скачать книгу бесплатно
Скакке сделал шаг вперед и открыл рот, но его опередила фру Готтфридссон.
– Ага, так, значит, вы здесь незаконно. Меня так и подмывает пожаловаться на вас за вторжение в мою квартиру. А теперь убирайтесь, пока я добрая.
Скакке взглянул на мужчину, который упорно смотрел в пол, потом пожал плечами, повернулся к этой парочке спиной и с чуточку испорченным настроением возвратился в Южное управление.
Мартин Бек и Кольберг все еще не вернулись с Кунгсхольмсгатан. Они сидели в кабинете Меландера и снова прослушивали пленку с записью допроса Мальма, на этот раз в присутствии Хаммара, который заглянул поинтересоваться, удалось ли им еще что-нибудь выяснить.
В кабинете висел плотный дым от сигарет Мартина Бека и сигары Хаммара, а Кольберг поджег в пепельнице обгоревшие спички и пустые пачки, внеся тем самым свой посильный вклад в загрязнение воздуха. Рённ еще больше ухудшил ситуацию, открыв окно и впустив в комнату самый грязный городской воздух во всей Северной Европе. Мартин Бек откашлялся и сказал:
– Разработка версии поджога осложняется тем, что все свидетели находятся в больнице и их нельзя допросить.
– Да, – согласился Рённ.
– Я не думаю, что это был поджог, – заявил Хаммар. – Однако нам не следует делать поспешных выводов до тех пор, пока Меландер не закончит работу на месте пожара и эксперты не скажут своего слова.
Зазвонил телефон. Кольберг снял трубку и одновременно бросил пустой спичечный коробок в костер, который разжег в пепельнице. Потом с полминуты слушал.
– Что? – спросил Кольберг с непритворным изумлением, и все находящиеся в кабинете тут же уставились на него. Он же с отсутствующим видом посмотрел на Мартина Бека и сказал: – Джентльмены, у меня для вас большой сюрприз, черт бы его побрал. Йёран Мальм не погиб во время пожара.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Хаммар. – Его что, не было в доме?
– Да нет, он практически полностью сгорел вместе с матрацем. Это звонил прозектор. Он говорит, Мальм умер еще до того, как начался пожар.
8
У медсестры палаты, где лежал Гунвальд Ларссон, тон был решительный и непреклонный.
– Не могу вам ничем помочь, – сказала она. – Я не хочу понимать, насколько это важно. Для меня самое важное то, что больной Ларссон чувствует себя лучше и ему не пойдет на пользу, если вы будете звонить и волновать его. Доктор приказал, чтобы его никто не беспокоил. Я уже сказала об этом вашему сотруднику Кольбергу, который сейчас звонил и вел себя очень грубо. Перезвоните завтра. До свидания.
Мартин Бек подержал трубку в руке, пожал плечами и положил ее на место. Он сидел у себя в кабинете в Южном управлении. Был вторник, половина девятого утра, и ни Кольберг, ни Скакке еще не пришли. Кольберг, очевидно, находился уже на подходе и мог появиться в любой момент. Мартин Бек снова поднял трубку, набрал номер полицейского участка округа Мария и попросил к телефону Цакриссона. Но тот отсутствовал, его дежурство начиналось в час дня.
Бек распечатал новую пачку сигарет «Флорида», закурил и посмотрел в окно. Открывающийся за ним пейзаж был вовсе не таким красивым, как тот, к которому привык Мартин. Мрачный промышленный район и шоссе, ведущее в центр города, до предела забитое автомобилями, ползущими черепашьим шагом. Мартин Бек испытывал отвращение к автомобилям и сам садился за руль лишь в случае крайней необходимости. Ему не нравилось находиться в здании управления на Вестберга-алле, и он с нетерпением ждал того дня, когда капитальный ремонт в управлении полиции в Кунгсхольме закончится и все разбросанные по городу отделы снова соберутся под одной крышей.
Мартин Бек повернулся спиной к мрачному пейзажу, закинул руки за голову и, уставившись в потолок, принялся размышлять.
Когда, как и почему умер Йёран Мальм и какова связь между его смертью и пожаром? Простейшая версия напрашивается первой: кто-то вначале убил Мальма, а потом поджег дом, чтобы уничтожить все следы. Однако как мог в этом случае предполагаемый убийца пробраться в дом и остаться не замеченным Ларссоном или Цакриссоном?
Мартин Бек услышал за дверью в коридоре быстрые, энергичные шаги Скакке, а через минуту объявился и Кольберг. Он грохнул кулаком в дверь Мартина Бека, заглянул внутрь, сказал: «Привет» – и исчез. Снова он появился уже без пальто, пиджака и с расслабленным узлом галстука. Он уселся в кресло для посетителей и сообщил:
– Я попытался поговорить с Гунвальдом Ларссоном по телефону, но мне это не удалось.
– Знаю, – сказал Мартин Бек. – Я тоже пытался.
– Однако мне удалось поговорить с Цакриссоном, – продолжил Кольберг. – Я позвонил ему домой сегодня утром. Гунвальд Ларссон приехал на Шёльдгатан около половины одиннадцатого, и Цакриссон вскоре после этого ушел. Он говорит, что свет в квартире Мальма погас без четверти восемь. Он также утверждает, что, кроме трех гостей Рота, не видел никого, кто входил бы в дом или выходил оттуда в течение всего вечера. Однако неизвестно, внимательно ли он вел наблюдение. Стоя там, парень вполне мог задремать.
– Да, я тоже об этом думал, – заметил Мартин Бек. – Однако мне кажется совершенно невероятным подобное везение: человек смог и войти в дом, и выйти незамеченным. Слабо верится!
Кольберг вздохнул и потер подбородок.
– Да, поверить невозможно, – согласился он. – Какая программа у нас на сегодня?
Мартин Бек три раза чихнул, и Кольберг каждый раз говорил ему: «Будь здоров». Мартин Бек вежливо поблагодарил его.
– Что касается меня, то я собираюсь побеседовать с патологоанатомом, – сказал он.
Раздался стук в дверь. Вошел Скакке и остановился посреди кабинета.
– Ну, чего надо? – буркнул Кольберг.
– Ничего, – ответил Скакке. – Просто я хотел узнать, может быть, что-то прояснилось в деле с пожаром. – Поскольку ни Мартин Бек, ни Кольберг ему не ответили, он нерешительно продолжил: – Я имею в виду, что мог бы что-нибудь сделать…
– Ты уже поел? – спросил Кольберг.
– Нет, – ответил Скакке.
– В таком случае для начала ты можешь принести нам кофе, – предложил Кольберг. – И мне еще три марципановых кексика. Ты чего-нибудь хочешь, Мартин?
Мартин Бек встал и застегнул пиджак.
– Нет, – сказал он. – Я сейчас поеду в Институт судебной экспертизы.
Он положил в карман пачку «Флориды», спички и вызвал по телефону такси.
Патологоанатом, который проводил вскрытие, был седым профессором лет семидесяти. Он работал полицейским врачом в те далекие годы, когда Мартин Бек служил простым патрульным, и, кроме того, Мартин Бек слушал его лекции в полицейской школе. С тех пор им часто приходилось работать вместе, и Мартин Бек высоко ценил опыт и знания профессора.
Комиссар постучал в дверь кабинета врача в Институте судебной экспертизы в Сольне, услышал стрекот пишущей машинки и открыл дверь, не ожидая ответа. Патологоанатом печатал на машинке, сидя у окна, спиной к двери. Он закончил печатать, вытащил из машинки лист бумаги и повернулся к Мартину Беку.
– Привет, – поздоровался он. – А я как раз готовлю предварительный отчет для тебя. Как дела?
Мартин Бек расстегнул пальто и сел.
– Так себе, – сказал он. – Этот пожар совершенно загадочный. Кроме того, у меня простуда. Однако для вскрытия я еще не совсем готов.
Профессор внимательно посмотрел на него.
– Тебе нужно обратиться к врачу. Это ненормально – все время ходить простуженным.
– Да ну их, этих врачей, – отмахнулся Мартин Бек. – Я, конечно, уважаю твоих высокомудрых коллег, но они так и не научились лечить обычную простуду. – Он вытащил платок и с трубным звуком высморкался. – Ну ладно, давай займемся делом. В первую очередь меня интересует Мальм.
Профессор снял очки и положил их перед собой на письменный стол.
– Хочешь на него взглянуть? – спросил он.
– Нет, – ответил Мартин Бек. – С меня вполне достаточно твоего рассказа.
– Должен признать, выглядит труп не лучшим образом, – сказал эксперт. – Как и два других. Что ты хочешь узнать?
– Как он умер?
Профессор вынул носовой платок и начал протирать очки.
– Боюсь, я не смогу тебе этого сказать, – ответил он. – Главное я ведь уже вам сообщил. Мне удалось установить, что он был мертв, когда начался пожар. Когда все вокруг загорелось, он лежал в своей постели, очевидно, полностью одетый.
– Могла ли смерть быть насильственной? – спросил Мартин Бек.
– Маловероятно, – покачал головой патологоанатом.
– У него есть какие-нибудь раны или повреждения на теле?
– Да, естественно. Масса. Жар был очень сильный, и Мальм лежал в характерной позе фехтовальщика. На голове у него было множество трещин, но образовались они после смерти. Кроме того, на теле имеются ссадины и сдавленности, вероятнее всего, от падающих балок и других предметов, а череп раскололся от жары.
Мартин Бек кивнул. Он уже достаточно насмотрелся на обгоревшие трупы и знал, как легко дилетанту предположить, что повреждения образовались перед смертью.
– А как ты пришел к заключению, что он умер до того, как начался пожар?
– Во-первых, когда тело соприкоснулось с огнем, система кровообращения у него уже не работала. Во-вторых, в его легких и бронхах отсутствовали следы сажи или дыма. У двух других погибших обнаружены хлопья сажи в дыхательных органах и четкие сгустки крови в сосудах. Смерть во время пожара сомнений не вызывает.
Мартин Бек встал и подошел к окну. Он посмотрел вниз на шоссе, где желтые машины дорожной службы разбрасывали соль по почти полностью растаявшему серому снегу. Он вздохнул, закурил сигарету и повернулся спиной к окну.
– У тебя есть достаточные основания полагать, что его убили? – спросил профессор.
– Трудно поверить, что он умер естественной смертью как раз перед тем, как загорелся дом, – пожал плечами Мартин Бек.
– Его внутренние органы были вполне здоровыми, – сказал профессор. – Правда, есть один не совсем обычный факт: содержание окиси углерода в крови Мальма слишком велико, если учесть, что дым он не вдыхал.
Мартин Бек просидел еще полчаса у эксперта, затем вернулся в центр города. Выйдя из автобуса на Норра Банторьет и вдохнув грязный воздух на автовокзале, он подумал, что в городе наверняка нет ни одного жителя, который не страдал бы от хронического отравления окисью углерода.
Он немного поразмышлял над важностью сообщения эксперта о повышенном содержании окиси углерода в крови покойного, но вскоре переключился на другое. Спускаясь в метро, он думал о том, что здесь воздух еще более ядовит, чем наверху.
9
В среду, тринадцатого марта, Гунвальду Ларссону впервые разрешили встать с постели. Он с трудом натянул на себя больничный халат и хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале. Халат был на несколько размеров меньше и вылинял так, что установить его первоначальный цвет было совершенно невозможно. Потом Ларссон взглянул на свои ноги, обутые в черные шлепанцы на деревянной подошве. Тапки явно пришлись бы впору Голиафу и могли служить эмблемой сапожной мастерской.
Деньги Ларссона лежали в тумбочке у кровати. Он взял несколько монеток и направился к ближайшему телефону-автомату для пациентов. Набрал номер управления полиции, машинально одергивая рукав своего неудобного облачения. Рукав не поддался ни на сантиметр.
– Да, – сказал Рённ. – О, это ты? Ну как дела?
– Прекрасно. Послушай, как я здесь оказался?
– Это я привез тебя в больницу. Ты был немного не в себе.
– Последнее, что я помню, так это то, как сижу и смотрю на фотографию Цакриссона в газете.
– Ну, с тех пор пять дней уже прошло. Как твои руки?
Гунвальд Ларссон посмотрел на свою правую руку и осторожно пошевелил пальцами. Рука была могучая, покрытая длинными светлыми волосами.
– Вроде бы нормально. Осталось только несколько маленьких повязок.
– Ну это хорошо.
– Ты мог бы не начинать каждую фразу с «ну», – раздраженно сказал Гунвальд Ларссон.
Рённ на это ничего не ответил.
– Ну, Эйнар?
– Ну что? – сказал Рённ и рассмеялся.
– Почему ты смеешься?
– Просто так. Тебе что-нибудь нужно?
– В среднем ящике моего письменного стола лежит черный кожаный кошелек. В нем мой ключ зажигания. Поезжай в Больмору и привези мне белый халат и белые шлепанцы. Халат висит в платяном шкафу, а шлепанцы стоят в прихожей, у двери.
– Ну, думаю, это мне по силам.
– В спальне, в комоде, есть пакет с эмблемой универмага «НК», в нем лежит несколько пижам. Возьми его тоже, слышишь?
– Все эти вещи нужны тебе немедленно?
– Да. Эти дураки выпишут меня не раньше чем послезавтра. Они мне дали серо-сине-коричневый халат на десять размеров меньше положенного и пару клумпов, похожих на гробы. Как там у вас дела?
– Ну, не так уж и плохо. Нормально.
– Чем занимаются Бек и Кольберг?
– Их здесь нет. Они на Вестберга-алле.
– Прекрасно. Как идет расследование?
– Какое расследование?
– Пожара, чего же еще?
– Это дело закрыто.
– Что?! – заорал Гунвальд Ларссон. – Что ты сказал? Закрыто?
– Да, там несчастный случай.
– Несчастный случай?!
– Ну, примерно так… Понимаешь, расследование на месте пожара закончилось сегодня утром и…
– Какого черта, что ты болтаешь?! Ты что, пьян?! – Гунвальд Ларссон разговаривал так громко, что старшая медсестра вышла в коридор. – Понимаешь, этот Мальм…
– Больной Ларссон, – строго сказала сестра, – так нельзя себя вести.
