Диплом Литинститута

Зачем ты его позвал?

Неужели тебе со мной скучно?

Неужели тебе скучно со мной?

Ведь я самая красивая девочка на свете!

И ты…

Неужели…

Господи.

Записки крошки-кошки (поэма)

«Фрегат твоей мечты раздавили льды…» 

1. О любви

Я хочу говорить о любви,

Потому что вы хотите, чтобы я говорила о ней.

—

С бешеных губ летящие поцелуи в каждом слове ‒

Рыцарский роман, где я в доспехах бью господина своего сердца,

Потому что хочу сказать ему на ушко, но не решаюсь,

Не решаюсь и мне так неудобно

За то, что я хочу сказать.

—

Я ‒ кошка, которая живет последнюю жизнь.

—

Мы разговаривали и даже вместе ужинали несколько раз.

Перед тем, как прийти к тебе на встречу я ела в Макдональдсе, чтобы не жрать при тебе как скотина

А потом говорила ‒ о, нет, нет, спасибо, я буду только вино.

Тебе так нравилось это. Я была неженкой.

В день, когда ты исчез, был пожар на мясокомбинате

Душный летний вечер, я хотела позвонить тебе

Но мне стало омерзительно,

Так омерзительно страшно,

От мысли, что тебя убили и бросили в речку-говнянку.

—

Я ‒ кошка и мне нужна кровь.

—

По лицу кастетом колец,

Худыми запястьями упираясь в ключицы,

Вдавить подобие кадыка на законное место.

Коленкой под коленку

Обнять за ребра

Слушать мертвое сердце

Бывшего мужа

Взрослеть на глазах ‒

Не хочу! Не хочу!

—

Я хочу говорить о любви.

Послушайте!

Ведь если мяу любляу тебяу,

Значит, это не просто так.

—

Мне снился ураган и мы бежали под смерч.

Ты сказал, что это единственный способ спастись,

И я поверила тебе.

И до сих пор верю.

Мимо летели дома и деревья.

Коровы как в мультиках мычали и их раскручивало.

В тот день мы стали ближе,

Потому что бежали в одном направлении.

—

Если кошки не умеют любить, то что тогда со мной происходит?

2. О белом золоте

Чулки из молочной пенки ‒

Моя мечта!

Подаришь?

3. Об осторожности

К некоторым птицам лучше не подходить.

4. О любви ‒ 2

Невозможно говорить о чем-то другом,

Когда в стране такая вот ситуация!

—

Пригрей кошечку на руках и воткнись носом

В теплый нейтральный живот, поцелуй в сердце

Поцелуй в носик, поцелуй ушко, поцелуй лапку

И скажи ‒ кто тут у нас!

И это буду я.

Маленькая крошка-кошка

И я скажу: вот это да!

Расскажи, что ты делал сегодня,

Мой любимый человек!

—

Почистила лапки теперь грущу.

—

Сейчас все стало таким неважным,

Таким ложным все оказалось

На самом деле,

По сравнению с ситуацией в стране.

Невероятно!

—

Яопятьвлюбиласьвтебяипытаюсьэтоскрыть..................

—

2018 г.

РАССКАЗЫ И НОВЕЛЛЫ

Лошадкин день

Привет. Э-а такая красивая, что вы всё смотрите в мою сторону?

Вчера нашла арбузных корочек, да и чуть не подавилась от сладости. Сегодня хорошо. Небочко сияет и солнце светит. Хозяева не идут. Не знаю, что там с ними случилось. А вы всё смотрите! Пррр!

Вы думайте отвязать меня и к себе? Да не надо. Я не пойду. Лягну еще, а и вы потом проклинать будете ноги свои и мозги. Не дамся вам, Васяки. Мальчик, чего крадёшься? Напугаю, да и обстрижёшся сразу, пойди лучше обратно. Найдите хозяев-та моих – Илюшу да Маринку. Куда они подевались?

Вчера катались с ними на площадь, да там я и ела корки-та, пока они у Вали Калинишной самогонку продавали. Ребёнок ихний Филя дома остался. Так и я взволновалась, чего там он делать один будет? Пять лет. Пожар сделает – и сеновал и конюшня вспыхнет в одну очередь. Там же все ещё такое… хренодер! Сколько – десяти уж лет там живу. А Филя ребёночек всё приходил ко мне, как приходить научился. Придёт, что-то бормочет про себя, да всё про птиц про птиц. Плачет, главное. Хвост мою в косу заплетает и уходит. Глаза красные, морда красная. А я хвост потом распутываю весь вечер. Твердо косой бока обделывать. А год назад совсем у Илюши табаку свистнул и пришёл ко мне кукарекать. Я дыма никогда так много не нюхала. Раскашлялась сама плачу стою. И вот.

Понимали бы меня, да и поняли бы, а так, чего смотреть пусто?

Уходили на площадь когда – я в окно заглянула, там Филя лежал на белой постеле, в белой рубашке. Ушки белые, волосики белый. Лежит как снежинка. Так что вряд ли пожар смог сделать. Но только вот почему меня не забрали Илюша с Маринкой. Я не знаю. Честное слово. Даже и догадок-та нет у меня.

Бабулечка, может ты понимаешь меня, да позови Илюшку, знаю, что через дом от нас живёшь, знаю, помню.

Вчера ещё стою такая, корку жую, да и смотрю идет мужик с шариками такими красными. Много их было. Я тогда и захотела лизнуть шарик на вкус испробовать, да мужик этот мне как фыркнул ещё щелбан в нос поставил. Пррр… иииии!

Посмотрите, может они к родильцам ушли, они через две улицы отсюда. Мне бы отдохнуть, да воды. А то вы всё смотрите, а я не отдыхаю, боюсь, что заберёте.

Корки вот на вкус были как майская трава, скажу.

А Илюшка, он всех любит. Маринку любит, Филю любит. Новый год тогда был, мне морковки вареной принесли с овсом. Тоже так сладко было, как корки почти. Илюшка тогда дверь ночью открыл, на меня стоит в проеме смотрит, да я и вышла снегу покушать после морковки. Э.

А тут оглянулась, смотрю, у него на спине Филька спящий висит. Илюшка его за руки спереди держит, не дает упасть. Да Филька голый почти был, я тогда ещё думаю, заболеет ведь маленький, скелет ещё такой. А Маринка спала, она так храпит, знаете, что соседи в ворота не звонят, когда храп слышат.

Ну и Илюшка закрыл дверь в конюшню, я в панику впала, думаю замерзну теперь ночь на морозе проведу, закричала. А он выглянул и цыкнул. Стою дальше снег ем. Потом недолго они там были. Я видела в щелку, что обнимал Илюша долго Фильку, на сене лежал, да обнимал. Горько ему было от любви своей, видимо, раз в рыданиях дергался, лицом в Филькину спину лёг да и плакал, стонал, дергался, пыхтел – дергался, дергался. Потом пыхнул и замолк…

Видимо тогда уже Филька заболел. А любобь, она такая, знаете ли. Дергаешься, копытами машешь, да и вот упустил любобь свою. Некрепко все это.

Слушайте, может вы меня отвяжете хотя бы, та я сама доберусь?

У нас за домом рощица такая, я по огороду тогда ходила тихо, когда они калитку не закрыли, ботву кушала, да в рощу вышла, смотрю – белка огромная бежит, а потом смотрю – так это заяц был. Заяц, знаете. Вернулась потом и бабка к нам пришла во двор стоит со свечами церковными машет над Филей. А он снежинка маленькая, дрожит весь вот сейчас сломается, думаю. Маринка потом ночью в конюшню пришла, села у дверей и сидела, лицо закрыла, потом погладила меня и ушла. Глаза красные, морда красная. А утром врач Петр Ваныч пришёл и долго Фильку смотрел, косточки его щупал. Потом что-та Маринке сказал и ушёл быстро. А Маринка опять ко мне прибежала и опять плакала.

Вот лавка мяса стоит – там за ней по улице пройти и повернуть на третью улицу и там четыре дома и вот постучитесь туда! Можете ведь. Там дом мой.

Черный дом на окраине обходите зачем? Илюшка тоже Маринке говорит – не ходи, а я-та там была с Илюшкой. Призраков нет, а что воют оттуда, так это больные люди. Я сама видела – Илюшка в крови людей в лесу подбирает и туда у кровати на цепочку, чтобы кровь не раскидывали по дороге. А то она, знаете, драгоценная. Я вот людей этих перевожу так кровь потом остается. Я копыто лизнула – и как будто сахар! Еще бы. Эх, иии! Да что же вы все стоите!

Что же вы все смотрите на меня, как будто лошадей не видели никогда. Хотя б умылись сходили бы. Вот ты,мальчик, вижу, что печку топишь каждый день. Так на печке этой воды бы согрел и умыл рожу свою черную. Фу.

Не бойтесь дома черного, я вам обещаю, все хорошо. Можете еще отвязать меня. Пррр!

Ох ты ж боженька мой дорогой хоть ты мне воды принес мальчик мой ай ты догадался!

–

Лошадка напилась воды и продолжила рассказывать свои истории. Ругалась, просила отвязать ее и увести домой.

Ближе к ночи, когда в поселке начало темнеть, Лошадку прикормила и увела домой баба Феля с пятой улицы. На следующий день Лошадка увидела в щелочку забора, как Илюшу вели в кандалах с ведром на голове.

«За любобь нужно платить», – подумала она и успокоилась.

Легенда о движениях

Существовал слон. У него не было сердца, не было лёгких, не было пищеварительной системы. Но он двигался, рассекал на волнах небытия, помогая движению хоботом, ничего не ел и ничем не дышал. Никто не знает, сколько он бежал.

Однажды он прилег на пустоту, уничтожив легион несуществующих цивилизаций.

Это был первый сон слона. Он видел бесцветные огни, плывущие в темноте, и не собирался просыпаться. В это время исполинский индеец Том бежал последнюю дистанцию вечности. Индеец давно преследовал слона.

Сразу после своего появления Том понял: нужно умертвить себя при жизни, чтобы не умереть во время смерти. Он стал искать подходящее место, но в небытии не было ничегошеньки. Когда Том так отчаялся, что начал общипывать свою косу – за несколько вечностей от него мелькнул слоновий хвост. Том побежал в его сторону; он не знал, найдет что-то или нет. В нем зародился импульс, подавить который, находясь в небытии, невозможно: нечем.

Разорвав руками живот слона, он забрался внутрь, обмотал шею своей косой, прицепил кончик к седьмому позвонку слона и погиб.

Всю эту картину наблюдал морской конёк, который находился в районе хобота и дрожал от страха. Когда тело исполинского индейца перестало качаться, конёк пискнул и выкатился из своего убежища. Он забрался в теплое нутро индейца, закопался в кишечник, и его глаза остановились.

Слон продолжал спать. Прошли вечности.

Морского конька оплодотворили черви, которые ели тело Тома, и внутри у него появилась куколка. Черно-белая с красным пятном посередине, в твердой глянцевой скорлупе, поделенная на двенадцать равных сегментов, длинная, похожая на веретено, холодная.

В куколке зрел человек. Самый обычный, с двумя ногами и руками. В человеке зрела моя тоска. Неподвижная и красивая, описать которую – я не в силах.

Малый бизнес (новеллы)

Самогон

Водосточная труба из бани выходила в огород. В 10 утра я и Светка стояли возле неё с пластмассовыми ведёрками.

– За сколько мы всё это будем продавать? Сколько стоит бутылка у твоих родителей?

– Двадцать рублей.

– Мы сможем купить часики из конфет, две шоколадки и сигареты с фильтром.

– Если купить одни часы, то можно взять ещё бутылку газировки.

– Посмотрим.

Утро было солнечным и холодным. На грядке с капустой разлеглись коты Вася и Филя, а Рыжий, инвалид, шатаясь, шёл вдоль забора и испуганно смотрел на доски. С минуты на минуту из трубы должны были вытечь остатки браги. Сейчас мама в бане процеживала смесь для самогона.

– Ну и чё? – нервничала Светка.

– Да скоро уже. Мне, кстати, сегодня медведь приснился. От него пахло смертью. Ну, я не знаю, как пахнет смерть, но, когда почувствовала запах, поняла, что это запах смерти. Он взял меня за руку, и мы с ним пошли в гости к моей бабушке. Он там лёг в прихожей на обуви, и я принесла ему карандаши и тетрадку, чтобы он рисовал.

– Там никто не умер? Почему от него пахло смертью?

– Я не знаю. Бабушка была жива. Она мне сказала, что ей гадалка обещала жизнь до 75 лет. Это было не во сне. Она реально ходила к гадалке.

– Может, мы тоже научимся гадать и откроем магическую лавку?

– Потекло!

Я приложила ведёрко к отверстию, Светка поставила своё чуть дальше, чтобы не пропустить ни капли вонючей мутной воды. Из ведёрок мы переливали жидкость в пластиковые бутылки из-под лимонада, которые я незаметно вынесла из дома. Во время ловли жидкости мы молчали. Когда поток прекратился, Светка устало выдохнула, села возле канавки и закрутила пробку. Рыжий приковылял к нам к этому времени. Он пытался забраться на груду меловых блоков.

Мы положили бутылки и вёдра в пакет и пошли к забору. Пока Светка перелазила, я сорвала гроздь калины и отгрызла с нее несколько ягод. Светка посмотрела на меня с другой стороны и сказала, что я необычно умею собирать своё лицо в одну точку.

– Бе.

Я выплюнула калину, передала Светке пакет и перелезла сама. На бетонных блоках через дорогу у нас уже было заготовлено всё необходимое: моя старая майка с бедными медвежатами и трёхлитровая банка.

– Лей.

– Лью.

– Блин, не так быстро, а хотя подожди.

Светка приподняла фильтр из майки за кончики, и вода потекла быстрее. Банка постепенно наполнялась жидкостью, чуть менее мутной, чем та, которую я лила. Я целилась в нос некрасивому потускневшему медвежонку.

Мы процедили обе бутылки, я понюхала воду в банке. Она имела слабый алкогольный запах вперемешку с запахом канализации.

– Мы с тобой забыли, что через эту трубу течёт не только брага.

– Да, это же баня. Блин. Блин. Ну ладно. Попробуем.

Светка написала куском мела на бетонном блоке «Самогон», я принесла банку. Мы встали за блок, как за рыночный прилавок, и стали ждать покупателей. По дороге, у которой мы стояли, прошёл петух, козы и тракторист Аркаша.

– Эй, Аркаша!

– Чё надо?

– Аркаша-алкаша, купи самогон у нас.

– Сколько?

– 20 рублей

– Идите в жопу. Нет у меня столько.

Мне казалось, что мы стоим посреди пустыни под палящим солнцем. Не было совсем никого. Совсем. Вдалеке визжала бензопила. Голова нагрелась.

– Просто все сегодня работают. Может, надо до субботы подождать? – сказала Светка и рухнула в траву.

Всю банку нашего самогона я вылила на своего партнёра по бизнесу, чтобы привести ее в чувство. Когда мы зашли к Свете домой, её папа спросил, чем от нас пахнет.

– Самогоном, дядя Саша, – ответила я.

– Я гренки пожарил. Чай сами заварите.

Мы молча сели за стол. Светкино лицо было красивого белого цвета, с волос капал самогон. За окном в сторону нашего прилавка ковылял Рыжий.

Кудряшки

Конечно же, все знают, что будет со стеблем одуванчика, если его разделить на несколько частей и окунуть в воду.

Светка пришла после завтрака. В руках у неё было три самодельные куклы, у которых телом была палочка, а головой – обработанный одуванчик.

– Пойдём к тебе в огород? – предложила Светка.

– Ты заходи. Я еще чай пью.

Я забрала кружку с кухни и села к Светке на диван. Дома было тихо. На улице тоже была тишина.

– Как тебе мои кудряшки? – радостно спросила Светка.

– Хорошие. Можно сделать им платья из подорожника.

– Можно. Или шляпки из колокольчиков.

– Вау. Крутая идея.

– А ещё можно их продавать.

– Сомневаюсь. Кому нужны куклы из одуванчиков, которые быстро вянут?

– Так. Нам нужен бидон.

Светка с куклами и я с бидоном вышли в огород. У бочки с водой находилась ещё одна бочка, которую мы перевернули и использовали как стол. Это было наше рабочее место. Зимой и в дождь мы проводили время на веранде.

У забора, который разделял наши со Светкой огороды, росло много одуванчиков. Мы собрали штук тридцать, разрезали стебли и бросили в бидон завиваться. Потом мы взяли из дровяника сухие ветки и наломали тела. Колокольчики мы не нашли, поэтому вместо шляпок решили завязать куклам волосы толстой голубой нитью. А вот подорожник рос всюду. Тела кукол мы заворачивали в полосатые листочки и тоже подвязывали голубым.

– И где мы будем это продавать?

– Пойдем с первого дома по улице и будем стучаться. А еще можно табличку сделать «Кукла 1 рубль» и повесить на шею.

– Мне кажется, что никто не купит.

– Пойдем нарисуем, все-таки.

Мы захватили с кухни стакан воды и поднялись ко мне в комнату. Там я быстро написала черной акварелью – «Куклы. 1 рубль». Потом Светка сказала, что нужно было написать «Цветочные куклы. 1 рубль». Это звучало лучше, но мы не стали ничего исправлять.

На улице было жарко и пустынно. Светка шла по глинистой дороге с бидоном кудряшек, я шла рядом с табличкой и корзинкой кукольных тел. Мы сразу решили не заходить в два дома – в дом тети Наташи, у которой мы воровали малину, и в дом дяди Миши, которого весной убила тетя Марина. А все остальные как будто ждали нас.

Мы не знали, кто жил в первом доме и во втором тоже. Количество потенциальных покупателей сократилось. Дальше шли наши со Светкой дома и дом Даши напротив них. К Даше мы, конечно, постучались, надеясь, что она нас простила. Но она не простила и показала в окно средний палец.

Дальше шел дом тети Наташи, у которой мы воровали малину, и стройка. Дальше – пустой дом дяди Миши и стройка напротив. Дальше – дом Алины и стройка. У дома Алины нужно было кричать. Когда она выглянула в окно, мы подняли всё, что было в руках. Я слепила одну куклу и показала ей. Алина весело высунула язык и сказала, что она сама таких кукол армию наделает и бесплатно.

– Надо было ей показать, что мы волосы голубой ниткой завязываем.

Дальше стояли дома Ирины и Персика. Как на самом деле звали Персика – мы не знали, потому что он держал свое имя в тайне и вообще был подозрительно тихим мальчиком. К нему мы тоже решили не заходить. Постучались к Ирине.

Ирина открыла окно веранды, и мы показали ей кукол. Она задумалась и попросила подождать пять минут. Мы ждали. Светка была очень грустная. Она понимала, что впереди у нас осталось мало домов: дальше шли почти одни стройки. А мы хотели заработать как минимум 5 рублей, чтобы купить бутылку земляничной газировки.

Ирина вышла вместе со своей младшей сестрой Лерой и протянула нам три рубля.

– А кому третья?

– Будет общая.

Дальше мы летели. Светка пела и подпрыгивала. Я тоже. Мы пропустили стройку и странный черный дом с незнакомыми людьми. У дома бабы Маши, у которой вся улица покупала молоко, мы остановились. Баба Маша нас знала. Один раз она даже пригласила нас выпить чаю с красным крыжовником. У нее на кухне все было очень по-деревенски: скатерть, занавески и печка.

Баба Маша очень обрадовалась, когда увидела нас. Она достала из кармана рубль, взяла куклу и похвалила нас за хорошую работу. Светка застеснялась и протянула ей еще двух кукол.

– Баба Маша, это вам в подарок. Можете их всех поставить в стакан с водой, и они будут как букет.

Баба Маша погладила нас по головам и сказала:

– До свиданья, девочки!

Потом мы пришли к Верке с Андриком. Верка вышла, тупо посмотрела на нас и сказала, что денег у них сейчас вообще нет. Мы подарили ей куклу, и она виновато обрадовалась.

Дальше шел ряд строек и два дома. В одном из них жила наша подруга Ленка. В другом жила наша собака Нора, которая давным-давно «потерялась». Когда мы проходили мимо этого дома с мамой, она всегда останавливалась и разговаривала с Норой.

Собака она была породистая и очень красивая.

Мы увидели Ленку на грядках и позвали. Она подошла к нам, сказала, что куклы ей не нужны и спросила, придем ли мы вечером играть в футбол.

Итого: 4 рубля.

Мы шли домой, и Светка сильно грустила. А мне казалось, что 4 рубля за разрезанные одуванчики – это очень хорошо.

– Не надо было над Дашей издеваться.

– А мы не издевались. Мы просто пошутили. Пойдем к нам на обед?

– Ладно.

Мама испекла ржаные пирожки с салом и картошкой и сделала салат из тепличных огурчиков. Светка ела и пусто смотрела на банку с квасом. Я смотрела на Светку. Мама смотрела на меня и улыбалась.

В мастерской

В модельном агентстве «Виктория» начинался рабочий день.

Мы со Светкой шили свадебное платье для Барби, которая собиралась замуж. Хозяйкой куклы была наша соседка Даша Корепанова, которую мы как-то накормили «кокосовыми конфетами».

Мы со Светкой любили разыгрывать девочек с нашей улицы. Ирине и ее сестре Лере мы продавали «драгоценные камни», которые находили в свежем песке на стройках. Алине подкладывали в ее «секретики» – клады в песочнице – козьи какашки, а Даше, которая жила прямо напротив нас, доставалось больше всех. Во-первых, мы внушили ей, что пиковая дама влюбилась в ее дом и теперь ходит вокруг него и заглядывает в окна. Во-вторых, сказали, что в ее огороде закопан динозавр. Доказательство – странные зеленые камни в траве у бочки. А что касается конфет… Кокосовую стружку мы получили из огромных кусков мела, которые лежали у меня в огороде. Мел развели водой, скатали шарики и обмакнули их в грязь. Когда Даша надкусила «конфетку» и начала ее жевать, мы упали в траву и смеялись до боли в животах.

А сегодня Даша обратилась к нам с важным делом. Нужно было сшить свадебное платье для Барби. А Барби не каждый день выходит замуж. Обычно – раз в месяц.

Раньше мы шили повседневные платья из старых детских вещей, штаны из штанов, вязали крючком пальто и свитера. Один раз мы сшили купальник с розовым искусственным мехом. Где мы взяли этот мех – не помню. Но помню, что это был прорыв в мире маленькой моды.

Мы со Светкой работали у меня на веранде, которая находилась на втором этаже папиного гаража. У нас был стол и два старых кресла. А еще копилка, где мы хранили деньги от всех заказов.

В этот раз мы шили не просто платье. Мы шили его сразу с фатой, браслетом, подвязкой.

Барби выходила за Кена. Хозяйкой Кена была Алина, а она была татарка, а это значит, что Кен тоже был не славянин. Национальный свадебный костюм Кену шила сама Алина, потому что денег на ателье у нее не было, а в долг мы не шили. Для костюма она разрезала тюбетейку своего бабама1, поэтому на свадьбу пришла в легкой юбке. Чтобы обдувало горящую от ремня задницу.

А Даша решила, что становиться татаркой ради Кена Барби не будет. Поэтому нам со Светкой нужно было творить в традициях русского подиума. Перед нами лежала фотография со свадьбы моих дяди и тети.

– Белое, пышное, с корсетом, без рукавов – сейчас это модно,

– Я вообще не представляю, что может быть как-то по-другому. Это идеал свадебного платья.

– Тюль есть, белая майка твоя есть, резинка всегда есть, что еще нужно? – спросила Светка.

– Можно пришить цветочки на пояс, – предложила я.

– Из чего?

– Из бисера. Можно из ниток. О! И такие же на ободок.

Это была восхитительная задумка! На пояс верхней тюлевой юбки мы пришили три маленьких цветка из нежно-розового бисера. Я предлагала украсить этим же бисером подол, но Светка сказала, что это будет чересчур. Она была права. А мне просто хотелось подкидывать идеи. Потом я шила три нижние юбки, а Светка взяла самую сложную часть – корсет. Для корсета мы взяли старый кружевной, заношенный до серости лифчик моей мамы и вымочили его в белизне. Мама разрешила и вообще удивилась, когда увидела, как мы его отстирали.

Пока Светка раскраивала корсет, я закончила с юбками и снова взяла бисер. Розовый и белый. Для ободка я сплела сплошную полоску шириной в три бисерины и наклеила ее на алюминиевую проволоку, а потом еще поверх примотала белыми нитками.

Молний и липучек у нас не было, поэтому корсет держался на пуговках. Когда Светка пришила заключительную третью – я предложила подняться в мою в комнату и решить, в чем пойдем мы сами. Я надела красное платье с парусниками, а Светке было лень идти домой переодеваться, да и платья она не носила, поэтому решила пойти так как она была – в зеленых шортах и белой футболке.

Еще нужны были цветы. Много живых цветов. Мама не разрешила резать георгины, поэтому мы нарвали одуванчиков и ромашек. Еще Светка нашла маленький кустик кашки, и мы решили сделать из него букет невесты. А одну кашку – прицепить куда-нибудь Кену.

Даша пришла за два часа до свадьбы и принесла Барби. Она с утра готовила невесту к новой жизни, купала ее в корыте, мазала резиновую кожу детским кремом. И вот она у нас. Платье село идеально. Даша ахнула, когда увидела, какую нежность мы сотворили.

– 10 рублей.