Дневник

Выступления пришлось долго ждать, сначала ждали директора «Газпрома», потом мэра, в общем, всё затянулось на полтора часа. Жрать хотелось неимоверно, я ведь один пирожок съел сегодня. Отыграли удачно, только с выходом чуть запороли, рано вышли и пришлось сразу уйти, выглядело это нелепо. В студию ехали долго по пробкам, слушали Кипелова, просто пиздец какой-то, полная хуетень, не понимаю, как Упырь может это слушать. Весь репертуар «Арии» – это сплошной плагиат, причём внагляк слизывают у «Iron Maiden», «Manowar», да и не только, названия сейчас и не припомню. На тренировку я опоздал, да ещё и Прохору не дозвонился, позвонил Николаешне, договорился проводить её до дома от гостей, где она находилась, потом позвонил Джону, договорились, что заскочу к нему через пару часиков с ночёвкой. Прибежал «домой», сварил вермишель, пожарил овощи, пока жарил, позвонила Николаешна, сказала, что скоро освободится, проглотил горячими овощи с лапшой и помчался. Ехал в маршрутке – это полнейший пиздец, ненавижу общественный транспорт и людей, они воняют и проникают в моё личное пространство, топчутся по ногам, толкаются и никакого: «извините» или «позвольте пройти», просто прутся напролом, как будто меня не существует. А одна тётка прям облокотилась на меня и совсем перестала держаться за поручень, когда маршрутка в очередной раз резко затормозила я шагнул в сторону и эта баба чуть не плюхнулась в проходе. Но прислоняться ко мне своим толстым вонючим телом перестала. Помогло!

Николаешну пришлось подождать, но не долго, пока ждал написал абзац. Шли хохоча, я что-то начал рассказывать, а она утешать меня, я же в свою очередь утешаться и вдруг осознал, что это совсем не катит, мне не надо утешаться, и я вовсе не жалуюсь. Мы с Николаешной пришли к выводу, что все люди общаются исключительно жалобами друг другу, не хватает денег, не хватает сна, не получается того, что хочется, здоровье не годное, любовь безответная, и всё становится хуже год от года: колбаса, лимонад, люди, город, да, и вся страна, вот раньше всё было лучше и стоило дешевле. А если убрать всю эту хуйню, то людям говорить будет в итоге не о чем, разве, что только осудить кого-то, посплетничать и прийти к выводу, что все живут не так. Потом я рассказал, как решил жениться и спросил её, когда она «женится». И это было зря, наступил ей на больной мозоль. Где она только находит таких парней, один женился и сказал ей, что зря она его не добивалась, а вообще она замечательная, но даже у меня к ней отношение, только как к сестре, жалко, хорошая девушка и одинока. Возможно это всё из-за того, что она всегда в горах.

На такой ноте мы расстались, я проводил её до дома, сел в такси и поехал к Джону, с ним попили кофе, я съел три куска торта, рассказал о Николаешне, Джон спросил: – «когда ты с ней зайдёшь?» – я ничего не ответил, но подумал, что надо бы, а вдруг они сойдутся. Потом Джон засел смотреть сериал «Сообщество», а я писать. Описал два дня по два с половиной листочка на день, из лоджии доносились реплики, а Джон живёт на лоджии, абсурдного сериала. Я писал и думал, как же я докатился до такой жизни, когда свернул не на ту дорожку. А может я всегда шёл по этой дороге, или вовсе нет никакой дороги. Есть только жизнь и мы со всей своей хуйнёй в головах, выдумываем, верим, любим, ставим цели перед собой, потом достигаем их или чаще не достигаем, не хватает терпения, сил, мозгов, или попросту лень, а в итоге всё равно умрём никем, так ничего и не добьёмся. А может всё проще – есть судьба от которой никуда не убежать, и чему суждено, того не миновать. Пусть будет как задумано! Остаётся только расслабиться и позволить свершиться предначертанному. Почему люди не могут получать удовольствие от жизни? В итоге же всех ждёт костлявая с косой (и откуда такое клише? Мне смерть представляется грудастой блондинкой с очень смачной попкой), какие могут быть «важные» дела, когда всё предрешено. И всё происходит так, как происходит – солнце встаёт и садится, время тикает, волосы седеют и выпадают, зрение садится, растёт живот, а конец света всё никак не случается, как бы человечество его не ждало и не предрекало.

Бабушка продала дом, дала немного денег. Я хотел открыть типографию, печатать визитки, листовки, в общем всякую херотень, но Димончик уговорил меня выкупить пополам с ним репетиционную базу «Pulse» у Ментора. Мы припёрлись к нему, говорим – «Продай нам базу», а он ни в какую: – «Это же бизнес мой, пацаны, вы чего, как я вам продам?».

Ходили за Ментором примерно месяц, в итоге он сломался и продал нам реп-базу. Себе он купил аппарат фирмы «Yamaha» и стал сдавать его в аренду.

База находилась в подвале детского образовательного центра «Шайыр», но не в основном здании, а на территории в углу. Сверху над подвалом была постройка, в которой располагался интернет клуб, владельца называли Каспер, имени его я не знаю, ездил он на мотоцикле, в общем, парень не плохой был, тихий и в клубе у него было спокойно. Но потом клуб закрыли, а его посадили, выяснилось, что Каспер толкал кокаин прям в детском центре творчества. Ментор познакомил нас с директрисой, не помню, как звали её, она через несколько месяцев после нашего знакомства умерла от рака груди. Вручил нам ключи, мы ему деньги, заключили договор, заверили у нотариуса. Ментор вывез личные вещи, остался только армейский сейф, большой такой, бежевого цвета.

Мы взяли с Димоном пиво, сели на продавленный диван, в репетиционной, включили композицию «Marooned» группы «Pink Floyd» и волна эйфории накрыла нас с головой, мурашки пробежали по всему телу, мечта сбылась. Радость была в каждой клетке тела, я даже ногтями ощущал счастье. Это был мой первый бизнес и самый удачный из всех. Потом были ещё реп-базы, но коммерция не удавалась. Следующую реп-базу мы открыли с Димоном вскладчину с Копчённым – его так прозвали, потому что он на половину негр. Взяли в аренду помещение в подвале русского драматического театра имени Крупской, потом его переименовали в честь Айтматова. Нашли там кучу аптечек с таблетками фоф, прям очень много. Копчённый в итоге лежал на диване и жрал эти таблетки, он выходил только в туалет, а ел, что принесут. Через пару месяцев нас это припарило, и мы сняли помещение в подвале Музпеда, перевезли свой аппарат туда.

Отвлёкся я сильно. Так вот, сидели мы, слушали песню, пили пиво, радовались. В самой репетиционной было темно, светила одна только лампочка в углу. Стены и потолок были завешаны тканью камуфляжного цвета. На полу лежал дранный линолеум, воняло сыростью и грязными тряпками. Аппарат был хороший, не топовый, но для репетиций самое то, гитарные комбики «Marshall» и «Rendell», басовый «SWR», усилок ламповый «Novick», с которым мы потом много парились, лампы сели, а найти такие было пиздец, как трудно. В итоге мы его поменяли на китайский транзисторный «Baidun», дебильное название, но работал отлично. При всей грязи и мраке в репетиционной, Ментор построил себе спальню в другой комнате с кроватью во всё пространство, дверь открываешь и сразу попадаешь в постель, он говорил: – «Такая кровать только у меня и у Снуп Дога». Стены и потолок были оббиты поролоном и обтянуты коричневым плюшем со вставками из «волосатой» ткани бирюзового цвета. По стенам пущена подсветка, белого и красного цветов. В углу комнаты полки с зеркалами под бар, с такой же подсветкой. Гламурный траходром. Над входной дверью висел крупный монитор, на котором я пересмотрел целую кучу отличных фильмов, таких режиссёров, как Пьер Паоло Пазолини, Федерико Феллини, Карлос Саура, Ингмар Бергман, Микеланджело Антониони, Марк Захаров, Андрей Тарковский, ну и конечно, множество ещё хороших режиссёров и не очень, например, Тинто Брасса и Квентина Тарантино. Мне мог бы позавидовать любой киноман. Я пересмотрел и переслушал массу концертов, к нам приходил мужичок раз в неделю и притаскивал лицензионные или переписанные диски с концертами рок-групп всех времён, начиная с никому неизвестных блюзменов: Howlin Wolf, Nina Simone, Big Joe Turner, Buddy Guy, Bessie Smith, ну, и конечно же великий B.B. King, и заканчивая группами: «Beatles», «T-Rex», «Led Zeppelin», «Pink Floyd», «The Doors». Между спальней и репетиционной располагалась кухня, а по совместительству моя мастерская, где я писал картины. На кухне постоянно кто-то находился, наши двери были открыты для всех и в любое время суток.

Первым делом мы сделали ремонт в репетиционной, бюджет наш был ограничен, и мы обшили стены картонными коробками, затянули мешковиной, сделали подсветку на стенах, получилось мило. Тусили мы там до потери памяти в прямом смысле. Как-то раз нам привезли травы, мы покурили, все разъехались, остался только Тимофей, он спал в спальне, а мы с Димоном сидели на кухне и курили дурь.

– Чувак, давай торт закажем. – Предложил Димон.

– Нахуя он нам?

– Бля, прикинь, мы с тортом завалимся к Тимохе и разбудим его.

Мы заказали, через пол часа привезли торт. Мы разделись до гола, не знаю зачем, зажгли свечи на торте, завалились в спальню, включили свет. Тимофей проснулся, но его это не развеселило и даже не удивило, он был сильно упорот. Мы пошли на кухню, скурили ещё косячок, съели по куску торта.

– Слушай, а что у Ментора в сейфе? – Спросил я. – Давай вскроем его.

– Не, чувак, это не хорошо.

– Да похуй, он его давно уже не забирает. Может, он пустой стоит.

– А как мы его вскроем?

– Ща, я тебя научу. Я же мастер по взламыванию сейфов. – Я взял в углу монтировку, не представляю даже откуда она у нас там взялась, поддел дверцу, дёрнул и замок отвалился. – Вот и всё бля.

– Блин, чувак, что мы теперь Ментору скажем. Он придёт, а сейф открыт.

– Не всё ли равно, он уже забыл про него. – Я открыл дверцу, внутри был хлам, какие-то таблетки, мазь от угрей, истлевшие бумажки, книга Роберта Хайнлайна «Чужак в чужой стране». – Видишь, здесь не нужное никому говно.

– Бля мы с тобой уёбки конченные, чувак. Мы разделись до гола и взломали сейф, а сейчас сидим и ковыряемся в этом хламе.

– Надо дунуть.

Мы скурили ещё пару косяков, стало рубить, и мы ушли спать. Димон сразу уснул возле Тимохи, а меня душил сушняк. Я встал, пошёл на кухню, вода закончилась было только пиво, но я уже смотреть на него не мог. Я натянул трусы, взял пластиковую пятилитровую бутылку, вышел на улицу, обуваться не стал, я знал, что в клумбе с цветами, рядом со входом, лежит шланг и поливает их. Я на носочках добрался до клумбы, залез в неё, отыскал шланг, присел, чтобы меня никто не видел и начал набирать в бутылку воду. Я сидел в цветах, меня пёрло, вода булькала в бутылке, мимо по дороге редко проезжали машины. Сбоку от меня цветы зашевелились, и я увидел маленького зелёного человечка, он подбежал ко мне, схватил за ногу своими малюсенькими ручками и укусил, что есть мочи. Я закричал от боли, соскочил на ноги и пнул его, так, что он улетел очень далеко и глухо плюхнулся на землю. Цветы заходили ходуном, вся клумба будто ожила, и на меня накинулась целая армия таких же маленьких человечков, их кожа была зелёного цвета, на них были надеты маленькие штанишки, ботиночки и жилеточки жёлтого цвета, на головах красные колпачки. Они бросались на меня, кусали и били, взбирались по моим ногам, я распинывал их и отбивался бутылкой, а они всё прибывали и прибывали из глубины клумбы. Один забрался мне на шею и укусил за ухо, я взвыл от боли, схватил его за шиворот, бросил на землю и раздавил ему голову, она треснула, как орешек, из неё брызнул мозг и испачкал мне ногу, я начал топтать их. Вокруг меня было месиво из кишок и мозгов, всюду валялись маленькие трупики, а они всё не заканчивались. Меня уже начали покидать силы как вдруг они все исчезли и живые, и мёртвые. Ни кишок, ни мозгов, ничего. Я стоял в одних трусах посреди растоптанной клумбы. Это всё мне показалось. Я забежал в подвал, запер двери и лёг спать, как хорошо, что меня никто не видел, а может и видел, боже, как стыдно…

Джон насмотрелся своего сериала, мы посидели на кухне немного выпили ещё кофе и легли спать. Посреди ночи я поймал себя на мысли. Что не сплю, а лежу с открытыми глазами, смотрю в потолок и думаю. Надо мной, что-то стучало и скрипело. Такое ощущение, что там яро трахались. И всё же я уснул под стуки и скрежет.

30/09/15

Я проснулся до того, как Джон меня разбудил, лежал и ждал, когда он подойдёт, я очень давно не просыпался так рано, в 7 утра. Выпили цикорий, так как кофе закончился. Сходил в туалет, меня пронесло.

Ехали в маршрутке, набитой битком, я уже много лет не ездил рано утром в маршрутке. Толпа народа, у всех воняет изо рта, все сердитые, едут работать или учиться и так они каждый день ездят куда-то, зачем-то, бедолаги, просерают свои жизни. Печальное зрелище, я так уже никогда не смогу. Мы немного не доехали, уже было не в мочь, я хотел съесть бурито, но так рано даже бурито не продают. Мы разошлись, договорились, что заскочу в пятницу, после работы, пошёл в студию, сидел, читал Буковски, позвонила Николаешна, предложила съездить с ней в «Гоин» – китайский магазин, за зелёным чаем. Я сходил в студенческий туалет, посрал ещё раз, мне стало легче и пошёл к Николаешне, она была в облегающих, чёрных спортивных штанах выглядела очень сексуально, я старался не думать и не смотреть на её ноги и попку, она у неё, как у настоящей фитоняшки, накаченная и упругая, это видно даже через одежду. Мы ехали в маршрутке и вышли раньше, чем надо, она затупила и выскочила за два квартала до назначенной цели.

В бутике с чаями, китайскими специями, посудой и травами пробыли не долго, я нашёл стул и расселся на нём, наблюдая как Николаешна выбирает чай, нюхая содержимое банок. Фигура у неё отменная, она меня заводит, но спать бы с ней не стал, не хочу портить отношения, да, и кроме Юли я никого не хочу. Потом мы долго ждали троллейбус, я очень давно не ездил на троллейбусах, а ещё они просторные и всегда пустые, не то, что эти глупые маршрутки. Мы уселись на сидение, спиной вперёд, Николаешна рассказала, что когда-то встречалась с Агатом, это который много пиздел в горах среди ролевиков, теперь мне кажется ясно, почему она не вышла замуж, мужиков она выбирает никудышных, хотя может в чём-то он и лучше меня, но я этого не знаю. Мы вышли на Орто-Сайском рынке, я купил себе две шаурмы без мяса, позвонил Кирюхе и пошёл к нему через базар с Николаешной, по пути она наткнулась на ботиночки а-ля дикий запад, коричневые, замшевые, когда она мерила и наклонилась ко мне попой, у неё из спортивных штанов сверху показались розовые трусики, «какая милота» – подумал я. Она купила ботинки, мы распрощались, и я ушёл.

Встретил Кирюху и уплетая шаурму, слушал как прошлой ночью он трахался с чувихой, я слушал, ел и ржал над ним, ему на всё похуй, он заёбанный и довольный.

– Я так и не понял, зачем дядя прилетал сюда и для чего хотел меня видеть.

На днях мне Кирюха говорил, что к нему прилетает дядя и хочет поговорить о сестре, которая живёт во Франции.

– Ну, вот обломился тебе Париж с французскими женщинами и их волосатыми подмышками.

– Ну, да, облом.

– Так, что будешь трахать дальше нашу тусовку.

Пока шли в студию, я съел обе шаурмы. На репетиции как всегда пили кофе и пиздели, Димоня раскидал нам зарплату за выступления, денег хватало на билет до Ташкента, потом по разу прогнали два номера, половина разошлась, остались я, Димоня и Кирюха, обсудили музыкальный застой во всём мире. Я рассказал, что нашёл нового Джимми Хендрикса, так его обозвали в статье, Гэри Кларк, в стиле блюза не плохо лабает и поёт. Обсудили сдувшуюся Земфиру, хотя когда-то она была на высоте, а сейчас, и уже несколько лет, выпускает хуйню. В общем полная разруха да, и в литературном мире, и в кинематографе полный отстой. Человечество резко потупело и перестало производить хороший продукт, всё на уровне блевоты и дрочилова, хотя это, наверное, единственное, чем ещё живёт современный человек, бухает и дрочит, ну, да, действительно читать нечего, смотреть нечего, слушать нечего, да и сами творцы, бухают и дрочат. После репетиции поехал в авиакассу, купил билет на ближайшую дату в Ташкент. Всё же, что-то видимо получается у меня, значит, раз уж билет куплен. На этот раз я не облажаюсь! Зашёл «домой», залез в ванную, Олег позвал повесить баннер в мастерской, я слил воду, ополоснулся, вытерся и мы поехали.

Мне нравится вид на наш город с крыши, хочу залезть, как-нибудь на крышу с палаткой, карандашами, тетрадями и травой, курить, рисовать, писать и дрочить, как и положено современному человеку, так дня три не спускаясь, только в туалет куда ходить, ведро что ли с собой брать. Повесили баннер, спустились вниз.

Вечером в мастерскую пришли ученики, я с девочкой рисовал кувшин, учил построению рисунка. Потом встретил Егора после тренировки, пошли к нему, пока шли он рассказал мне как его похитили.

– Ты Илью помнишь? – Спросил он.

– Какого? Толстого, что ли?

– Ну, да он ещё охранником у тебя в клубе работал.

– А, что с ним? Я его как выгнал так от него ни слуху, ни духу.

– Да, сучий потрох он. Этот мудила похитил меня.

– Как это так? – Я недоумевал.

– Иду я, значит, утром на работу, подъезжает машина, выходит Илья этот и ещё трое парней, скрутили меня, запихали в машину, руки, ноги связали, глаза завязали.

– Как, прям утром, на улице? А люди видели?

– Видели! А кого ебёт чужое горе?.. Ты слушай. Привезли меня на какой-то завод заброшенный, привязали к стулу, развязали глаза. Пришла какая-то баба, стала предъявлять мне, что, мол я колёса с её машины снял. Вообще хуйня полная, я ничего понять не мог. Потом они меня избивать стали, еблан этот Илюха бил меня трубой железной, я думал мозги на хуй отобьёт все…

– По голове, что ли бил?

– Да! Позвонили маме, говорят, что похитили и если не принесёт вечером деньги, то они меня убьют.

– Как ты связался с Илюхой?

– Ты, его уволили, ему жить негде было, он у нас неделю жил, пока хату не снял… Так вот, мама Роману позвонила, брательнику моему, он как раз здесь был. Они вместе приехали деньги передавать, ну, он кентов подтянул, он же сам мент. Они привезли меня к дому моему, Роман с кентами отхуярили их, деньги не дали им, конечно же.

– А с Ильёй, что? Посадили?

– Нет, нахуй сажать? Отпиздили его сильно и выбросили на обочину. Нет, ты прикинь, а? Он, сука, жил у меня, ел, а потом такую хуйню устроил. Я к нему, главное по-человечески отнёсся… Ебан он, в общем.

– Ну, это я давно понял, поэтому и уволил его.

Пришли к Егору, съели кукси и завалились смотреть «Калифорнию», Егор пиздел по телефону, а я засел за писанину.

У Упыря дома, в однокомнатной квартире, мы пили пиво, обмывали продажу очередной партии вещей. Прежде чем открыть магазин, мы с ним около года заказывали вещи из Китая и продавали. Я предложил посмотреть фильм «Дорз» про Джимма Моррисона и Лера, невеста Упыря, сказала, что у неё в Ташкенте есть подруга, такая же как я, и ей нравится Моррисон. А Упырь с Лерой познакомился в инете, потом она переехала к нему из Ташкента и всё у них шло к свадьбе.

– Ну, если такая же как я. – Говорю. – То пиши, пусть едет.

– Да, вот вы с ней прям очень похожи.

– Пиши. Проверим.

Лера написала. Юля сразу ответила, что приедет.

– Дэн, её надо встретить на границе. – Сказала Лера. – А то там полный пиздец творится, украдут твою невесту.

Я взял контакты Юли, чтобы договориться о встрече. Написал:

– Привет. Я тот, кто тебя встретит.

– Привет. – Написала Юля. – Как тебя зовут?

– Франс Кафка. Расскажи о себе немного. Какие у тебя взгляды на жизнь?

– Экзистенциальные.

На этом наша переписка закончилась. На следующий день я поехал на вокзал, купил билет до Черняевки, это посёлок на границе Казахстана и Узбекистана. Вечером отправился в путь, а дорога неблизкая, 12 часов, всю ночь, до утра. Лера написала Юле, что я поехал и буду утром ждать её на границе и она меня сразу узнает как увидит.

Автобус привёз меня на вокзал, зрелище тоскливое, в степи без единого деревца, за высоким бетонным забором стоянка автобусов, кассы, зал ожидания, туалет и по всему периметру забегаловки с азиатской кухней, магазинчики, где продаются сигареты, минералка, несколько видов лимонада и чипсы с сухариками. Граница от этой крепости находилась в нескольких десятках километров. Я нанял машину, договорился с водителем, что он отвезёт меня в обе стороны. Ехали через степь, слушали Шахзоду, Узбекскую поп-звезду. Он меня спросил:

– Слущай, а ты откуда приехаль?

– Из Киргизии, из Бишкека.

– А зачем сюда едищь?

– Девушку встречать.

– Откуда девущька этот?

– Из Ташкента.

– Ай, зачем из Тащькента? Тащькентский девущька избалованный, надо из области выбирать било.

– Она в гости к нам, я просто встречать.

На этом наша беседа закончилась. Мы катили дальше через степь. Когда арка контрольного пункта стала видна, водитель снова заговорил:

– Слущай, я дальще не поеду, там много людей и мащин. Ты иди сам, а я буду здесь ждать.

На этом и порешили. Я вылез из машины и моему взору предстала ужасная картина – впереди толкались люди, кричали друг на друга, водили навьюченных ослов, по краям площади с возбуждённым народом стояли импровизированные, торговые лавки из ящиков, картонных коробок, накрытые тканью хан-атлас. Мне предстояло пробраться через всю эту кучу-малу и как-то отыскать Юлю. Я собрался с силами и пошёл, распихивая людей, ослов и попрошаек, которые цеплялись за одежду, кричали, что-то и били меня. Со всех сторон меня окрикивали: – «Сэр! Эй мистер! Хелоу!», предлагали всевозможные услуги: – «Эй! Мистер! Секс! Недорого секс! Девочки пролеченный все». Кто-то ухватил меня за ногу, я обернулся и увидел на земле сидящего старика, он костлявой рукой впился мне в штанину, а другую протягивал для подати. Глаза его были почти полностью выцветшие, а вместо носа кровавая каша. Я вырвался и наткнулся на парня, который тоже не растерялся: – «Эй, сэр» – вполголоса обратился он ко мне – «Опий курить будещь? Там» – он махнул в сторону построек из коробок и ящиков – «Не дорого, десять доллар всего, не пожалеещь, чистый опий, ты такой в Америке не найдёщь». Я вырвался и прибавил шагу, пихаясь и старясь не смотреть ни на кого. Я шёл мимо прилавков, на которых пачками лежали деньги, для обмена, иногда меня окликали и девушки в платках оголяли украдкой грудь, зазывая в глубь картонного городка. Уже у самой границы в меня вцепилась женщина: – «Эй! Хочешь паспорт? Всего за 100 доллар. Как настоящий, за десять минут сделаем. Без проблем пройдёшь тогда». Я не представлял, как во всём этом хаосе найду Юлю. И вдруг… О чудо!.. Стоит девушка небесной красоты с перепуганными глазами у самой арки… Увидела меня и заулыбалась… Я схватил её сумку с надписью «STIMOROL», взял за руку и повёл к машине, а сам боялся, как бы водитель не кинул нас здесь. Прошли мимо менял с пачками денег, миновали опиумные курильницы, отбились от попрошаек. И услышали: – «Эй! Парень! Я здесь! Поехаль скорей!» – это был наш водитель. Дождался!.. Проехали через пустынную степь на автовокзал – крепость. Купили билеты и началось тягостное ожидание.

Мы не знали, куда себя деть. Автобус отправлялся в Бишкек только вечером и нам предстояло ждать на вокзале весь день. Разговор не ладился, Юля смущалась, а я был вымотан дорогой и увиденным на границе. Мы принялись обходить все кафешечки по периметру и поедать шашлыки. В очередном кафе я раскурил трубку и этим, видимо, окончательно очаровал Юлю. Я дымил ароматным табаком, и мы обсуждали поэзию серебряного века, читали друг другу стихи Гумилёва, Есенина, Мандельштама.

Видимо от съеденного мной большого количества шашлыка, забурлило в животе, я оставил Юлю с её сумкой и помчался в туалет… Перегородки между дырами в цементном полу были не высокие, метр, не выше. Сижу я, значит, в низенькой кабинке, заходит мужчина, встаёт в соседней и видит меня:

– Салям – олейкум.

– Здрасьте. – Отвечаю натужено.

– Ты чё здесь делаешь?

– Сру. – Прокряхтел я.

– Откуда приехаль?

– Из Бишкека.

– Куда едишь?

– В Бишкек.

– Зачем приехаль тогда?

– За девушкой.

– Далеко! – Воскликнул он. – Ну, удачи вам.

Мужчина вышел, следом за ним я, рассказал Юле свою необычную беседу, мы вместе посмеялись над этим. И тут на меня нашло то самое чувство, когда понимаешь, что это судьба, что ты не в силах ничего изменить… Прям осенило, что вот она должна стать моей женой…

Я находился в этом Богом забытом месте посреди степи, где время остановилось, среди людей, которые не меняются годами, они жарят шашлыки, продают сигареты, в этой бетонной крепости. Сюда приезжают люди из мира, в котором время торопится, спешит, проходит, забирают в спешке вещи из багажа и уезжают дальше, навёрстывать упущенные часы, торопиться жить. Мы же остались в этом месте на весь день, мы старались убить время, скоротать день, дымили трубкой, курили сигареты одну за другой, ели, пили пиво, пинали камни, но время тянулось… Солнце палило, застыв на бледно-голубом небе, нагревало бетонную площадку с автобусами, покрытыми дорожной пылью…