Диплом Литинститута

Это нехватка

Это уменьшение губ

Как правило

Это путь?

***

Что я должна делать, чтобы стать снегирём?

1. Петь.

2. Лететь.

3. Рдеть.

***

Скажите мне, как я должна реагировать ‒

Я среагирую.

Какова должна быть моя реакция?

Выражение лица

Самоощущение?

Должны ли подкашиваться коленки?

Дрожать голос?

Всё сделаю, всё.

Только скажите.

Видение

Иногда мне кажется запятая что

Всюду вода двоеточие

Всюду вода тире

Государство моё родное залили точка

Государство моё река запятая

Волга-Волга река многоточие

Волга-Волга река многоточие

И я хожу по берегу с кем-то из головы

Взятым тире весной

Хожу и падаю в воду

С кем-то из головы

Хожу и падаю в воду

И из воды я вижу корабль тире плыву

Хоть не умею плавать тире плыву

Птицы в полёте учатся улетать

Люди в России учатся умирать

Точка и запятая баржа на якорях

И бурлаки друзья мои с мозолями на плечах

На барже мой император сидит в мехах

И вокруг него звери тире

Животные на колах

Точка зачем вы тянете этот смрад

Вы же друзья мои вопросительный знак

Что я о бурлаках знаю

Тире скажу

Наплечники им вяжу

Государство стремится к морю тире там соль

Там ещё больше воды запятая

Там ещё больше воды запятая

Боль государства проходит круги

Гидроэлектростанции

Но бурлаки мои но бурлаки мои

Держат чугунную баржу у берега и

Не позволяют ей плыть по течению

Точка

Что же вы делаете дураки

Вы же друзья мои

Что же вы делаете дураки

Что же оно государство моё река

Что же над ним кровавые облака

Что же прощаться с вами теперь но как

Вы же друзья мои вопросительный знак

Иногда мне кажется запятая что

Я не люблю свою Родину.

Могулия!

Могу ли я спокойно жить.

Могу ли я как все любить.

Могу ли я суметь смолчать,

Когда мне есть о чем сказать?

Могу ли я красиво петь?

Могу ли я в глаза смотреть.

Могу ли я поймать жука

И превратить его в быка?

Могу ли я рассыпать снег?

И пусть звучит хоть целый век

Глухая песенка моя:

Могулия-Могулия!

***

Попробуем.

Такое волшебство!

Топтал ли кто-нибудь все это поле?

Снежинкой подавился, может быть?

И так сказал, что поняли не все,

Но так сказал, что поняли другое,

А может правду поняли его?

А он хотел, чтоб поняли другое,

Когда он вытоптал сравнительно большое,

Гигантское заснеженное поле?

Прогнившие ботинки поснимал

И радовался всем своим словам и действиям,

Которыми увяз по грудь в земле ‒

Высаживал картошку на крови?

Попробуем

Теперь его найти.

Кто вытоптал все это?

Кто же ты?

ЭЙ!

Малыши-карандаши,

Розовые носики!

Как же так произошло,

Что вас просто бросили?

Почесали животы,

Потянули лапки,

Из вонючей шерсти

Навязали шапки.

Ну и ладно, ну и пусть.

Стянемся, не сдохнем.

Будет солнце – будет грусть

Будет дождь – промокнем.

…

Холодно в мире твоем. Нам холодно.

Милые белые друзья все на одном диване.

Мы были знакомы. А сейчас – не знаю.

Стояло на улице лето.

Мошки кружили над земляниками.

Холодно в мире твоем. Очень. Нам.

Мы были зеркальным коридором,

Были известковой скалой,

Стояло на улице лето,

Смеялись глупые бабушки.

Мы ходили в коротких шортах,

Умирая от жары,

Отдыхали в тени ресниц моего брата ‒

Что сейчас?

Нам холодно в мире твоем.

–

И мы ненавидим.

***

Поэт, иди к читателю,

Ступай неосторожно.

Дорожка тебе скатертью,

Дорожка-дорожка.

Любим одной березкою,

К ней ревностью пылай.

Сияй своими слёзками,

Сияй-сияй.

И будут ночи сальные

В туманных городах,

Вороны инфернальные ‒

Крах-крах!

Прими свои наркотики,

Прими свой новый цвет.

Поэт, иди к читателю.

Что же ты, Поэт?

ОРГАНЫ ЧУВСТВ (поэма)

Тебе.

1. Глаза

Перед моим письменным столом висит зеркало.

Когда я отвлекаюсь от работы и поднимаю глаза

Вот сейчас

Я посмотрела ‒ там сплошной ужас

Ни намёка на радость.

Где она, радость творчества?

Искра вдохновения?

Один раз Настя сфотографировала меня

В очень счастливый момент.

Тогда я была по-настоящему счастлива.

А потом я закрыла листком бумаги нижнюю часть фотографии

И увидела, что в глазах моих страх

И ничего больше.

Руслан говорил, что у меня всё время

Сосредоточенный взгляд.

Расслабься ‒ говорил он.

У меня получилось расслабиться,

И тогда Руслан меня предал.

Прошлой весной я сидела в парке

И смотрела на мальчика, который курил

На соседней лавочке.

Он тоже на меня смотрел.

И тогда мы влюбились как-то.

Он оказался полуслепым,

И я подумала ‒ это то, что мне нужно.

Он со мной не из-за внешности.

Спустя месяц

(В течение которого он только и делал что самоутверждался за счёт меня,

Так как был очень закомплексованным из-за своего косоглазия и импотенции)

Я пришла к выводу,

Что присутствие этой твари в моей жизни затянулось.

И покинула его.

Я много раз слышала,

Что у меня красивые глаза.

Не знаю.

Цвет болота, это разве красиво?

Но бывало, что цвет менялся

На серый или серо-голубой.

Может это?

Мне кажется, я ничего не понимаю в красоте.

Всё какое-то обычное

Или наоборот ‒ слишком дикое.

Нет середины, нет равновесия,

Поэтому все мы рано или поздно свихнёмся.

Вот сейчас я снова посмотрела на себя в зеркало

И ничего не изменилось.

Открыла бутылку вина.

Кто-то говорил, что когда я пью,

Мои глаза становятся прозрачными.

Мысль из них улетучивается.

Это значит, что я прячу шипы

И пропускаю человека в свою вселенную.

Поэтому я больше не пью с врагами.

Ещё говорят, что глаза ‒ это зеркало души,

Но это устаревшее высказывание.

Я знаю убийцу с невероятными глазами.

Я видела святых с пустотой в глазах.

Но может быть надо просто изучить их получше

И у убийцы внутри окажется сокровищница,

А у святого пустая винная бочка.

Тук-тук

А.

Самые красивые глаза, которые я видела,

Были и есть у девочки Натали,

С которой мы учились на режиссёрском.

Они похожи на драгоценные камни,

На голубые изумруды.

Я не могла спокойно смотреть ей в глаза.

Мне хотелось их вырвать,

Сделать кольцо, кулон,

Чтобы они всегда были рядом,

В моей власти, в поле зрения.

И когда пришло время дипломной работы,

Я поставила Натали на главную роль,

Чтобы чаще владеть её взглядом,

Руководить прекрасным, ‒

Скажем так.

Но сейчас всё по-другому,

Сейчас я не хочу владеть прекрасным,

Мне хочется уничтожать его.

Вот например:

В музее долго смотрела на картину Ван Гога

И хотела воткнуть в неё нож,

Потому что я считаю,

Что нет для неё места на этой земле.

Она должна была отправиться куда-подальше

Со своим создателем.

Но это моё впечатление.

Другие восхищаются,

Получают удовольствие от созерцания.

Как у них это выходит?

Вряд ли я пойму когда-нибудь.

Смотреть на прекрасное,

На дикое,

Не падать на колени,

Не рыдать от избытка чувств —

Вот она ‒ притупленная современность.

Вот что она делает.

Вот то, к чему мы так долго шли.

Это меня очень тревожит.

Совсем недавно я гуляла на Пушкинской

И спрашивала у всех прохожих ‒

Нравится ли им Путин?

Они поднимали на меня

Свои радостные пустоты,

Говорили ‒ да

Нас всё устраивает.

Вечером я вернулась домой,

Села за стол и долго смотрела себе в глаза.

Не отрываясь смотрела себе в глаза.

В какой-то момент сознание отключилось.

Я проснулась утром за столом,

Я вспомнила, что поэт ‒ это рупор толпы,

Я написала цветными карандашами

В своей тетрадке

«НАС ВСЁ УСТРАИВАЕТ»

Потом я заплакала.

Это, понимаете,

Это очень обидно.

……………………………………………..

«Все мы слепы как тысячи снов…»

2. Язык

Как-то мы целовались с одним поэтом,

Потом я убрала губы и увидела,

Как его круглый блестящий язык продолжает тянуться ко мне,

Словно маленькая жирная рыбка.

У меня начались рвотные позывы,

И я поехала домой.

Эта странная ситуация стала стеной

Между Пасхой и днём рождения.

Я занималась лингвистикой

И не знала другого способа уйти от реальности,

Язык которой мне не понятен.

Потому что

Когда мне говорят ‒ у меня нет сил,

Я достаю невидимый нож.

Потому что

Когда я говорю, что у меня нет сил,

Это значит, что я готова к смерти.

Потому что

Когда мне говорят ‒ я люблю тебя,

Я начинаю прятать своё тело.

Потому что

Когда я говорю ‒ я люблю тебя,

Это значит… я люблю тебя.

И совершенно не знаю, что делать

С этой языковой пропастью.

В детстве я ничего не знала о языке,

Кроме того, что нельзя его показывать.

Меня избила банда девочки Виолетты,

Когда я показала им язык за то, что они опять назвали меня Сашкой-бражкой,

Потому что мои родители торговали самогоном.

Я пришла домой с разбитым лицом

И сказала маме,

Что больше не буду ходить в магазин.

Это было прекрасное время.

Время, когда формируется вкус

И завязывается язык.

К примеру,

Когда я чесала поросятам розовые спины,

Я улыбалась.

Я любила их.

Они были в моём вкусе.

А когда я ела их внутренности,

То понимала, что это пиздец.

Но вкус был божественный.

Жареная свиная кровь со сметаной ‒

Вы пробовали?

Вообще слово вкус,

Когда оно употребляется по отношению к живым ‒

Это же дикость.

Ты не в моём вкусе ‒

Это значит,

Я не готов пить твою кровь?

Я не знаю.

Я совершенно запуталась.

На самом деле

Лингвистика путает ещё больше.

Я начинаю разбирать давно минувшие фразы,

Но потом понимаю,

Что в них нет того, что я ищу.

Что те, кто сказал эти фразы,

Говорят на мёртвом языке,

Который значит то,

Что принято.

Особого смысла нет.

Его никогда не было,

Потому что он не может быть рождён мёртвым сознанием.

Я была влюблена в мужчину,

Который старше меня в два раза.

Как-то он напился и сказал:

Я старый. Я тебе надоем.

Тогда я поняла, чем всё это закончится

И что он совершенно меня не понимает.

Но я сказала:

Мы говорим на одном языке

Этого достаточно.

Потом он меня предал.

Язык был не один.

Я просто хотела убедиться в этом.

И, спрятав надежду на лучшее в далёком сердце,

Убедилась в худшем.

О, человечество!

Тогда

Я решила научиться говорить о себе,

Развязать язык,

Стать предельно откровенной,

Завладеть тем, чего я требую от других.

Но многих пугают истории про мою жуткую жизнь,

Про то, что я видела.

Про то, чего никогда из меня не убрать.

Это жуткое тождество:

Я равно моя жизнь.

Я равно смерть.

Потому что

Всё моё детство ‒ это похороны.

Вся моя юность ‒ это похороны.

И молодость.

И говорю я

Исключительно

На языке смерти,

Но это живой язык.

Я живая.

3. Уши

Я знаю, что не смогу хорошо сказать о музыке;

Человек всегда выглядит глупо,

Когда пытается выразить страшную любовь.

Что я могу сказать?

Я люблю тебя,

Я очень люблю тебя,

Никогда не оставляй меня ‒

И всё это я скажу дрожащим голосом,

Скомкаюсь, как листочек с нелепым стихотворением.

Кому я нужна такая?

Только музыке.

Только она будет со мной столько,

Сколько я захочу.

И ничего не попросит взамен.

Проблема.

Андрей сказал, что следующим этапом моего творчества должна стать любовь.

Я с этим согласна, потому что на самом деле я не умею любить.

Что я делаю, когда влюбляюсь в песню?

Ставлю её на репит и слушаю до тех пор, пока не затошнит.

То же самое с людьми.

Я набрасываюсь на них, думаю о них 24 часа, посвящаю им стихи,

А потом мне становится тошно.

Я была влюблена в мужчину с фамилией известного российского певца.

Он всё время восхищался моими ушами:

«Такие маленькие и дерзкие!» ‒ говорил он.

А потом…

Я могла бы в сотый раз сказать о том, что он меня предал.

Но меня уже саму достало это нытьё.

Ни слова больше.

(Я не сержусь на тебя, Маликов)

Это не важно.

В мире, полном ненависти,

Мои сверстники практикуют ненависть.

И не только они.

Мне надоело это.

Сегодня‒завтра начнётся война

Сегодня‒завтра

Сегодня‒завтра мы лишимся всего,

Нас пронзят пули.

Но люди, практикующие ненависть,

Будут практиковать её до последнего.

Стоя над умирающим,

Они скажут ему о том,

Как его ненавидят.

А теперь навострите свои ушки:

Я ‒ Любовь!

Так быстро! Так шатко! Господи!

––

Запись из моего дневника за 27 мая 2017 года:

«То, что со мной делает музыка ‒ это несправедливо».

(споём!)

Я почти всё делаю под музыку.

Мне так легче.

Но иногда определённые сентиментальные песни (типа «Wicked game»)

Разрушают всю меня.

Я рассыпаюсь,

Не могу ничего делать.

В такие моменты я либо иду танцевать,

Либо пить.

Иногда просто хватаюсь за голову и сижу.

(здесь музыка)

На немецком мы читали сказку про девочку Момо.

Её главный талант был в том, что она умела слушать,

Поэтому у неё было много друзей.

Когда Никита Валерьевич спросил у меня,

Умею ли я слушать,

Я ответила:

Manchmal.

Поэтому у меня мало друзей.

И даже их я иногда не слушаю,

Чтобы не грузиться.

Зато меня они обязаны слушать,

Потому что я редко разговариваю.

(здесь музыка)

До школы меня воспитывала прабабушка.

И она рассказывала, что, когда стреляют из пушки,

Надо открыть рот, чтобы не лопнула барабанная перепонка

В последнее время у меня постоянно закладывает уши,

Когда я волнуюсь

Или быстро иду.

Это значит, что я уже на войне.

Интересно ‒ в каком лагере?

И где мой бронежилет?

Под какую музыку я смогу убить человека?

Что я хочу услышать перед своей смертью?

Слова любви. Умирая, я хочу услышать слова любви.

Это просьба. К Тебе.

–

Несмотря на всё это, у меня очень хороший слух

Я слышу внутренние крики:

Свои, чужие.

Вся планета кричит ‒

И МЫ ВСЕ ЭТО СЛЫШИМ,

Я знаю.

Я слышу,

Следовательно ‒

Существую.

И мне этого недостаточно.

2017 г.

О ЛЮБВИ И ПР.

Два стихотворения для

Р.М.

***

Здесь холодно,

Здесь очень хорошо.

Под окнами разгуливают тени.

О чём-то говоришь мне ‒

Я молчу.

Смотрю на твои мятые колени.

Вода, преобразованная в яд.

Тоска, преобразованная в спину.

Начнётся дождь ‒

Начнётся снегопад.

Опять уедешь ‒

Я опять остыну.

Джимми-Джимми Разлагаев

Разлагаев Джимми-Джимми

Очень болен, очень нежен ‒

Целовальщик диких кошек,

Пышногрудый итальянец,

В землю втоптанный подснежник.

Джимми-Джимми, ача-ача!

Персонаж новелл Боккаччо,

Тот, который в серой шляпе

Нежность комкает в ладошке

И сияет на диване,

Алкогольный Астероид.

Разлагаев Джимми-Джимми

Ночью дверь с ноги откроет

И зрачки его впитают

Холод сосен монастырских,

Запах мёртвых лошадей.

Ача-ача.

Джимми, пей!

***

Я вернулась поздно

Я сразу легла в кровать

Я услышала, как начинается дождь

И подумала, что, кажется, люблю тебя,

Представляешь?

Тогда я решила больше не покидать свой дом

Свои кружечки с цветами

И квадратную ложку,

Которую мне подарила прабабушка Фелиция,

Перед тем как её забрали психиатры.

Никогда больше.

Derevenskoye

Тащили волка за ноги и улыбались постоянно.

Как будто все проснулись только утром,

Как будто раньше не было такого.

Тащили волка по грязи, хотели скинуть в яму,

За то, что курицу сожрал, пока мы целовались.

Пока мы трогали себя за руки и за шею,

И я сказала, что люблю, потом ‒ что не жалею,

Что я сказала это все. Мне нечего стесняться.

Мы целовались. Я люблю с тобою целоваться.

Мне было радостно, ведь ты ответил, что ты ТОЖЕ…

И это было хорошо, и на тебя похоже.

Я говорила, что люблю. Ты говорил ‒ я тоже…

(и так мы говорили до тех пор, пока не услышали, как крикнула курочка в курятнике)

Тащили волка за ноги и улыбались постоянно.

А он не дергался и тоже улыбался,

Кровавый нос отворотив на запад,

Глазами хлопал, перышком плевался.

А мы его, скажи! Скажи! Тащили без усилий!

Хороший волк попался нам, не правда ли, Василий?

Из цикла «Никитики»

***

Ветер качает гирлянды.

Я

Молча притронусь к твоей руке.

Двадцать девятого октября

Молча притронусь к твоей руке.

Молча из бара направимся мы

К белой реке.

***

Непереносимость собственного существования ‒

Истинная болезнь.

Катастрофическое утро и на следующий день тоже ‒

Истинная тоска.

Толерантность, тяга к прекрасному, хорошие волосы ‒

Акробатика.

***

1. Простишь ли ты меня?

2. Вели какое-то расследование,

Потом проснулась

Начала думать

3. Восход лимона на подоконнике,

Табачная дымка

4. Когда я успела вообще.

5. Восемь девять… восемь восемь восемь

Больше не помню

6. Купила вчера молоко

Вечером сварю кашу

7. Подташнивает

***

Красным по белому ‒ «Прости».

Я говорю: «А мы здесь шли,

Ходили как-то мы с тобой

Весной-весной.

С Никитой шли,

Ходили с ним по головам,

Синхронизировали шаг.

Теперь не ходим».

Как-то так.

Никита

Бульвар Никитский. Никого.

Ты в нём Никита.

Ты один.

Никчёмный мальчик никакой

Никто ‒ Никита ‒ Никотин

Никем не узнан, не любим…

Не выйдет замуж никогда.

И некогда случится с ним

Несчастье. Или никогда.

Никита замкнут, нелюдим.

Непобедим.

***

Никого дома

На столе каша

Чуть тепла печка

Браслет о чашку ‒

Призыв к жизни

Твоя воля

Моё солнце

Совсем скрыто

Я трудно встала

–

Еще начало

А мне уже

Нестерпимо больно

***

На лошади едут

Короли едут

Это мы едем

Это я и ты

И за нами следом

Золотым пледом

Стелются ресницы

Сухой травы

Ты меня знаешь

Ты меня терпишь

Я тебя вижу

И это ты

Мы с тобой едем

Не спеша едем

На лошади едем

Едем короли

***

Встретиться с тобой на модной улице в модной одежде не входило в мои планы, Нет.

Встретиться с тобой на модной улице в модной одежде не входило в мои планы, Нет.

Встретиться с тобой на модной улице в модной одежде не входило в мои планы, Нет.

Я не собиралась быть здесь вчера и сегодня утром тоже еще не собиралась,

Проснулась ‒ кофе, рахат-лукум; думала о многом, но не о тебе, Нет.

Совсем недавно только вспомнила, зачем мне надо быть здесь, но вот уже снова не помню, но знаю наверняка, что

Встретиться с тобой на модной улице в модной одежде не входило в мои планы, Нет.

***

Город, нет.

Чешем.

Руку дай.

Холод.

От него ‒ дымно.

А он сам ‒ синий.

Приманил пташек.

Расчертил клетку.

Город, нет.

Чешем.

Руку дай.

Холод.

От него ‒ ярко.

Я с тобой ‒ дома.

А он мне ‒ выйди.

Я с тобой ‒ дома.

Город, нет.

Чешем.

Руку дай.

Холод.

От него ‒ выдох.

А он сам ‒ воздух.

Я ему ‒ голос.

А он мне ‒ ветер.

Я с тобой ‒ дома.

Город, нет.

Тихо.

***

Я буду скучать

Скользить

Представлять нас вместе

В снежном поле

На скале

Перед алтарем

Перед гробом себя

Тебя передо мной

В черном газовом платочке

В день когда ты умрешь

Я обниму твоих детей

Ваш папа был отличным любовником

Скажу я им

Они понимающе кивнут

Сон о смертельном побережье/история поиска

I

Блестящие ракушки. Лёд медуз.

Сегодня пасмурно: вспотели минералы.

Где храм сейчас ‒ там бунгало стояло

И спал смотритель моря в унисон

Хрипению всех птиц,

Необнятых, ненастных.

На водородных щах худеющих собак

Мне было жалко.

Мысль моя летала.

И речь текла по злому языку.

Как жалко, что тебя я не сумела

Найти на этом странном берегу.

II

«Здесь никогда не падал белый снег»

–

Мне женщина в распахнутом халате

Предложит кислое, до низа живота

Дерущее, некрепкое вино

Потом расскажет мне о мертвом сыне.

Я всю ее до косточек пойму.

Я всю ее до боли разумею,

Хотя сама детей я не имею.

Пойму ее. Не знаю почему.

–

–

–

–

–

III

Он говорил мне ‒ я честный,

Поэтому не православный.

Таков был мой маленький спутник,

Знаток зеленых руин.

Смотри, говорит, ‒ черешня.

Ее зовут Ариадна.

Вот алыча Ирина.

Вот гранат Августин.

И если ты хочешь с кем-то

Из них познакомиться ближе ‒

Можно устроить встречу.

Ночью. Один на один.

IV

Меня ожидала Туя у северного забора

И я ей все рассказала.

О том, как в тебя влюбилась

И как это было тихо ‒

Ныла в сухие стволы

Вся абсолютно голая

В море купалась утром

С ловкими рыбами смерти.

–

–

V

А ночью крыши обнесли косые ветры

По огородам разнесли сухие ветки.

И мы с хозяйкой целый день их собирали

Большие ‒ в сторону, а мелкие сжигали.

Потом мы крышу драную латали.

И думали. Поэтому молчали.

–

Я думала, найду тебя у моря.

Здесь все как ты, здесь все не очень злое,

Спокойное, разрушенное, пьяное.

Здесь солнце повенчалось с обезьяною.

Здесь жизнь идет с неспелыми арбузами.

Здесь гаснет слово. Остается тiльки музыка.

***

Маленькая осень

В маленькой Перми:

Мы идём под светом

Утренней зари ‒

Ты сегодня нюхал,

Я пила вино.

Очень одиноко.

Очень все равно.

***

Мы играем в бутылочку:

Ты, я и зеленый плюшевый заяц

В маленькой соломенной шляпе,

Которого…