Подарки фей-крестных

– А никаких, ибо подготовка к обратному ритуалу – это не наша печаль. Формулировка суда какая была? «Провести обратную процедуру, если возможность отмены проклятья существует». Провести! И если! Так что пусть сначала Унц докажет саму возможность подобной процедуры, это, во-первых. Потом проведет эксперимент на Мартине с другим «проводником», это, во-вторых. И вот только если получится, придется прибыть и попробовать «провести» этот самый ритуал. Но ни секундой раньше. Ты не под забором себя нашла, ты – достойный член общества, пусть и другого мира. И сидеть тут, и протирать портки, пока господин Унц на ком-то там экспериментирует, ты ни разу не собираешься, у самой дел по горло: работа, преподавание, да и дитя без пригляда.

– А как мы им сообщать будем, что на роль подопытной крыски я не согласна?

– А элементарно. Считай, что мы им об этом уже сообщили. Ты никак думаешь, что нас сейчас не слушают и не «пишут»? Зря.

– Да наверняка. Слушай, давай оскорбим их честь и достоинство? Эй, вы! Вот нет у вас ни того, ни другого!

***

В «комнате обзора» гостиницы «Лог», оборудование которой позволяло отслеживать разговоры из всех помещений вечер прошел информативно.

Гостиничный детектив Дитмар Штауфенбах и его старинный знакомый Лотар Шиле из СБ Гюнтера Линдворма слушали и записывали беседу Катер и ее стряпчего Литера, попутно пытаясь систематизировать и анализировать полученную информацию.

– А ты никак думаешь, что нас сейчас не слушают и не «пишут»? Зря.

– Да наверняка. Слушай, давай оскорбим их честь и достоинство? Эй, вы! Вот нет у вас ни того, ни другого!

Дитмар Штауфенбах оторвал от уха прослушивающий кристалл и с немым вопросом в глазах уставился на Лотара Шиле: они подозревают или точно знают, что их прослушивают? И что тогда из их слов правда?

– Ну и чего ты этим добилась?

– А так, похулиганить захотелось. Мы им все сообщили, что собирались, или еще что-то надо добавить?

– Да нет, все, сейчас они с докладом к Линдворму побегут. А нам и отдохнуть пора.

Лотар Шиле в свою очередь оторвал от уха прослушивающий кристалл и в бешенстве швырнул его в стену. Развели как младенцев! Да еще дали понять, что знают о прослушке! Вот чему теперь из их разговора можно верить? А впереди еще доклад главе СБ – Райнеру Шахту! Лучше в клетку к голодному палсу35…

Глава восьмая, в которой выясняется, что чадолюбие может принимать самые необычные формы

Ирма Шарт чуть не мурлыкала от счастья. Сначала попасть на такой процесс! А теперь и на второй! И ведь вчера главный редактор попытался отнять у нее пропуск, мотивируя «несдержанностью» некоторых, и передать кому-то более «матёрему» из коллег, а не судьба, пропуска-то именные! И ей доверили написать статью-эссе!

О, а вот и наши истцы-ответчики, поменявшиеся ролями. А что это у нас стряпчий ответчика делает? Пытается подсунуть Золии какую-то бумажку. Не иначе, как Линдвормы договориться полюбовно решили. Логично, но обидно, все уже настроились послушать новые дебаты. А, нет, ее стряпчий отпихнул чересчур настырного Фалька, и охрана помогла. Не судьба тебе подобраться к Золии, позлорадствовала Инга. Неудачно ты подкрадывался.

– Приветствовать Суд Семи! – рявкнул служащий. Все послушно встали. Семь фигур в одинаковых темных мантиях с капюшонами заняли места за столом. Центральная фигура откинула капюшон, открывая лицо, и Ульрих Бар ударил в мини-колокол, стоящий на подставке перед ним.

– Заседание Суда Семи начинается. Сегодня мы рассматриваем казус «Золия Катер требует от Мартина Линдворма возмещения морального ущерба и выплаты алиментов их общему ребенку». Представитель истца – стряпчий Макс Литер. Представитель ответчика – стряпчий Томас Фальк. Напоминаю, что все показания будут проверяться камнем истины и экраном эмоций. Представитель истца, Вы можете изложить свои претензии к ответчику.

– Ваша беспристрастность, позвольте мне осветить суть дела. Восемнадцать лет назад – 4 юная 2175 года присутствующая здесь виора Золия Катер подверглась сексуальному насилию со стороны присутствующего здесь Мартина Линдворма. Будучи в шоке и не желая жить виора Катер отправилась в Храм Серой Матери. Однако представители Храма сочли неправильным прерывать жизнь столь юного создания и виоре Катер была предложена альтернатива – покинуть наш мир и продолжить жизнь в другом. Все эти годы виора Катер прожила в мире Земля, не имея ни малейшего желания возвращаться обратно, даже несмотря на необходимость самостоятельно содержать ребенка. Только необходимость лечения румши вынудила ее вернуться. Вернувшись, она неожиданно для себя предстала перед Судом Семи по обвинению в домогательствах и наложении проклятья, что было опровергнуто вчерашним вердиктом. Моя клиентка полагает, что раз обстоятельства все-таки привели ее на родину, где она сразу же подверглась несправедливым обвинениям, к счастью не подтвержденными в суде, то будет не лишним вспомнить статьи законодательства, согласно которым может быть возмещен как нанесенный ей моральный ущерб, так и справедливо назначена выплата алиментов отцу ребенка. Золия Катер не осведомлена о каких суммах в данном случае может идти речь, поэтому размер компенсации оставляет на усмотрение суда. В качестве доказательства отцовства виорой Катер переданы суду собственные образцы тканей и крови, а также образцы ребенка. Образцы ответчика имеются в распоряжении органов правосудия в деле № И-457032/76 по обвинению Мартина Линдворма об изнасиловании неизвестной от 25 финнея 2176 года.

– Из чего собственно следует, что это именно их общий ребенок?

Стряпчий Томас Фальк «прорезался». Правильно, гонорар-то нужно отрабатывать.

– Из заключения судебной лаборатории. Сопоставление образцов Мартина Линдворма, находящихся в распоряжении полиции и образцов, переданных суду виорой Катер, позволило сделать вывод о том, что данные образцы принадлежат их общему ребенку.

– И какова половая принадлежность этого ребенка?

В умении Железного Бара держать паузу Ирма не сомневалась. А тот не торопился, с интересом рассматривая ерзающего стряпчего. Да что там стряпчий, все присутствующие не дыша ждали ответа.

– Это девочка.

Вздор разочарования Линдворма-младшего услышали все. Ирма немедленно разозлилась. И дело было даже не в женской солидарности. Тебе, гаду бесплодному, сказали, что у тебя есть ребенок. Возможно, первый и последний. Единственный. Радоваться надо, а тебя с учетом законов наследования не устраивает пол.

– Мой клиент хотел бы знать каков статус истицы в мире Земля и ее материальное положение.

– Моя клиентка не понимает, какое отношение имеет статус и ее материальное положение к выплате причитающихся ей сумм.

– Самое прямое. Возможно, воспитание ребенка следует доверить более обеспеченному родителю, располагающему бóльшими возможностями.

Ах вот оно что. Ирма аж сама себе кивнула головой. Ожидаемо. Сейчас начнут намекать, что эта Золия ребенка под забором растила, голодом морила, будущее не обеспечила, значит, что? Передать под опеку более достойного. А у папаши и денег и возможностей как песка в пустыне. Как Золия выкручиваться будет?

– Ваша беспристрастность, мы предвидели подобный вопрос. Мы готовы предоставить свидетеля, способного подтвердить и статус, и платежеспособность истицы на Земле.

– Какого свидетеля, готового подтвердить статус и платежеспособность истицы на Земле, Вы имели в виду?

– Мы просим вызвать Дидье Мореля с Земли, представителя компании, в которой уже много лет трудится истица.

– Вы уверены, что он захочет явиться в зал Суда?

– Да, Ваша беспристрастность, и он уже здесь.

– Служитель, присутствует ли вион Морель в комнате свидетелей?

– Да, Ваша беспристрастность.

– Пригласите его в зал заседаний.

Дидье Морель в сопровождении служащего суда вышел из боковой двери и неторопливо прошествовал на место для приглашенных свидетелей. Весь зал с интересом рассматривал невысокого толстячка, державшегося просто, но с достоинством.

– Вам нужен переводчик?

– Нет, Ваша беспристрастность. Я часто бываю в Вашем мире и успел выучить язык.

– Положите руки на камень истины. Отвечайте только на заданные Вам вопросы. Вам понятно?

– Да, Ваша беспристрастность.

– Ваше имя?

– Дидье Морель, Ваша беспристрастность.

– Род занятий?

– Заведующий парижским филиалом фирмы «IL», Ваша беспристрастность. Здесь я выполняю функции представителя фирмы с целью заключения договора с концерном «ШТЕРН» о поставках очередной партии нашего товара.

– То есть Вы занимаетесь парфюмерией… Неужели для мужчины это может быть интересным?

– Еще как, Ваша беспристрастность! Запахи – это целый мир. Понимаете, аксессуары могут подчеркнуть Ваш статус, одежда – скрыть недостатки или показать достоинства фигуры, а запахи… Запахи могут изменить Ваше отношение к тому, с кем Вы общаетесь. Или его к Вам. Духи – главные обманщики в жизни. И далеко не все их возможности нам известны.

– Что Вы можете сообщить Суду Семи по существу дела?

– Что я давно знаю Золию Катер. И могу подтвердить ее благонадежность и платежеспособность.

Что там с камнем-то? Камень истины: правда. Экран эмоций: уверенность.

– Что у Вас за фирма и чем она занимается?

– Фирма «IL» была основана почти двести лет назад Ивом-Анри Леруа и названа его инициалами. Мы производим духи, туалетную воду, одеколоны, мыло. На сегодняшний день мы занимаем сорок пятое место в списке парфюмеров нашего мира. Это очень достойный результат для тех, кто начинал с лаборатории в подвале.

– Откуда Вы знаете Золию Катер?

– Ну как откуда? Она руководит лабораторией нашего московского филиала!

Ирма Шарт встрепенулась – так вот кто прислал флакон! И тут же затихла, надеясь, что ее оживление спишут на банальный женский интерес к парфюмерии. Обнародовать тот факт, что ей как свидетелю что-то перепало от вчерашней обвиняемой как минимум неразумно.

– То есть она делает духи?

– Не совсем, Ваша беспристрастность. Они их изобретает. И даже «ведет» Номерную авторскую серию «Иза».

– Вы имеете в виду номерную парфюмерию?

– О, нет, Ваша беспристрастность. Видите ли, покупая элитную парфюмерию, Вы, прежде всего, платите за громкое имя. Приобретая номерную парфюмерию, Вы платите за сами духи, а не за красивую упаковку или чью-то славу, то есть Вы платите за продукт, за содержание, а не за форму и дорогую рекламу36. А вот Номерная серия запахов – это высший пилотаж среди парфюмеров. Подобные серии уникальны, количество флаконов в них не может превышать сотни единиц. Каждая серия имеет своё название, а каждый флакон свой серийный номер. Стоимость подобных запахов бывает почти запредельной.

– То есть мы можем заключить из Ваших слов, что Золия Катер занимает вполне достойный пост и, как минимум, не бедствует?

– Именно так, Ваша беспристрастность. Насколько мне известно, у нее есть коттедж, квартира, машина, счета в банках. Имя в мире парфюмеров. Премии International Fragrance Awards37, Canadian Fragrance Awards, Academia del Perfume, и даже FiFi Awards38!  А… хотя Вы же не в курсе…

Камень истины: правда. Экран эмоций: гордость.

– Давно Вы ее знаете?

– Уже восемнадцать лет.

– И как именно произошло ваше знакомство?

– Мои знакомые попросили меня позаботиться о сироте с хорошим потенциалом химика. Мы с женой поселили Изу у себя и помогали ей адаптироваться в чужом мире. Язык, обычаи, знания, навыки жизни…

– Простите, почему Изу? Почему не Золию?

– У нее были документы нашего мира на имя Изольды. Сокращение Иза она выбрала сама. Мы не спрашивали, почему. Видимо, что-то из прошлой жизни не радовало ее сокращением Золия. Да, а через некоторое время выяснилось, что она беременна и планы по «врастанию» в жизнь пришлось пересматривать, вернее, корректировать. Но Иза – молодец. Учиться не прекращала ни на день. И поступила на химфак через пять месяцев после родов. Сама училась, сама поселилась в общежитии, все сама. И бакалавриат, и магистратуру, и аспирантуру прошла блестяще. И поступила на работу в нашу лабораторию, которую по прошествии семи лет и возглавила.

– А где в это время была ее дочь?

– Сначала вместе с Изой у нас. А потом в яслях и детском саду. А перед ее поступлением в школу у Изы появилась квартира, купленная на гонорары от первых придуманных запахов.

– Как Вы считаете, можно ли ей доверить ребенка?

– Ваша беспристрастность, я не совсем понимаю вопрос. Какого ребенка?

– Ее дочь.

– Так у нее никто и не спрашивал. Обстоятельства сложились так, что есть ребенок – начинай растить. И Аля выросла очень славной девочкой. А Иза, если Вы об этом, прекрасная мать.

– То есть оснований заводить разговор о лишении ее прав материнства у нас нет?

– Абсолютно нет. Кстати, я не очень понимаю, как лишение прав материнства вообще можно провернуть, если учесть, что Аля и Иза имеют другое гражданство. И решения здешних судебных органов вряд ли будут восприняты нашими властями как руководство к действию, уж извините, Ваша беспристрастность.

Камень истины: правда. Экран эмоций: насмешка, ехидство.

Пухленький, с немужской профессией, а зубастенький, однако, хмыкнула Ирма. Действительно, а как эти Линдвормы себе представляли «силовой» вариант? Найти покладистого судью, добиться вердикта о передаче опеки… и что? Кто им позволит забирать гражданку не просто другой страны, а другого мира? Спасибо, если вообще обратят внимание, а не просто наплюют на их требования.

– А не доводилось ли Вам, вион Морель, слышать о близких мужчинах в жизни Золии Катер? Или принадлежать к их сонму?

И похабно подмигнул. Ирма чуть не зашипела, стряпчий Фальк, вот же тварь какая! Намекает, что мужиков у нее перебывало много, и женатый Морель только один из них. Запрещенный приемчик, по любому. А Дидье Морель, наклонив голову, рассматривал Томаса Фалька с каким-то отвращением и одновременно научным интересом как огромного ядовитого паука за прочным стеклом. После чего снизошел до ответа:

– На оба вопроса – нет.

Камень истины: правда. Экран эмоций: презрение, отвращение.

– Ваша беспристрастность, мне, конечно, неизвестны моральные принципы стряпчего, позволяющие оскорблять истцов и свидетелей, которых он видит первый раз в жизни, да еще ждать, что я с удовольствием поддержу его скабрезности, но не дискредитируют ли подобные действия саму сущность процесса беспристрастного суда?

Молодец, толстячок, так его!

– Ваша беспристрастность, – вмешался стряпчий Литер, – не отвлекли ли нас от сути дела? Согласно формулировке обвинения, мы сегодня собирались обсудить сумму возмещения, положенного Золии Катер как за нанесенный моральный ущерб, так и в виде выплаты алиментов отцом ребенка. А нас, похоже, пытаются увести в дебри неких дополнительных обсуждений.

– Кстати, если ребенок проживает в другом мире, до какой степени правомерно выплачивать деньги на его содержание, даже не видя его? Сами по себе пробы не равны наличию дочери! У нас нет стопроцентных оснований верить в ее наличие!

Ты смотри, не унимается, поганец. Но поганец логичный.

– Ваша беспристрастность, – снова подсуетился стряпчий Литер, – данные основания могут быть получены прямо сейчас.

– Каким образом?

– Использовать еще раз Ложу Чтения. Чтецов обмануть нельзя. Одна просьба, нельзя ли для того, чтоб никого не задерживать, посмотреть заранее отмеченные даты.

Железный Бар, подумав, дал согласие. Дидье Морель был отпущен с места для приглашенных свидетелей. Истица снова заняла место в Ложе Чтения. Невозмутимый как всегда Чтец подключал какие-то провода в аппаратуре. На экране замелькали кадры похода в магазин, одновременно загорелась дата – 9 миана 2182 года: маленькая девочка лет шести с необычной стрижкой держит за руку… опа, да это же Золия Катер! И она отнюдь не невнятная, а очень даже нечего! Вот она смеется и что-то рассказывает дочери, а руках у них яркие пакеты с покупками. 25 юная 2186 года – подросшая девочка в купальнике на море, вместе с Золией они брызгают друг на друга водой. 3 мареня 2191 года – пятнадцатилетняя девочка-подросток важно задувает свечи на именинном торте, а ее мать протягивает ей коробку в блестящей бумаге. 18 люана 2193 года молодая девушка выскакивает из здания официального вида с растопыренной ладошкой «Пять!», а Золия Катер гладит ее по голове со словами «Ты – студентка, умница моя!» 13 вангуса 2193 года Золия Катер целует эту девушку и говорит: «Я вернусь через пару недель, не разнеси дом!»

– Ваша беспристрастность, – снова взял слово стряпчий Литер, – достаточно ли Суду Семи этих данных или есть необходимость просмотреть еще фрагменты памяти истицы?

– Пожалуй, достаточно. У ответчика есть основания не доверять показанным фрагментам?

– Даже если это правда, правомерно ли заставлять моего клиента выплачивать деньги на содержание ребенка, не имея возможности проконтролировать как его воспитание, так и то, на что именно будут потрачены средства? Мой клиент требует возможности личных контактов с ребенком для более точного определения тех сумм, которые ей могут понадобится.

Ой, и много ты до сих пор наконтролировал, жлоб противный, подумала Ирма. А насчет того, что только у тебя есть право определять величину выплат дитятке, так это ты зря. Ой, зря! Ни один в мире суд и ни один судья не потерпит, чтоб ему всякие тут указывали как поступать. Железный Бар тебе сейчас мозги-то на место поставит. Если, конечно, там еще осталось, что ставить.

– Согласно действующему законодательству назначение алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка осуществляется по стандартной схеме – двадцать процентов от доходов отца и не зависит от желания отца или отсутствия такового их выплачивать. Суд считает своим долгом в очередной раз разъяснить как ответчику, так и его представителям, что решение о виде, сроках и форме возмещении или компенсации является исключительно прерогативой судебных органов и ни в коем случае не может быть отдано на откуп кому бы то ни было еще. Что касается возможности личных контактов с ребенком, проживание в разных мирах несколько затрудняет стандартную систему взаимных визитов. Данный вопрос будет обсуждаться вами отдельно с его матерью и визовыми органами.

Голосом Железного Бара сейчас хорошо было забивать сваи, настолько холодным и металлическим тембром он отличался.

– Ваша беспристрастность, – да что ж этому Фальку неймется, – мой клиент не отказывается от выплаты алиментов начиная с сегодняшнего дня и вплоть до совершеннолетия дочери. Но вряд ли правомерно требовать с него выплату за все уже прошедшие годы, особенно, если учесть, что он даже не знал о том, что у него родился ребенок.

– Ваша беспристрастность, – опять стряпчий Литер, – что касается неправомерности выплаты алиментов за прошлые годы, возможно членов Суда Семи устроит альтернативный вариант? Положения Закона 2019 года рассчитаны как раз на подобные случаи.

Опаньки, и на что это он намекает? Ирма вопросительно нахмурилась и с надеждой покосилась на Валя. «Закон о приданном» одними губами проартикулировал тот. Какой еще… А ведь верно! Есть такой! И там как раз написано, что в случае невозможности уплаты денежного содержания ребенку можно потребовать часть делимого имущества. Причем, насколько Ирма помнила, данная часть официально считалась принадлежащей ребенку, а бывшие владельцы могли ею максимум управлять. Или управление передавалось родственникам матери. А ребенок получал ее в собственность по достижении совершеннолетия или раньше, в случае заключения брака. И ведь, судя по всему, Железный Бар сейчас девочке присудит смачный кусок. Неужели правдивы слухи о том, что его зять откосил от выплаты алиментов дочери и внуку, и судья с тех пор ненавидит эдаких уклонистов лютой ненавистью?

– Мы возражаем, Ваша беспристрастность! – Фальк аж взвился. Как еще слюной не подавился, злорадно подумала Ирма. Понятное дело, делиться куском концерна ох как не хотелось бы. А, судя по всему, придется…

Не обращая на него внимания, Ульрих Бар ударил в мини-колокол, стоящий на подставке перед ним.

– Соблюдать тишину в зале! Суд Семи приступает к совещанию и выработке вердикта!

Все почтительно замолчали. Железный Бар откинулся на спинку стула и прикрыл глаза: председатель суда мысленно советовался с остальными судьями. Прошло не меньше восьми минут, прежде чем он открыл глаза.

– Суд Семи готов огласить вердикт по делу «Золия Катер требует от Мартина Линдворма возмещения морального ущерба и выплаты алиментов их общему ребенку». Суд Семи, заслушав показания свидетелей и просмотрев память истицы пришел к следующему решению. Поскольку факт отцовства ответчика можно считать подтвержденным, Суд считает… До момента совершеннолетия алименты в размере… Возможность личных контактов с ребенком… Согласно Закону 2019 года… Сумма морального ущерба…

Ирма поймала себя на том, что отвлеклась. Ладно, речь Бара потом и письменном виде прочесть можно будет, это как раз не проблема. Странно другое. Почему у нее такое ощущение, что она присутствует при хорошо срежиссированном действии? Кто-то честно отыгрывает свои роли, как, например, она сама, или даже Золия Катер, но кто-то явно поработал кукловодом. А кто?

Что-то знает Бар, не может не знать. Почему он помог «отмазать» Золию от обвинения Линдвормов и позволил ей «отхватить» хороший шмат их состояния? Да, справедливо, кто же спорит. Но чтобы собачиться с концерном ЛИНД ради никому не известной виоры нужны ой какие мощные основания! И в чем они заключаются? Почему он не задал ни единого вопроса о подробностях ее перемещения на Землю? Почему даже не спросил, как монахини Храма Серой Матери сумели переправить эту Золию в другой мир? Почему не поинтересовался у Мореля о том, кто такие его друзья, попросившие его присмотреть за сиротой? И почему тот не смог или не счел нужным им отказать? Как никому не известная молоденькая девчонка в чужом мире достигла вполне себе приличного состояния? И это при том, что у нее маленький ребенок на руках. Та-ак, что-то здесь нечисто. Знать-то он знает…

Но одно дело знать, другое руководить. А это вряд ли.

А вот Макс Литер на роль кукловода вполне подходит. Нашел магессу Хабер и заставил признаться в нарушении «клятвы мага». Дитера Унца уговорил прийти и устроить обследование. Виона Мореля аж с Земли добыл, чтоб тот в пользу истицы вовремя дал показания. И вообще, слишком уж он подготовленный. Даты эпизодов совместного времяпрепровождения Золии с дочерью явно намечены заранее, так он, что, был уверен, что подобный вопрос возникнет? А как «Закон о приданном» откопал, ушлый такой? Откуда ему знать местные законы и реалии? А он их точно знает, при том, что ни в одном громком деле до сих пор не выступал, иначе Ирма в силу своей профессии о нем хоть что-то да слышала. Возник из небытия с уже сформированным набором знаний и умений. Интересно, где таких выращивают, Ирма бы с удовольствием прочла список выпускников данного инкубатора. Там такие интересные имена могут оказаться… А если настучать главному редактору и подбить его на начать независимое журналистское расследование? «Хвосты» всяко должны остаться. Сам Литер уберется к себе на Землю, и возможные выводы газетчиков его не будут волновать. А на таком расследовании можно себе и имя сделать…

Но даже если это и так, в одиночку он бы просто не успел все это провернуть. Помогли ему, это к предсказательнице не ходи. Кто мог так рискнуть и легко наплевать на связи Линдвормов? Спецслужбы? А с чего спецслужбам «топить» ЛИНД? Если только… Если только это не связано с возможностью национализировать их концерн, пользуясь законом об отсутствии прямых наследников мужского пола… Тогда это правительственные игры. Тогда весь этот цирк получает более-менее приемлемое объяснение. Тогда о любых независимых расследованиях лучше забыть. Одно дело – пытаться накопать компромат на чужака, а другое – мешать королевским представителям. Это уж точно без нее. Шкурка дороже.

Глава девятая, в которой почти все вещи встают на свои места. Почти…

– Томас, так как будем решать вопрос с личными контактами с ребенком? Когда она собирается дочь привезти?

– А никогда. Мартин, ты действительно считаешь эту Золию законченной дурой? Это ее друзья с Земли могут не понимать, чем грозит появление девчонки здесь, а она-то в курсе! У дочери, родившейся в немагическом мире, не может быть способностей к магии, в отличие, например, от тебя, и сделать ее послушной при личной встрече тебе с твоим уровнем раз чихнуть. Да если у нее есть хоть капля мозга, она упрется всеми конечностями и дочь сюда не пустит. Они с этим стряпчим чуть не хором мне объяснили, что при нынешних ограничениях между нашими мирами на въезд-выезд несовершеннолетней девчонке никто визу не даст. Даже не соврали, мерзавцы. Единственный шанс – тебе получить визу туда. Но тогда теряется твое магическое преимущество, и все, что остается – уговоры. А мало ли, как мамаша способна девочку накрутить…