраться до Лондона.

– Я не люблю сидеть дома, – твердо заявил Коннор.

– Еще бы! – ехидно отозвался Алекс. – Ведь ты живешь с матерью!

Это была вторая шпилька в адрес мистера Хейса. Но и в этот раз он преодолел свой гнев. Эдвард все больше поражался этому парню. На его месте детектив уже бы отделал этого выскочку Браунинга, несмотря на то, что был джентльменом. Но даже настоящий джентльмен не может бесконечно терпеть такие отвратительные шуточки.

В надежде немного разрядить ситуацию, Эдвард поинтересовался у Коннора:

– Нынче вы были в Лондоне впервые?

– Да, и я хотел бы вернуться еще не раз.

– Ты так и не сказал, чем занимался там, – заметил Браунинг. – У тебя было поручение от Дугласа, или ты просто болтался по городу в поисках приключений? – Алекс, по всей видимости, не собирался униматься.

– Нет, я занимался своими делами. Мои друзья по колледжу сейчас работают в Лондоне. Я виделся с ними. Джо, мой хороший товарищ, теперь занимает довольно важную должность в Сотбис. На той неделе он провел меня на один из самых популярных аукционов.

– Ты был на аукционе? – строго спросил Алекс. Эдвард про себя заметил, что его тон резко переменился. Из глаз пропали веселые огоньки, а выражение лица приобрело серьезное выражение. – Ты был там один или с кем-то?

– Я был там с Джо, я же только что тебе сказал. – Коннор внимательно посмотрел на Браунинга. – В чем дело? Какая тебе разница, кто меня сопровождал?

– Никакой, – отрезал Алекс. Он на секунду задумался и добавил: – Не люблю аукционы. Глупая забава для миллионеров. Пустая трата времени.

– И денег, – добавил Коннор. – Откровенно говоря, господа, я был в шоке от того, какую дрянь покупают эти недоумки за просто баснословные суммы: старую обшарпанную мебель, скульптуры без рук, без ног, выцветшие картины. А драгоценности! Когда я услышал, какие ставки делают эти сумасшедшие богачи, я чуть не упал со стула. За какие-то побрякушки отдавать сотни тысяч фунтов!

– Сотни тысяч? – удивился Эдвард. – Должно быть, это просто потрясающие изделия. Наверняка, какие-то королевские украшения.

– Вовсе нет! – усмехнулся Коннор. Эта тема задела его за живое: он, очевидно, был противником излишней роскоши и расточительности. Такие люди, как мистер Хейс, практичные и расчётливые, знают цену деньгам. Любые напрасные потери в финансовой области больно ударяют по их нервам. Эдварду уже не раз приходилось слышать истории о банкирах и бизнесменах, покончивших с собой из-за финансовых проблем. – Это-то больше всего меня и поразило – отдать такие деньги за кольца и ожерелья! Вы представляете? А там всего-то пару камешков! Но зато они такие большие и разноцветные! Тьфу, чепуха! Это ведь просто куски минеральной породы! Какая нелепость, заплатить целое состояние за то, чтобы потом этот блестящий камень красовался на шее какой-нибудь модницы! Просто абсурд, вы согласны?

– Драгоценности всегда сводили людей с ума, – протянул Алекс. Теперь он больше не вмешивался в разговор, а сидел молча, уставившись в окно.

– И о какой сумме идет речь? – заинтересовался Эдвард.

– Постойте-ка, – Коннор потянулся за газетой. – Вот здесь, – он ткнул пальцем в листок, – двести тысяч фунтов. Да это же, это… – он запнулся, не зная с чем сравнить такую внушительную сумму денег. Коннор Хейс, конечно, никогда в жизни не держал в руках столько наличных.

– Недурно, – отозвался детектив. – Готов поспорить, кольцо поистине потрясающее.

– Да не кольцо это, – поправил его Коннор. – Просто цепочка, подвеска с огромным желтым булыжником. – Сказав это, мистер Хейс отложил газету в сторону и как-то сразу потерял интерес к этой теме: его взгляд стал отрешенным.

Мистер Браунинг тем временем поднялся из-за стола. Он сдержанно поблагодарил джентльменов за компанию и выразил желание немного прогуляться в одиночестве. Никто не стал его останавливать.

Эдвард, просидев в обществе мистера Хейса еще пару минут, поступил точно также. Часы показывали уже половину пятого: время подавать чай. Горничная уже предупредила джентльменов, что их ожидают в саду. «Дамы уже собрались в оранжерее, – добавила она. – Граф тоже скоро присоединиться к ним. Господа, разумеется, также приглашены».

Эдварду совсем не хотелось чаю. В любой другой раз он бы ни за что не пропустил файв-о-клок. Но сейчас он был сыт по горло: как едой, так и обществом этой разношерстной компании.

«Я просто вежливо откажусь, – решил детектив. – Сошлюсь на головную боль. А сейчас мне стоит пройтись и проветриться».

Глава 8

Этим вечером в замке Киан должен был состояться праздничный ужин по случаю свадьбы. Граф О’Галлахер целый месяц планировал семейный банкет и сегодня особенно волновался.

В последние годы он редко принимал гостей в своем доме: после смерти отца и старшего брата, погибшего в восточной Индии, Майкл стал еще более замкнутым, чем прежде. Надо сказать, что он и раньше не любил шумных компаний и старался их всячески избегать. Майкл полагал, что намного приятней проводить время в узком кругу самых близких ему людей. Одним из них был его брат Алистер. Он с раннего детства был наставником и лучшим другом для Майкла. В то время как их отец уделял больше внимания разведению лошадей, чем воспитанию собственных отпрысков, мальчики учились всему друг у друга.

Будучи веселым и общительным, Алистер всегда умел собрать вокруг себя множество друзей. Но, после того как он стал офицером Британской Армии и постоянно прибывал в длительных командировках в Индии, их замок быстро опустел. Больше никаких званых обедов и светских раутов. Сначала Майкл был даже рад этому: прежде он очень уставал от толп галдящих и смеющихся девушек, окружавших его брата. Сам Майкл так и не женился: ни одна прелестная дама не сумела похитить сердце этого сурового и гордого «рыцаря». А вот Алистер, казалось, сумел обрести счастье. Он взял в жены прекрасную Элизабет, девушку из знатной, но бедной семьи. Они были безумно счастливы вместе, хоть и недолгое время. Джейми и Эмма напоминали Майклу этих двоих. Видимо поэтому ему так хотелось, чтобы их история сложилась иначе.

Через год после переезда в Индию, жизни Алистера и его молодой жены унесла малярия. Эта новость сразила Майкла. В то же время слег и его отец, Алистер старший. Новость о смерти любимого сына подкосила и без того слабое здоровье старика. Он тяжело болел в течение нескольких лет. Майкл взял на себя все обязанности и заботу об отчем доме и о своих родителях. Он стал еще строже к себе и полностью утратил способность радоваться жизни, стойко выносил все невзгоды и слыл образцовым хозяином.

Когда его кузина Кейтлин вышла замуж за безродного англичанина, ее дядя, отец Майкла, отлучил племянницу от семьи и лишил ее наследства. Родителей девушки к тому моменту уже не стало, и теперь она была предоставлена судьбе. Майкл всегда считал, что его отец поступил неправильно. Через некоторое время после смерти отца Джейми, мистера Осборна, граф предпринял слабые попытки к возобновлению родственных отношений. Майкл решил, что отныне не осталось причин для прежнего отчуждения. Он помог племяннику с поступлением в колледж, оплатив его учебу. Майкл также пытался помогать своей кузине, пусть она и не сразу приняла его братскую заботу: обида на семью О’Галлахер была слишком велика. Но со временем Кейтлин «оттаяла» и после отъезда Джейми в Штаты разрешила Майклу заботиться о себе в той мере, в какой позволяла ей гордость.

Теперь же, когда у них появился чудесный повод для того, чтобы снова стать семьей, мистер О’Галлахер приложил все усилия, чтобы торжество и предшествующий ему месяц подготовки снова сблизили его с родными. За это время Джейми стал ему сыном, о котором он всегда мечтал. Граф чувствовал свою ответственность за судьбу племянника. Помочь устроить его счастливое будущее стало для него делом чести, его родительским долгом.