Крыло монарха

– Ты не первый, Эдди, – вздохнул он. – Матушка меня тоже не узнала, когда я сошел с парохода и бросился ей навстречу. Она чуть было не огрела меня сумкой по голове, представляешь? – Джейми громко засмеялся. – Моя дорогая матушка… Я так боялся, что больше не увижу ее. Она ведь болела, ты знаешь?

– Да, – отозвался Эдвард. – Я навещал ее пару раз. Она очень по тебе скучала.

– Поэтому я и решил забрать ее с собой. Я не могу вновь оставить матушку в одиночестве. Она, конечно, еще противится… Ей будет нелегко расстаться с родными местами.

– Вижу, дела у тебя идут очень неплохо? Роскошная свадьба в старинном родовом замке, матушка едет с тобой в Штаты… Тебя ждут большие расходы, или, быть может, твой будущий тесть окажет всю необходимую «поддержку»?

Услышав такое предположение, Джейми с укоризной взглянул на друга.

– Я понимаю, как все это выглядит… Прекрасно понимаю. Я никогда и ни за что не согласился бы принять помощь, а тем более деньги, от богачей или надменных выскочек. Полагаю, именно такими ты считаешь моих будущих родственников?

– С чего ты взял? – усмехнулся Эдвард.

– Я бы тоже так рассудил, знай я о них так мало, как ты. И я не сержусь на тебя. Но ты так же прекрасно знаешь меня, Эдди. Намного лучше, чем все остальные. Да, я всегда был гордым, иногда даже слишком. Но, познакомившись с Эммой и полюбив ее всем сердцем, я вдруг понял, что готов поступиться некоторыми из своих принципов. – Джейми заметил, как его друг нахмурился. – Не спеши судить меня, Эдди, – продолжил он. – Я не живу на полном обеспечении у Дугласа О’Райли. Мне повезло, действительно повезло – я устроился в Нью-Йорк Пост. Это было настоящей удачей, иначе не скажешь. Через три года я дорос до должности помощника редактора. Вот примерно тогда я и встретил Эмму. Поначалу мы скрывали наши отношения, но со временем она убедила меня в том, что будет лучше, если мы сразу выложим все карты на стол и поставим ее отцу ультиматум: мы будем вместе независимо от того, примет он нас или нет. Дуглас О’Райли обожает свою дочь, ты в этом скоро убедишься сам. Именно поэтому он отфутболивал всех ее ухажеров: они казались ему или слишком глупыми, или невежественными, или недостаточно богатыми. Поэтому ты легко можешь себе представить, что при нашей первой встрече он просто рассмеялся мне в лицо, когда я заговорил о своих намерениях в отношении его дочери. Скажу тебе честно, я еле сдержался, чтобы не врезать ему. Но Эмма, к моему счастью, оставалась непреклонной. Она пригрозила отцу, что уйдет из дома и больше никогда не заговорит с ним. Конечно, Дуглас был не рад такому развитию событий. Через несколько дней после этого неприятного разговора, Эмма пришла ко мне и попросила, чтобы я встретился с ее отцом один на один.

– И, разумеется, он сумел убедить тебя в том, что ты должен влиться в их среду для того, чтобы быть с Эммой. Ты ведь непременно должен соответствовать статусу семьи, – ехидно заметил Эдвард.

– Что-то в этом роде. Дуглас объяснил мне, что не он один должен идти на уступки. Я считаю это в какой-то степени справедливым. Он дал мне день на раздумья. Но этого мне вовсе не требовалось. Я люблю Эмму и готов ради нее на все.

– И теперь вы заживете богато и счастливо. Конец. Мне все ясно, – отрезал Эд

*Броги – (англ. brogues) – туфли или ботинки с декоративной перфорацией, которая может располагаться вдоль швов, на носках и задниках.

– Ты не рад за меня, Эдди? – с обидой спросил Осборн. – Ты осуждаешь меня? Думаешь, я «продал душу дьяволу»? Но я полагал, что ты всегда желал мне счастья…

– Если все это принесет тебе счастье… Да ради Бога! Но скажи мне на милость, если все так хорошо, как ты утверждаешь, зачем же ты позвал меня сюда раньше самого торжества? Неужели чтобы просто поболтать по душам, как в старые добрые времена? Или чтобы ткнуть мне всей этой роскошью в нос?

Лицо Джейми вытянулось от удивления.

– А ты стал брюзгой, Эдди, – сказал он грустно. – Твоя работа не идет тебе на пользу.

– Я знаю, – согласился Эдвард. – А еще я точно знаю, что существует иная причина, по которой ты настоял на том, чтобы я прибыл к семейному ужину. Но почему-то ты все еще не сказал мне о ней. Выкладывай, с кем из этой семейки у тебя проблемы?

Молодые люди отошли уже примерно на полмили от замка и остановились у небольшой изгороди, окаймлявшей пастбище. Джейми опустил глаза и начал ковырять носком ботинка сырую почву.

– Проблемы не у меня. Или, правильнее сказать, не только у меня. Понимаешь, Дуглас О’Райли – человек вспыльчивый, характер у него тяжелый. Эмма вся в отца. Разумеется, она – девушка, и не проявляет свои чувства так резко и открыто, как Дуглас. А моя матушка и дядя – люди иного сорта: спокойные, степенные, даже чопорные. В общем, под этой крышей собирается взрывная смесь, и я позвал тебя заранее, чтобы ты помог мне предотвратить любые недоразумения, которые могут помешать нашей свадьбе. Я очень хочу, чтобы все прошло гладко. И пусть ничто не омрачит эти чудесные дни.

– По-твоему, я должен стать для них нянькой? – недовольно спросил Эдвард. – Я не буду ходить по замку с белым флагом и размахивать им там, где запахнет жареным.

– Я понимаю, – смущенно сказал Джейми. – Но ты всегда умел с легкостью усмирять буйных личностей, – он весело подмигнул Эдварду. – К тому же, в этом мире я никому не доверяю так, как тебе, дружище.

– Ах ты, хитрец! Решил подмазаться ко мне, так ведь? – весело сказал Эд. – Со мной этот номер не пройдет. – И все-таки он не мог долго сердиться на друга. Деваться было некуда – детектив застрял в замке на четыре дня.

– Я думаю, нам пора возвращаться, – предложил Джейми. – Эмма, должно быть, уже проснулась. Да и мистер О’Райли с женой, сестрой и племянником вот-вот подъедут.

– На счет его жены…

– Анны?

– Да, Анны. В письме ты не написал ничего конкретного. Но мне показалось, что она не слишком тебя жалует.

– Можно сказать и так. Хотя меня это мало волнует: я с ней почти не общаюсь. А вот Эмма… Как бы мне лучше выразиться… Они не ладят. Видишь ли, Анна лишь на два года старше своей падчерицы. И это, как ты сам понимаешь, делает ситуацию очень неловкой. Дуглас женился на ней через два месяца после знакомства. Эмму поставили перед фактом – теперь у нее есть мачеха, которая годится ей в сестры.

– Да, уж. У миллионеров свои причуды. И что же? Анна ставит вам палки в колеса?

– Что-то в этом роде. По крайней мере, так считает Эмма. Она боится, что Анна выкинет какой-нибудь номер на нашей свадьбе и испортит весь праздник. Но я очень надеюсь, что этого не произойдет.

– Ты ждешь, что я арестую ее и увезу подальше?

Молодые люди весело рассмеялись.

– Было бы неплохо, – ответил Джейми. – Нам пора возвращаться. О’Райли будут с минуты на минуту. Честно говоря, я был уверен, что они приедут еще вчера. Но, так как ваш поезд опоздал, они решили заночевать в городе и сообщили нам, что будут сегодня к ланчу.

– Твои будущие родственники ехали на том же поезде, что и я? – с искренним удивлением спросил Эд.

– Да, они провели в Дублине пару дней. Почему это так тебя удивляет?

Эдвард, немного помолчав, ответил:

– Это кажется мне весьма странным. Ваш общий друг, Алекс Браунинг, с которым я прибыл в Киан вчера ночью, и словом не обмолвился о том, что ехал в одном поезде с О’Райли. Он безусловно рассказал мне об их дружбе, бизнесе и прочей ерунде, но отчего-то забыл упомянуть, что приехал вместе с ними.

– Действительно странно, – протянул Джейми. – Вероятно, он просто не подумал об этом. Или решил, что это не так уж и важно.

– Может и так, но все-таки он сошел с поезда и отправился в Киан, несмотря на проливной дождь. А твой будущий тесть со своей родней остались в Килларни. Где же тут логика?

– Уверен, все это из-за Анны. Она никогда и ни за что на свете не поехала бы ночью по разбитой дороге, да еще и не пойми в каком экипаже. Точно тебе говорю! Она наверняка поставила ультиматум.

– И все же это странно…

Друзья уже были недалеко от замка, когда увидели отъезжающий от ворот экипаж.

– Они уже здесь. Пойдем, дружище, я представлю тебя моей новой семье.

Глава 6

К тому моменту, когда Эдвард и Джейми вошли в замок, в главном холле уже собралась небольшая группа людей. Из всех присутствующих детектив знал в лицо только Алекса Браунинга. Двое других мужчин и одна пожилая дама были ему не знакомы.

Джейми радостно возвел руки к небу и быстрым шагом отправился приветствовать своих гостей. Эдвард, не торопясь, последовал за ним.

– Коннор, как я рад тебя видеть! – улыбаясь во весь рот, воскликнул Джейми. – Сколько мы уже с тобой не виделись, два месяца? Как Мэри? Надеюсь, у вас все хорошо.

Высокий худощавый парень, к которому обращался Джейми, слегка покраснел и тихо проговорил:

– Давай сейчас не будем об этом, Джей. Я тоже очень рад тебя видеть. Матушка, – обратился он к пожилой даме, которая в этот момент стояла чуть поодаль и общалась с Алексом Браунингом, – ты не хочешь поздороваться с Джеем?

Женщина неохотно повернулась в их сторону и кивком поприветствовала своего будущего родственника, сдержанно добавив:

– Полагаю, к свадьбе уже все готово? Или нам стоит ожидать каких-нибудь неприятных сюрпризов?

На это едкое замечание Джейми с улыбкой ответил:

– Все в полном порядке, миссис Хейс. Вам не о чем беспокоиться.

В ответ пожилая дама скривила недовольную мину.

– Очень надеюсь, что ваша поездка прошла хорошо, – обратился Джейми больше к молодому человеку, чем к его матери, на что та поспешила ответить:

– Отнюдь. Путь был долгий и утомительный. Каюты нашего парохода были ужасно некомфортабельными, в еде – никакого разнообразия, а поезд… Это просто какой-то кошмар! Мы опоздали на два с лишним часа и застряли на ночь в какой-то убогой гостинице. Вся моя одежда пропиталась противным запахом, что-то вроде мясного бульона. Не припомню, чтобы где-то в Америке я видела такое захолустье. Даже на ферме в Техасе было больше удобств, чем здесь. Правда, дорогой? – Миссис Хейс посмотрела на сына в ожидании его полного согласия. Тот, в свою очередь, покраснел от стыда за мать. Эдвард не сомневался, что в этот момент Коннор мечтал раствориться в воздухе.

Граф О’Галлахер, который был занят тем, что отдавал указания слугам, услышав реплику пожилой дамы, не смог оставить ее без ответа.

– Вам не стоит ни о чем волноваться, миссис Хейс, – с улыбкой сказал граф. – Я тешу себя надеждой, что в замке Киан вам будет достаточно комфортно. Уверяю вас, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мои гости чувствовали себя здесь, как дома.

Майкл О’Галлахер оказался именно таким, каким его себе представлял Эдвард: очень высокий, ростом не меньше шести с половиной футов, стройный и подтянутый. Графу нельзя было дать больше шестидесяти лет. Хотя его костюм был немного старомоден, сшит он был строго по фигуре и смотрелся на нем идеально: ткань темно-серого цвета оттеняла седину волос графа и выгодно подчеркивала темно-зеленый оттенок его глаз. Граф О’Галлахер был, без преувеличения, истинным аристократом: осанка, интонация, выразительная и неспешная речь говорили о нем, как о человеке с чувством собственного достоинства и непоколебимыми принципами. На окружающих граф смотрел немного снисходительно, но не надменно. Эдвард сразу проникся уважением к этому пожилому ирландцу. Как выражался когда-то его наставник, мистер Смит, граф был «человеком, мгновенно вызывающим к себе симпатию».

Миссис Хейс, выслушав графа, выдавила из себя скупую улыбку.

– Мистер О’Галлахер, я не сомневаюсь в том, что вы приложите все силы к тому, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Но я опасаюсь, что в этом замке ужасные сквозняки. Он такой старый и просто огромный! Должно быть, отапливать его стоит вам больших денег?

Столь бесцеремонный вопрос поверг графа в шок, но лишь на долю секунды. Эдвард уловил это в его взгляде. Майкл немного закашлялся, как бы давая понять миссис Хейс, что ее вопрос крайне неуместен. Но пожилая дама не поняла намека и вопросительно уставилась на него в ожидании ответа. Граф О’Галлахер был вовсе не из тех, кого можно легко вывести из себя. Он, выпрямившись и немного понизив голос, спокойно ответил:

– Да, это недешево. Но вы можете не беспокоиться о таких пустяках, миссис Хейс. В вашей комнате, – особо выделил он, – будут топить камин непрерывно, если вы того пожелаете.

Миссис Хейс, в удивлении подняв бровь, смерила графа взглядом. Она была определенного мнения об английской аристократии: для нее все ее представители были пережитками прошлого. Англичане, ирландцы или шотландцы – она не видела разницы. Ее собственная семья переехала из этих мест в Соединенные Штаты, когда ее самой, Рейчел Хейс, еще не было на свете. Они с братом росли в скудном достатке. Если бы не смекалка Дугласа и не ее удачный брак с владельцем табачных лавок в Хьюстоне, Бобом Хейсом, кто знает, как бы они жили сейчас. В представлении Рейчел главную роль в жизни играли деньги. А славу и титул можно было купить, если бы очень того захотелось. Америка была основана предприимчивыми людьми, а «британские снобы из высшего общества» являлись для миссис Хейс остатками цивилизации, уходящей в небытие.

Эдвард и Джейми наблюдали за этой весьма комичной сценой, перебирая в голове фразы, которыми можно было разрядить обстановку. Но Эдварду хватало такта, чтобы не вмешиваться: его непутевый товарищ так и не представил его остальным гостям. Поэтому Эд стоял позади всех и чувствовал себя довольно глупо.

– Я очень рад видеть всех вас здесь, в Ирландии, – начал Джейми. – Я немного задержался, и прошу у вас за это прощения. – Он на секунду задумался. – А где же мистер О’Райли и миссис О’Райли? Разве они приехали не с вами?

– Нет, они не захотели ехать с нами в одной карете, – пояснил Коннор.

– То есть, ОНА не захотела, – особо выделила миссис Хейс.

– Мама! – шепнул Коннор. От стыда у бедного парня покраснели даже уши. – Матушка хотела сказать, что Анна плохо переносит дорогу, особенно такую неровную, как в Килларни. Ее укачивает. В общем… ей нужно больше воздуха.

Его невразумительное объяснение не разрядило ситуацию, а лишь еще больше смутило присутствующих.

– Джейми! – раздался женский голос. – Ах ты негодник! Кто это тут у нас?

На лестнице, ведущей в холл, стояла прелестная молодая девушка под руку с миссис Осборн, матушкой Джейми. Увидев ее, Эдвард тут же решил, что не встречал в своей жизни создания очаровательней. Девушка была одновременно похожа на ангела и на чертенка. Золотисто-рыжие локоны изящно обрамляли чуть загорелое лицо и оттеняли пронзительно зеленый цвет ее глаз. Желтое шелковое платье, вышитое бисером, красиво струилось по фигуре. На запястьях искрились браслеты c мелкими золотистыми камнями, а в волосы была вдета заколка в виде цветка. Голос у девушки был звонкий и приятный. Она говорила и улыбалась так, будто собиралась затеять с вами игру.

Сразу два джентльмена поспешили дамам на встречу: граф О’Галлахер любезно предложил свою руку матери Джейми, а сам молодой человек помог невесте спуститься в холл.

Девушка мило улыбнулась своему жениху и игриво высвободила руку из его ладони. Затем она быстрым решительным шагом подошла к Эдварду. Но вдруг, резко повернув голову в сторону своих родственников, она скорее отчиталась, чем поздоровалась:

– Как я рада видеть тебя, мой милый, – обратилась Эмма к Коннору. – Приветствую и вас, тетушка Рейчел! Как ваши ноги, еще болят?

Миссис Хейс почти открыла рот, чтобы ответить своей невоспитанной племяннице, но та не стала дожидаться ее реплики. Эмма О’Райли громогласно заявила:

– Наконец-то! Эдвард! Дорогой Эдвард! Неужели я вижу вас воочию? Какое это чудо, что мы наконец встретились! Джейми, ты – маленький проказник! – она с притворным недовольством ткнула жениха указательным пальцем в плечо. – Все это время ты прятал своего детектива в чулане под лестницей? Иди же скорее сюда и познакомь нас всех с мистером Финчем!

Эмма О’Райли определенно вызывала сильные эмоции у окружающих. Она явно не боялась показаться невежливой или взбалмошной, говорила первое, что придет в голову, и чувствовала себя свободно и комфортно в любой ситуации. Чего нельзя было сейчас сказать о присутствующих. Ее слегка вызывающее поведение смутило всех, кроме ее возлюбленного. Тот будто бы не замечал в ее манерах и словах ничего особенного. Напротив, он ей подыгрывал:

– Я такой болван, дорогая моя! – Джейми нежно приобнял Эмму за талию. – Эдди, прости, я совсем растерялся. Ты же меня знаешь! – Он с виноватым видом протянул Эдварду руку в качестве извинения. – Еще раз прошу у всех вас прощения! Нынче я немного не собран…

– Ты всегда не собран, Джей, – ласково заметила Эмма.

Осборн не стал с ней спорить. Он продолжил:

– Я хочу представить вам моего лучшего друга, товарища юных лет, талантливого детектива, и просто человека выдающегося – мистера Эдварда Финча!

В эту секунду Эд в точности понял, как себя чувствовал Коннор Хейс на протяжении последних десяти минут. Теперь и ему захотелось провалиться под землю от смущения.

Джейми по очереди представил другу всех свои родственников, будущих и настоящих: графа Майкла О’Галлахера, который выразил свою надежду на то, что Эдварду понравится пребывание в замке, а также на то, что тот, возможно, захочет поохотиться вместе с ним на зайца, например, послезавтра. Миссис Рейчел Хейс, сестра мистера О‘Райли, весьма холодно приветствовала детектива и ограничилась лишь парой дежурных фраз. Коннор Хейс был не более разговорчив, чем его мать: казалось, парень был чем-то очень обеспокоен или расстроен. Хотя в нынешней компании его чувства были вполне понятны Эдварду. Мать Джейми, с которой детектив был знаком уже давно, сердечно приветствовала его, словно собственного сына. Она выглядела лучше, чем в последний раз, когда Эд навещал ее в Лондоне. Сельский воздух пошел Кейтлин Осборн на пользу, а выгодный брак сына подарил ей надежду на светлое будущее.

И, конечно же, Эмма. Та самая «ирландская принцесса», которую Эдвард ожидал увидеть высокомерной и напыщенной американкой, была здесь самым счастливым и жизнерадостным человеком. Наблюдая за тем, как она улыбается Джейми, и с какой нежностью тот обнимает невесту за плечи, Эдвард прекрасно понял, что вместе их свела неизмеримая любовь к самой жизни. Они были очень похожи и подходили друг другу практически идеально. Такое большое и искреннее чувство, как у этих двоих, встречается крайне редко. Видя их рядом, Эдвард, поначалу тревожившийся о судьбе друга, теперь почувствовал облегчение.

– Ваши комнаты уже готовы, – обратился граф к Хейсам. – Уверен, что вы хотели бы передохнуть после дороги. Мой дворецкий Адам проводит вас и поможет вам устроиться. Ланч будет подан около двух, так как мистер и миссис О’Райли еще не приехали.

– Теперь мы будем ждать их до вечера, – недовольно заметила миссис Хейс. – Не стоит рассчитывать, что они прибудут вовремя.

– Вы не правы, тетушка, – резко ответила Эмма. – Я видела их экипаж в окно. Уверена, они уже на пороге.

Мисс О’Райли не ошиблась. Через минуту в дверях замка появились долгожданные гости, и все присутствующие в холле сразу оживились. Эмма бросилась навстречу отцу. Она без всяких церемоний подбежала к нему и обняла его за шею. Мистер О’Райли, без сомнения, привык к бурным проявлениям чувств своей дочери, и поэтому такое приветствие пришлось ему по душе.

Его супруга Анна, проигнорировав Эмму, прошла дальше и, остановившись посреди холла, одарила всех присутствующих весьма холодной улыбкой. Когда ее взгляд остановился на графе, выражение ее лица тут же изменилось. Мистер О’Галлахер, будучи человеком далеко не глупым, заметил эту перемену и поспешил представиться. Он поцеловал руку Анны и сказал ей несколько дежурных комплиментов. Затем он пожал руку Дугласу О’Райли, который только что высвободился из объятий Эммы. Пожелав гостям приятного отдыха и отдав слугам последние распоряжения касательно комнат и багажа, граф поспешил удалиться.

Все это время Эдвард наблюдал за окружающими и думал про себя, что попал в цирк. Данное представление было устроено ради счастья двоих влюбленных. По мнению Эда, Эмме и Джейми стоило сбежать куда-нибудь на Карибские острова и обосноваться там, подальше от этой семейки.

Дуглас О’Райли, невысокий и коренастый мужчина, в свои пятьдесят пять производил впечатление здорового и сильного человека. Он был одет по-ковбойски: шляпа с широкими полями, сапоги из кожи аллигатора, кожаный жилет с вышивкой и тонкий замшевый галстук, застегнутый бриллиантовой брошью. Если бы не золотисто-рыжие волосы, точь-в-точь как у его дочери, и многочисленные веснушки на лице, догадаться о том, что он – урожденный ирландец, было бы практически невозможно. Даже акцента, как такового, Эдвард в его речи уловить не сумел.

Дуглас, крепко пожав руку детектива, заговорил с ним очень серьезным тоном:

– Вы тот самый Финч? Я много слышал о вас. Как только дела у вас пошли в гору, Джейми все уши нам прожужжал о ваших успехах. Вы для него – просто звезда, пример для подражания. Что тут скажешь, вы почти вырастили его. Без обид, миссис Осборн, – обратился он к матери Джейми. – Парнишка рос без отца. И тут вы подвернулись ему. Семнадцать лет – важный возраст в жизни мужчины, возраст становления, так сказать. Что ж, я жму вам руку еще раз. Вы вбили ему в голову правильные вещи! Он, конечно, все еще юнец, но мыслит в нужном направлении. Именно поэтому я согласился вручить ему мое самое дорогое сокровище – мою единственную дочь! – Дуглас с нежностью посмотрел на Эмму. – Дети так быстро растут…

– Ну, папа, – девушка надула губы. – Что ты говоришь! Никому ты меня не отдавал! Я сама вправе распоряжаться собой!

– Кончено-конечно, моя дорогая! – он посмотрел на дочь и улыбнулся. – Видите, мистер Финч, какая она у меня своенравная! Отныне тебе, Осборн, – обратился он к Джейми, – придется терпеть ее непростой характер. Смотри, как бы она тебя не загнала под каблук. Ее мать поначалу пыталась…

– Отец! – раздраженно воскликнула Эмма. – Мы не дома!

– Ну да! Так о чем же я… Мистер Финч, я надеюсь, вы порадуете нас «вашими приемами»?

– Моими «приемами»? – удивился Эдвард. – Что вы имеете в виду?

– Я про ваши детективные штучки. Как вы раскрываете преступления, гоняетесь за бандитами… Все в этом роде.

Эдвард почувствовал, как сжались его кулаки. Он не ожидал такой наглости от этого американца. Детектив несомненно предвидел, что его новые знакомые вряд ли владеют хорошими манерами, присущими англичанам, но это было уже слишком!

– Прошу прощения, мистер О’Райли, но я не совсем понимаю, чего именно вы от меня ждете? Я, разумеется, могу рассказать вам кое-какие истории, описать способы дедукции или принципы слежки, но не более того. Чтобы на практике применить мои, как вы выразились, «детективные штучки», в замке должно произойти преступление. Но я абсолютно уверен в том, что под этой крышей не случится ничего подобного.

Дуглас сурово посмотрел на Эдварда. А потом вдруг, громко смеясь, заявил:

– Ох, черт! А вы не размазня, мистер Финч! У вас стальные нервы! Это я в людях подмечаю сразу. С таким, как вы, и на войну не страшно. Скольких вы уже упрятали за решетку? Бьюсь об заклад, что больше дюжины! И с оружием, вероятно, обращаетесь неплохо?

– Приходилось.

– Приходилось? Ха! – Дуглас расхохотался. – Какой скромник! Вот что я вам скажу, Финч! У меня для вас найдется работенка. Не очень пыльная, скажем так. Но, кто знает, как там все повернется. Что вы думаете на счет того, чтобы в конце лета приехать к нам на землю обетованную? Тут-то вы вряд ли заработаете очень много, гоняясь за мошенниками да торговцами краденым.

– Мы не будем обсуждать такие темы на свадьбе, папа, – твердо заявила Эмма. – Вы можете заняться своими криминальными делишками позже, когда все закончится. А сейчас я не хочу слышать ни о бандитах, ни об убийцах, и ни о чем в этом роде, – сказав это, девушка, высоко подняв голову, направилась к лестнице, как бы поставив незримую точку в этой беседе.

– Маленький чертенок! – ухмыльнулся О’Райли. – Анна, где ты, солнце мое? Подойди сюда, я познакомлю тебя с мистером Финчем. Он тебе понравится. Ты же любишь читать детективы?

Эдварда еще никогда так не оскорбляли, хоть и не напрямую, и, скорее всего, не совсем осознанно.

Анна, все это время стоявшая чуть в стороне и поучавшая бедняжку-горничную о том, как следует разложить ее вещи, и какая температура должна быть в ее ванной, не торопясь, с видом скучающим и усталым, приблизилась к Эдварду.

Как только миссис О’Райли вошла в дом, детектив понял, что имел в виду Джейми, когда описывал ему Анну. Эта девушка производила именно то впечатление, на которое рассчитывала. Стройная, ухоженная, одетая и накрашенная по последней моде: шляпка-колокол с павлиньим пером, зеленое кашемировое пальто, отороченное леопардовым мехом, изящные черные туфельки, руки украшены драгоценностями. Ее макияж был слишком броским, как для дневного времени суток, так и для ее возраста. Если в действительности Анне было не более двадцати пяти, то такой образ добавлял ей как минимум еще лет пять. Она была, без сомнения, красивой женщиной, но разглядеть это было непросто под столь вызывающим антуражем. Анна, как и Эмма, была ирландкой, но ее огненно-рыжий цвет волос с красноватым отливом казался очень неестественным и делал ее, и без того белоснежную кожу, очень бледной. Миссис О’Райли всем своим видом пыталась дать вам понять, что вы не стоите даже ее мизинца.