скачать книгу бесплатно
Если сфокусировать мысли на одном объекте, все прочие объекты потеряются.
К примеру, действия, динамика приковывают внимание. Не обязательно зрительная динамика. Это может быть динамика звуков, запахов, чувств. Покоящийся объект при этом вполне можно не заметить. Даже кольцо не всегда помогает разглядеть детали, ведь, в конечном счете, все зависит от восприятия, от формируемых мыслей, от языка.
Если поставить Нэ между домами, во тьму, спрятать за башню, сам автор его не заметит.
Если Нэ не будет обладать элементами, наименования которых существуют в языке, то свидетели, носители этого языка, не смогут его описать.
Что, по сути, есть призрак? Природная, неразумная часть человека способна почувствовать "нечто". Но если на данном этапе развития в языке не окажется средств для именования этого "нечто", "нечто" не станет распознаваться разумной частью. Лишь выходя на новые, более высокие уровни абстракции, сознание способно замечать новые объекты.
Спускаясь по ступенькам, Эн подумал, что отчасти разгадал секрет Нэ.
В языке северных народов существуют десятки наименований снега, а в ином языке только одно – "снег".
Нэ каким-то образом выпал за границы любого человеческого языка. Той системы, которой сознание руководствуется при познании и описании объектов, явлений, абстракций. Можно чувствовать присутствие Нэ, но "слово-имя" Нэ недоступно языковой системе. А потому, на данном этапе развития, невозможно выделить Нэ из окружающего мира как отдельное явление.
Таким образом, Нэ может вовсе не прятаться. Он может свободно позировать перед камерами и бегать мимо датчиков движения. Если его внешность и его перемещения требуют отдельных слов в языке, да таких слов, которые языковой системе пока недоступны и откроются нескоро, ни один разумный носитель языка не сумеет воспринять его за самостоятельный объект.
Эна посетил легкий вихрь восторга.
Но ведь при этом Нэ – объект весьма самостоятельный.
Разум задавал все новые и новые вопросы.
Воспринимают ли Нэ дети и умалишенные? Каким уровнем абстракции владеет сам Нэ? Был ли он таким всегда? Скорее всего, был. Иначе сохранились бы слова, отлично характеризующие прежнего Нэ. Доступен ли Нэ общечеловеческий язык? Скорее всего, да. Он же сам подсказал разгадку тайны.
Но вместе с тем, если Нэ доступна иная система восприятия и для результативного общения с людьми он вынужден каждый раз опускаться на уровень ниже, Нэ может сообщать массу информации, никак не воспринимаемой окружающими. Он может комментировать хоть каждую ситуацию, каждый момент, а обычный человек даже не воспримет высказывания за "звук" в привычном понимании.
"Ты нашел меня? Доволен?"
Эн проигнорировал комментарий тени.
Мир темных небес ожидал снаружи.
Город, эти искалеченные сигаретами легкие, дышал тяжело, с хрипом. Во тьме клубился дым. Огни выглядели как что-то неуместное, неестественное. Машины выплывали вместе с выдуманными демонами и растворялись вслед за мечтами. Сухие улицы питались пешеходами. Стены давились и трескались от жажды.
Суетились санитары из морга в поисках готовых к смерти.
Готовых к смерти искали убийцы и родственники, друзья, близкие, рекламные агенты.
События мелькали слишком быстро для черного цвета.
В тени Нож, поймав одного из пытавшихся убежать Детей, избивал его ногами. Проходя мимо Эн не мог не вмешаться.
– Излишнее применение силы, – предупредил он, подразумевая поставленную на лицо террориста ногу.
– Они не могут умереть, поэтому мы их допросим, – сказал Нож холодно, констатируя факт. – Ты отпустил их. Твои действия нерациональны. Они не обоснованы законом.
– Мои действия не противоречат закону, – ответил Эн. – Убери ногу, Нож. Однажды и ты умрешь. А все хотят покинуть этот мир целыми.
Нож сделал вид, что не услышал или не понял слова Эна, но ногу убрал. Парень на земле корчился и стонал.
– Ты действуешь грубо, – отметил Эн, созерцая мучения преступника. – Я сообщу Седому.
– Твое право, – согласился Нож.
Уходя, он "случайно" наступил на террориста еще раз. Эн смотрел на конвульсия избитого целую минуту, но так и не придумал, чем помочь несчастному. А по прошествии минуты парня подняли и увели солдаты из СООП.
Войска СООП заняли целый район, разогнали бомжей и перекрыли подступы к башне.
Пока Эн шел по зоне видимого порядка, он ощущал упадок.
Ощущение пропало, когда восприятие выловило выползающую из канализационного люка кошку. Со скрипом крышки она выбралась на улицу, держа в зубах остывающий объект, и быстро убежала в узкий проем между домами.
Эн вновь сверился с картой, вспоминая, в каком здании его квартира. Оборудованный техникой квартал, бодрствующие у компьютеров полуночники, неспящие охранники с электронными приборами спасали от бесконечности пространства, но Эну все же захотелось оказаться в замкнутом помещении. Он пересек десяток опустевших улиц. С каждым часом людей становилось меньше. Они расползались по домам, дырам и барам. Ночные заведения светились отдельными пятнами, гасли огни жилых домов, а машины покидали небо и землю, исчезая на стоянках.
Даже к центру подбиралась тишина.
Времени миновало немало, но Эн не успел отойти далеко от места предыдущих событий. С неба к нему опустилась машина Гуви.
– Сам Седой ждет, – предупредил водитель, открывая двери соответствующей кнопкой.
Эн забрался в кабину, развалился на задних сидениях.
– Вопросы к моему поведению? – предположил агент.
– Много вопросов, друг, – подтвердил Гуви, отрывая машину от земли. – Прошу прощения, друг, – тактично спросил он в небесах.
– Да, Гуви, – Эн приготовился выслушать просьбу.
– У вас сегодня свидание в десять по системному времени, – начал водитель издалека.
– Я помню, спасибо.
– Мог бы я взять выходной на завтра? Не понадобится что-нибудь срочное?
Голос водителя не дрогнул и не изменился, но Эн почувствовал бесконечные волны грусти. Столько грусти, что ей было тесно в пространстве машины.
– Конечно, бери, – разрешил Эн. Через минуту он добавил, чувствуя потребность сказать что-нибудь: – Ты хороший водитель, Гуви.
– Спасибо, друг, – добродушно отозвался тот.
Поставьте здесь тихую техно-музыку.
– Ты там, что, совсем обалдел?! – прогремел Седой.
Эн ощущал атмосферу бури в каждом кубическом сантиметре кабинета начальника.
– Почти пять глав бесцельно шатаешься, тратя наше время! – громыхнул Седой особенно сильно и вдруг утих, словно в сердцах сболтнул лишнее. Голос его скатился до умеренных интонаций, а напряжение в воздухе пошло на спад.
– Прости, Эн, – неожиданно принес извинения начальник. – Я тобой сильно недоволен, но с террористами на башне ты разобрался удивительно быстро, и этот подвиг уравновешивает все твои траты.
Эн молчал, не зная, как реагировать на заблуждения Седого.
– Официально я спишу то время на подготовку к операции. Ведь ты, по крайней мере, думал о предстоящем освобождении башни, я прав? Планировал… Вроде медитации перед боем… – Седой нервно заходил из стороны в сторону параллельно окну. – Но лично для себя я хотел бы прояснить некоторые твои действия, – остановился.
Эн предположил, что начальник смотрит на него озадаченно.
– Что это еще за просьба о "пропаганде среди внесистемного населения"? – с искренним непониманием спросил Седой.
– Я подумал, объяснение роли Системы помогут многим скорее обрести свое место…
– Думаешь, им нужны объяснения или место? – Седой взмахнул руками от недовольства и возмущения. – Они уже на своем месте. Они никогда не пойдут в Систему по доброй воле.
– При всем уважении, – Эн старался подбирать слова осторожно, – люди думают иначе. Они считают, это Система отвергла их.
– И они скажут все что хочешь, – перебил Седой. – А сами палец о палец не ударят ради Порядка. Скорее примкнут к Детям.
– Но Система не обеспечила их обещанным счастьем…
– Собрался объяснять роль Системы, мальчишка! – голос начальника снова подпрыгнул и сорвался. – Ты хоть понимаешь, в чем роль Системы? В чем ее смысл? – взяв себя в руки и успокоившись, он добавил: – Никогда и никому мы не обещали счастья, Эн. Мы его строим. Молча.
Эн разумно воздержался от дальнейших споров.
– Как сгорел склад? – сразу задал Седой следующий вопрос, вновь заходив от стены к стене.
– Что там делали Нож и Дин? – спросил в ответ Эн. Он говорил слишком смело.
– Ночнов требует отдать тебя ему, – продолжал начальник, проигнорировав реплику подчиненного. – Как, по-твоему, мне следует поступить?
– Как вы сочтете нужным, – предложил Эн. Предугадывая следующие вопросы, агент объяснил заранее: – Я не поджигал склад. А ЖЗР не достался Детям. ЖЗР забрал некий персонаж от третьей стороны. Более того, Дети пытались уничтожить груз.
– Избавлялись от улик? – предположил Седой.
– Или производили диверсию.
Седой ощущался задумчивым.
– А таинственный похититель груза… Ты запомнил что-нибудь особенное?
– Он… – Эн помедлил, понимая, что следующие слова прозвучат как бред. – Седой, было похоже, что человек разбился на частицы и собрался обратно.
– Твои сенсоры могут ошибаться?
– Вряд ли. Но может я не знаю нужных слов.
Теперь Седой определялся сенсорами как шокированный.
– Что ты делал в "Паучьей лапе"? – вместо уточнений спросил вдруг он.
– Менял батарейки.
– Десять минут?
Эн молчал. У него не было ответа.
– Зачем тебе столько батареек?
– Я не сплю, – признался Эн.
– Отдери тебя дьявол, почему?
– Я работаю в Системе.
– Эн, Система выделяет тебе время для отдыха. Зачем, пропасть твоей душе, ты тратишь наши батарейки?
Эн почувствовал собственную озадаченность.
– Я… – Эн запнулся на полуслове. – …Я рассчитал, что затраты окупаются моей деятельностью во время-вместо-сна.
– Дьявол! Эн, – выпалил Седой, погрозив кулаком. – …Эн, когда ты уже оживешь?
– Простите? – переспросил агент.
– Время уходит, Эн, нужно ожить. Система – не бездушный механизм, это организм всего человечества, он идет на компромиссы с природой. Поэтому прекращай свою неразумную деятельность и начинай уже соображать. Ты сюда переехал для этого.
– Благодарю. Обещаю исправиться.
– Сгинь с глаз моих.
Эн кивнул и развернулся, но голос Седого остановил его у самых дверей.
– Эн, ты понял хоть что-нибудь из моих слов?
Эн хорошо подумал.
– … Кое-что.
Агент вышел в приемную, оставив Седого обдумывать полученную информацию.
– Жарко было? – услышал Эн взволнованный голос секретарши.
– Да нет, не очень, – тихо отозвался агент, прежде чем понял, что вопрос был задан не ему.
– Простите, я не вам, – громко объявила секретарша, тихонько хихикая.
"Он слепой", – послышался объясняющий шепот.
Эн почувствовал неловкость и поспешил выйти.
